Азбука любви

      В тот день, когда Мамору совершенно случайно узнал (подслушал ли или выведал у Мотоки) номер её мобильного телефона, жизнь Усаги кардинально перевернулась с ног на голову. Она не знала, за что заслужила такую кару небесную, но совершенно точно осознавала: Мамору теперь будет доставать её сутки напролёт. И ведь не выкинешь батарею прочь, не разломаешь сим-карту: это был подарок родителей, и Усаги сердце сжималось от одной мысли, что его вообще можно сломать.       — Он просто хам и негодяй, — ворчала она, сидя дома на своей кровати.       Усаги распутывала влажные тяжёлые после душа волосы и почти ненавистно смотрела на дисплей мобильного, где высвечивался сохранённый контакт под именем «Противный мальчишка». Он звонил ей каждое утро, проверяя, встала ли Оданго-атама, и подшучивал насчёт очередного возможного пропуска уроков. Чаще всего, конечно, Мамору писал смс-ки, потому что ему самому было ужасно некогда: учёба, работа и всё в огромном бешеном темпе.       Экран мигнул два раза, и телефон завибрировал. Вздохнув, Усаги отложила расчёску в сторону, взяла в руки сотовый.       — Так и знала, что это опять он, — ворчала она, открывая иконку с сообщением.       8:24 а.м.       «Не вижу тебя, несущейся в школу. Опять проспала? ><»       Усаги закатила глаза и принялась бешено строчить ответ.       8:26 а.м.       «Мне к третьему уроку, хехе >:) И вообще, ты что, сталкер, что ли?»       Отправив смс-ку, Усаги поставила телефон на беззвучный режим и откинула его в сторону. Нужно было успеть привести себя в порядок, а не то такими темпами она и сегодня снова опоздает, даже когда начало занятий было отсрочено на добрых два часа.       После уроков Усаги, недолго думая, прибежала в «Корону», чтобы насладиться новенькой игрой, которую вчера, увы, опробовать не успела. Она проходила уже десятый уровень, когда сотовый разразился знакомой мелодией из одного аниме про любовь. Удивлённая, Усаги уставилась на свою сумку, лежащую на соседнем стуле.       — Он же без звука должен быть, — растерянно пробормотала она. — Как же это так?       Поставив игру на паузу, Усаги достала телефон и в изумлении уставилась на имя звонившего. Брови взметнулись вверх, а рот приоткрылся в виде буквы «О». Ещё никогда прежде Усаги не была удивлена настолько сильно, как сейчас. Земля готова была в любую секунду исчезнуть из-под ног и перевернуть мир с ног на голову.       Конечно же, это был Мамору. Усаги остервенело отбила вызов и стала разбираться в настройках. Кто за эти часы умудрился полазить в её телефоне и поменять все мелодии? Усаги вовсе не улыбалось слушать каждый раз анимешное признание в любви, когда ей названивал этот противный мальчишка!       К сожалению, она была не сильна в технике. Ей удавалось делать лишь базовые вещи: вбить новый номер, позвонить, отправить сообщение или зайти через приложение в социальную сеть. А вот чтобы поменять рингтон, да ещё скачать с интернета самый мерзопакостный и установить его на нужный номер… Это было проблемой, и ещё какой.       — Это бесполезно, — Усаги надула губки, продолжая бездумно щёлкать по экрану. — Дурацкий телефон. Какой умник мне всё поменял? — простонала она, чуть не плача.       В это время двери «Короны»  звякнули, и в игровой центр кто-то зашёл. Шмыгая носом, Усаги кинула быстрый взгляд на вошедшего и замерла. С порога на неё смотрел Мамору, который держал в руке слегка помятую тетрадь с котиками и кроликами.       — Оданго, — позвал он, подходя ближе. — Ты тетрадь обронила на улице, я звонил тебе, звонил, а ты…       — Спасибо! — буркнула Усаги и поскорее забрала протянутое.       Ушки её покраснели от стыда и злости на Мамору. Почему — она сама не понимала; просто ужасно злилась из-за сменившихся рингтонов и от того, что не знала, как их вернуть обратно. А ещё и Мамору опять названивал! Из-за неприятностей слёзы щипали глаза, но Усаги старательно делала вид, что не плачет, отвернувшись от Чиба.       