Nothing Without You

После такого ужасного дня Зейн уснул, как только его голова коснулась подушки. На самом деле, он ещё тихонько поплакал, переваривая происходящее, а потом, незаметно для себя, отключился без сновидений. С одной стороны, доктор Эндрюс его немного обнадежил, с другой — страшно напугал. Он, конечно, написал ему общие рекомендации и назначил дату следующего визита, однако всё зависело от того, как скоро из его организма выйдет подавитель. Мама, конечно, крепко обняла его после того, как они покинули больницу, и пообещала сделать всё, чтобы Зейн скорее поправился, однако омега всё равно был напуган и чуточку зол на себя. На следующее утро Зейн проснулся немного разбитым, раньше, чем привык вставать на выходных. К нему в спальню спозаранку забежали младшие сестры, чтобы узнать, как дела и как Зейн себя чувствует. Мама объяснила им, что Зейн немного приболел, поэтому они так срочно поехали к доктору, но какая именно у старшего брата болезнь, девочки не знали. Зато им было известно, что объятия помогут ему скорее поправиться. Старший брат сам научил их этому. Так что очнулся Зейн от того, что его интенсивно тормошили с двух сторон и щекотали тоненькими пальцами. Малик даже сперва не понял, что случилось, — так резко его выдернули из объятий сна — но от присутствия родных людей, таких веселых и радостных, ему стало намного лучше. Девочки, осознав, что у него нет температуры или лихорадки, немного успокоились и теперь во всю хохотали. – Ну, хватит, проказницы, оставьте Зейна в покое, он даже проснуться не успел, – услышал омега голос старшей сестры. Дония вполне уверенно заглянула в комнату и села на край кровати, присоединяясь к развлечению. Она немного пощекотала Зейну пятку, пока не увидела, что полусонное лицо брата прояснилось. Теперь уже он не выглядел таким расстроенным, как вчера, когда вернулся от доктора. Поговорить им не удалось — Зейн быстро ушел спать, бегло пожелав всем доброй ночи. – Как ты? – спросила девушка, пристально его рассматривая. – Теперь хорошо, – чуть осипшим от сна голосом произнес Зейн, потрепав по голове сразу обеих девочек, что ласково прижимались к нему с двух сторон. – Ко мне заглянули с утра такие красотки! Как тут унывать? – Зейни, а ты больше не болеешь? – поинтересовалась Саф, требовательно потрепав его футболку. – Ну, я ещё не совсем поправился, – уклончиво произнес Зейн, бегло посмотрев на старшую сестру. Дония-то, конечно, уже всё от мамы знала, поэтому смотрела на него серьезно, не обманываясь спокойным тоном брата. – Но скоро мне станет лучше. Валия и Сафаа весело переглянулись — не иначе, объятия помогли Зейну прийти в чувство. Накануне они видели своего любимого брата помятым и плачущим и, конечно, это их страшно напугало. Старший брат старался в обычное время попусту не тревожить их, поэтому девочки не привыкли видеть его грустным. Так что теперь сестры, по всей видимости, решили хорошенько о нем позаботиться. Зейн догадывался, что ему придется съесть много вафель. – Вот, – Вэл вытряхнула из кармана что-то и уверенно протянула Зейну. Он увидел в маленькой ладошке витаминку в виде мармеладного мишки. Витаминка немного растаяла, из-за чего мишка выглядел помятым, а ещё к ней налипла ниточка. – Я специально для тебя сохранила. Мама говорит, что витамины делают людей здоровыми и сильными. Ты скоро поправишься. Зейн грустно посмотрел на мармелад. – Спасибо, принцесса, – сказал Зейн, забирая липкую витаминку из маленькой ручки, и поцеловал Валию в лоб. – Я обязательно съем после завтрака. После завтрака Зейн понял, что хочет развеяться. Дома ему было немного грустно — все смотрели на него так, будто он с минуты на минуту взорвется, а ещё Зейн очень соскучился по Лиаму. Пейн, родители которого тоже теперь были насторожены, сказал, что гулять ему некоторое время нельзя, по крайней мере, пока швы не снимут, и Малик сам решил заглянуть к нему в гости. Ему очень хотелось стиснуть своего альфу в объятиях, тем более, он обещал