Nothing Without You

Погода оставалась хорошей до воскресенья, и Зейн твердо решил отправиться на колядки в легкой одежде, не сильно мешающей двигаться. Сидя на ступеньках в воскресенье днем, омега ел виноград и наблюдал за медленно желтеющей травой на залитой солнцем лужайке и кружащими в воздухе листьями. У него было хорошее настроение: омега не принимал подавители с утра, и сейчас его запах естественным образом окутывал худенькое тело. Зейн решил принять таблетки уже вечером, перед душем, чтобы не сильно мучить свой организм хотя бы на выходных. В последнее время Малик слишком часто забрасывал лишнюю пилюлю под язык, потому периодически чувствовал себя неприятно сонливым и неуклюже-смешным. Дом был красиво украшен еще с начала недели: постарались Бэн и несколько горничных. Они каждый год превращали особняк в настоящее произведение современного искусства с помощью неоновых огней, бумажных украшений и фонарей искусно вырезанных из тыкв, кабачков и патиссонов. От Зейна требовалось самое важное — воткнуть вилку в розетку, чтобы огромная тыква, стоящая перед домом, загорелась желто-оранжевым светом. Черную кошку с яркими глазами обыкновенно доверяли Донии, а Валия и Сафаа довольствовались одним призраком на двоих. В доме была целая куча конфет, но есть их было не так приятно, как те, что были собраны во время колядок. Малик забросил в рот еще одну виноградинку, с наслаждением раскусывая кисло-сладкую ягодку. Сок приятно наполнил ротовую полость — Зейн мягко выдохнул, улыбнулся и потянулся, выгоняя из тела остатки лени. Он предвкушал долгую ночь, сперва прогулка мимо больших домов вместе с маленькими сестричками, потом — долгая вечеринка в компании Лиама. Он до сих пор не отошел от прекрасной прогулки по парку развлечений, и каждый момент в Доме Страха приятно отдавался на кончиках пальцев. Они держались за руки! Зейн услышал шаги, обернулся и увидел отца. Альфа уже был одет в костюм классического Гомаса Аддамса из сериала шестидесятых годов, и держал в руках ароматную сигариллу. Посмотрев на лужайку, Ясер опустился вместе с сыном на ступеньки и, перед тем как зажечь сигариллу, закинул в рот виноградинку. По всей видимости, ягодка показалась ему не шибко приятной на вкус, потому что на секунду он скривился. – Хороший костюм, – сказал Зейн, окинув отца взглядом с ног до головы. – Но дети вряд ли узнают Вас с мамой. В лучшем случае, тебя примут за Битлджуса, в худшем — за графа Дракулу. – Хотя бы не Граф Чокула, это уже хорошо. Знаешь, Гомас нулевых мало чем отличается от классического, – заметил отец, с удовольствием вытягивая ноги в остроносых туфлях. Похоже, сидеть на ступеньках было приятнее, чем он думал. – Многих детей, что придут сегодня за конфетами, в нулевых еще не было, – заметил Зейн и вновь покосился в сторону лужайки. Становилось прохладнее, и Зейн решил, что будет не лишним надеть куртку. В конце концов, ночью они будут ходить по округе и вряд ли зайдут в помещение до полуночи. Конечно, соседи попытаются угостить их сладким горячим чаем с милыми печенюшками-паучками, но Валия и Сафаа обычно не успокаивались, пока не собирали по полному мешочку конфет. Зейн и сам был таким в далеком детстве, и рвение младших сестер казалось ему очаровательным. – А ты почему не в костюме? – весело спросил отец. – Ах, да, совсем забыл — у тебя же «взрослая вечеринка». Ему пришлось оставить дымящую сигариллу во рту, чтобы показать пальцами «кавычки». Зейн красноречиво закатил глаза. Отпроситься у отца, конечно, чуть проще, чем у матери, но зато он не оставит попыток пошутить. Это тоже казалось весьма прелестным обыкновенно, но сейчас омега чувствовал себя немного смущенным. В