Another Auld Lang Syne

Пальто было чужим и сидело не по фигуре, шерсть воротника колола шею. Шерлок оттянул его и нахмурился. Пуговицы были из дешёвого пластика, одна болталась на нитке. Сменную одежду принёс ему Лестрейд, с неуверенной улыбкой и едва заметным вздохом протянул своё запасное зимнее пальто: – Раз твоё... ну, в общем... Ты знаешь. Шерлок не знал, здесь не было ничего удивительного, но это беспокоило его сильнее, чем должно было. – Я подвезу тебя, – предложил Грег. – Я возьму такси. Лестрейд открыл было рот, чтобы возразить, но тут же передумал. Только покачал головой, не выглядя при этом раздражённым, – просто смирившимся. – Верно, – произнёс он спустя какое-то время и, медленно протянув к Шерлоку руку, похлопал его по плечу. – Я рад, что с тобой всё в порядке. Ты заставил нас попереживать. Шерлок подумал о Джоне, стоявшем в дверном проёме его палаты с замершим выражением лица. Подумал о тех словах, что попытался сказать, – словах, которые он сдерживал так долго и которые Джон просто не захотел услышать. Рука Лестрейда всё ещё покоилась на его плече, его взгляд излучал тепло. И это было практически невыносимо. – Давай же. Сегодня канун Рождества. Точно не дашь тебя подвезти? Шерлок выпрямился, презрительно фыркнул, стараясь придать лицу скучающий вид. – Мм, нет. Не хочу испортить себе репутацию. Он взял такси и, устроившись на заднем сиденье в своём неудобном чужом пальто, старался не вздыхать слишком громко каждый раз, как водитель нажимал на тормоз в образовавшейся пробке. Снегопад закончился, и теперь улицы были сплошь покрыты слякотью. Шерлок наблюдал за припозднившимися покупателями (большинство из которых были румяными и весёлыми, но попадались и мрачные), сновавшими по тротуарам, сжимая в руках, облачённых в перчатки, пакеты из магазинов. Оставались слова... В памяти всплыло выражение лица Джона: замершее, искажённое – видимо, внутренней борьбой. И то, как он стоял в дверях, и как задрожала его рука, и как он попытался скрыть это, потерев шею. А ещё он так и не переступил порог его палаты. Оставались слова... Шерлок подозревал, что здесь всегда будут слова. Ему трудно было заставить себя их озвучить, ведь они никогда не были его сильной стороной. И никогда не будут. Таксист притормозил на светофоре, и Шерлок обратил внимание на мужчину, только что появившегося из магазина с кучей пакетов, и маленькую розовощёкую девочку в зимнем пальтишке, скакавшую немного впереди. Её светлые кудри подпрыгивали вместе с ней, и она счастливо смеялась. Эта картина словно что-то перевернула в его груди, и Шерлок отвернулся, переводя взгляд на другую часть улицы и тут же натыкаясь им на уличного музыканта, стоявшего у самой обочины тротуара. Мужчина был слишком легко одет для такой погоды. Он был коротко подстрижен, хотя на подбородке уже проступали неопрятные зачатки бороды. Скрипка, которую он держал в руках без перчаток, была чудесна. – Остановите, – сказал Шерлок. Такси остановилось. Шерлок расплатился и выскользнул на мороз. Уткнулся носом в колючий воротник пальто, поёжился и, прислонившись к ближайшему зданию, стал наблюдать. С большой вероятностью можно было утверждать, что мужчина был бездомным. В осанке чувствовалось напряжение, гордо расправленные плечи говорили о его военном прошлом – быстрый взгляд на его загорелые руки и бледные запястья подтвердил это. Солдат. Совсем недавно демобилизован. Скрипка сияла. За ней хорошо ухаживали – очевидно, подарок. Мужчина укачивал её, ласкал, словно любовник, бережно извлекая из её струн рождественские мелодии – одну за другой, не прерываясь, словно то была одна бесконечная песня, – старые и новые, весёлые и печальные, популярные и меланхоличные. Глаза мужчины были закрыты, на губах не было ни тени улыбки. Каждая нота звучала чисто и западала в душу. И это было прекрасно. Шерлок почувствовал, как глаза застилает пелена. Он зажмурился, потёр веки пальцами. Щеки были влажными от слёз. Он судорожно выдохнул: казалось, дрожало всё его тело. Мужчина закончил играть, позволив последней ноте повиснуть в воздухе. Пешеходы продолжали сновать мимо, дороги всё так же были забиты транспортом. Всё это казалось неправильным – что Лондон не приклонил колени, а мир – не замер перед лицом такой красоты. Шер­лок ски­нул с плеч паль­то, под­став­ля­ясь под по­рыв хо­лод­но­го вет­ра, и, проходя мимо, опус­тил его на скри­пич­ный фут­ляр. После чего от­вернул­ся и, ссутулившись против снега, растворился в толпе.