Осколки зеркала.

Pov Тимати       Покинув палату Юджина, я прокручивал все эту ситуацию из его рассказа в голове.       И все равно это так ужасно и мерзко. Словно сериал какой-то. Будто выдумка. Но я все же верил Джину. По его лицу, голосу и глазам было видно, что он не может врать. Было ясно, что омега просто не видел иного выхода.       Не хотел огорчать меня, рушить наши отношения. Не хотел расстраивать мать и заставлять ее продавать свое тело. Не хотел рушить свой идеальный образ в моих глазах. Поэтому просто решил сбежать от проблем.       А ведь он даже не рассматривал вариант попросить у меня помощи. Просто решил, что, будучи таким «плохим» человеком, не подходит мне.       Даже моего мнения выслушать не подумал.       И именно это расстраивает во всей этой ситуации. Не его измена, а недоверие. После всего того, что Юджин поведал о своей жизни, я могу его понять. Но самого факта не меняет. Мне очень обидно.       И все равно я никому не отдам своего омегу. Не позволю обидеть того, кого люблю. Да и как выплатить его долг я уже решил.       Придя домой я пересказал все своим родителям. Естественно, многие детали опустил, дабы их психику не травмировать. Но саму суть передал. Их лица, думаю, были такими же, как и мое, когда я услышал это от Джина. Смесь беспокойства с ужасом. Поэтому долго юлить я не стал — Вот так, папочки, — заключил я. — Поэтому я хочу спросить у вас разрешение продать дом дедушки. Я помню, что вы оставили его мне и хотели, чтобы мы с Юджином перебрались туда после ремонта. Но, раз уже он попал в такую непростую передрягу, может мы сможем пока перекантоваться как-то так?       Надеюсь, голос не дрожал. Пусть и не все, но говорить об этом мне трудно.       Папа тут же сел рядом со мной и крепко обнял, прижимая к себе. Прямо как в детстве. Так хотелось заплакать, чтобы немного разгрузить перенапряженный мозг. Но я не хотел сейчас показывать слабость. Чуть позже, быть может, я дам еще себе возможность расслабиться, но сейчас надо решить главные проблемы. А потом уже заниматься самоуспокоением. — Конечно, сынок. Если все обстоит так, мы оформим все документы для продажи. — Спасибо, — все, что мог ответить я, обнимая его в ответ.       Пока Юджин лежал в больнице, я каждый день проведывал его, давая понять, что не брошу. Было видно, что ему это важно. Как и мне.       Сначала он не хотел разговаривать и прогонял. Потом ругался и кричал. Позже плакал. А в один из дней спросил, люблю ли я его, как прежде. А я понял, что ни секунды не переставал питать к нему это чувство. Оно всегда горело в моей груди одинаково сильно. Поэтому, не думая я дал ему свой ответ.       Одновременно с посещением больницы, я сам занимался продажей дома. Не скажу, что дела шли хорошо. Но у меня все же получилось. Хорошо, что папы успели привести его в божеский вид, озаботившись жилплощадью для молодой «семьи». После ремонта там стало достаточно красиво и просторно. Сумма, полученная от покупателей — парочки бет, была немного больше того, что нужно было Джину. Но я решил, что так даже лучше.       Но вот на сделку я решил пойти сам, не пускать Новака. Боялся за него слишком.       В последние дни пребывания Джина в палате я успел выгрести все из его квартиры. Даже нанял клининговую службу. Многие пятна были почти не оттираемые. Что-то пришлось отремонтировать, что-то поменять. Но это мы с самим омегой уже успели обговорить. Просто сложились деньгами из своих зарплат и его больничного. Все получилось купить. Правда не столь же дорогое и брендовое, как было. Но все же.       К выписке там уже можно было вновь жить. Правда гардероб Юджина теперь был пуст. Но об этом стоило позаботиться позже.       Сперва я решил разобраться с теми бандитами. Pov Автор.       