конце концов, он же не собирался заниматься чем-то совсем незаконным на этой вечеринке. Только выпить пару коктейлей, даже не сильно алкогольных. – Конечно, у меня будет костюм, только я надену его вечером. Он тоже классический, в каком-то смысле, – ответил Зейн, засовывая в рот сразу три виноградинки. – Пфавда, я ефё нефного сомнефаюсь нафёт него... – А Лиам во что оденется? – уточнил Ясер. Чувствуя, что виноград застрял в горле, омега закашлялся и, наконец, выплюнул ягодки на траву. Во рту теперь было вязко, да и слезы невольно собрались в глазах. Взглянув на папу, Зейн увидел что-то расплывчатое, и снова покашлял. Омега чувствовал, что теперь в глотке еще некоторое время будет саднить. – А при чем тут Лиам? – откашлявшись, удивился Зейн. – А разве Вы наденете не парные костюмы? – с искренним недоумением поинтересовался Малик-старший. Казалось, более логичного вопроса задать было нельзя, но Зейн чувствовал себя немного одураченным. – Зачем? – непонимающе спросил омега, не решаясь теперь есть ягоды, на случай, если его вновь огорошат. – Обычно пары так делают, – ответил отец. Зейн уставился на отца с нескрываемым подозрением. Ясер выглядел так, словно это замечание тоже было самым логичным в его жизни, и, казалось, был весьма увлечен своей сигариллой с ароматом вишни. – Пап, я боюсь тебя расстраивать, но мы с Лиамом не встречаемся, – осторожно проговорил Зейн. – А почему он тогда ведет тебя на вечеринку? – будто бы нахмурился отец. – Ты ведь говорил, Лиам повезет тебя на машине... – Просто по-дружески, – быстро ответил Зейн, впрочем, неловко покраснев. – Иногда взрослые люди так делают. Было неловко говорить отцу такие вещи, когда сам Зейн рассчитывал на то, что вечеринка закончится бОльшим количеством точек соприкосновения с любимым альфой. Конечно, Зейн не собирался раскрываться перед Лиамом, по крайней мере, этой ночью, но, в любом случае, узнать друг друга еще лучше они могли. – Дружба между альфой и омегой довольно странная вещь, – заметил отец, улыбнувшись уголком губ. – Это всё прошлый век, – отмахнулся Зейн, зачем-то обняв себя руками. – У Лиама много разных друзей, не только альфы, конечно. Среди них и омеги, и беты. И, конечно, он дружит с ребятами из школьной команды по баскетболу. У него очень хорошо получается. Когда Лиам с мячом прыгает, он как будто летит! И ещё Лиам очень прилежный, и поэтому все его так ценят... – Да ты совсем влюбился, приятель, – покачал головой отец. – Я не влюбился, – вспыхнул омега, резко вскакивая со ступеней. Сердцебиение невольно участилось, и Зейн накрыл красные щеки ладонями. Отец в открытую над ним хихикал, и Зейну стало совсем неловко. – Вообще-то мне уже пора. Хочу до вечера успеть пересмотреть «Хэллоуин прошел незаметно». – Удачи с Лиамом, – провожая его взглядом, сказал Ясер. Зейн решительно пересек крыльцо, чуть не споткнувшись о свою ногу, в порыве выглядеть серьезно. – Мы с ним просто друзья, – громко сказал Зейн, прежде чем скрылся за дверью и глубоко выдохнул. В холле приятно пахло печеньем. – А жаль, – добавил он вслух. – Мне тоже, сэр, – с сочувствием произнес Бэн, заставляя Зейна подпрыгнуть на месте ошалелым зайцем. Разумеется, он был одет в классический костюм Ларча и говорил с той же интонацией, но Зейн не стал нахваливать его артистизм и завидные таланты портного, чувствуя себя немного обеспокоенным из-за всего произошедшего. Из-за того, например, что каждый в доме имел потенциал раскрыть Лиаму его личность. – Это уже слишком, – возмущенно проговорил Малик, сам не замечая, что упирает руки в бока. – Вы все питаете напрасные надежды. И мне некогда Вам объяснять, почему Вы все не правы. Бэн красноречиво покачал