Случайно — совершенно случайно — палец Мамору коснулся кнопки вызова на телефоне, который ещё не успел заблокироваться. А поскольку последней, кому звонил Чиба, была Усаги, заиграло, конечно же, у неё — всё та же милая песня из аниме про любовь. Спохватившись, Цукино дрожащими руками постаралась поскорее отбить, но мелодия уже успела проиграть первый куплет. Усаги, не глядя на Мамору, чувствовала, как стремительно краснели её щёки.       — Ого! — удивлённо уставился на неё Мамору. — Что за милота на рингтоне?       — Это не я! — всхлипнула Усаги, разозлившись. — У меня сбились настройки, и я не знаю, что мне теперь делать.       Она старательно отводила взгляд в сторону, только лишь бы не смотреть на притягательно ухмыляющегося молодого человека подле неё. Мамору явно веселила сложившаяся ситуация, и он находил её довольно забавной. Ну да, как же устоять и не подтрунить Оданго в очередной раз?       От ужаса Усаги широко открыла глаза: боже, он теперь будет думать, что она втайне влюблена в него! Этого ещё не хватало. Мамору же жить ей не даст, пока не испытает её нервы на прочность по данной теме… Будущее представлялось Усаги в серых тонах, а Мамору, похоже, был только счастлив. Ему только волю дай — он будет насмехаться над ней до скончания времён, пока оно не унесёт их в могилы, рассеяв прах по ветру. А если они неожиданно станут призраками? Вечность в компании с Мамору — это было страшным сном Усаги, от мыслей о котором её бросало в дрожь.       — Ну, я бы мог помочь тебе, — отозвался он спустя пару секунд, задумчиво почёсывая подбородок.       Мамору снова замолчал, словно что-то прикидывая в уме. Потом кивнул и хитро поглядел на Усаги.       — Но вот беда: мне он очень понравился. Так что можешь оставить на моём звонке.       Он потрепал её по макушке, наслаждаясь прикосновением мягких, почти воздушных волосков, вызвав у Усаги тонну эмоций, и всё нерадостных, и пошёл дальше, к барной стойке, где Мотоки уже варил ему свежий кофе. Раздражённая, чувствовавшая себя оскорблённой, но ужасно смущённая, Усаги вскочила на ноги с одной целью: уйти прочь и не видеть этого противного мальчишку, как бы симпатичным он ей не казался.       — Терпеть тебя не могу, Чиба Мамору, — крикнула ему Усаги, оскорблённая в лучших чувствах.       Мамору только посмеялся, пожав плечами. На его фирменный смех это было мало похоже, но тем не менее он казался Усаги премерзким и отвратительным.       Злая и недовольная, она пулей вылетела из «Короны», крепче прижимая сумку к груди, чтобы, не дай бог, оттуда что-нибудь не вывалилось.       Но с тех самых пор Мамору уже целый месяц только и делал, что звонил ей. Смс-ки отошли на второй план, и теперь в комнате Усаги раза два в день раздавалась приятная мелодия из её любимого аниме, которое она, однако, ныне возненавидела. Сначала она пыталась выключать телефон, снимать батарею, но на следующий день ей выговаривал за это не только Мамору, но и девочки, которые не могли до неё дозвониться. Терпеть их ворчание Усаги уже не могла, а потому уже почти смирилась с ежедневной болтовнёй с Чиба. Удивительное дело, но ей даже понравилось разговаривать с ним о самых разнообразных вещах, помимо учёбы, конечно же. Однако признаваться в этом Мамору Усаги не планировала.       — О чём задумалась, Уса? — спросила у неё как-то Минако, когда они сидели в храме Хикава и старательно делали домашнее задание под надзором Ами.       Скоро должны были быть выпускные экзамены, которые снились многим только в самых страшных снах, и Ами решила во что бы то ни стало подтянуть подруг в этом нелёгком деле. Однако они не планировали столь усердно заниматься и плакались каждые пятнадцать минут, что им нужно или чай попить, или в туалет сходить, или вообще отдохнуть от этой зубрёжки. Сердобольная Ами не выдерживала и всё же устраивала им частые перерывы.       — Да так, ни о чём, — невинно улыбнулась Усаги, стараясь выкинуть из головы навязчивый образ Мамору, который не желал уходить из головы последние несколько дней.       — Ну-у, коне-ечно, — хитрая Мина прицепилась к руке подруги и жалостливо посмотрела в её глаза. — Ну-у, расскажи, Уса-чан. У меня, например, такой вид, когда я об Алане думаю… Или Адонисе.       Усаги нахмурилась и отвернулась.       — Вовсе нет, — буркнула она, осознавая, впрочем, что Минако всё же была права.       — Ну, нет, так нет, — Мина показала ей язык и уже хотела выпрямиться, как вдруг замерла, услышав милую мелодию, которой разразился телефон Усаги.       Затаили дыхание уже теперь все девчонки, задорно или недоуменно поглядывая на Цукино, которая вдруг ужасно смутилась и, отцепив от себя Минако, бросилась к сотовому. Она поскорее отбила звонившего и, вжав голову в плечи, стала ждать бурной реакции подруг. И она не замедлила себя ждать.       — Ух ты, ух ты! — воскликнула Мина. — Кто это был?       Айно потянулась к телефону Усаги, но та отвела руку в сторону, не давая даже прикоснуться к нему. Однако Минако была неумолима и слишком напориста, как и обычно бывало.       — И кто же это может быть? — усмехнулась Рей, глядя, как две блондинки сражались за мобильный Усаги.       — Никто! — истерично выкрикнула Цукино и, увернувшись от Минако, вскочила на ноги. — Какая разница, кто это? Никто!       — Ну, «никто» не мог бы звонить, — деловито закивала Ами.       — Если только Уса под этим «никто» не подразумевает парня, конечно же, — добродушно усмехнулась Макото, подперев голову ладонями. — Не так ли, Усаги-чан?       — Я же говорю — нет! Никакого парня! — рявкнула Усаги, стараясь спрятать покрасневшие щёки.       Всё-таки девочки были правы: ей звонил Мамору, который обычно не беспокоил её в такое время. Какого чёрта тогда ему понадобилось от Усаги сейчас?! Девочки же её просто загрызут, пока подчистую не выведают все подробности, потому что они знали, что почти на все контакты у Усаги был свой рингтон — Ами помогала расставлять. Однако они же не ведали, что у неё всё это месяц назад слетело и поменялось, и теперь их гложило любопытство.       — Правда, что ли? — Минако хитро сверкнула глазами. — Или сочиняешь?       — Не сочиняю!       — Кто что сочиняет?       Девочки почти подпрыгнули от мужского голоса, а у Усаги внутри всё как будто похолодело. Она резко обернулась и ожидаемо увидела приближающегося к ним Мамору.       — Привет! — махнула ему Рей, а Чиба просто кивнул.       — Оданго, Мотоки сказал, что отдал мою тетрадку тебе, а ты чего трубку не берёшь? — спросил он у Усаги, которая была готова сквозь землю провалиться.       Она чувствовала, что девочки позади неё хитро ухмылялись, мол, не парень, говоришь? Но они с Мамору не были даже друзьями — так полагала Усаги — скорее заклятыми врагами, которые, однако, в последнее время немного примирились. Но вот надолго ли?       — Потому что занята была, — огрызнулась Усаги.       Не глядя на подруг, она быстро собрала вещи и, схватив Мамору за руку, увела его из храма. Так или иначе ей всё равно придётся оправдываться перед девочками, поэтому пусть этот момент придет как можно позже, но только не сейчас. Усаги знала: однажды произошло бы что-то подобное       — И что это было? — спросил после непродолжительного молчания Мамору, когда они уже шли по улице.       — Девочкам о нас знать не обязательно, — недовольно пробурчала Усаги, не глядя на него. — Твоя тетрадка у меня дома, надо её забрать.       Мамору заинтересовано на неё посмотрел. Это было необычно: слышать из уст Оданго такие слова «мы», «нас» или что-то в этом духе. Обычно она воспринимала в штыки все шутки подруг или Мотоки, когда они говорили об Усаги и Мамору во множеством числе, а теперь же — сама говорила это.       — Что? — недовольно буркнула она, обернувшись, когда он замедлил шаг, и тоже остановилась.       — Да так.       Добродушно усмехнувшись, Мамору перевёл взор на их руки, крепко державшие друг друга. Усаги тоже посмотрела на них, потом перевела взгляд обратно на него. Казалось, что произошло что-то загадочное и таинственное, словно через секунду мог начаться конец света, и они должны были успеть попробовать всё в этой жизни. Однако время текло своим чередом, и никаких катаклизмов в округе не предвещалось.       — Ты про это? — негромко спросила Усаги, поднимая их сцепленные в замок пальцы.       Мамору кивнул, неотрывно глядя на неё. Усаги вдруг скромно улыбнулась и смущённо отвела взор. Сглотнув комок в горле, Мамору неожиданно подумал: может, именно так, наконец, начался новый этап их отношений?       Следующим днём они пересеклись в «Короне», когда Усаги принесла ему лекционную тетрадь, до которой вчера дело так не успело зайти, поскольку оба про неё благополучно забыли, прошатавшись по Токио весь остаток дня. И сейчас Оданго, не глядя на Мамору, поскорее всучила нужную вещь и пошла к выходу.       Ошеломлённый таким странным и неожиданным поведением, Чиба быстро достал телефон и набрал уже давно выученный номер. Усаги, которая успела уже дойти до дверей, буквально подскочила от громкого, режущего слух звонка и, вытащив мобильный из кармана, резко развернулась к Мамору. Он отклонил вызов и медленно подошёл к ней.       — Чего тебе? — невежливо буркнула Усаги.       Её интонации были точно такими же, как обычно, словно вчера между ними не произошло чего-то нового. Мамору слегка погрустнел, но виду старался не подавать. Может, она решила не торопить события? Хотя они и так не особо-то спешили.       — У тебя новый рингтон на меня? — будничным тоном поинтересовался Мамору. — Чем тебя тот не устраивал? И ты же вроде говорила, что не можешь их менять.       — Надоел, — глухо откликнулась Усаги, пряча глаза. — Я Шинго попросила…       — А мне вот не надоел, — с вызовом произнёс Мамору и резким движением выхватил телефон из девичьих рук.       Усаги недовольно вскрикнула и с негодованием потянулась к нему, намереваясь отобрать свою вещь. Но Чиба был не умолим, и пока она скакала вокруг него, силясь достать мобильный, он в несколько кликов вернул на свой контакт прежний звонок.       — Зачем ты это сделал? — чуть не плача спросила Усаги.       Она очень сильно старалась не заплакать, однако глаза всё равно покраснели, и на ресницах заблестели слёзы. Мамору протянул руку и осторожно вытер солёную влагу, слегка улыбнувшись расстроенной Усаги, от чего она снова засмущалась. И что вынудило её сменить рингтон на какой-то банальный и невзрачный.       — Почему ты всё переиграла? — вопросом на вопрос ответил Мамору, возвращая телефон.       — Потому что ты странно себя повёл, — Усаги с силой вцепилась в свою технику, как будто бы он опять мог забрать её. — Ничего даже не сказал…       — Как будто ты что-то прояснила мне, — раздражённо произнёс Мамору, передёрнув плечами.       Их неоднозначная ситуация злила его и выбивала почву из-под ног. Однако он был готов поклясться, что вчера между ними точно что-то промелькнуло. Мамору был готов поставить на осознание собственных чувств, однако сегодняшний поступок Усаги обрушился на его голову, словно ушат холодной воды.       Она зло и обиженно на него посмотрела, что у Мамору защемило сердце. Что он сделал не так?       — Уса, пожалуйста, скажи мне… — начал было он, протянув к ней руки, но Усаги оттолкнула его:       — Дурак!       Всхлипнув, она пулей вылетела из «Короны», оставив Мамору в полнейшем недоумении. Сунув руки в карманы джинс, он растерянно смотрел ей вслед, напряженно размышляя, чем он мог её обидеть. Однако ни одной путной мысли в голову так и не пришло, поэтому Мамору, огорчённо махнув рукой, развернулся и пошел к барной стойке, намериваясь залить своё недоумение несколькими литрами кофе. Алкоголь подошёл бы лучше, наверное, однако он не был одним из тех, кто употреблял спиртное в каждом случае неудачи или чрезмерной радости.       Они не виделись целую неделю. То ли Усаги намеренно его избегала, то ли Мамору специально не попадался на её пути, но эти дни обоим казались пустыми и наполненными серой обыденностью, от которой стыло в жилах, а на душе было холодно и промозгло. Возможно, именно потому, что хотелось разогнать этот чёртов иней, Мамору и пошёл на вечеринку по случаю дня рождения Кобаяши. Однако она ни на йоту не подняла его настроения, ещё больше заставив погрузиться в пучину отчаяния.       