Особая связь

Мэри посмотрела на две красные полоски в окошечке тестера, перевела взгляд на свое красноглазое и опухшее отражение с ниточкой слюны в уголке рта, потом опять посмотрела на полоски. Меньше их не стало. Очень захотелось прямо здесь, не сходя с места, утопиться в унитазе… Проблемы начались пару дней назад, когда Мэри вернулась из бункера. Строго говоря, тамошние обитатели уделяли качеству пищи преступно мало внимания (ангелы в силу своего могущества, люди — в силу, увы, своей безалаберности), поэтому, когда ее скрутило ужасным приступом тошноты, она лишь подумала, что Динов пирог все-таки оказался не позавчерашним, а позапозавчерашним. Выпив таблетку аспирина, Мэри успокоилась, но, как показали дальнейшие события, напрасно. Следующий раз тревога зашевелилась, когда вернувшийся с охоты Кетч ласково приобнял ее во сне. Парфюм, который она раньше очень любила, просто ужасно, тошнотворно смердел. Тогда-то до Мэри и начало медленно, но неотвратимо доходить. Еще на заре их отношений Кетч сказал: — Я был бы очень плохим студентом Хендрикса, если бы не знал все контрацептивные заклинания, когда-либо придуманные человечеством. Мэри поверила, в тайне очень довольная, что вопрос защиты в кои-то веки лежит не на ней. Больше они об этом не заговаривали, но — боже ты мой! — Мэри и подумать не могла, что Кетч настолько идиот, чтобы вот так вот подленько, втихую на порядок усложнить им обоим жизнь. Ребенок? Семья?! Не с ними и не для них, черт побери! Звякнул телефон, младший (уже не факт, что самый младший) сын хотел поговорить с матерью. — Привет, — Сэм немного замялся, — эм… надо кое-что обсудить. Тут такое дело, даже не знаю, как начать. — Что у вас случилось? — охрипшим голосом вымолвила Мэри. В их семье было принято прямо и честно говорить даже о самых ужасных вещах, включая ужасные вещи планетарного масштаба, так что все эти «не знаю, как начать» порядком настораживали. — У нас?! Нет, у нас все в порядке, — успокоил ее сын. — А у вас? Прости, я знаю, что о таком не принято спрашивать… Как ты вообще себя чувствуешь? Мэри прислушалась к ощущениям. Тяга немедленно расстаться с жизнью немного поутихла. Теперь хотелось просто посидеть и поплакать в тишине над своей горькой судьбинушкой, а потом, пожалуй, вторично пристрелить Кетча, но это уже как получится… — Все в порядке, — грубовато ответила Мэри, чтобы никто точно не подумал, что она тут в истерике сидит на краешке ванной с положительным тестом на беременность в руках. — Так что у вас там? — Видишь ли, после того, как ты последний раз у нас гостила, Габриэль был словно сам не свой, — начал Сэм. — Вчера я его дожал, и у него, как оказалось, есть одно специфическое архангельское призвание — сообщать будущим матерям особенных детей благую весть. Ну, знаешь, «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между жёнами» и все такое прочее. — Ого! — Поздравляю вас с Кетчем. Мэри прочистила горло: — Спасибо. — Остается только одно маленькое дело, — вздохнул в трубку Сэм. — Габриэль не идиот, но долго молчать все равно не сможет. У него вроде как рефлекс — благовествовать. И надо придумать, что мы скажем Дину, пока он не благовестнул в самый неподходящий момент. Прежде чем что-то объявлять семье, Мэри решила все же поговорить с Артуром. Тот выслушал, и, не меняясь в лице, тупо сказал: — Это какая-то ошибка. Мэри протянула ему пакет со всеми двенадцатью положительными тестами. Кетч выругался, очень грязно и, кажется, по-французски, порылся в баре, вынул бутылку очень дорогого виски, которую держал на особый случай, отхлебнул по-варварски, прямо из горла. — Это какая-то ошибка, — повторил он, отдышавшись. — Еще в молодости, понимая все особенности своего характера, я позаботился о том, чтобы никогда не оставить потомства. Я полностью стерилен. — Хочешь сказать, я нашла себе приключений где-то в другом месте? — обозлилась Мэри. По ее подсчетам тоже выходило, что в эту часть менструального цикла забеременеть она никак