головой, как если бы он сильно сомневался в своей неправоте. Или как если бы он был настоящим Ларчем. Поднявшись по лестнице, Зейн размашисто упал на кровать. Он чувствовал себя приятно взбудораженным, вновь вспомнив про вечеринку. Эта ночь обещала стать одной из лучших в его жизни, а ведь Зейн даже не собирался делать обычные подростковые глупости. Просто очень длинный вечер в компании Лиама, громкой музыки и одноклассников в нарядных костюмах. Взглянув на свой костюм Фредди Крюгера, омега испытал смутное волнение. У него была очень хорошая маска, которую они с Бэном делали несколько месяцев назад просто ради развлечения, однако получилось всем на зависть. Когда Дония увлекалась косплеем, Бэн был ей самым первым помощником, и вместе они скрафтили целую тонну изумительного стаффа. Рука сама нащупала телефон на столике, дернула его с зарядного устройства, и Малик торопливо набрал сообщение. Зейн: «Всё еще немного волнуюсь из-за костюма. Не буду ли я выглядеть дураком, если разоденусь, как на парад в честь Дня рождения королевы? Что ты наденешь?». Теперь, когда он писал Лиаму сам, ожидание должно было стать вечностью, но альфа откликнулся незамедлительно. Лиам: «но ведь вечеринка костюмированная». Лиам: «Луи и Ник вовсе хотят устроить нам крышеснос». Лиам: «надеюсь, не оденутся близняшками из «Сияния». Лиам: «а что за костюм, я тебе не скажу». Лиам: «сюрприз». Зейн: «Тогда я тебе тоже ничего не скажу :P». Отправив сообщение, Зейн снова растянулся на кровати, мечтательно вздыхая. У него заметно улучшилось настроение, поэтому Хэллоуинский специальный выпуск он смотрел в компании девчушек. С ними всегда становилось веселее, и омега чувствовал крепкий семейный дух, приятно витающий в воздухе. Он ожидал, что Дония оденется в Уэнздей, однако сестра, как всегда, удивила его, нарядившись бабушкой Аддамс. Когда она вышла на лестницу, Зейн едва дар речи не потерял. Чуть только стемнело, Малик, досматривающий Хэллоуинские спецвыпуски один, решил поторопить сестричек, но они, опережая его крик, сами спустились на первый этаж, где их уже поджидали Зейн и Бэн. Последний дежурил у двери, ожидая детей с мешком сластей. Валию старший брат узнал сразу, она была одета в костюм Бэтмена, и явно гордилась собой, потому что у нее было супер-серьезное лицо. Сафаа его удивила — на ней были строгая рубашка, пиджак и лоснящийся парик денди. – Итак? – мягко подтолкнул Зейн, любуясь нарядными девочками. – Я — Темный Рыцарь Готэма, – гордо заявила Валия, важно красуясь перед братом в своем плаще. – А я — Брюс Уэйн, – сказала Сафаа, хлопнув себя кулачком в грудь. – До сегодняшнего дня никто не видел их двоих в одной комнате. Зейн еле сдержал приступ смеха. Это был первый год, когда сестры не позволили ему участвовать в создании костюма, по всей видимости, для того, чтобы здорово удивить. Что ж, у них получилось. – Стало быть, Вы обе... – Мы — Кристиан Бэйл, – важно закончила Сафаа, вытаскивая из-за пазухи милый мешочек для конфет. – Пойдем скорее, я хочу принести побольше конфет для Альфреда. – Спасибо, сэр, – незамедлительно отозвался Бэн, всегда подыгрывающий девочкам в таких ситуациях. На улице было светло, как днем, и даже не очень прохладно, так что Зейн даже не стал застегивать легкую кожаную куртку. Помимо обычного освещения, каждый дом был украшен яркими хэллоуинскими гирляндами — летучими мышами, призраками, ведьмами на метлах — и, конечно, фонарями-тыквами. Они были вырезаны не хуже, чем творения Бэна, однако Зейн всё равно больше любил именно их домашние украшения — от них веяло уютом и теплом. Они делали Хэллоуин особенным семейным праздником. Нашлось место и для скульптур, подсвеченных