Десятый проходит над радугой

На третьи сутки тоска заела окончательно. Ротманн все-таки напиздел и снапшотов не прислал, хотя токены из хранилища исчезли. Юкич тщательно изучил возможные способы развлечься на борту, однако кроме чистки и проверки аварийного снаряжения ничего не годилось. Разве что наблюдение за Лизеттой. Но даже это спасало мало: транспортник висел в синхронизации, поэтому внизу постоянно оставался один и тот же ландшафт. Изгиб континента, круто выходящего в океан вроде стреловидного носа истребителя, приелся настолько, что начал мерещиться в качестве узора на мягкой обшивке коридоров между модулями. Отчасти спасали разговоры с яутами. Клыкастые не особо рвались поддерживать крепкие дружеские отношения, но отсиживаться в сотках тоже не смогли, и сталкиваться с ними в коридорах и в пищехранилище приходилось регулярно. Единственный, с кем Солоха не прочь был бы тесно пообщаться, хранил благоразумную дистанцию. Видимо, опасался засветиться на записях наблюдения. Самая длительная встреча состоялась как раз на третий день. Людей позвали сразиться в настольную игру: яуты сделали ее сами, разрисовав куски пластика сложными фигурами и достав откуда-то объемные фигурки. Может, выточив из запасного оборудования. Клыкастые были столь любезны, что потратили время на объяснение головоломных правил. Со стороны человечества выступили Солоха, Миклош и Копылов, обучавшийся на мехмате. - Фигня все это! – вопил Копылов после с трудом выведенной ничьей. – Небось на ходу придумывали правила себе на пользу! Конечно, когда доступа к сетке нет, можно любую хрень с умным видом излагать! - Заткнись, слизняк, – надменно ответил безымянный пока что яут, которого для себя Солоха решил назвать Паленым, уж очень бугристая у него была шкура, да еще и с зеленоватыми разводами. – Твои ничтожные мозги не в силах впитать величие игрового замысла! - Это блядь кто тут ничтожный? - Не раздражай меня, бесцветный! - Держите меня семеро, я ему рожу набью! - Я научу тебя уважению, мелочь! Стороны орали вдохновенно, но никто не двигался с места. Солоху чуть сносило движением воздуха, и, дрейфуя от игрового куба, он меланхолично размышлял, что яутам тоже требуется выпустить пар, но они пытаются сделать это так, чтобы остаться в рамках цивилизованности. Стучат в грудь пяткой, надуваются и играют мышцой. - А ну цыц, – не выдержал наблюдавший Юкич. – Продули и продули! Не на деньги же играли, бестолочи, надеюсь? - Как будто я транс-перевод сделать могу, – заворчал Миклош. – Ой, извините, тащ капитан, разошелся! Юкич опустил поднятый было кулак, и Миклош трусливо порхнул в сторонку. Яут все еще сердито щелкал, но за наруч хвататься перестал. Касаюрк покинул место игры и поплыл в сторону Солохи. Оставшиеся взялись неторопливо собирать самодельные фигурки и карточки. Проигравшая сторона дружно попыхтела, а потом двинулась на подмогу. Яндрета, знакомый по изучению киндеах, вполголоса начал бурчать на тему игровых правил, разъясняя, в каких местах умански протупили и как следовало толковать выпавшие значения. Копылов с Миклошем вяло огрызались. Солоха поскреб за ухом. Воздух вроде бы не изменился, но вот жратва явно влияла на организм. Чесалась то голова целиком, то ноги; периодически пытался прорваться насморк, и иногда побаливала печенка. Касаюрк подплыл совсем близко и мягко затормозил. Солоху вновь начало сносить воздушным движением. Касаюрк протянул руку и поймал его за плечо. - О чем размышляешь, Сиэрженька? - О тщете всего сущего, – плоско отмазался Солоха. – Итак, почему вы все еще сидите здесь? Вопрос он задавал с упорством рвущейся к нектару пчелы. Касаюрк точно так же неизменно его игнорировал. Но на этот раз клыки пошевелились. - Сиэрженька, ты измучил мой разум своей настойчивостью. - Да, это я могу, – согласился Солоха и оглянулся. Юкич помогал яутам встраивать фигурки в слоты. Бойцы почтительно парили по обе стороны от