рассказать про поход к врачу при личной встрече. Ждать до школы не хотелось, равно как и писать в сообщениях такие важные вещи. Триша сперва наблюдала за его сборами с беспокойством, но узнав, что Зейн поедет к Лиаму, немного успокоилась. Лиам был у нее на хорошем счету, хотя они ещё не успели познакомиться, поэтому она даже одобрила поездку. Правда, Зейну пришлось вслух повторить предписания доктора Эндрюса и пообещать вернуться вовремя, но это были такие мелочи! Главное, что его выпустили из дома и даже без присмотра. Вырваться из родных стен хотелось безумно. Конечно, Зейн подозревал, если бы не ранение Лиама, мама настояла бы на том, чтобы его альфа пришел к ним домой. Ей очень хотелось познакомиться. Погода была пасмурной и холодной, привычной для всех Лондонцев в это время года. Рассматривая город в окно, Зейн предвкушал встречу с возлюбленным. Накануне Бэн отстирал бомбер от крови и грязи, так что Малик снова кутался в теплую ткань, рассеянно вспоминая, как Пейн появился в спортивной форме в первый раз, когда его приняли в команду. Это было такое событие! В рюкзаке он вез рубашку для Лиама и пирожные. По всей видимости, Бэн поцапался с поваром, чтобы завладеть кухней сегодня утром, зато завтрак получился превосходным. Водитель подвез его до ворот и пообещал быть на связи, чтобы забрать Зейна домой вовремя. У него даже были полномочия вызвонить Малика, если он вдруг позабудет, что ему пора возвращаться. Ветер показался Зейну колючим, и он побежал по тропинке, чтобы не замерзнуть. Деревья уже потеряли почти всю листву, но внутренний двор всё равно выглядел хорошо. К Рождеству всё будет серебряным, а на деревья, конечно, повесят фонарики, но не цветные, как на Хэллоуин, а однотонные. У крыльца его встретил Бэрримор на стремянке, приводящий изящный дверной звонок в порядок с помощью чемоданчика инструментов. Заметив гостя, он любезно отворил перед ним дверь, вежливо поприветствовав. Зейн робко улыбнулся, с легким облегчением замечая, что дворецкий относится к нему вполне благосклонно и, похоже, не считает виноватым в ранении Лиама. В холле Зейн моментально наткнулся на Карен, играющую с Локи. Он совсем распоясался и весело катался по полу, высунув язык. По всей видимости, пес даже хотел, чтобы ему побросали мячик, но вокруг было много хрупких предметов, поэтому игрушка осталась без внимания, зато его самого забавляли и ласкали от души. Зейн не мог представить, чтобы такой меховой комок ополчился против кого-то, хотя пес был довольно внушительный и сильный. – Привет, малыш, – улыбнулась женщина, протягивая руки к Зейну, чтобы его обнять. Объятия у нее были крепкие, и Малик немного расслабился, понимая, что смотрят на него с одобрением. – Как ты себя чувствуешь? У тебя очень грустный вид. – Я в порядке, миссис Пейн, просто немного устал, – честно ответил Зейн, нерешительно качнувшись с ноги на ногу. Сегодня он был не в драной футболке, но всё равно немного переживал насчет своего внешнего вида. – Вчера я был у врача, осмотр показался мне немного утомительным. – Да, Лиам рассказал мне, что ты поехал к доктору, – кивнула женщина и сложила руки в замок. – А я так хотела, чтобы ты скорее заглянул к нам в гости. Джефф уехал вчера вечером, и Вы не успели познакомится. К нему обратились с таким теплом, что у Зейна совсем отлегло от души. Очевидно, что в семье Лиама его очень даже рады видеть. Он-то немного опасался, что после ранения его посчитают плохой компанией (и это было бы логичным умозаключением), но, очевидно, Лиам успел рассказать родителям полную картину событий. – Я постараюсь заглядывать почаще, – клятвенно пообещал Зейн, поднимая вверх руку. – А где Лиам? – В своей комнате, – ответила Карен, легким движением кисти убирая волосы с лица — прическа слегка растрепалась, пока она играла с Локи, но от этого у мамы Лиама был очень домашний вид. – Он немного недоволен, потому что я не отпускаю его гулять. Но после того, что случилось... – Лиам не виноват, правда, – быстро