не могла. — В мире победившего апокалипсиса, например? — Ничего я не хочу сказать, — сдал назад Кетч. — Знаешь что? Думаю, в деле, где почти наверняка не обошлось без ангелов, лучше будешь заручиться поддержкой нашей карманной пернатой армии. Помолились Габриэлю. Тот явился быстро, но под мрачными взглядами счастливых родителей быстро сник и благовествовать не решился. — Я ничего не знаю, — честно признался он. — Живо найди нам того, кто в курсе! — приказала Мэри. Архангел исчез и отсутствовал довольно долго. — По-моему, он сбежал, — меланхолично заметил Артур, роясь в телефоне. Мэри мельком глянула на экран и увидела сайт какой-то авиакомпании. — Или все очень-очень плохо. Так плохо, что никто не хочет показываться нам на глаза, — предположила она. Кетч молча пожал плечам, мол, куда уж хуже. Объясняться к ним явилась целая делегация. Габриэль не иначе как для моральной поддержки притащил с собой Сэма, Кас и Кастиэль примкнули к ним где-то по пути, просто потому что им стало любопытно, из рая выдернули ответственную за этот инцидент Наоми и ответственного за весь рай Люцифера. — Ну, давай, — ухмыляясь, сказал последний, едва материализовавшись, и Габриэль с облегчением пропел положенные в такой момент строки. Когда он закончил, никто не выглядел счастливым или хотя бы довольным. — Может, объясните, наконец? — предложила Мэри. Гости расселись кто на стулья, кто на кровать, а кто вообще на пол. — Вообще-то это моя идея, — призналась Наоми. — Из-за нехватки ангелов нам пришлось отправить часть душ на досрочное перерождение. В скором времени по миру прокатится череда удачных ЭКО, неожиданных зачатий и счастливых избавлений от бесплодия. — А мы-то тут при чем?! — одновременно подали голос будущие родители. — А вы попали в список, — пояснил Люцифер. — Там есть одна такая душа, удивительно, как его раньше не отправили на землю. Праведник, крестоносец, прожил мало, но сделал очень много хорошего. Ему давно обещали второй срок, но никак не могли подобрать достаточно хорошую пару любящих и заботливых родителей. И вот мы все собрались и подумали, что вы как раз подходите. И так неестественно бледного Кетча аж передернуло — он терпеть не мог, когда кто-то начинал подозревать его в доброте и прекраснодушии. — Любящих? Заботливых? Вроде нас?! Куда катится мир? — Честно говоря, действительно, не лучший выбор, — согласилась Мэри. — А по мне, достаточно хороший, — подал голос Сэм, который на пару со своим ангелом, кажется, вообще не въезжал, в чем тут трагедия. — На это раз никаких игр, Мэри, — снова вставил Люцифер. — Ваш ребенок будет просто ребенком, никаких грандиозных планов и страшных пророчеств. Он будет расти нормальным человеком без тени предназначения над головой и вырастет ровно таким, каким вы сможете его воспитать. Ну же, вряд ли вам еще раз так повезет. Тебе, Артур, так точно. — Решать не мне, — тут же огрызнулся Кетч. А Мэри крепко задумалась. — Если я скажу нет? — Придется сходить к врачу, и на этом все закончится, — покачала головой Наоми. — Но мы все же надеемся, что ты скажешь «да». — Вы знаете, что вы просто кучка пернатых манипулирующих засранцев, которых просто еще никто не бил ногами за такие художества? — пробурчала Мэри, уже в общем-то зная, что ни к какому врачу не пойдет. Мэри и Артур лежали на кровати, соприкасаясь только кончиками пальцев. — Так ты все же его оставишь? — Не знаю… При нашей с тобой жизни просто сумасшествие, заводить детей. Но я бы… хотела. А ты, что думаешь? — Что в родовом поместье в Оксфордшире лежит фамильное кольцо, которое я надену тебе на безымянный палец, если ты согласишься. — Мистер Кетч, да вы старомодны. Кто из нас родился в пятидесятых? — Ты простишь мне эту старомодность? — Пожалуй, да, — ответила Мэри сразу на все вопросы. — Как мы его назовем? Они ведь ясно намекнули, что будет мальчик. Кетч перекатился к ней поближе, с вовсе несвойственным ему трепетом провел рукой по животу. — Ну раз мальчик… Алекс, если ты не против.