его плеч: ни дать ни взять ангелы-хранители капитанских погон. - Орбита слежения, – неожиданно сказал Касаюрк. - Что? - Мы на низкой орбите, – невозмутимо объяснил яут. – Отсюда можно вести прямое наблюдение за происходящим. - А что выслеживаете? – тут же прицепился Солоха и кинул взгляд в иллюминатор. – Ничего умного я еще не услышал, так что это не ответ на мой вопрос. Касаюрк пошевелил ногами и медленно поплыл к иллюминатору. - Жаль, что здесь всюду тоже есть слежение. Нет возможности разъяснить тебе некоторые правила в уединенном порядке. Солоха опять оглянулся, на этот раз панически. Все по-прежнему занимались делом: Миклош докопался до более легкой по весу игральной кости и пытался развести яутов на ответный матч, напирая на мошенничество, Яндрета зверился и шипел, хватаясь за наруч. Сомнительные личные делишки сержанта Солохина никого не интересовали. Пока что. - Молчи, блин, – нервно потребовал Солоха. – Я же просил не трепаться вслух, это так трудно? - Всего лишь проверяю границы, – тихонько заклекотал яут. - Бесишь, сука, – тут же радостно переобулся Солоха. Касаюрк сощурил глаза до полыхающих голубым щелочек и медленно стиснул ладонь на плече Солохи. Основные инстинкты так и завопили – опасность, бей или беги. Но зарытые еще глубже встрепенулись и особенным, ранее незнакомым чутьем Солоха определил, что Касаюрк не прочь перевести словесную полемику в иной расклад. Возбуждение мягкими иголочками закололо ладони и подошвы, стремительно разбегаясь по венам: к локтевым сгибам с бьющимся пульсом, под колени, заставляя их слабеть, и дальше-дальше, пока ручейки не столкнулись внизу живота и не обрушились в мгновенно напрягшийся орган. Солоха покачал головой, глядя в глаза яуту. Во рту пересохло, сердце билось в полтора раза чаще обычного, но он смог взять себя в руки. - Не здесь, – почти беззвучно сказал он. - Выглядит так, Сиэрженька, что наше разлучение наступает быстрее, чем образовался союз, – так же еле слышно прошипел Касаюрк. Солоха криво улыбнулся, поднял свободную руку и коснулся белого запястья самыми кончиками пальцев. Скосил взгляд в сторону тлеющих разборок и аккуратно положил ладонь сверху. - Ну... да, – теперь он покосился в иллюминатор. Штормовой вихрь распадался, и Лизетта снова выглядела приличной планетой. – Наверное, сразу это было понятно. Но... - Но, но, Сиэрженька, – закивал Касаюрк, вздернув клыки. – Ты правильно сделал, что предложил соглашение. Это делает тебе честь и возвышает меня. Солоха ухмыльнулся половиной рта. Яутская спесь периодически становилась невыносима. К тому же клыкастый совершенно проигнорировал тот факт, что предложил сам. Но если отбросить все это пыженье, становилось видно, что Касаюрку тоже несладко. Первые часов восемь на борту прошли незаметно, особенно когда Юкич взялся за инвентаризацию транспортника и погнал всех пахать и чистить зазоры в пластинах вентиляции, приговаривая, что дышать чужими пуками не намерен. Дальше стало тяжелее. Ночью, закрывшись в индивидуальном спальном отсеке, где даже потянуться толком нельзя было, сержант Солохин так надрочился, что чуть дыхание не остановилось. Вторые сутки в этом смысле оказались душевно неподъемными. Нынешнее парение в невесомости рука об руку с лацертидом доставляло столько же мучения, сколько и буйных фантазий, от которых слюна начинала выделяться вдвое обильней. - А звездочки-то уже снял, – заметил Солоха, не глядя на Касаюрка. Касаюрк молча поднял свободной рукой гриву, и Солоха жгуче покраснел. Звездочки цеплялись за более короткие и тонкие дредлоки, погребенные под основной массой. Стоило додуматься, что сверкать подарками перед командиром людей Касаюрк вряд ли бы стал. - Ну... хорошо, – хрипло сказал Солоха. – На память останутся. Блин, знал бы я, что так тяжко будет... - Что, не стал бы даже пробовать? – заворковал Касаюрк. Солоха чуть качнул головой и опять криво улыбнулся: - Повторил бы еще