Если ты меня вспомнишь

— Мизуки, использует техники крови,— начал мечник,— клана Кетсуме. — Никогда о таком не слышала,— произнесла Конан, немного хмыкнув. — Это и не удивительно,— легко улыбнулся Кисаме.— Клан Кетсуме существовал во времена, тогда ещё «Кровавого тумана». Он был самым влиятельным и могучим, в деревне. Все шиноби их клана владели секретными техниками, ведь были основателями деревни, и передавали знания как наследство... — И в чем же была их сила?— прервал его Итачи. — С помощью чакры, они предавали своей крови любую форму. В основном, из того, что я видел, это были клинки, иглы, даже кунаи,— он немного призадумался, а потом продолжил.— Чем больше чакры они туда вкладывают, тем сложнее будет разбить их клинки. Потому, эти техники одно время считались запретными, ведь быстро расходовали силы того, кто их использует... — Получается,— вновь прервала его рассказ Конан,— её иглы, те которые появились на запястьях, не могли бы никого убить, ведь её чакра была истощена!?— она с облегчением вздохнула. — И да, и нет,— проговорил Кисаме, призадумавшись.—Скорее всего, ты бы умерла не от попадания иглы в жизненно-важный орган, а от попадания её крови с ядом. — Ядом?— переспорила Конан, по телу прошлись мурашки. — Да,— подтвердил он свои слова.— С ранено возраста, детей приучают к ядам, и уже к годам пятнадцати, они стают, не восприимчивы к нему, но могут использовать это против соперника,— на его лице появилась лёгкая ухмылка.— Не удивлюсь, если и в её крови окажется, нечто подобное. Итачи посмотрел на свои пальцы, что все ещё были в крови, после того, как он забрал в беловолосой кунай. Только сейчас он понял, насколько серьёзными могли быть последствия, если бы у него на руках была рана. — А что насчёт клана?— спросил парень, стирая её кровь со своих рук. — Знаешь, каким бы не был могучим клан, рано или поздно он исчезает,— Кисаме посмотрел на Учиху, ведь помнил что у него похожая история.— Так случилось и с Кетсуме. После Второй Мировой Войны Шиноби от великого клана не осталось и следа. Единственная наследница Кетсуме — Кирико, больше не появлялась в Деревни Скрытого тумана, хотя именно она могла воссоединить остатки клана,— мечник на секунду умолк, опустив глаза.— А теперь единственным наследием клана Кетсуме является Мизуки. Все трое рефлекторно взглянули, на беловолосую, которая все ещё не приходя в сознание, посапывала в другом конце комнаты. Итачи вдруг почувствовал схожесть их ситуаций, только вот, свой клан ему пришлось перебить в одиночку, но он тоже, как и Мизуки остался одним из последних представителей. — То есть, ты хочешь сказать, что эта аномальная, последняя, кто знает секретные техники Скрытого тумана?— с недоверием спросила Конан, немного прищуривая глаза. — Да, так и есть,— мечник перевёл свой взгляд на Учиху, который застыл, смотря в одну точку, думая о своём.— Это все, что я могу сказать,— он подождал пока парень переварит поданную ему информацию, а потом медленно поднялся с места, и направился к раздвижными дверям, которые выходили к озеру, и небольшому деревянному причалу для лодок, который плавно перетекал в заднюю террасу. Кисаме вышел на улицу, прихватив с собой Самехаду, и скрылся между высоких камышей, за дверью. — По истине удивительная девчонка,— мысли в слух не заставили себя долго ждать.— Пейн обрадуется такой находке,— Конан задумалась, позабыв об Итачи, что сидел рядом,— она действительно нам пригодиться. — Только попробуй,— от холода и серьезности голоса Учихи, по телу синеволосой пробежали мурашки. Она подняла на него свой, полный недоумения взгляд, изо всех сил пытаясь перебороть дрожь, что волнами проходила по её телу. Но это не помогло, ведь девушка смотрела в кроваво-красные глаза шарингана, которые, казалось, источали ужас и страх, заражая каждого, кто в них смотрит именно этими эмоциями. В воздухе буквально чувствовалось напряжение, которое мешало вдохнуть свободно. — Но, почему?— еле выдавила из себя Конан. Во рту пересохло, и это заставило её рефлекторно сглотнуть ком, застрявший в горле. — Она,— Итачи взглянул на бессознательную Мизуки,— мой информатор. И пока я не получу то, что было условлено нашим уговором — Пейн о ней не узнает. — Но... — Ты ничего о ней не расскажешь,— он был настроен более чем серьёзно.— Или я заставлю тебя почувствовать боль, которую ты никогда не испытывала,— Итачи на секунду умолк, а потом продолжил.— Если Пейн и узнает, о наследии Кетсуме, то от меня. Я сам все расскажу, когда придёт время, и если я посчитаю её надёжной союзницей, которой можно будет доверить все наши планы,— Учиха прикрыл глаза, а когда открыл они вновь были чёрного цвета, хоть присущая им холодность сохранилась.— А пока, молчи о ней,— проговорив эти слова он медленно поднялся с колен, и вышел на террасу, следом за Кисаме, прячась в темноте. Конан всё так же неподвижно сидела на своём месте, не в силах сдвинуться, или даже пошевелится. Когда она пришла в себя, поняла, что ей не остаётся ничего другого, кроме как продолжить своё чаепитие. *** Глаза резко распахнулись, будто пробиваясь сквозь тяжёлое дыхание. Весь мир немного плыл перед ними, но это не помешало, ведь вокруг была темнота. На секунду Мизуки подумала, что ослепла, но потом с глубины тьмы показались балки, которые поддерживали потолок. Она попыталась подняться, и вдруг осознала, что всё тело болит, будто после битвы. "Точно! Тору, Джиро и Озэму",— три имени пронеслись в её голове, вместе с воспоминаниями неравной битвы, из которой она, по всей видимости, вышла победителем. Но дальше все было как в тумане. Она обрывками помнила дорогу к хижине. "Итачи. Он встретил меня у входа, а потом..." — девушка содрогнулась, вспомнив боль и пустоту, что окутывала тело, но было и ещё что-то — бессилие. Мизуки медленно поднялась и подошла к дверям. Распахнув их, комната озарилась мягким белым светом Луны. Она взглянула на свои запястья и замерла, поняв, что кровоточащих порезов не было, а на их месте остались лишь мелкие, почти не заметные шрамы, возвышающееся над кожей. " Это невозможно. Я не могла вылечить сама себя. Чакра ведь была опустошена" — девушка легко прикоснулась к своему животу, чувствуя явный недостаток. Она оглянулась, в гостиной на полу, под разными стенами комнаты, спали Кисаме, обняв Самехаду, и синеволосая Конан. Но даже следа Учихи в доме не было, что показалось ей странным, ведь обычно он не отходил далеко. Поиски Итачи вывели девушку на террасу, что выходила к озеру. Кое-где под ногами прогибались немного подгнившие балки, но все же они были довольно крепкими. Мизуки были знакомы эти захватывающие пейзажи, ведь в детстве, она часто приезжала сюда с родителями. Это было их секретное место, закрытое от посторонних глаз, и о котором знали лишь они. Всегда тихое и спокойное озеро буквально завораживало своей неподвижной гладью. А шум высоких камышей всегда действовал как самое эффективное усыпляющее средство.