В один из дней, пока Юджин мирно посапывал на своей половине кровати, Тим собирался на встречу с Марсезе и его людьми. Он уже успел одеться и умыться, приготовить завтрак себя и Джину. Собрав нужные документы и вещи в портфель, парень уже собрался выйти, как бросил взгляд на омегу.       Тот свернулся в клубочек, словно котенок, обнимая ногами скомканное одеяло. Его грудь легонько вздымалась, а глаза чуть заметно подрагивали. Юджин видел какой-то сон.       Тимати мягко улыбнулся. Ему нравилось смотреть, как задирается футболка, что сам Фарсовски одолжил любимому, пока Новак ворочался во сне. Нравилось, как он доверчиво прижимался к его груди. Нравилось, как он стремился все время быть рядом, как можно ближе. Но в то же время Тим осознавал, что это плохо.       Юджин совсем перестал выходить на улицу и все еще пользовался больничным, чтобы работать через интернет. Он замкнулся в этом мире внутри квартиры и рядом с любимым. И Тимати боялся за него. Он ясно знал, что Новаку нужно пойти к психологу. Но сказать все не решался.       Вновь поймав себя на этой мысли, Фарсовски решил сообщить об этом сегодня же. Раз он столько храбрости набрался, что аж к бандитам пошел.       Тяжело вздохнув, Тимати убрал в портфель деньги и документы и, обувшись, вышел в подъезд. Утро встретило парня легким морозцем. По сравнению с каждодневным зноем, это была просто благодать. Жаркое летнее солнце еще не светило так горячо и ярко, а земля не успела нагреться и отдавать свой жар. Красота.       Вот только альфе было далеко не до наслаждения прекрасным днем. Несмотря на крепость своего решения, его то и дело била нервная дрожь. Даже ноги идти отказывались. Благо парень понимал важность своего поступка и, несмотря на природную трусость и здравомыслие, пересиливая себя, пытался мчаться на встречу с этими пресловутыми головорезами.       Дорога до того злачного района, где находился офис Марсезе, казался Тимати адом. В голове мелькали жуткие сцены, подобные тем, что он видел в детективных фильмах и сериалах. Но ради своего омеги он будет сильным — решил для себя парень, поэтому сдавать позиции было нельзя.       Выйдя из такси и отпустив заплатив водителю, Фарсовски осмотрелся.       «Прямо-таки клоака», — первая его мысль. — «Самое подходящее место для такого заведения».       Отыскать злополучный офис тоже оказалось заданием не из легких. Сам Юджин про его местонахождение не рассказывал, а в интернете альфа с трудом смог найти хоть какие-то упоминания.       «И как только его мать вышла на это место?» — Тим задал очень резонный вопрос, ответ на который ему захотелось узнать. Вот только спрашивать не у кого.       Парень, сомневаясь, поднялся по узкой каменной лесенке и постучал в дверь. Пару секунд ответа не было. Вдруг не самая прочная на вид деревянная конструкция отворилась. — Ты кто такой и на кой сюда приперся? — Грубо спросил огромный лысый альфа.       Тимати даже растерялся и забыл все слова. — Ну? — Ожидающе протянул собеседник. — Я тут, — начал было Фарсовски слишком высоким голосом, но быстро откашлялся, приходя в себя. — Я тут, чтобы оплатить долг Южина Новака, — серьезно и твердо.       Незнакомец усмехнулся. — Ну проходи, храбрый тушканчик, — бросил он, давая Тиму проход. — Или скорее лемминг, — добавил он тише с улыбкой.       Молодой альфа решил не придавать этому значение и тупо шел за своим провожатым, попутно рассматривая все вокруг.       Убранство здания казалось парню этаким клише, собранным из всех известных ему фильмов про мафию. Даже секретарь в приемной был одет в стиле шестидесятых. Тимати невольно улыбнулся глупости всего этого антуража. А увидев самого Метиаса, не удержался и прыснул смехом, скрыв это за чихом. Возможно так в Фарсовски играли нервы. — Это кто? Зачем его привел? — Грубо спросил Марсезе, прикуривая сигару. — Этот вот малец говорит, что пришел долг того Новака отдавать, — глупо посмеялся лысый, постукивая тяжелой рукой Тима по спине.       