раз. Касаюрк дернулся. В горле у него захрипело с перекатом, как будто он пытался что-то сказать, но переводчик молчал. Солоха уставился в иллюминатор, толком не видя, что происходит за толстенной прозрачной преградой. Лизетта расплывалась, точно он решил зачем-то всплакнуть, например, воздух слишком сухой или в глаза что-то попало... Касаюрк рядом перестал выговаривать невнятные звуки и вновь резко передернулся. Солоха бросил на него взгляд, оценил яростно перекривленную морду и хотел было уже оглянуться на своих, но яут резко ткнул пальцем в иллюминатор. Солоха медленно вернул взгляд. Лизетта опять показалась смутной, дрожащей. Поморгав, Солоха понял, что не может толком различить контуры гигантского объекта. Целой планеты, в чьем гравитационном поле они торчали. И волосы на загривке начали приподниматься дыбом. - Очень... чешется, – неожиданно с натугой прощелкал Касаюрк. – Сиэргий, ты видишь, что там происходит? Солоха метнул на него почти панический взгляд. Голубые глаза закатились, зрачки исчезли, и яут выглядел еще страшнее обычного. - Вижу, – рапортовал Солоха. Дальше пришлось прокашляться. – В смысле, там херня какая-то, – он обхватил чужую руку. – Там словно все размазалось, как при сильной вибрации. - Страшно чешется, – вымолвил яут. – Что-то происходит с Лиез. - Умански! Солоха резко обернулся. Касаюрк сжал его плечо еще крепче. Оставшиеся двое клыкастых бросили фигурки. Яндрета перевернулся вниз головой, и все его тело странно, пугающе изогнулось, застыв в напряженной позе. Паленый выглядел почти нормально, если не считать быстро дергающихся пальцев. - Что там внизу? – выговорил он. – Очень... сильный исходный фронт... - Что-то с планетой, – вновь рапортовал Солоха. – С виду будто вибрирует! Юкич напрягся, бойцы дружно схватились за пояса и одинаково досадливо перекосились. Оружия ни у кого не было. - Лаборатория! – хрипло каркнул Паленый. - Нету, – почти испугано ответил Солоха, кося на Юкича. Командир уже яростно тыкал в гелик, и браслет сердито просверкивал красным. - Есть, – возразил Яндрета, не двигаясь. – Носовой отсек! - Это модуль управления... - Да, – сказал Касаюрк. Глаза по-прежнему не выкатывались на место. – Мы имеем в виду его. Приборы... исследование. Понимаешь? Быстро туда! - Товарищ капитан, – уже всерьез занервничал Солоха. – Че делать? Юкич оглянулся и мощным толчком бросил себя к стене. Солоха наткнулся взглядом на сеточку микрофона. Под ней длинной простыней, опять на всех языках с визуализацией шел перечень возможной активности. Одна кнопка – внутренняя связь, еще одна – близкая дистанция, еще одна с верньером частот – дальние дистанции. Юкич ударил кулаком по дальней. - Говорит эвакуационный борт номер десять, прием! Наблюдаем какую-то херню, то есть неясные явления! Кто нас слышит, прием? Передатчик молчал наглухо. Бойцы переглянулись. Касаюрк быстро защелкал клыками, и остальные яуты ответили ему такой же азбукой-степнянкой. - Может, не работает, тащ командир? – робко уточнил Миклош. - В коридор, живо! – рявкнул Юкич. – Найдите мне еще узел, или закопаю! - Так точно! – выдохнул Миклош. Копылов просто взял под козырек. От энергии, с которой он это проделал, его закрутило. Миклош оттолкнулся от куба, в полете ухватил товарища за плечо, и оба, вращаясь, полетели к выходу. - Глухо, товарищ капитан! – донеслось из коридора через пару секунд. Юкич выругался. - По местам! Объявить срочное пакование жоп в скафандры и готовность к эвакуации в любой момент! Я к носовому! - Вас понял! – гаркнул Миклош из коридора. - Товарищ капитан! – завопил Солоха, пытаясь рвануть за Юкичем. Касаюрк сжал его плечо и зашипел. - Сержант! – среагировал Юкич. – Отвести пострадавших на расстояние пушечного выстрела и пристегнуть! - Так точно, – обалдело пробормотал Солоха. – А вы как же... - Каком кверху! – привычно отгавкнулся Юкич. - Мы никуда не уходим, – объявил Яндрета. - Вы-то точно не