Nothing Without You

– Разве то, что тебя отстранили, не значит, что ты должен остаться дома? – спросила Дония, с интересом наблюдая, как Зейн прыгает на одной ноге, пытаясь натянуть ботинок. – И что у тебя в рюкзаке? Рюкзак омеги странно топорщился, как не бывало даже в те дни, когда он ходил на занятия, хотя у Зейна была привычка носить с собой скетчбук и материалы для рисования. – Меня отстранили от занятий, но кто может запретить мне входить на территорию школы? – важно произнес Зейн, натягивая куртку. Сразу стало понятно, что он долго об этом думал. – К тому же у Ника появился план. Так что я вернусь... мм... не знаю когда. Когда я закончу свои дела! – Ну, иди скорее, раз уж ты такой занятой, – усмехнулась сестра, и не в меру важный Зейн, взяв из рук дворецкого шапку, выбежал на улицу. Настроение у него было отличным. Он хорошо выспался, несмотря на то, что переписывался с Лиамом и друзьями до поздней ночи, и встал по будильнику без проблем. Теперь не было никакой нужды пить таблетки и по тысяче раз за день принимать душ, поэтому Зейн чувствовал себя намного лучше. Возможно, это было лишь самовнушение, но Малик без всякого сожаления вышвырнул оставшиеся таблетки в мусоросжигатель. Мысль о предстоящей течке волновала его, однако Малик надеялся, что у него в запасе есть хотя бы месяц, чтобы окончательно привыкнуть к своему запаху и решить, что делать дальше. Он ещё не обсуждал с Лиамом возможность провести течку вместе — забот и без того было много — однако Зейн уже видел в глазах своего альфы интерес, да и ему самому очень хотелось физической близости. Снаружи его уже ждал Лиам — он теперь заезжал за ним каждый день без опозданий, но Зейн до сих пор не мог поверить своему счастью, когда видел своего альфу у подъездной аллеи. Впечатавшись в его губы, Малик весело отпрыгнул и осмотрел Пейна с ног до головы. Лиам сегодня тоже был одет тепло, но кончик носа у него всё-таки покраснел. Всё-таки Зейн немного задержался, пока искал теплую обувь. – Привет, красавчик. Откроешь мне дверь? – полюбопытствовал Зейн, уже зная ответ на вопрос. Его сердце подпрыгивало в предвкушении. – А я думал, ты и не спросишь, – улыбнулся Лиам, открывая перед ним дверь и пропуская его в машину. Малик бегло поцеловал его в щеку и, размотав шарф, удобно устроился на пассажирском сидении. Сзади уже сидели Луи и Ник, которых Лиам забрал раньше. В дутой куртке Луи напоминал Бибендума, и Зейн еле сдержал смех. А вот Ник выглядел по-деловому и даже надел очки. Правда, проблем со зрением у него не было, поэтому Зейн сразу догадался, что они с обычными стеклами. – Привет, Луи. Привет, маркиз Лионкур, – весело произнес Зейн. – Да-да, из меня такой себе аноним, все уже поняли, – протянул Ник, смерив Зейна недовольным взглядом. – Ну, не обижайся, – Луи взял Ника за руку и скрипуче толкнул плечом. – Просто ты нас всех удивил. Мы совсем не ожидали, что ты возьмешь дело в свои руки. – Да, – сказал Лиам, садясь за руль. – Поступок настоящего альфы. На лице Ника тут же появилась довольная улыбка. Слушать похвалу альфе очень нравилось, и ребята не стали ему в этом отказывать. Гримшоу действительно отличился, пусть и не подумал о том, что разоблачить его достаточно просто. Конечно, полицейские быстро вычислили, кто именно отправил видео директору Чисхоллу — учитывая, что Ник писал со своего персонального компьютера и к тому же привязал электронную почту к номеру телефона, это заняло не очень много времени. Они даже попытались связаться с родителями Ника, но мистер и миссис Гримшоу снимали репортажи на горячих точках и поговорить с ними просто не получилось. Дядя Ника, которому было велено за ним присматривать, оказался таким оригиналом, что разговор с ним свелся к неадекватному