небольшими прожекторами — около лежащих на шезлонгах скелетов Зейн даже сфотографировал сестричек. Колядки проходили прекрасно: спустя пару-тройку домов они столкнулись с соседскими детьми и ходили по улице всей гурьбой, собирая сласти по мешочкам. Сафаа совсем не расстраивалась из-за того, что её костюм почти никто не узнал — в этом, как она объяснила старшему брату по пути в очередной дом, и был весь смысл. Счастье сестры приносило Зейну большую радость, и он лишь многозначительно улыбался, когда очередной взрослый спрашивал Сафуу: «Это кто у нас тут?». Она отвечала важно, рассказывала про «Альфреда» и её мешочек вскоре наполнился, так что ей пришлось взять дополнительный. Смотреть на часы Зейн не торопился, прекрасно понимая, что вечеринка будет идти до утра, а его альфа достаточно терпелив, чтобы подождать в такой важный день. Лишь когда он с толпой детишек (родители, узнав, что он будет бродить с сестрами по округе до последней конфеты, сразу доверили ему своих чад) добрался до последнего дома их элитного квартала, Зейн позволил себе вытащить телефон и сообщить Лиаму, что заканчивает. Зейн развел детишек по домам — Валия долго не хотела прощаться с мальчишкой по имени Генри — и вверил сестричек в заботливые руки Бэна. – Всё, теперь я официально Вас оставляю и иду по своим делам. Посмотрите с Дон-Дон «Тыква, которая не умела улыбаться», и спать. Пусть сперва Бэн проверит конфеты, и уже потом можете съесть хоть все, – сказал Зейн, улыбнувшись старому дворецкому. – И не забудьте ссыпать мне горсточку. – Это для Лиама, правда? – оживилась Сафаа, подпрыгнув на месте. – Ты с ним идешь на вечеринку? – А кто-то, похоже, хочет, чтобы старший брат забрал себе бэт-мобиль, – сказал Зейн, намекая на чудесный розовый велосипед девочки-омеги. – Пока-пока, Зейни! – весело захихикали девчушки, наперегонки направляясь в малую гостиную к большому-большому телевизору. Взбежав вверх по лестнице, Зейн вошел в свою комнату и с облегчением выдохнул. Лиам написал ему: «буду через двадцать минут», и это давало Зейну время для маневра. Он принял быстрый душ, засунул под язык две таблетки и, на всякий случай, ссыпал горсточку в небольшую таблетницу. Несколько секунд он думал, куда бы запихать пилюли про запас, и решил привычно положить их в задний карман. В конце концов Лиам, к большому сожалению, трогать его не собирался. Зейн был почти полностью одет — классический свитер был немного колючим, поэтому они с Бэном позаботились о мягкой пряже перед тем, как начать вязать новую версию. Оставались лишь маска и перчатка. Они сделали маску плотно прилегающей к лицу. Поэтому она выглядела очень качественно. Волнение снова назойливо застучало в висках — что если он будет единственным дурачком в костюме, а другие одноклассники ограничатся легким гримом или рожками/кошачьими ушками. Игнорируя стучащее сердце, Малик надел перчатки и маску и, взглянув на горящее уведомление, спустился вниз. Взяв мешочек с конфетами, Зейн попрощался с Бэном и вышел на улицу. Стало еще прохладнее, но Зейн чувствовал себя хорошо. Машина Лиама стояла в подъездной аллее, а сам альфа уже бродил рядом, пристроив на плече что-то похожее на мачете. Сердце Зейна невольно вздрогнуло, и, когда Лиам обернулся, он даже выдохнул от облегчения. На лице Пейна была хоккейная маска. – Фредди, – по голосу Лиама было понятно, что он улыбается. – Джейсон, – в тон ему поздоровался Зейн, с трепетом пожимая альфе руку. Объятие произошло вскоре после короткого смешка, привычно теплое и уютное. – А я боялся, что буду единственным дурачком. – Оба будем дурачками, – весело ответил Пейн, открывая перед Маликом дверь. На миг они встретились