сказал Зейн и немного смутился, понимая, что перебил женщину. – Так получилось, – произнес омега уже тише. – Сказать по правде, я говорил ему, чтобы он не связывался с этим типом, но ситуация была безвыходной. – Да, Луи мне сказал то же самое, когда звонил вчера вечером, – Карен понимающе повела плечами. – Сказать по правде, Лиам всегда делает по-своему. Мне повезло, что он ответственный, и зачастую у него очень взрослые решения. Однако иногда он как вобьет что-то себе в голову... – женщина задумчиво покачала головой, но совершенно внезапно улыбнулась. – Впрочем, у меня все дети такие, ты ещё с девочками не знаком. Со старшими сестрами Лиама Зейн тоже очень хотел познакомиться. Ему вообще очень хотелось узнать всех, кто был близок Лиаму, и друзей, и родных, и, в свою очередь, познакомить своего альфу со всеми Маликами. Он знал, что Лиам понравится им — заочно нравился. Но знать и видеть — не одно и тоже. Локи подошел к Зейну и требовательно завилял хвостом. – Что такое, приятель? – ласково спросил Зейн, присаживаясь рядом с собакой, и протянул руку — шершавый язык чуть лизнул его пальцы. – И я по тебе скучал! Локи завалился на спину, чтобы Зейн почесал живот, и омега послушно завозился. – Разбалованная собака, – улыбнулась Карен, наблюдая за тем, как Малик играет с радостным псом. – Если что, я буду в кабинете. Питер уже скоро закончит со звонком и обязательно Вас накормит. – Кто? – удивленно спросил Зейн, отвлекаясь. – Ах, Бэрримор. – Ох, Лиам, – Карен с улыбкой покачала головой, подняв глаза ко второму этажу, где сейчас находился сын. – Он его с детства так зовет. Зейн еще немного повозился с Локи, после чего разомлевший пес помчался опустошать миску и искать кого-нибудь, кто вывел бы его на прогулку, а Малик уверенно поднялся по лестнице на второй этаж. Путь до комнаты Лиама уже был ему хорошо известен, но он всё равно приятно волновался, стоя на пороге. Перед тем, как войти в комнату, он трижды постучал. – Шов в порядке, не воспалился, и есть я тоже не хочу, – крикнул Лиам изнутри. – Очень жаль, потому что пришел твой десерт, – громко произнес Зейн, решительно открывая дверь. Лиам, до этого лежащий на кровати с телефоном, моментально поднялся на ноги, и Зейн влетел в его объятия мотыльком. Сразу стало так приятно. И тепло, и запах окутали Малика с ног до головы. Он обожал их приветствия, потому что они всегда так долго показывали друг другу, как скучали. Зейн чувствовал любовь Лиама на своей коже, не мог разорвать прикосновение, от которого в животе была приятная щекотка. – Ох, Зейн, – Лиам зарылся носом в его шею и глубоко вдохнул, явно наслаждаясь запахом. – Как же я соскучился. – И я по тебе очень соскучился, – Зейн отстранился, чтобы бегло осыпать лицо Лиама поцелуями. Ему хотелось задержаться на коже альфы губами подольше, но у него были важные вопросы, потому что Пейн обнимал его только одной рукой, а вторую выгибал немного неестественно. – Значит, шов в порядке? – Да, – сказал Лиам и слегка подвигал пальцами, чуть морщась. – Но рука, если честно, довольно сильно болит. Знаешь, когда Хоран меня пырнул, я почему-то не почувствовал боли, а сейчас... Грустно вздохнув, Зейн усадил Лиама на кровать и устроился рядом, совсем близко, прижимаясь ногой. Шов Лиама сейчас был заклеен, но по потрепанным краям повязки и чуть воспаленной коже Зейн мог судить, что Пейн довольно часто заглядывает внутрь, чтобы узнать, как идут дела. – Вот ведь мерзкий ублюдок, – покачал головой Малик, погладив Пейна по руке. – Он опозорил себя — хуже некуда. Все видели, как он напал со спины, да к тому же взял нож. Теперь с его репутацией покончено. – Да, но те, кто его поддерживают, и так знают, какой он негодяй, – заметил Лиам, кажется, незаметно оттягивая рукав, чтобы дать Зейну больше пространства для прикосновений. У Малика от этого приятно покалывало сердце. – Нападать на Гарри разве было честно? Нет. Это был гнилой поступок. А они отнеслись к этому с одобрением. – Гарри — омега, – вздохнул