представлению. Он всё порывался выяснить, каким образом активная гражданская позиция приравнивается к шантажу и при этом выражался такими словами, что с ним решили не связываться. Особых причин отстранять Ника у Чисхолла не было, но он затаил на него зуб и решил до разговора с родителями держать Гримшоу подальше от школы. Это и стало последней каплей, и Ник, затаивший на Чисхолла ответное зло, вдохновил друзей устроить пикет. По пути в школу ребята не стали заезжать за кофе и пончиками, только забрали Гарри — вчера ему, наконец, разрешили вернуться домой, после того как он всё-таки рискнул поговорить со следователем и дать показания. На радостях, что омега, наконец, заговорил, Эйкин даже был предельно мил и вежлив. Зейн даже немного удивился, когда читал сообщения от Гарри. Синяки со Стайлса почти сошли, общение с друзьями тоже пошло ему на пользу, не говоря о том, как благотворно на омегу влияли визиты Бэна. Несмотря на то, что Зейн корчил жуткие рожи и без конца закатывал глаза, Гарри всё равно упрямо доказывал ему, что на Уинстона можно положиться. Глядя на его довольное лицо, Зейн решил немного поубавить градус своей злости. Тем более, на душе у него было хорошо. Украдкой глядя на Лиама, Зейн не мог сдержать счастливую улыбку. От забитого, скрывающегося омеги остались лишь токсины, медленно выходящие из организма. Сейчас Малик мог, наконец, быть собой. Смеяться, не боясь, что люди в чем-то его заподозрят. Одеваться, как хочется. Говорить громким голосом, не опасаясь, что он покажется слишком писклявым. Зейн мог встречаться с человеком, которого любил, и быть в его глазах прекрасным. Чтобы демонстрация прошла по плану, ребята заранее подготовили плакаты. От них не требовалось особенной художественной красоты, поэтому каждый делал на свой вкус и свое усмотрение. На одном был номер горячей линии, куда мог позвонить каждый желающий, чтобы анонимно рассказать о творящемся в школе беспределе, остальные в разной форме призывали прервать молчание. К тому моменту, как первые ученики появились на школьном дворе, Гарри, Ник, Луи, Лиам и Зейн уже встречали их своими плакатами и громкими возгласами. Стайлс кричал громче всех. – Помогите правосудию свершиться, – призывал он, размахивая плакатом над головой. Его желание добиться справедливости вызывало у друзей неподдельную гордость. Теперь Гарри больше не был одинок, о нем действительно заботились, его были готовы защитить, и это придавало ему уверенности. Ученики сразу же заинтересовались. Одни подходили, чтобы задать вопросы, другие издалека фотографировали номер горячей линии, уже определившись про себя. Особенно обескураженными выглядели парни-омеги. Они не могли поверить, что кто-то действительно решил прервать молчание. Но ещё больше их удивило, что в числе стоящих с плакатами людей были и альфы, при том довольно популярные. – Вот, предположим, кто-то — не я — согласится выступить в суде, – робко сказал Винни, с опаской поглядывая на плакат в руках Луи, призывающий дать показания. – Не будет ли у него потом проблем с мистером Хораном или кем-то вроде него? Всё-таки на стороне этих альф довольно влиятельные люди... – Мы создаем прецедент, – уверенно ответил Лиам. – Чтобы впредь не повадно было обижать омег. Проблемы, конечно, будут, – честно сказал он, потому что ему не хотелось лукавить даже ради благого дела. – Но мы будем бороться все вместе. Это не принудительно, но мы будем рады посильной помощи. Чем больше показаний, тем больше вероятность, что виновные ответят за свои поступки. Не получится — попробуем снова. Ник вообще хотел сообщить СМИ. Не самый плохой вариант. Винни понимающе кивнул. Несколько секунд он будто сомневался, но всё-таки кивнул своим мыслям, быстро записал телефон на заднюю