глазами. – Прошу. Уютно устроившись в кресле, Зейн тут же уложил мешочек с конфетами на приборную панель. – Твои конфеты, – заметил он, наблюдая, как Лиам пристегивает ремень. Альфа снял маску, чтобы не мешала вести машину. – Благодарю, – Лиам красочно улыбнулся. Так ярко, так живописно, что у Зейна желудок приятно сжался. – У меня дома детей давно нет, поэтому конфеты на Хэллоуин покупаю сам. А это не так весело. – Да. Свои конфеты — отстой, – согласился Зейн, с наслаждением вдыхая уже родной запах альфы. Теперь, когда Малик действительно находился в машине Пейна, он не мог поверить своему счастью. Лиам действительно вез его на вечеринку, и их костюмы были почти парными, ведь — черт возьми! — это же Фредди и Джейсон, у которых даже был свой кроссовер. На улицах уже никого не было, только огни ярко переливались, и атмосфера становилась более интимной, чем простая поездка со школы. Они с Лиамом очень мило общались после прогулки по парку развлечений. Лиам ни разу не упомянул про Дом Страха в школе и явно не собирался компрометировать его при одноклассниках. Он не заметил, но кое-что всё-таки произошло, когда Зейн от страха влетел прямо в его руки. Это было не совсем обыкновенное объятие — Лиам касался его почти нежно, и рядом с ним Зейн чувствовал себя защищенным. Именно его рука придала ему сил и помогла пройти темные комнаты до конца. – Как прошла твоя суббота? – спросил Лиам, вырывая омегу из размышлений. Зейн встрепенулся моментально — на голос Лиама он реагировал лучше, чем аквариумные рыбки на включение света. – Смотрел телевизор, – признался Малик. – Всегда ведь показывают разную лабуду на Хэллоуин, и я не могу отказать себе — набираю миску тыквенного печенья и смотрю целый день перед большим экраном. А ты? – То же самое, – ответил Лиам, беззаботно улыбнувшись. – Накануне смотрю «Хэллоуин», а потом устраиваю себе день специальных выпусков. А как ты смотришь фильмы ужасов, если тебя настолько пугают дома и комнаты страха? – внезапно поинтересовался он. – Так ведь для того люди и смотрят ужасы — чтобы пощекотать себе нервишки, – ответил Зейн. – К тому же, для меня самый большой кошмар — это мистические дома. А вот слэшеры — это уже искусство, – с упоением проговорил омега. – Там есть кто-то понятный и загадочный одновременно. – Ну, я так и про дома могу сказать, – отозвался Лиам. – Однако в домах опасность представляет каждая комната, а чокнутый психопат обыкновенно один, и ты подсознательно понимаешь, что его можно провести, можно спрятаться, можно, на худой конец, договориться. – Удачи с переговорами, – хихикнул Зейн. Дом Шмидта показался уже очень скоро, но Зейн радовался каждой минуте, проведенной в машине. Даже короткий разговор с Лиамом стоил дорого — когда еще у него будет возможность остаться с Пейном наедине? Впрочем, свою долю изумления Зейн всё-таки получил, когда уставился на большой дом с белыми колоннами. Они жили буквально на соседних улицах, однако Зейн по удачному стечению обстоятельств избежал эту часть квартала во время сбора конфет. Его удивление не укрылось от Лиама. – Ты правда не знал, что Вы соседи? – со смехом поинтересовался альфа, продолжая созерцать изумленное лицо Зейна. – Не общаюсь я с одноклассниками, – еле слышно буркнул Малик, наблюдая, как Пейн натягивает маску. – А почему я исключение? – глухо поинтересовался Джейсон Вурхис. По всей видимости, он всё-таки услышал его, так что омега сделал вывод, что ему стоит придерживать комментарии при себе. – Как-то не хочется, чтобы ты из меня мясную нарезку сделал, – красноречиво фыркнул Фредди Крюгер. – Не считается, – ответил Лиам, махнув тесаком у него перед носом. – Если бы ты был без костюма, тогда