Love, Money, Rock'n'Roll: Перерождение.

Будильник запел своё любовное послание к жизни, но закончить сам не смог: пролетевшая пару часов подушка нанесла врагу критический урон. Тот, упав на пол, издал предсмертный вопль и затих. Перевернувшись было на другой бок, я понял, что от счастливого сна ничего и не осталось. Голова жутко болела, чувствовалась тошнота и полнейшее нежелание жить. Скинув одеяло, я медленно перевёл тело в сидячее положение, а мозг начал медленно проверять систему жизнеобеспечения. Убедившись, что всё в норме, я еле-еле поднялся и короткими шагами побрёл на кухню. Вода приятно охлаждала горло. Мысли более-менее собрались в кучку. Надо было собираться на работу. С тех самых пор, когда я разорвал отношения с Химицу, я остался один на один с готовкой, уборкой и всеми заботами. Да, Кэтрин, когда оставалась у меня, готовила… Но сейчас даже на скромный завтрак рассчитывать не приходится. Эх, Кэтрин. Воспоминания о ней нахлынули с особой остротой. Я со всей силы ударил по столу. Глухой стук наполнил кухню, показалось, что даже на короткое время перестал работать кондиционер, не ожидавший такого поворота событий… Но всё быстро вернулось на свои места, чайник продолжал кипеть, а я стоять возле стола; разве что теперь необычайно сильно болела рука. Но какое это теперь имело значение. Наскоро переодевшись, я вышел из дома и быстрым шагом направился к машине, только на полпути вспомнив, что не закрыл дом. Закончив и это дело, я достал сигарету, и не уже спеша направился к припаркованному авто. Последствия вчерашнего заезда были видны издалека: тут и там были вмятины и царапины, разбита передняя правая фара, не хватало одного дворника на лобовом стекле. Но я не обратил на это внимание. Куда больнее было осознавать вчерашнее поражение. Впрочем, половину повреждений я получил, возвращаясь пьяным домой. Как же повезло, что не попался полиции — без прав мою жизнь можно было бы считать оконченной и совершенно бесполезной. А без Кэтрин… А что без неё? Ну ушла и ушла, не впервые… или впервые? Самобичевание — не самое приятное, но, безусловное, иногда очень полезное занятие. Главное извлекать из жизненных ударов урок. Хотя, русский человек — он и в Японии русский. Да и знаете, кто не рискует, тот не пьёт шампанское. И виски. А вот с этим делом я перебрал вчера явно — в глазах до сих пор было мутно, ноги то и дело не попадали по педалям. Лишь руки умудрялись делать всё в лучших традициях учебников по вождению. Прямо профессиональный гонщик! Вот бы отец увидел… Интересно, гордился бы он мной? Надеюсь, что да. Хотя, увидь он меня вчера, отхватил бы я знатно… 20 лет — ума нет! В этих раздумьях и мечтах я выехал на шоссе. В 8 часов улицы Токио уже полны автомобилей. Вообще, дорога на работу занимает от силы минут сорок. Но, учитывая пробки, приходится выезжать за час, а ведь нужно ещё припарковать машину, переодеться, пройти инструктаж… Одним словом — 2 часа утром и почти столько же вечером уходит только на дорогу. Благо, платят достаточно неплохо — на жизнь и бензин хватает, а другого мне и не надо. Успеваю даже на запчасти копить, да откладывать на высшее образование. Заехав на парковку возле посольства, я стал искать свободное место — пусть сотрудников и не очень, но парковка всегда была переполнена. С своему счастью, спустя пару минут поиска, на самом краю, мне удалось обнаружить спасительное пространство среди автомобилей посольства. Быстро заняв площадку, я быстро собрался и побежал в главный корпус. На часах — двадцать минут десятого, поэтому надо было спешить. Пусть я и работаю простым «мальчиком на побегушках» и могу без дела просидеть почти весь день, любое опоздание приведёт к штрафам, чего не хотелось безумно. И вот опять работа. Принеси бумагу, отнеси это на первый этаж, проверь данные… Но грех жаловаться — только лишь благодаря таинственным связям моей матери, меня взяли в Советское