уходите, вы уплываете в инвалидном состоянии, – фыркнул Юкич, устремляясь к переходному коридору. - Сиэрженька, ты никуда нас не уводишь, – прошипел Касаюрк, стискивая плечо Солохи. – Нам нужна лаборатория, направляемся в рубку. - Один слепой, один паралитик и один с альцгеймером?! – не выдержал Солоха. Касаюрк ткнул его острым когтем и безошибочно указал в направлении головного модуля. - Ладонна, помоги, – так же резко приказал Яндрета. Наконец-то обретший имя лацертид щелкнул клыками, точно отдавал честь, и устремился на помощь. Солоха, увидев всю суть помощи, невольно поперхнулся. Ухватив Яндрету за дредлоки, яут поволок его к выходу, мощно отталкиваясь от опорных скоб у стены. Юкич уже пролетал горловину переходника. Солоха попробовал двинуться с места, но туша Касаюрка не пускала. Пришлось тоже перегруппировываться и отталкиваться от стены. - Группа, выдвигаемся! – с характерными командными интонациями прорычал Касаюрк. - Идиоты, – безнадежно сказал Солоха. В душераздирающем молчании вся группа пролетела через модули. Юкич, смирившийся с эскортом, по пути профессионально выдернул два легких скафандра из "тревожных" контейнеров. Таща за собой Касаюрка, Солоха не мог переоблачиться и потому невольно прибавил скорости. Пока еще непонятное, но грозное событие заставляло нервно передергиваться. Похоже, он начинал понимать сказанное яутом насчет чесотки. Процессия тормознула у заблокированного отсека: Ладонна не удержался, и вместе с перекособоченным приятелем врезался в преграду. Яндрета зашипел и разразился длинной фразой, в которой перевод распознал лишь несколько ругательств, связанных с вялыми пенисами. Солоха успел зацепиться за скобу, Касаюрк вслепую тоже бацнул когтями по стенке. Попал прямо по страховочной петле и яростно за нее ухватился. - Блин, а не связывается с нами никто почему, – нервно пробормотал Солоха себе под нос и принялся паковаться в скафандр. - Это ж эвакуатор, – сквозь зубы отозвался Юкич. – Надежный, как гроб, и такой же передовой. - Неуместные шутки про погребение, – заметил Касаюрк. - А ваши тоже небось молчат? – ощетинился Юкич. – Вот, считайте, что они тоже это место считают капсулой для захоронений! - Не понимаю тебя, умански... - Все, заткнитесь, я работаю! Не трогайте руками технику, и она вас не подведет! Яуты хором зарычали. Солоха сжал запястье Касаюрка и попробовал увещевающе посмотреть на остальных. Юкич протиснулся мимо белошкурых, яростно пихаясь локтями, и ухватился за стопперы аварийной панели. - Отодвиньтесь, мать вашу! Нахрен съебитесь от двери, из-за вас хрен подкопаешься! - Совокупляйся сам с собой! – рявкнул Яндрета. – Ладо! Шевели когтями, тупоумный! Теперь ругаться взялся Ладонна, но товарища в сторону оперативно оттащил и с грехом пополам пристроил под потолком, удачно вписав башкой между повернутыми пластинами влагоуловителей. Чертов переходной тамбур хоть и был побольше, чем на тренажерах, но все равно с трудом вмещал столько существ. Юкич начал орудовать в секции доступа. Солоха прикинул, что шевели он пальцами чуть живее, и походило бы уже на панику. - Ваша чесотка как-то различается? – сквозь зубы уточнил Солоха, чуть ослабляя хватку на руке Касаюрка. – Можете определить, что происходит? - В том-то и проблема, – буркнул со своего места Яндрета. - Именно так, – согласился Касаюрк, вытягивая шею в сторону люка. Юкич загрохотал откидными панельками особо яростно. – Это что-то очень странное. - Сука. Не идет! – сказал Юкич. – Сержант Солохин, а ну-ка живо герметизируйся, не нравится мне это. - Товарищ капитан, а почему сигналка-то аварийная не работает? – тут же заскулил Солоха, остро чувствуя свою профнепригодность. - Потому что в жопе уши! – рявкнул Юкич. При герметизации материал неприятно шелестел, и Солоха мысленно передергивался – с точки зрения военного это были ненадежные тряпки. Стандартный костюм орбитально-воздушного назначения предполагал