другое дело. – Туше, – кивнул Зейн, разводя когтистыми руками в стороны. – Однако в другой ситуации, это было бы смешно. Высокий особняк уже гремел музыкой, и Зейн невольно нащупал таблетницу в заднем кармане. Ему было нечего бояться на этой вечеринке: он здесь не один. Если запах вдруг даст о себе знать, у него с собой лекарства. Затеряется в толпе, пока оно не начнет действовать, и дело в шляпе. Никто не знает, что Зейн омега, поэтому его не попытаются увести в комнату на втором этаже. Не успел Лиам ткнуть пальцем в кнопку, дверь распахнулась, и наружу вывалился Шмидт с сигаретой в одной руке и бутылкой пива в другой. На нем был узнаваемый комбинезон зеленого фонаря. – О-о, у нас тут кроссовер года, – радостно протянул Эдвин, махнув бутылкой, и, конечно, расплескал пиво по крыльцу, едва не угодив на гостей. – А Вы... – Лиам и Зейн, – ответил альфа, помогая другу удержать равновесие. – Такие костюмы сделали, ни за что бы не узнал, – сказал Шмидт, качнув головой, и бутылка вновь пришла в движение. – Проходите. Луи и — ик! — Ник уже там, ни за что не пропустите. Я тут проветрюсь и — ик! — вернусь. – Кому-то, похоже, уже хватило, – шепнул Лиам на ухо Зейну, пропуская его в холл, где шумела беснующаяся толпа. Оценить толком интерьер и мебель у Зейна не получилось, мешал приглушенный смех и толпа веселых танцующих людей. Они набили почти весь первый этаж, впрочем, это и было понятно — Зейн и Лиам пришли в самый разгар вечеринки, когда танцпол уже не был самым популярным местом в доме. Кто-то втиснул в когтистые руки Зейна бутылку с пивом, а уже через десять секунд пивная банка оказалась и в руках Лиама. Чудо-женщина попыталась предложить им закуски, но Лиам и Зейн лишь продолжили свой путь вглубь, пытаясь отыскать Луи и Ника. По всей видимости, Шмидт не был таким уж дураком, потому что почти никаких безделушек на первом этаже не наблюдалось. Столики и комоды выглядели пустыми, и Зейн понял, что наученный горьким опытом Эдвин спрятал ценные вещи подальше от взбудораженных гостей. Зато на украшения, флажки и тематические стаканчики Эдвин не поскупился, а играющая из огромного музыкального центра музыка будоражила до мурашек. – Как ты думаешь, кем они оделись? – крикнул Лиам в ухо Зейну, чуть-чуть задирая маску, чтобы было удобнее разговаривать. – Не знаю... – начал было Зейн, но его взгляд внезапно наткнулся на интересное зрелище у стены, и он активно махнул рукой в сторону, привлекая внимание Лиама. Альфа моментально обернулся. – Лестат и Луи? Серьезно? – хмыкнул Пейн, рассматривая пару вампиров, милующихся в сторонке от четырех Пеннивайзов. Разумеется, Луи разоделся Луи де Пон дю Лаком, не забыв про парик, а Ник — Лестатом де Лионкуром. По всей видимости, Луи обожал персонажей со своим именем. Они выглядели невероятно романтично, глядя друг другу в глаза с убийственной нежностью. Зейн уже подумал, что им придется привлекать внимание друзей или идти к ним почти через всю комнату, но Ник был от природы очень внимателен, а Луи, похоже, очень их ждал, так что они сразу же встрепенулись и направились к Зейну и Лиаму, держась за руки. За это время Лиам успел нашептать — вернее накричать — Зейну на ухо, что Луи едва ли не со средней школы мечтал о дне, когда у него будет альфа, достойный костюма Лестата. – Ну и как Вы нас узнали? – поинтересовался Лиам, размашисто хлебнув из банки пива, и вернул маску на место. – Даже Шмидт не сообразил, хотя, похоже, он сейчас за себя не в ответе... – Только Вы могли одеться двумя психопатами, когда все нормальные люди выбрали Джокеров, – ответил Ник. – А Джокер что, не психопат? – уточнил Зейн, оглядываясь вокруг. Следовало отдать одноклассникам