Another Auld Lang Syne

Женщина уронила на платформу свой большой стакан с кофе, и ожидавшая поезд толпа тут же, словно море, расступилась вокруг образовавшегося беспорядка. Джон чуть переменил положение, оставшись стоять там, где стоял, и, осторожно прижав Рози к груди, посмотрел на часы. Утро обернулось для них настоящей катастрофой. Рози вела себя нехарактерно суетливо за завтраком: сначала пролила на себя сок, в результате чего пришлось быстро её искупать и переодеть, а затем срыгнула на чистую рубашку, что потребовало повторения всех этих процедур. А потом они опоздали на поезд. Улицы были сплошь забиты транспортом – кажется, то было следствие мелкого ДТП – так что он прибыл на станцию Паддингтон как раз вовремя, чтобы успеть проводить взглядом свой второй поезд. До следующего оставалось полчаса, поэтому он просто стоял и с измученным видом отрешённо наблюдал за тем, как прибывший со скрипучей тележкой работник станции принялся вытирать с платформы разлитый кофе. Он написал Саре, что опаздывает, и хотя она ответила практически сразу и в её словах звучало сочувствие, он не мог не думать о том, как безапелляционно Шерлок оценил его работу под её руководством. Ты уснул на своём рабочем месте как минимум три раза, получил два устных выговора и один письменный за опоздания. Его голос был резким и на удивление жёстким, даже для него. Он злился. Но сам, судя по всему, этого не понимал. И этот так неожиданно обрушившийся на Джона гнев в одно мгновение охладил его неконтролируемое раздражение, словно окатив ледяной водой. Он не хотел, чтобы они кричали друг на друга, и не хотел расстраивать Шерлока или причинять ему боль, но именно это он и сделал. И продолжал делать снова и снова. Он определённо должен был переехать, они постоянно сталкивались друг с другом – он и Шерлок. Всё-таки слишком много времени прошло, слишком много всего изменилось. Шерлок всё старался предоставить ему место в своей жизни, потому что… потому что, очевидно, это было тем, что он уже сделал. Но там не было больше места. Во всяком случае, не для Джона. Он теперь был здесь лишним. Смотритель домыл пол и покинул платформу тем же путём, каким и пришёл сюда, неторопливо толкая перед собой тележку. Джон проводил его взглядом, и уже через несколько мгновений толпа вновь заполнила только что пустовавшее пространство. На Рождество Шерлок прибрал разбросанную Рози обёрточную бумагу и аккуратно сложил её подарки возле кофейного столика. Позже, когда он закончил изучать на кухне дважды замороженные образцы крови, которые, по его словам, имели отношение к делу, которым он занимался, – убрал за собой пробирки и предметные стёкла и вытер стол. Джон внимательно присматривался к нему, пытаясь увидеть то, что Шерлок видел, когда смотрел на людей. Пытался найти следы скрытого негодования, подавленного гнева, презрения – и ничего не нашёл. Шерлок просто выполнял свои обязанности, содержал всё в чистоте и делал это совершенно без жалоб, что и было как раз непонятно. К платформе, громыхая, шипя и визжа, приближался поезд. Дождавшись его остановки, Джон забрался в вагон и занял их места. Рози спокойно уселась рядом с ним и, засунув пальцы в рот, с любопытством принялась разглядывать окружавшее их пространство. Поезд тронулся, и Джон проверил свой телефон. Никаких новых сообщений. Под мерное пыхтение поезда он равнодушно наблюдал проносившийся мимо них пейзаж, время от времени указывая на что-нибудь Рози, что могло привлечь её внимание, когда она начинала вести себя неспокойно. Лучи солнца, отражаясь от окна, грели ему щёку, и Джон вдруг вспомнил их рождественское утро и то, как солнце, нерешительно выбиравшееся из-за горизонта, постепенно освещало их уютную захламлённую гостиную и ласково уговаривало его проснуться. В какой-то момент ночью он задремал и склонился к Шерлоку, пристроив голову на его костлявом плече и уткнувшись носом в его тёплую шею. И ему было так тихо и так спокойно. Он едва осмеливался дышать, чтобы не нарушить этот неожиданный мирный момент. Голова Шерлока была откинута на диванные подушки, рот приоткрыт, дыхание глубокое, ровное. Во сне, казалось, напряжение, боль и печаль последних полутора лет растаяли, ушли с его лица, оставив его незащищённым и трогательно молодым. Боже, я мог бы делать так всегда, – подумал Джон, сидя тогда на диване. А потом его сердцебиение резко ускорилось, рука сжалась в кулак, и он вспомнил обо всех вариантах, в которых это всегда могло пойти не так. Уже пошло не так. И стоило