Зейн, чувствуя, как его лицо обжигает стыд. – Это совсем другое, поверь. – Для меня нет, – серьезно сказал Лиам, поднимая запылавшее лицо Зейна за подбородок и целуя в губы. Малик буквально каждый раз заново влюблялся в эти губы, когда они целовались. Это не могло надоесть и стать обыденностью — он чувствовал, что готов провалиться в радость и счастье. Пусть для кого-то они длятся всего миг, потому и являются такими ценными, Зейн готов был поверить в единовременное существование «долго и счастливо», потому что рядом с Лиамом так он себя и ощущал. – Альфа, омега или бета — неважно, – пояснил Пейн, касаясь щеки Малика — Зейн так любил тепло его ладони, что просто млел даже. – Нападать всей толпой на одного — трусость. Нападать со спины — ещё большая трусость. Пусть нас не поддерживают его друзья, к черту их. Нет ничего хуже, чем пачкать себя общением с такими кусками дерьма. На нашей стороне хорошие люди — это стоит дороже, чем сотня таких приспешников-прихлебателей, как у Хорана, – воодушевленно заявил Лиам. – Может, он сам несчастен. Только это его никак не оправдывает. За такие поступки надо отвечать, и он обязательно ответит. Это было лишь начало. – Ты можешь хоть ненадолго успокоиться, герой? – спросил Зейн, усмехнувшись. Он чувствовал, что Лиам готов пойти войной, хоть сейчас, толком не оправившись. – Еще одной драки я не допущу. Конфликт ещё не был улажен. Чей сейчас ход — не ясно. В драке победил Лиам, а Найл мало того, что проиграл, так ещё и опозорился. Но он ранил Лиама и был очень доволен этим, и разве они не должны были отомстить. Зейн ненавидел насилие. Ненавидел тот факт, что насилие порождает насилие, но в случае с Хораном он был солидарен с Лиамом — не прищучишь его, и будет намного хуже. Лиам посмотрел на него с легкой улыбкой и прислонился лбом к плечу Зейна. Теперь, когда он мог чувствовать запах Малика, ему так нравилось им дышать. Поначалу Зейн опасался, что ему совсем не понравится, а сейчас его разрывало от счастья, потому что Лиам дышал им с таким же упоением, как и он Пейном. Они так хорошо сочетались между собой, и могли бы ещё лучше, если бы... – Мне понравилось, как ты на меня смотрел, – произнес Лиам негромко, шумно ведя носом по его шее. У Зейна кожа шла мурашками от такой близости. – С восхищением. – Я разве не всегда так смотрю на тебя? – поинтересовался он. Его сердце замирало, потому что Лиам никогда раньше так к нему не прикасался. Сейчас он был ближе, чем когда-либо. Даже несмотря на то, что Пейн держал его за поясницу лишь одной рукой — это было так тесно и близко. От его жара, у Зейна сознание плыло. – Нет, это другое, – Лиам расслабленно выдохнул, когда Зейн коснулся его волос и принялся их перебирать. – Ты знаешь, это странное чувство, когда ты понимаешь, что у тебя есть сила? Она кружит тебе голову, – говорил Пейн прямо в его шею. – Когда мы дрались с Хораном, с меня словно слетели цепи, и я почувствовал, что руки и ноги, которыми я обычно пользуюсь для того, чтобы ходить и брать предметы, нужны для чего-то ещё. Понимаешь? – Понимаю, – сказал Зейн, прислоняясь к его макушке щекой. – Ты ощутил себя венцом творения. Ты коснулся огня, который делает человека человеком. – Я мог сделать всё, что угодно. – И ты остановился, когда он тебя попросил, – произнес Малик раньше, чем Пейн успел усомниться в себе. – Знаешь, почему? Потому что ты человек. А он животное, – добавил Зейн, и его голос моментально напитался яростью. – Гарри умолял его остановиться, звал на помощь. Но Хоран только смеялся и передразнивал. – Ебанный мудак, – рассерженно произнес Лиам, почти вжимаясь лицом в шею Зейна. Омега чувствовал, его альфа так спокойнен, когда он рядом, и это было изумительно. – Да и Джастин ничем не лучше. Его проворные пальцы совсем растрепали Лиаму прическу. С осени волосы Пейна немного отросли и были такими мягкими. Малик подумал, что если бы увидел Лиама сейчас, то у него совсем бы не было шансов устоять. Альфа казался таким шальным, и Зейн, чье