сторону тетради по истории и, мимолетно хлопнув Гарри по плечу, вошел в школу. Зейн радостно выдохнул. Ему было приятно видеть, что парни-омеги постепенно ободряются. – А можно позвонить на линию, но в суд не приходить? – спросил Итан. Он топтался в стороне, у колонны, уже несколько минут, и рискнул подойти лишь тогда, когда поток учеников немного рассосался. От Хорана он видел много «хорошего», и это оставило на нем заметный след. Привычка нервно дергаться была у многих парней-омег. Зейн и за собой её замечал, но сейчас она постепенно сходила на нет. – Можно, – ответил Гарри без тени укора в голосе. Он знал, что точно не стал бы говорить о случившемся, если бы у него не появились такие хорошие друзья. – Можешь также передать письма с угрозами. У тебя ведь тоже есть, так? – уточнил он. Итан то ли кивнул, то ли дернул головой. – Судья рассмотрит их, а твое имя называть не будут. Обычно забитый Гарри вызвал у Итана недоумение. – А присоединиться к коллективному иску можно? – уточнил он, обескураженный поведением Стайлса. – Можно, – кивнул Гримшоу. – В любое время. Ушел Итан в глубокой задумчивости, так ничего и не ответив, но Зейн почему-то был уверен, что он присоединится. Тоже самое ему сказал Луи, когда омега скрылся в школе. У него насчет этого пикета были хорошие предчувствия. И если раньше Малик считал Томлинсона мечтателем, постепенно он приучился верить в его прогнозы. Теперь он точно знал, что Луи знает, о чем говорит. – И ты всё это время был омегой? – поинтересовалась Алекса. Её всегда интересовали громкие события, поэтому девушка, конечно, не прошла мимо их демонстрации. Малик смущенно кивнул. – Но это не новость для школьного радио, – важно сказал Ник и незамедлительно прищурился. – Нужно уважать границы человека. – Всё я уважаю, – огрызнулась Алекса, уставившись на раздувшегося от собственной гордости Ника с непередаваемым выражением. – Объявлю по радио, чтобы звонили. И сама позвоню. Меня, конечно, не трогали, но видеть — видела. Снисходительно улыбнувшись, Гримшоу пожал давней сопернице руку и даже открыл перед ней дверь. Томлинсон даже на секунду сложил плакат под мышку, чтобы поаплодировать своему альфе. – Видишь, не так это и сложно, – улыбнулся Малик. – Война снова начнется, как только мы разберемся с Хораном, – отрезал Гримшоу, хотя вид у него был довольный. Желающих позвонить на линию становилось всё больше и больше. Альфы из баскетбольной команды хотели даже выступить, как свидетели, и пожурили Лиама за то, что он не предложил им участвовать в демонстрации. У них был личный интерес — многие участвовали в драке и своими глазами видели, как Хоран совсем слетел с катушек и принес с собой нож. Учителя, проходившие мимо, ничего им не говорили, — предпочитали делать вид, что ничего не случилось — а вот мистер Сандерс, решительным шагом пересекающий школьный двор, сразу же направился к ним. – Пейн, Малик, Стайлс, Гримшоу, Вас вообще-то отстранили от занятий, – сурово сказал Полковник, остановившись перед учениками. – А ты, Томлинсон, наоборот уже должен быть в школе. – Мы не на занятиях, мы во дворе, – сказал Зейн, миролюбиво улыбнувшись строгому учителю. – Это не запрещено. – А я вообще болею, – нагло добавил Томлинсон. Окинув их пристальным взглядом, Сандерс глубоко вздохнул. На мгновение у Зейна даже сложилось впечатление, что сейчас он их прогонит, но учитель лишь покачал головой. – Мне жаль, ребята, что я ничем не смог Вам помочь, – сказал он внезапно. – Я очень плохой учитель. – Вы самый лучший учитель, – проговорил Гарри серьезно. – Вы ругали всех одинаково и никому не делали поблажек. Это лучше, чем гладить всех по голове и заискивать перед Хораном, как другие. Несколько секунд Полковник смотрел на них с выражением