Другая история

— И все-таки, может мне кто-нибудь объяснит как именно Хоук удалось уломать меня на этот поход? — спросил Фенрир, стряхивая капли скверны с клинка. Мерзость, брр. — Я же говорила тебе, что я не могу с собой взять Карвера, потому что кто-то должен присмотреть за мамой, а Авелин, став капитаном, не может надолго покидать город. А мечник нам нужен был, — бодро отозвалась Хоук, заглядывая в очередной темный угол в поисках Сэндала. — Почему вы не взяли кого-то из наемников? Варрик усмехнулся. — По настоящему дела обстоят так: леди Леандра не разрешила Младшему пойти с нами, а Хоук боится спорить с матерью; Авелин сейчас щитом и жо… кхм, Уставом затыкает все дыры, оставшиеся после Дживена, — Фенрир усмехнулся: на «устав» строгой Валлен заглядывались многие стражники, невзирая на ее тяжелую руку. — Наемникам Бартранда я не доверяю. Учитывая то, что своим двуручным дрыном ты машешь так, как никто, и при этом должен мне пять золотых… Пять золотых — это аргумент, особенно когда ты еще путаешься в картах и не способен отыграться. Фенрир подавил тяжелый вздох и по широкой дуге обошел очередной самородный кристалл лириума, стараясь при этом не наступать в лужи оскверненной крови порождений тьмы. На Тропах Фенриру не нравилось. По крайней мере, рядом с поверхностью, где еще шастали разведчики — глубже же было намного тише, меньше порождений тьмы, руины еще не были осквернены поисками ценностей, а в некоторых местах даже не были залиты кровью. Единственным, что не нравилось Волку, был лириум. Чем глубже в недра, тем больше было жил самородного металла, и тем сильнее тессеракт выходил из-под контроля, то давая Фенриру безграничную силу, то отнимая все до такого состояния, что ему было тяжело даже стоять на ногах. Но что самое паршивое — из-за резких скачков силы, Фенрир перестал себя контролировать; его начало швырять в звериную полу-форму, пусть из-за темноты и резких вспышек его клейм не было видно ни волчьих глаз, ни ушей, ни клыков. В разум начала скребстись Тень, что-то напевая, но ее глушил шепот из остальных миров. Фенрир ощущал себя Хеймдаллем: он слышал все миры, но был глух к тому, что происходило рядом; он видел все и везде, но глаза его были слепы, ведь он не знал куда идет. Когда они вошли в один из тейгов, Фенрир стал Иггдрасилем — все миры пересекались у его сердца, он был сердцем, магическим началом всех миров… и на мгновение в его суть вплелась нить чужой магии, позволившая узреть будущее. На холодных камнях мира читаури лежали тела. Зеленый монстр, Тор, Романов, лучник… -… ты мог нас спасти… — умирая выдохнул Роджерс, и Тони рухнул рядом с мертвым другом. Читаури неторопливо летели на сдавшуюся планету. Будущее было залито кровью Мстителей. Фенрир распахнул глаза, сосредотачиваясь на происходящем в этом мире. Тень отступила. — Дверь! — Хоук билась в закрытую обезумевшем гномом дверь, а Фенрир наконец понял, почему Тень и то, что провело ее в разум асгардца, так просто отступили — они нашли более контролируемое живое существо. — Пошли, поищем другой выход, — обессилено выдохнул Варрик. Он был подавлен, но уже принял предательство. Словно ждал чего-то такого. Может, и впрямь ждал — кто этих цвергов поймет. Команда направилась к другой двери. Они еще не были готовы сдаться. Фенрир прикрыл глаза, пытаясь связаться с Хель или отцом — увиденное будущее Мстителей не давало ему покоя, пугая гибелью практически бессмертного Тора и его забавной команды. Тессеракт дрожал не давая сосредоточиться, жилы необработанного алого лириума тянули к себе, Тень навязчиво скреблась в голову, прося сдаться. А еще на них каждые несколько шагов нападали груды камней, одержимые демонами и призраками. Это был отличный стимул, чтобы сопротивляться Тени — эльф знал, что если уступит один раз, то скоро пополнит коллекцию живых камней. Тень смеялась над его мыслями, обрывая попытки дотянуться до кого-то из семьи. Здесь была главной она. — Все, привал! — устало объявила Хоук, падая на пол одной из площадок, которую они зачистили немногим раннее. — Ставим барьеры, спим-едим и идем дальше. Фенрир устроился чуть в стороне, только сейчас замечая, что за спорами с Тенью совсем перестал обращать внимание на спутников. Варрик уже растянулся на своей лежанке; Андерс, чуть морщась — кто сводил с ума его: Справедливость или Тень? — набрасывал на периметр защитный купол; Хоук, с не менее мрачным видом — похоже, все-таки всех донимает Тень — следила за костром и готовила еду. Эльф расстелил свою лежанку. Связаться с Локи можно было и во сне — так, наверное, даже проще. Тень засмеялась у него в голове.