учреждение. Из страны советов уже летели письма о близких переменах, о реформах, о перестройке. Но здесь, в стране восходящего солнца, простые люди не обращали никакого внимания — всё равно возвращаться на родину никто не желал. Весь день я был словно не в своей тарелке — ближе к вечеру же у меня окончательно разболелась голова. Кофе не помогал совершенно, спать хотелось безумно. Я уже готов был проклинать себя за свою вчерашнюю попойку. Я уронил голову на стол и закрыл глаза, чувствуя каждый удар пульса. В этот момент меня окликнул мой руководитель — заведующий нашим отделом, Александр Александрович. — Николай, я бы на твоём месте не пил бы часто так. Опять поссорился с девушкой? — Прошу прощения, сенсей. — я быстро встал и изобразил максимально рабочий и живой вид, но кривая, не натуральная улыбка меня выдала с потрохами. — На, вот, таблетку выпей, должно стать лучше. Сейчас принесу последние бумаги на сегодня. Проверь, всё ли в правильном порядке, собери и сдай в регистратуру. И можешь быть свободен на сегодня. — Большое спасибо, сенсей. Александр Александрович не заставил себя ждать. Это был человек исключительно работоспособный и трудолюбивый, но, во всём, что не касалось работы, был добр и ласков. Его любили все, кто был с ним знаком, уважали и старались не подводить. Благодаря его умелому руководству, отдел всегда справлялся со всеми задачами. — Вот, посмотри, если я что-то забыл — принеси мне — я исправлю. — Сейчас сделаю. — У тебя всё хорошо? Я нерешительно замер. Казалось бы, зачем рассказывать о своих проблемах? Но этот пронзительный взгляд… Я вкратце рассказал про мои вчерашние приключения. Александр Александрович неодобрительно покачал головой. — Дурак ты, Николай, дурак. — Начальник задумчиво почесал свою бороду. — Если тебе что-то нужно, я могу помочь. — Спасибо, сенсей. Я справлюсь. — Хорошо. Тогда закругляйся и иди домой. … Но ехать домой я не собирался. Я заехал в любимую забегаловку поужинать раменом, знакомым мне ещё со школьных лет, и направился за город. В будни загородные дороги быстро пустеют, поэтому я смело выжимал из мотора всё до последней лошадиной силы. Дрифт — это образ жизни. Путь самурая извилист и тернист, но зачем жить, если не рисковать? Ручник, сцепление, газ, руль вправо, руль влево. Снова и снова, поворот за поворотом. Только в эти секунды я чувствовал себя свободным. Я летел вперёд, оставляя за собой лишь дым и следы покрышек. Но через пару километров я успокоился. Я выехал в сторону дома, уже не срезая углы, уже не разгоняясь. Достал сигарету, прикурил, включил магнитолу. В динамиках заиграл знаменитый мотив Цоя, так подходящий в эту минуту. Спасибо Александру Александровичу, именно он мне привёл эти кассеты, такие редкие, а от этого ещё более дорогие сердцу. Единственное, что связывает меня с СССР — это музыка, такая теплая и душевная. Я ехал мимо красочной рекламы, городских кварталов и фантастических, величественных небоскрёбов, то тут, то там бежали люди, поздно идущие с работы. Город готовился ко сну, да и мне завтра на работу, а всё-таки хотелось ещё хоть немного выспаться. Уже подъезжая к дому, сердце кольнуло, словно предчувствуя беду. Я быстренько достал последнюю сигарету из пачки и закурил, пытаясь как-то успокоить себя. Да и что могло случиться: дом я закрыл, плиту выключил, собаки у меня нет, ну утром так точно ещё не было… Ничего не должно случиться. Поставив машину на своё место, я взял вещи, направился к дому, но тут заметил, что… на кухне горел свет. «Какого черта?!», — прокричал внутренний голос. Я застыл в нерешительности. Кто-то явно ждал меня там. Но кто? И зачем? Я дернул ручку, дверь поддалась и открылась. В прихожей стояли женские туфли. «Кэтрин?» — я окончательно запутался и просто стоял посреди прихожей, боясь пройти дальше. Но тут с кухни послышался знакомый голос: — Ты долго там будешь стоять? Время уже позднее, тебе давно пора быть дома…