Особая связь

Ангел Кастиэль всегда и везде оставался в первую очередь воином господним, верным заветам отца и небесного начальства. Но была у него одна особенность, которая сильно мешала исполнять приказы, да и жить тоже. Сбой базовых настроек, по-другому и не скажешь. Ангел божий Кастиэль на беду свою иногда… задумывался. Бывало, выполняет он какое-то распоряжение, и как задумается: «А зачем? А нафига? А точно ли так надо?». Потому-то и определило его ангельское начальство в палачи (будем честны, именно в палачи, а не в какие-то там дознаватели). Слишком уж живой ум был у ангела Кастиэля, и слишком нестандартные приемы мог он придумать. Работа была паршивенькая, но что хуже всего: чем больше Кастиэль ковырялся в человеческих мыслях, тем лучше он людей понимал. И уже даже начинал уважать. Любить пока не получалось, но Кастиэль очень опасался, что однажды постигнет его и эта незавидная участь. Любить людей — что за извращение-то? Мысли свои Кастиэль старался держать при себе, но получалось у него не всегда. Вот, например, вышел у него такой спор с начальником, тогда как раз Люциферова сына поймали. Захария Кастиэля отрядил в помощь архистратигу вести допрос. Кастиэль честно явился, поглядел, повздыхал и все же не выдержал. — Он же наш, — сказал. — Зачем с ним так? Ребенок же еще. Если ему все доходчиво объяснить, он должен понять. Нефилим на него тогда странно посмотрел, будто тоже очень хотел всем тут объяснить, как мир устроен, и кто здесь прав, но только кто бы его слушать стал. А Захария взъелся. — Да какой же он наш?!  — прошипел. — Во-первых, наполовину человек, а о второй половине и говорить тошно. Одним словом — дьявольское отродье. Кастиэль только головой покачал, но работал все равно слабо, без огонька, так что вскоре его обругали и выставили куда подальше, пока Михаил не увидел. Захария сам за паренька взялся, да только получалось у него еще хуже, чем у Кастиэля. С тех пор Кастиэль старался на глаза начальству не попадаться, чтобы лишний раз не провоцировать, и все больше мотался с оперативными группами по планете. В один такой выезд он и встретил… себя. По-хорошему, надо было побыстрее уносить ноги, пока сумасшедшие людишки из другого мира (Сэм и Дин! Их звали Сэм и Дин. И почему так странно знакомо?) не проткнули его ангельским клинком. Но Кастиэль почему-то медлил, вместо того, чтобы быстро переместиться, пошел ногами до машины, все оглядывался, будто искал кого-то, хотя сам не знал — кого. Тот сам его нашел, вынырнул из темноты, прижал к машине, ангельский клинок в ребра уткнулся. Кастиэль посмотрел на этого, второго, и увидел на своем лице глаза убийцы. Невольно подумалось: «Неужто я тоже так выгляжу». Вспомнились все те люди, кричащие и умирающие, и Кастиэль понял, что, пожалуй, да, так и выглядит. — Так ты с ними, — сказал он, улыбаясь. — Но ты все равно не думай о себе много, предатель, мы с тобой похожи… Второй Кастиэль тоже, видимо, про себя что-то понял, потому что кивнул: — Да, похожи, — а потом открыл перед Кастиэлем душу, которой, по идее, у ангела и быть не могло. — На, смотри! И он увидел. Когда поток мыслей и воспоминаний иссяк, и двойник отпустил его, Кастиэль, не стыдясь слабости, рухнул на колени. Если бы он мог, как другой Кастиэль, плакать, когда больно, он бы заплакал. — Зачем ты это сделал? — Потому иначе мне пришлось бы тебя убить, и это был бы самый странный суицид в истории, — хрипло ответил двойник, видимо, ему тоже пришлось несладко. — И потому что мы похожи. Поднимайся, быстрее, а теперь уходи. Кастиэль не стал с ним спорить. Когда Кастиэль появился у портала, Люцифер лежал на земле и кашлял кровью, а Габриэль (трус и дезертир Габриэль!) уже шагнул вперед, держа в руках клинок. Михаил возвышался над его мелким весселем, как скала, и ни у кого не было сомнений, чем закончится поединок. — Эй! — крикнул Кастиэль. Дальше он должен был добавить: «Жопозад», но общение с командой доброй воли еще недостаточно его испортило. Вместо того, чтобы обзывать бывшее начальство, Кастиэль просто бросил в него бутылку с горящим священным маслом. Вессель Михаила вспыхнул, всем в уши ударила ужасная звуковая волна. Габриэль не растерялся, шагнул вперед и ударил. Поляну затопил слепящий ангельский свет. — Кас? — первым опомнился Дин Винчестер. — Ты же только что… — Я не твой друг, — предупредил на всякий случай ангел. — Ваш Кастиэль уже прошел через портал. — Ну, друг ты, может, и не друг, но союзник — точно, — покачал головой Динов брат. — Спасибо, Кас. Кастиэлю не очень нравилось, как эти люди коверкают его имя, но поправлять их он не стал. — И правда, спасибо, — улыбнулся, поднимаясь, Люцифер, не очень-то похожий на дьявола. — Без тебя бы мы, пожалуй, не справились. Габриэль, до этого заторможено глядящий на распростертое перед им тело, встрепенулся и заорал: — Быстрее, портал сейчас закроется! Все ринулись на другую сторону, и только стоя посреди бункера хранителей знаний, Кастиэль вспомнил, что вовсе не собирался отправляться в другой мир.