Судьба

       Джон был под тёплым пальто детектива и терпел изо всех сил. Через десять минут Холмс пришел в назначенное место и опустил щенка на землю. Ватсон тут же бросился искать подходящее место, чтобы справить нужду. «На меня будут смотреть, как я ссу… Господи… Как же стыдно. Вдруг, он узнает, что я человек? Он вроде бы умный. И что потом? Вгонит меня в краску и всё… Конец. Да, тяжёлая и весёлая у меня судьба. Казалось, что такое совместительство невозможно, но…» — рассуждал военный врач и забрёл в какие-то кусты.        Шерлок, присев на скамейку, пристально наблюдал за своим пёсиком с лёгкой улыбкой. Со стороны Джон выглядел очень забавным и милым. Опрятно и дорого выглядящие прохожие бросали свои взгляды на этого красивого щенка. Конечно, ведь как только Холмс привёл его в порядок: помыл, покормил и в данный момент выгуливает, он стал намного красивее. Всем в этом мире нужна хоть капля заботы и ласки, чтобы хорошо себя чувствовать, как душевно, так и физиологически. Никакая внешняя прелесть не может быть полной, если она не оживлена внутренней красотой. Красота души разливается подобно таинственному свету по телесной красоте. Джон был чист душой, но это видели не все. Сострадание к животным так тесно связано с добротой характера, что можно с уверенностью утверждать: кто жесток с животными, тот не может быть добрым человеком. Красота души придаёт прелесть даже невзрачному телу, точно так же, как безобразие души кладёт на самое великолепное сложение тела какой-то особый отпечаток, который возбуждает необъяснимое отвращение.        Справив свою нужду, щенок вышел из кустов, где его никто не видел, и направился к детективу, который расслаблено сидел на скамейке и рассматривал проходящих мимо людей. Джон подошел к его ногам и скульнул. Услышав знакомый скулёж, детектив посадил собачонку рядом на скамейку и начал бережно гладить. Вновь подул сильный холодный ветер, который буквально заморозил щенка. Ватсон поднялся на лапки и неуверенно подлез к детективу. Он мило пихал его пальто носиком и хотел попасть внутрь, где было тепло и уютно. Шерлок подобрал капитана в ладонь и впустил под пальто, где малыш сразу согрелся и свернулся в клубочек, собираясь уснуть. Заметив это, Холмс поднялся и не спеша отправился обратно домой на Бейкер-стрит 221Б.        Четкая, но мягкая походка мужчины так и усыпляла маленькую собаку. Его голова свисала с руки детектива, а уши телепались туда-сюда. Щенок полностью вымотался, хотя прошло всего три с половиной часа его бурного и насыщенного дня. «Какой же я слабый в этом теле…» — размышлял Джон, почти погрузившись в сон.        Хлопок. Дверь 221Б закрылась. Холмс прошел на кухню и поставил чайник. Следом, он прошел в гостиную и осторожно выложил спящего щенка на край дивана. Зайдя к себе в комнату, он скинул пальто и вернулся на кухню. Сделав себе чай, он сел за стол и принялся его пить, закусывая имбирным печеньем. У него это был обед. Пообедав, Шерлок прошел к дивану в гостиной и, полностью вытянувшись, лёг на спину. Он сложил руки в молитвенном жесте, а кончики пальцев приставил к подбородку. Где-то в ногах мирно сопело маленькое уставшее тёплое тело.        Прошло около получаса. Детектив, не шевелясь, был полностью погружен в свои раздумья, а щенок заскулил во сне и дёргал лапками, будто бежит. Джону снилась погоня на войне, он в теле собаки, кругом выстрелы и взрывы. Ужас смерти окутал щенка, и тот проснулся в холодном поту. Капитан посмотрел по сторонам и успокоился. Он был немного отдалён от мужчины, и его тонкая кожа чувствовала прохладу и дискомфорт. Тихо поднявшись на лапы, прижав уши и идя украдкой к Холмсу, он думал: «Главное, его не разбудить. Он вообще спит? Странный он какой-то…». Пройдя туловище мужчины, щенок умостился и лёг у его плеча, где было удобно и тепло. Он ткнулся холодным и влажным носом в шею «хозяина», а тот даже не шевельнулся. «Неужели этот наркоша мой соулмейт? Наркоша ли он вообще? Непонятно. Судьба играет со мной в плохую шутку, я уверен», — размышлял врач, кладя свою голову на плечо детектива. «Наверняка этому есть какое-то объяснение», — заключил Джон и провалился в сон.