Тот даже закашлялся от ударов. — Да ты что? — Наигранно изумился босс. — И как одевать будешь? Неужели тем же путем, что и твой дружок-омега?       Рассмеялись оба бандита. Альфе стало ужасно мерзко. Так и хотелось превратить две эти гиеньи морды в фарш. Но, увы, он не располагал такой физической силой. — Нет, я принес деньги, — парень демонстративно приподнял портфель. — Да ты что, мальчик, — все еще лыбился Метиас. — Ты же понимаешь, сколько — ударение на последнем слове. — мне должны Новаки? Где ТЫ-то смог столько раздобыть?       Фарсовски раздражал тон этого «главы преступного мира». С ним говорили, как в глупым юнцом. — Не вашего ума дело, — прорычал Тим, отдавая альфе в руки чек. — Забирайте и закончим со всем этим. — Не так быстро, — осадил его Марсезе. — Сначала я все проверю. А то вдруг ты меня обманываешь. Сам понимаешь, деньги не маленькие, а ты на олигаршенка не похож. — Ну хорошо, — согласился Тим. —  Проверяйте сколько душе угодно.       Бандита явно забавлял этот злой маленький очкастый мальчик. Он просто не мог над ним не поглумиться. У Метиаса была слабость на подобные типажи. И она была столь сильная, что альфа начинал вести себя примерно таким образом со всеми, не разбирая, альфа перед ним, омега или бета.       Убедившись в подлинности предоставленных Тимом документов и чека, Марсезе что-то почиркал за своим рабочем столом, а потом, с бумажкой в руках подошел к альфе. — Вот, держи, теперь твой ненаглядный нам ничего не должен, — говорил он вполне спокойно и добродушно. — Я, признаюсь, хотел бы попользоваться им подольше, прекрасный же кадр. Но ты молодец, подсуетился и заплатил даже сверх уже накапавших процентов. Прекрасная прыть, малец. — Обойдусь и без ваших комплиментов, — процедил Тим, забирая документ. — и буду надеяться на вашу честность, — добавил он, недоверчиво разглядывая бумагу.       Не найдя к чему придраться, альфа быстро покинул ненавистное заведение. Несмотря на то, что ему не угрожали и не издевались, осадок на душе у Тимати остался премерзкий. Что-то его раздражало и злило в этом бандюге.       «Неужели во мне играет эта клятое альфе собственничество?» — Сам себе удивился Тимати.       Только сейчас он понял, почему лицо и все поведение Марсезе было ему ненавистно. Этот альфа покусился на его омегу. Инстинкты предков взяли верх над современным человеком и подсознательно заставляли желать «сопернику» подохнуть во время охоты, будучи раздавленным задом мамонта. — Юджин обладает невероятной способностью делать из меня, унылого ботаника, самого настоящего грозного альфу, — весело заметил Тим и прибавил ходу.       Сейчас ему как никогда хотелось увидеть этого несчастного омегу и крепко обнять, чтобы его, пропахшие ароматами больницы волосы вновь впитали в себя запах его феромонов.       Но в квартире Тимоти застал Юджина не в лучшем расположение духа. Омега даже не вышел встретить его, так и сидел в гостиной, вяло переключая каналы.       Фарсовски разулся, оставив портфель у входа, и пошел к возлюбленному. — Где ты был? — Холодно спросил Новак, не оборачиваясь. — Да так, по делам ходил, — отмахнулся Тим и хотел было приобнять Джина, как тот отстранился. — Вот только не надо мне врать! Ты же ведь любовника завел, так! — Вспылил омега, вскакивая со своего места.       Фарсовски обомлел. — Да с чего ты это взял?! — Как с чего, — он кричал, но голос вдруг надломился и послышался всхлип. Юджин вновь опустился на диван. — Как с чего? Ведь ты больше меня не касаешься. У нас больше нет секса. Только поцелуи для проформы. Скажи честно, тебе противно, да? — Парень говорил сквозь слезы.       