полнейшего недоумения, после чего вдруг улыбнулся, помахал ребятам рукой и вошел в здание. Ученики проводили его удивленными взглядами. – Впервые вижу, как он улыбается, – сказал Зейн изумленно. – Спорим на новую акварель, если его вызовут в качестве свидетеля, он всё скажет, как есть. – Тут и дедукции не надо, – фыркнул Луи, однако глаза у него восторженно расширились. Разумеется, не обошлось и без тех, кто был недоволен их столпотворением. Братья Харди в открытую заявили, что они занимаются ерундой. Некоторые из приятелей Хорана тоже косились на них с презрением и отвращением. Но больше всего гнева они вызвали именно у свиты Найла, что всегда сопровождали своего вождя. – А, вот и наши смельчаки, – недовольно произнес Калум, озлобленно оглядывая их компанию. – Думаете, Вы первые пытаетесь получить с Найла денежную компенсацию? Радуйтесь, что Вас из города не вышвырнули. – Мне не нужна его денежная компенсация, – ответил Гарри, с вызовом взглянув на Калума. – Я хочу свою жизнь назад. Если Хоран не вернет её, у него будут проблемы. У тебя тоже, Худ. – Ничего у Вас не выйдет, – повторил Калум, но в его голосе не было уверенности. – Вы ещё пожалеете, что связались с мистером Хораном. Задев Ника плечом, Калум — единственный из ближайших друзей Найла, кого не отстранили — прошел в школу. Гарри тяжело выдохнул. Его немного потряхивало, но он держался отлично. – Ты... ты превзошел себя, Гарри, – сказал Зейн с восхищением. – Ты на самом деле дал отпор этому уроду. – Мне стоило это больших усилий. И только потому что Вы были рядом, – честно сказал Гарри – Но, посмотри, люди увидели, как ты дал ему отпор, – подбодрил его Лиам. – Как знать, может, именно это подтолкнет всех к действиям. Присутствие Гарри действительно стало решающим зернышком на чаше весов. Многие омеги-парни, что раньше помалкивали, вдруг осознали, что у них тоже есть голоса и их даже могут услышать. В школе начали шептаться, и всё больше учеников из самых разных классов решили дать показания. День прошел без конфликтов, ещё и потому что Хорана с друзьями в школе не было. Несколько альф попытались поплевать им в сторону, но полноценного столкновения не вышло. Сейчас, когда всё внимание полиции было приковано к школе, драться никто не рисковал, как и устраивать мелкие подлости. Тем более, Чисхолл внимательно за всеми следил. Вечером ребята, окрыленные успехом, собрались в доме у Ника и заказали пиццу, чтобы отметить первую маленькую победу. У Гримшоу Малик был в первый раз. Он вообще не привык ходить по гостям, но почему-то сразу почувствовал себя хорошо, когда пересек порог дома с не самой обычной планировкой и столкнулся с довольной собакой на коротких лапках. Собака была очень похожа на Ника — снаружи казалась странной, а внутри была самым настоящим ангелом. Её тут же обласкали и пригрели. Раньше Малик думал, что ему совсем не нужны друзья, и вот теперь он по-настоящему наслаждался всеми прелестями дружбы, такими как совместная пицца, поездки на машине под громкую музыку и общий чат в твиттере. Он не мог представить, что такие обыденные вещи будут вызывать у него радостную улыбку. – Горячая линия просто разрывается, – сказал Ник, возвращаясь из кабинета родителей, где находился большой телефон. Ему нравилось делать звонки именно с него — так он чувствовал себя важным. – Правда, следователь недоволен, что я всё время ему названиваю. Но, думаю, он для вида злится... Ник почему-то решил, что раз его не наказали за письмо директору, то он теперь помощник следователя. Разубедить его было невозможно. Днем Малик даже слышал, как Гримшоу обратился к Эйкину «напарник». Что следователь ему ответил, Зейн не сумел подслушать, но удивился до такой степени, что даже не сразу смог рассказать Лиаму