степени защиты не хуже церемониальной брони имперских слонов. Местный же костюмчик выглядел как пожеванная бумага. Продолжая мысленно содрогаться, Солоха тщательно застегнулся, тут же проклеив швы. Натянул вялый пузырек шлема, ощущая себя идиотом, примеряющим гондон на голову, и постучал по горловине. За спиной щелкнули кассеты, пузырь тут же вздулся и затвердел. Прозрачность была идеальная. Неостекло давало искажения на плюс один милликсен. Человеческий глаз такого не замечал. По стеклу тут же поплыли вереницы технических данных, но едва Солоха нетерпеливо повращал глазами, сразу улеглись. Очередное прикосновение к горловине разбудило систему внешней связи. - Господа союзники, я вам рекомендую отступить, – глуховато сказал Юкич. – Я не видел маркировок с вашими скафандрами. - У нас их нет, – проскрипел со своей верхотуры Яндрета. – Открывай, умански. - Блядь, почему я должен крутиться как пчелка в колесе, – с чувством выразился Юкич и опять взялся за панель. В коридоре зашумело. Солоха нервно оглянулся и даже чуть сдвинулся в сторону, прикрывая Касаюрка. Как бы тот ни скалился, но без зрения вряд ли был способен на что-то полезное. - Эгей! Приглушенный возглас почти не искажался, Солоха сразу узнал орущего. - Товарищ команди-ир! – возопил еще один голос. – Депеша класса воздух! - Что еще за херня? – рявкнул Юкич, не отрываясь от попыток взломать упрямую панель. Белый створ оставался глух к попыткам, и Солоха уже с ненавистью посматривал на слой уплотнителя. Яуты хрипели и вздрагивали, лучше всяких датчиков демонстрируя, что неизвестное явление не рассосалось. - Сообщает командование! Первым в люк втиснулся Кумыс, практически ему на голову влез Рогачев, и вдвоем они еле-еле вместились в предбанник. - Хватит засорять пространство! – взвыл Юкич. – Че вы сюда набились, как мусор в утилизатор! А кто в главном модуле Родину защищать будет, я, что ли? - Так срочно же! – оправдался Лось. Стукнулся пузырем шлема с Кумысом и вытянул руку. На раскрытой ладони, затянутой в белую перчатку, лежал "контур" и сердито подмигивал значком разблокировки. Юкич зарычал, оставил панель в покое, с трудом развернулся и тоже протянул руку. Передатчик сожрал личную метку командира и добросовестно заработал. "Борт-десять, видим фотонную турбулентность, немедленно меняйте курс, – буквы перевода висели под расплывчатой вязью баскийского языка. – Обход в плоскости четыре относительно экваториальной медиалинии". Следом на экране отобразилась мешанина цифр, описывающих предполагаемый курс. - Что там, умански? – зарычал Касаюрк. Солоха метнул взгляд на командира, но распоряжений не дождался и, плюнув на все, рискнул взять инициативу в слегка трясущиеся руки. - Фотонное излучение, – повторил он. – Нужно изменить курс... Но как блядь? Рубка-то закрыта! - Тащ командир, исходящие не работают, – Лось попробовал протиснуться еще дальше. – На входящей к нам идут запросы, но падают еще до балансировщика! - Значит, пробуйте до кровавого поноса! – зарычал Юкич, возвращаясь к панели. – Привыкли, чуть что, как страусы, голову в снег! Судя по дерганости движений, нервы ему вздрючило изрядно. - Есть до поноса! - выдал Кумыс и попытался попятиться. Солоха огляделся и заметил еще одну решеточку микрофона. Подплыл к ней и яростно надавил на кнопку дальней связи. Тишина. Он надавил снова, и на этот раз, почудилось, даже палец отозвался нервной дрожью. Солоха быстро отнял руку, но дрожь не унималась. - Чеш-шется-я! – почти с мукой проскрежетал Касаюрк. - Ой, бля, – испугано сказал Кумыс. – Че за херня?! Солоха схватился за шлем обеими руками. Юкич коротко вскрикнул и отлетел от панели. Воздух в отсеке задрожал и пошел быстрыми прозрачными волнами. Солоха повозил руками по стеклу, но картинка не изменилась: контуры всего транспортника расплывались. Панически оглянувшись, Солоха увидел, как контуры людских тел разделяются на три или четыре копии каждое. Радужное