По телу альфы прошел холодок. Меньше всего ему хотелось бы огорчить любимого и увидеть его заплаканным. Но объяснить свое поведение было крайне сложно. — Юджин, — он присел ближе. — Послушай, я не изменяю тебе. Даже не думал об этом Ведь я люблю тебя и считаю самым-самым, — Тим кротко улыбнулся и мягко погладил Джина по голове, иногда касаясь криво обрезанных прядей. — Просто я не знаю, как тебе это объяснить… После всего случившегося, я еще не готов, — он замялся подбирая слова. — Я знаю и чувствую, что люблю тебя также сильно, как и любил до этого. Но все, что произошло… Для меня это трудно… Прошу, дай мне время и, обещаю, все вернется на круги своя. — Ладно, — Юджин прижался щекой к теплой ладони. — Но куда ты все же ходил?       Тимати тяжело вздохнул. — Я отдал твой долг кредиторам. Теперь ни ты, ни твоя мать никому ничего не должны, — выпалил он на одном дыхании. — Как? — Новак выпучил глаза от изумления. — Откуда у тебя столько? — Это не так важно. — попытался выкрутиться Тим. — Тимати Фарсовски, — настаивал Джин.       Фарсовски по-детски чмокнул любимого в губы. — Обещаю, что расскажу тебе, только позже. Идет? — предложил он. — Ну хорошо, — нехотя согласился Юджин. — Только ты приготовишь мне покушать. А то так е-есть хо-о-очется, — протяжно сказал Новак по-кошачьи потягиваясь — Ладно, — усмехнулся альфа и чмокнул омегу в кончик носа.       Встав у плиты, Фарсовски про себя выругался. Весь день Джин питался сухим пайком, даже не подумав пожарить себе яичницу или еще что-то.       Вздохнув, Тим стал вытаскивать нужные ему сейчас продукты и кастрюли, иногда бросая взгляды на похудевшую фигуру омеги. Тот, раскорячившись, сидел на диване и устало листал каналы.       Тим понимал, что подобный образ жизни, полный абсолютного безделья и домоседства, совершенно не подходит такому блистательному человеку, как Юджин Новак.       Снова собрав все свое мужество, Фарсовски, наконец предложил: — Юджин, я думаю, что тебе стоит начать посещать психолога, — сказал он так громко, что это было слышно в смежной комнате. — С чего бы? — Удивился омега. — Ну, во-первых, твоя попытка суицида. А во-вторых, затворничество, — решил альфа быть полностью честным. — И ты считаешь это проблемой? — Юджин приподнялся, чтобы видеть своего собеседника.       Тим вздохнул и на время отложил нарезку моркови. Подойдя к Юджину, альфа крепко обнял его. — Пожалуйста, хотя бы ради меня, сделай это. Ты и представить себе не можешь, как мне было страшно видеть тебя при смерти. Как я боялся тебя потерять, — Тимати говорил тихо, почти шептал. — Тебе может быть все равно, но пожалей меня и сделай, как я сказал. Я даже клинику уже нашел, — попросил он, слегка отстранившись и глядя любимому в глаза. — Ла-а-адно, — нехотя протянул Юджин, закатывая глаза. — Но если он меня взбесит или хоть чем-то не понравится, я не буду посещать сеансы, и мы закроем эту тему? — Идет, — улыбаясь согласился Тим. — А теперь дуй доделывать то, что ты там делаешь. Еда сама себя не сготовит, — шутя сказал Новак, слегка прикусив мочку уха альфы. Тот тут же ломанулся в кухню.       Юджину смотрел ему в след с улыбкой.       Порой все происходящее казалось парню сном. Будто он впал в кому и видит сейчас очень длинное и прекрасное ведение, где, вопреки всему сделанному им, любимый альфа все равно рядом. Иногда в голову приходила иная мысль — Джин умер, а это рай. Омега стал часто терять чувство реальности.       «А может, он и прав, говоря о психологе?» — спросил у себя Юджин, рассматривал приплясывающего за нарезкой овощей Тима. — «В любом случае, хуже от этого мне точно не будет».