должное, он увидел костюмы лего-человечка, Тора, пирата, динозавра, Слендера, Шляпника. Мимо проскользнули две женщины-кошки, Гермиона, Принцесса-жвачка. Джастин и Найл нарядились Фредом и Шегги. Калуму пришлось пыхтеть в душном костюме Скуби Ду. Заметив Велму и Дафну, Зейн понял, что школьные хулиганы пришли с подружками. – Хорошо-хорошо, ты выиграл, – улыбнулся Луи, прислоняясь к Нику плечом. – Вы договаривались? – Нет, но мысли у нас сходятся, – ответил Лиам. Зейн ужасно обрадовался, что на нем сейчас маска, потому что, даже несмотря на приглушенный свет, Луи и Ник заметили бы, что он покраснел. Луи перевел взгляд с Джейсона на Фредди и улыбнулся. – Я очень рад, – сказал он тоном, почему-то не понравившимся Зейну, хотя в нем не было ничего враждебного. – А чего бы нам не расшевелить этот чахлый танцпол? – предложил Ник, и волна подхватила их. Зейн с удивлением обнаружил себя танцующим с друзьями. Рядом были Луи и Ник, рядом был Лиам, и они танцевали все вместе, позабыв про свои банки с пивом. Подобная музыка даже не нравилась Зейну, но он жил ей, чувствовал каждый бит своим телом. Он мог бы танцевать красиво, мог бы превратиться в прекрасный тростник, качающийся наверху, но сейчас было так здорово резво двигать телом, не думая ни о чем. Впервые в жизни чувствуя себя так на вечеринке, Зейн понимал, что ему нравится. Он был в безопасности, потому что Лиам был рядом. Он был в безопасности, потому что чувствовал себя уверенно. Пусть его танец был неуклюжим и нелепым, пусть многие омеги явно танцевали лучше него, сверкая своими короткими юбками рядом с Лиамом — они танцевали своей компанией, им никто больше не был нужен. Он не понял, сколько раз поменялась композиция — слишком уж похожими были эти заводные песни — однако через некоторое время Зейн взмок и, крикнув друзьям, что скоро вернется, направился к длинному столу с напитками. Стянув маску, омега неловко обмахнулся ей, прежде чем налил себе пунш с кусочками желе. Конечно, он тоже был алкогольным, зато неплохо освежал, так что Малик, прикончив стаканчик, налил себе еще порцию. Рядом возник взмокший Томлинсон — у него даже слегка потек грим, однако это не испортило его образ. Напротив, он даже больше стал походить на побитого жизнью и судьбой де Пон дю Лака. Стакан пунша он выпил почти залпом, лишь на мгновение остановившись, чтобы прожевать пару кусочков желе. – С фруктами, конечно, было бы лучше, но, надо признать, вкус довольно интересный, – заметил Луи. Зейн слабо пожал плечами — ему не хотелось признаваться, что это его первый опыт с алкогольным пуншем, потому что он не так уж и часто бывал на настоящих вечеринках. Незаметно для себя Зейн оказался у одинокой стены. Луи держал в руках пластиковый стаканчик и на танцпол не спешил. Ему тоже было жарко, об этом свидетельствовала испарина на шее. Лиам, конечно, отличался выносливостью из-за увлечений спортом, Ник просто оказался резвым от природы, тогда как они, избегающие физкультуры, нуждались в небольшой паузе. – Когда ты собираешься сказать ему? – непринужденно спросил Луи, сделав еще один глоток пунша. У Зейна невольно сжался желудок, алкоголь, процент которого в пунше был ничтожным, словно начал жечь пищевод с удвоенной силой, и он невольно облокотился на стену, чтобы не потерять равновесие. Музыка внезапно показалась ему слишком громкой. Луи не мог знать. Он наверняка спрашивал о чем-то другом. – Прости, что сказать? – слабым голосом уточнил Зейн. – О своих чувствах, – сказал Томлинсон, заметно нахмурившись. – О том, что ты омега. Хоть о чем-нибудь ты ему скажешь? Или ты не собираешься говорить? Лиам имеет право знать правду. Не нужно водить его за нос.