ему осторожно выпутаться из уютного плена и подняться тогда с дивана, как Шерлок тут же с тихим вздохом перевернулся на бок. А Джон стоял рядом и смотрел на него, уже скучая по его теплу и так отчаянно желая, чтобы он мог иметь всё это, так или иначе. Чтобы мог взмахнуть рукой и переделать их в совершенно иных людей – тех, которые могли бы делать то, чего ему хотелось. Он стянул со спинки дивана одеяло и накрыл им Шерлока, и тот закутался в него поудобнее, что-то невнятно пробормотав в ответ. А затем Джон отправился на поиски парацетамола, горячего душа и кофе, после чего, вернувшись в гостиную, снова включил гирлянду, достал подарки и, сходив за Рози, стал наблюдать за её мгновенно засветившейся в радостном удивлении мордашкой. Это было хорошее Рождество, учитывая все обстоятельства: всего несколько ухабов на дороге. Ну ладно – чуть больше, чем несколько, но всё же. Сейчас было гораздо лучше по сравнению с предыдущими двумя годами. Остаток недели прошёл, как ни странно, довольно медленно. Шерлок раскрыл несколько дел через Твиттер. Они встретились с клиенткой, ужасно переживавшей из-за странного рождественского подарка мужа, который был совершенно не в её стиле, и... – ладно, если быть до конца честным, Джон полагал, что хорошего способа сообщить женщине о том, что у её супруга интрижка на стороне и он просто перепутал подарки, предназначенные для неё и для любовницы, не существовало в принципе, однако Шерлок, несмотря ни на что, сделал это поразительно деликатным образом и выразил ей своё сочувствие. Ещё они выезжали на места преступлений («Твоё пальто», – удивлённо проговорил Джон, наблюдая, как Шерлок ловко скользнул в него, стоя у подножия лестницы, на что тот лишь закатил глаза и что-то пробурчал насчёт постоянно вмешивающихся братьев, но в его голосе при этом не было яда), затем вместе поужинали и даже поспорили о том, что включить по телевизору. И это было почти нормально. Почти. Шерлок вёл себя до странности сдержанно. Как будто прилагал огромные усилия, чтобы держать себя в руках. Как будто хотел сказать что-то, но сам себе не давал этого сделать. Джон был практически уверен, что Шерлок придумает какую-нибудь невероятно вескую причину, чтобы заставить его пропустить собеседование, – но тот ничего подобного так и не сделал. Он сидел за кухонным столом, изучая что-то в микроскоп, и лишь вежливо пожелал Джону удачи. – Над чем ты работаешь? – немного поколебавшись, спросил Джон, желая спровоцировать их неизбежную стычку на предмет того, почему он не мог просто взять и отказаться от своих планов в угоду прихотей Шерлока. – Химический анализ человека, недавно убитого на праздничной вечеринке, – Шерлок поднял на него многозначительный взгляд, и его губы дёрнулись в улыбке. – Отравление ядом. Джон невольно улыбнулся и чуть качнул Рози на руках. – Да, что ж, ты нас предупреждал. Шерлок улыбнулся ему в ответ и снова вернулся к микроскопу, – и на этом было всё. Он не попытался ни задержать Джона, ни отвлечь его чем-нибудь. К тому времени, как поезд остановился на станции в Бристоле, Рози уже начинала капризничать; когда же они сошли с него на холодный зимний воздух, капризы уже грозили перерасти в настоящую истерику. Джон посмотрел на свой телефон и тихо выругался, увидев несколько пропущенных звонков от Сары. Отойдя немного в сторону с дороги, он включил сообщения голосовой почты и поднёс аппарат к уху. – Мне так жаль… – проговорила Сара. Одному из её пациентов требовалась неотложная помощь. Им придётся перенести встречу. Рози пронзительно закричала, и Джон, отняв от уха телефон, принялся укачивать её в попытке хоть немного успокоить. Затем снова приложил телефон к уху. – Я забронировала тебе номер на ночь, – продолжала Сара. – Знаю, это совсем не то, что мы планировали, но ты проделал долгий путь, и я освободила на завтра свои утренние часы, так что мы сможем спокойно поговорить. И ты успеешь на поезд и вернёшься домой как раз вовремя к вашему новогоднему торжеству, я обещаю. – Чёрт, – снова выругался Джон, засовывая телефон обратно в карман и переводя взгляд на Рози – та смотрела на него в ответ серьёзными, немного покрасневшими от слёз глазами. – Всё это немного смахивает на катастрофу, да? Рози моргнула, по-прежнему глядя на него, и кивнула. Затем снова засунула в рот пальцы. Джон огляделся вокруг: он находился в толпе совершенно незнакомых людей в совершенно незнакомом городе, и в одно мгновение и Бейкер-стрит, и Шерлок стали казаться ему такими бесконечно далёкими...