тело теперь не сдерживал препарат, заживо огнем горел. – А я знаю, что тебя развеселит, – сказал Зейн торжественно отсаживаясь, чтобы снять рюкзак. – И что же? – улыбнулся Лиам, наблюдая за тем, как Малик расстегивает молнию. – Я принес тебе подарок, – заявил омега и достал из рюкзака свою большую клетчатую рубашку. – О, Зейн, – Лиам крепко обнял его одной рукой, зажимая рубашку между ними, и размашисто поцеловал в переносицу. – Помоги надеть. Еле сдерживая внутренний восторг, Зейн помог Лиаму втиснуть руку в рубашку и расправил воротник таким образом, каким сам никогда не носил. Пуговицы они не застегнули, из-за чего у Пейна был лихой вид. – Я похож на художника? – важно спросил Лиам, явно довольный обновкой. – Ты похож на дровосека, – весело сказал Зейн, склонив голову. Лиам игриво изогнул бровь. – На очень горячего дровосека, – добавил Малик. – На дровосека, с которым бы я прогулялся до лесного домика. – Матерь божья, Зейн, не дразни меня, – Лиам улыбнулся и глубоко поцеловал его. Следуя за его языком, Малик совсем пропал. Заблудился. Он даже не заметил, как заполз к Лиаму на колени и обвил его спину ногами. Все его чувства обострились. С внутренним восторгом Малик понимал, что Пейн становится твердым от того, как он возится на его коленях. Альфа прижимал его к себе, порыкивал в губы и жадно покусывал. Зейн задыхался, плавился и растекался в горячих руках. Лиам накинулся на его шею требовательными поцелуями. Омега сильнее впечатывал его в свою шею и, совсем не стесняясь, наскакивал на Лиаме, делая его дыхание ещё более тяжелым. Он сам не понял, каким образом они остановились, возможно, Зейн издал звук на очень низкой частоте, и он прозвучал слишком громко. Они смотрели друг на друга жадными глазами, такие мокрые и возбужденные, что руки дрожали. – Как прошел твой поход к врачу? – спросил Лиам, отстранившись, и провел рукой по губам, собирая с кромки остатки поцелуя. Зейн, которого всё ещё немного колотило от произошедшего, тяжело упал на кровать спиной, и Лиам опустился рядом с ним. Ему было так тяжело признаться в том, что он всё испортил, хотя Пейн уже знал всё и про подавители, и про то, почему ему пришлось так поступить. Расстраивать альфу совсем не хотелось, но разговора было уже не избежать. Зейн смотрел на звезды, что они рисовали вместе. Это и то, каким Лиам всегда был нежным и терпеливым, придало ему сил. – Лиам, я... я дурак. – Нет, не дурак, – Лиам положил руку на его живот и приблизил свое лицо. Его дыхание обожгло Зейну ухо, вновь зажигая созвездия на коже. – Так что сказал доктор? – Доктор сказал, что ситуация очень серьезная, – выдохнув, сознался Зейн, решив больше не раскачиваться. – В моем организме слишком много препарата, который я принимал. «Норопролекса». – О, Господи, – ошеломленно произнес Лиам, забираясь под его футболку и тепло устраивая ладонь на коже. – В Испании его внесли в список запрещенных препаратов. Луи обычно принимает «Фитопролекс». Во время первой консультации доктор Эндрюс тоже советовал ему именно этот препарат, но Зейн, конечно, всё уже решил для себя. Он знал, что «Норопролекс» не запретили в Великобритании лишь потому, что там же и изобрели, и теперь местные фармацевты во всю пытались доказать, что препарат можно использовать на рынке. Зейну это было только на руку — не думал же он тогда, что всё повернется вот так. Или думал, что можно рискнуть. – Я... когда выбирал препарат, руководствовался... – Зейн замолчал, чувствуя себя ещё большим дураком, чем был. – Я понимаю, – просто сказал Лиам и, прекращая согревать его живот, обвил рукой за угловатый бок. – Зейн, ты не виноват. Когда ты боишься, то не думаешь о том, как будет лучше потом. Просто хочешь спастись здесь и сейчас. Не кори себя. – Пытаюсь, – тихо произнес Зейн и посмотрел на Лиама глазами полными боли. – В общем, оказалось, что «Норопролекс» очень долго выводится из организма, и поэтому доктор Эндрюс боится, что мои органы откажут. Или что я стану бесплодным. – Ох, Зейн, – Лиам