Поздно вечером Мамору медленно возвращался домой, полностью погружённый в нерадостные думы, что не заметил, как пошёл той дорогой, на которой они чаще всего сталкивались с Усаги, что означало, что где-то неподалёку был особняк Цукино. Когда он осознал это, было слишком поздно сворачивать назад, а от одной только мысли об Оданго больно заныло сердце.       Мамору соскучился, пора уже было признать это. И без лучика солнца под именем «Усаги Цукино» он не мог представить своей жизни: попросту не представлял её без Оданго. Без их каждодневных встреч и долгих телефонных разговоров, без её улыбок и обиженных губ, когда он скажет что-нибудь не того… Мамору не хватало Усаги настолько сильно, что он, не выдержав, всё-таки набрал её номер.       Хвала Аматэрасу, она взяла трубку! Не выдержав, Мамору улыбнулся.       — Привет… — поздоровалась она, затаив дыхание.       — Привет… Как дела?       — Относительно, — негромко отозвалась Усаги. — А… ты как сам?       Голос её словно отдавал эхом, как будто фонил сотовый, или она сама стояла неподалёку и говорила с ним, а он слышал её и так, и так.       Мамору остановился и, сунув свободную руку в карман, поглядел на звёздное небо. Оно было таким далёким, что складывалось ощущение, что проваливаешься в него, особенно когда смотришь, задрав голову, и как будто падаешь, падаешь и падаешь туда, в Млечный Путь, а твоё тело становится невесомым и почти-почти прозрачным.       — Мамору? — осторожно позвала Усаги, и её голос снова фонил.       — Я… Не очень, честно говоря, — тяжело произнёс он, отрываясь от созерцания красот природы.       — Ну… я тоже, — смущенно призналась Усаги.       Мамору удивлённо вскинул бровь.       — Неужели?       — Ужели, — вздохнула она. — И не надо говорить, как последняя язва на свете…       Несколько секунд Усаги молчала, стараясь собраться с мыслями. Она вздохнула, негромко и легко, а потом тихо попросила:       — Обернись.       Мамору затаил дыхание, не веря в то, что сейчас могло произойти. Это казалось чем-то нереальным, сродни фантастике или детским сказкам о наивных мечтах. Может, её просьба была лишь плодом его воображения?       — Зачем? — спросил он, нахмурившись.       — Пожалуйста…       Её голос был таким умоляющим, на миг ему показалось, что Усаги снова вот-вот расплачется, однако это было лишь обманчивое первое впечатление. На самом деле она была спокойна и уверена в том, что говорила.       Мамору обернулся.       Усаги стояла в паре метров от него, кротко улыбаясь, и уверенно смотрела прямо в глаза, не отводя взора. Усмехнувшись, Мамору нажал на красную кнопку и, спрятав телефон, в два шага преодолел расстояние между ними.       — Привет, — выдохнул он, не веря своим глазам.       Она и вправду была здесь, сейчас, когда он так сильно нуждался в ней.       — Привет.       Усаги протянула руку и поправила ему примятый воротник рубашки. Её прикосновения были такими нежными и ласковыми, хотелось стоять вот так вот вечно и наслаждаться осторожными поглаживаниями по щеке. Как зачарованный, словно через какую-то пелену тумана, Мамору наблюдал, как Усаги приподнялась на цыпочки и губами мягко прикоснулась к его губам. Это прикосновение было мимолётным, как во сне, реально нереальным.       — Иди домой, поспи, — Усаги застенчиво отвела взор.       Мамору усмехнулся, словно очнулся, и, скользнув рукой по её талии, крепко прижал Усаги к себе. Она удивленно вскинула на него глаза, пытаясь понять, что он задумал.       — Пойду через пять минут, — пояснил ей свои действия Мамору и страстно поцеловал свою Оданго.       Завтра, завтра они обязательно поговорят и прояснят все недомолвки между ними. А пока — он был рад чувствовать её отклик, ощущать нежные, слегка шершавые губы на своих губах, и наслаждаться моментом под открытым звёздным небом, в которое, казалось, сейчас проваливались они оба…