о случившемся. – От тебя всё равно не скроешься, – засмеялся Зейн, представляя разгневанное лицо следователя. – Старый добрый Зейн, всегда меня хвалит, – насупился Ник и решительно придвинул Зейну и Лиаму цветастую коробку. – Ешьте тогда пиццу с ананасами. Себе он, конечно, взял ту, где было побольше сыра. – Зачем ты вообще её заказал? – простонал Малик, недовольно оглядывая приобретение. – Это даже не настоящая пицца. – Это я попросил. Не волнуйся, я сниму для тебя кусочки ананаса, – заботливо проговорил Лиам, беря в руку большой ломтик. – Мне больше достанется. Зейн, уже приготовившийся обругать Ника, как следует, с довольным видом прижался к своему альфе. Ему нравилось, когда Лиам заботился о нем, даже мимолетно, и похоже Пейн действительно наслаждался моментами, когда у него получалось поухаживать за своим омегой. – Вы не представляете, какую Курт выложил фотографию, – сказал Луи, выронив кусочек помидора себе на колени. – Опять ты пялишься в телефон, Томлинсон, – запротестовал Лиам. – Но ты же не знаешь... – Луи торжественно развернул телефон и с затаенным торжеством оглядел друзей. На экране были Курт и Алекс, и сразу стало понятно, что это не дружеская фотография — альфа целовал омегу в щеку. Зейн чуть было не сказал, как Алекс вообще мог допустить подобное, но фотография почему-то обрадовала его. Ник, по всей видимости давно ожидающий чего-то подобного, демонстративно присвистнул. – Давайте признаем, они неплохо смотрятся вместе, – заметил Гарри, с улыбкой рассматривая фотографию. – И скажите после этого, что мои вечеринки не лучшие на свете, – довольным голосом заметил Луи и принялся строчить комментарий. Зейн лишь засмеялся, с удовольствием прислоняясь щекой к теплому плечу Лиама. Его запах успокаивающе оседал на дне легких, и он просто наслаждался этим моментом. Вечер казался таким тихим и спокойным, словно ничего плохого с ними не происходило. Они не говорили о Хоране, не говорили о суде. Сейчас они были простыми школьниками, которые вместе ели пиццу, играли в настольные игры, сплетничали об одноклассниках и ближайших школьных праздниках. Домой Зейн вернулся в прекрасном настроении, всё ещё прокручивая в голове прекрасный вечер. Несмотря на то, что они сидели в компании, Лиам ни на секунду не дал ему забыть, что они пара. Даже просто держаться за руки и сидеть рядом было приятно, когда Малик знал, что у всего этого есть контекст. Его любили. И он любил. Конечно, он был обязан выполнять домашние задания, даже несмотря на то, что его отстранили, но Зейн никогда особенно не утруждал себя учебой. Сейчас же в его голову даже не лезли пресловутые знания. Подмяв под себя подушку, Малик смотрел на телефоне видеоролики с космической станции, которые ему скидывал Пейн. По всей видимости, ему тоже было не до уроков. Тем более, Лиам подробно описывал в голосовых, на что стоит обратить внимание. Ближе к полуночи, когда Зейн досматривал последний ролик — Лиам сбросил ему видео с Марса, от которого он был в полном восторге — Малик вдруг получил сообщение с неизвестного номера. Теперь ему писали многие одноклассники, задавили вопросы и спрашивали советы — однако мало у кого был именно телефонный номер. Неизвестный номер: «Лучше бы Вам забрать свое заявление и вести себя тихо, не то будет хуже». Сообщение выглядело достаточно угрожающим, несмотря на то, что было написано самыми простыми и довольно приличными словами. Зейн невольно усмехнулся. «Не волнуйся, Найл. Тебе всё отзовется», – напечатал Малик и, не раздумывая, отправил сообщение. Он не сомневался, что это Хоран, но теперь ему было уже не так страшно. Закрыв диалог, Зейн спокойно вернулся к просмотру видео с Марсом, пытаясь рассмотреть те самые следы, на которые Лиам обратил внимание.