крепко прижал омегу к своей груди, не давая ему отстраниться. – Мой хороший. Мой милый Зейн. Всё будет хорошо. Ты обязательно поправишься. Я больше никому не позволю тебя обидеть, обещаю. Зейн ему верил. Он не мог не верить Лиаму, потому что Пейн никогда его не обманывал. Не обманывал ни в словах, ни в чувствах, не поступках. Если его альфа что-то говорил, значит именно так он и ощущал, а потом делал. В глазах у Зейна немного щипало, но он не мог заплакать, потому что Лиам успокаивал его. Лечил своими прикосновениями. Прямо сейчас Зейн практически ощущал себя здоровым. Потому что его личное болеутоляющее лекарство оживляло его. – Доктор Эндрюс сказал, я мог ослепнуть. У меня бы ничего не было, ни семьи, ни работы. Из-за своей глупости я могу всё потерять, – пробормотал Зейн, тесно прижимаясь лбом к Лиаму. – Я всех бы подвел и всё потерял. Альфа продолжал гладить его спину. Невесомо и вместе с тем ощутимо, чуть-чуть задерживаясь на пояснице. – Меня ты никогда не потеряешь, – Лиам зарылся носом в волосы Зейна, еле заметно поцеловал в макушку, и задержался так. – Что бы ни случилось, Зейн, я всегда буду рядом. Я тебя никогда не отпущу. Можешь сколько угодно падать, я буду тебя ловить, раз за разом. Даже одной рукой. Пришлось повозиться и вытереть мокрые глаза рубашкой Лиама. – Бэн сделал пирожные, и я принес их тебе, – сказал Зейн, прочистив горло. – Все сейчас со мной носятся, будто я стеклянный. – Ты не стеклянный, а очень даже крепкий. Местами даже твердый, – добавил Лиам, ухмыльнувшись. – Господи, боже, – Зейн отстранился и посмотрел на Лиама со всей серьезностью, на какую был способен. – Почему я не могу контролировать себя рядом с тобой? Лиам чуть приподнялся над ним и поморщился, упираясь раненной рукой в кровать. – Рядом со мной тебе контролировать себя не нужно, – серьезно заметил он. – На тебе места живого нет, – Зейн протянул руку, чтобы коснуться лица Лиама. Пейн поцеловал кончики его пальцев. – Я буду ухаживать за тобой, пока ты не поправишься. Так что ложись обратно и не напрягай руку. Сделав вид, будто он страшно недоволен, Лиам позволил подложить себе под голову большую-большую подушку. Днем Зейну даже удалось нанести Лиаму мазь на шов. Он сам убедился, что всё в порядке. Воспаления не было, и всё выглядело вполне прилично, так что от души немного отлегло. Они с Лиамом поразмышляли, останется шрам или нет. Пейн решил, что в любом случае забьет руку татуировкой, а вот небольшой шрам на брови ему даже пойдет. Мысль о татуировке Зейну показалась привлекательной. Он даже пообещал нарисовать Лиаму эскиз и, возможно, сделать картинку в пару. Позднее Бэрримор накормил их довольно плотным обедом, а потом и ужином. Они немного повозились с Локи на первом этаже, после чего им позволили выбраться во двор, подышать свежим воздухом. Снаружи было прохладно, и Лиам всё время грел Зейна в объятиях. Когда на улице стемнело, и Зейн с Лиамом устроились в столовой с горячим шоколадом, Малик понял, что ему пора домой. Не хотелось, чтобы маме снова пришлось волноваться, поэтому он поцеловал Лиама в шоколадные губы и, глубоко вздохнув, покинул своего альфу. Конечно, они обязательно увидятся завтра, в школе, но расставаться совсем не хотелось. Зейну казалось, они всё могут делать вместе. Домой Зейн ехал в хорошем настроении. Лиам присылал ему смешные твиты, омега искренне смеялся, чувствуя себя ослепительно довольным. С ним переговаривался Луи, Гарри, только вот Ник молчал. Наверное, обиделся, что Зейн в очередной раз проигнорировал его сообщения. Вернувшись домой, Зейн столкнулся с мамой нос к носу. У нее был немного напряженный вид. – Я пришел вовремя, – моментально заявил Зейн, потирая руки от холода — пока он шел из гаража, успел замерзнуть. – Ну, может, чуть-чуть опоздал, но меня же вез водитель. Я был в полной безопасности. – Знаю, милый, – Триша мягким движением поправила его волосы. – Хорошенько отдохни, нас завтра вызывают к директору твоей школы. Насчет видео.