свечение возникло на границах контуров, точно Солоха смотрел на всё через призму. - Бля! – в полный голос взвыл Лось. – Ай, епта! Передатчик вспорхнул с его ладони и медленно поплыл в сторону заблокированного люка, наливаясь все тем же радужным сиянием. Яуты дружно заревели. Оглушающий вопль ярости и боли прокатился по модулю. Солоха попытался зажать уши, снова наткнулся на стекло, опомнился и ткнул в настройки громкости. Звук быстро упал почти до нуля. Транспортник начал ощутимо переворачиваться. Кумыс извернулся и вдавил кнопку на точке связи прямо у двери. - Держаться! – рявкнул он не хуже Юкича. – Нас сносит! Костюмы не снима-ать! Взвизг прорвался даже сквозь аудиоблокировку. Но показался очень громким – потому что Солоха заорал и сам. Радужное лезвие пронзило его насквозь, и в обезумевшем от боли мозгу вспыхнула мысль – ведь так и было на Лизетте, когда они спасались в воде, только теперь, за пределами магнитных полей, намного, в миллион раз сильнее и больнее... - Заело! – прохрипел Юкич словно над самым ухом. – С-сука, курва блядь! Шипя от боли, Солоха ринулся вперед. Все вокруг тяжко вздохнуло и затрепетало. Нечто среднее между вибрацией и звуком, похожее на интерференцию баскийцев, но усиленное во много раз. Солоха зарычал, пытаясь выгнать дрожь из собственного горла. За крошечным окошком служебного иллюминатора гигантский бок планеты торжественно и неторопливо выполнил кувырок. По коже вновь хлестануло радужной болью. Солоха взвыл, сам себя не слыша. Юкич пытался отодрать панель, за которой было их спасение. Солоха потянулся к нему, пытаясь помочь, потому что им нужно было вырваться из-под удара, чтобы избавиться от этой боли... Его снесло к иллюминатору. За ним снова проплыл космический пейзаж. Солоха заморгал. Ослепительная точка солнца прочертила пылающую дугу, добавив мучительных ощущений, и огромный выпуклый бок Лизетты появился снова. Радужные блики мешали, но взгляд сам собой зацепился за движение золотого шторма, и Солоха почувствовал, как сквозь боль и тошноту его накрывает ледяным ощущением какого-то глубинного страха. Шторм снова усиливался, клубился, вихри вытягивались, формировали одинаковый узор: жутко знакомый, детализированный, невозможный... Тысячи узких, вытянутых, похожих на лисьи морд. Вибрация и мучительные ощущения отхлынули одновременно. Солоха поперхнулся посреди болезненного стона и замолчал. Вокруг слышалось сиплое тяжелое дыхание, усиленное ретрансляторами. Потом кто-то всхлипнул и тут же охнул, а затем звук пропал. - Сержант Рогачев, это ты рыдаешь? – заплетающимся языком поинтересовался Юкич. - Нет, это я, – несчастным голосом сказал Кумыс. – Извините, тащ капитан. - Извиняю... ух... бля! Солоха чудовищным усилием воли оторвал взгляд от творящегося за иллюминатором. Пот медленно стекал из подмышек. Солоха обернулся. Затвор Юкичу так и не поддался. Капитан слегка отодвинулся и окинул всех злобным взглядом. - Ну что стоим, бойцы? Почему еще никто не бежит за, мать его, домкратом? Командиру нужен срочный доступ! Кубик, плавающий у него над головой, отчетливо щелкнул и вспыхнул зеленым. Юкич стремительно качнулся в сторону, развернулся и встретил врага лицом к лицу. Панель доступа выдала торжественную иллюминацию в виде такой же зеленой подсветки. - Умански! – рявкнул Ладонна, поднимаясь к потолку. – Раскрой глаза, у тебя в руках ключ! - Че вы мне гадите на кофейную гущу? – тут же заорал капитан. – Какой ключ? - Он активировался на фразу, идиот! Юкич открыл рот, закрыл, поднял руку, поймал кубик и медленно поднес к панели. Та негромко щелкнула, и стопоры аварийной блокировки с тихим шипением выдвинулись одновременно. - Пиздец, – торжественно произнес Кумыс. - Что там? – зашипел Касаюрк, тыкая Солоху когтем. - Кажись, открыли, – выдохнул Солоха. – Держись на месте, мы разберемся. Юкич сковырнул панель, и перед ним оказался паз, аккурат подходящий для кубика. - Рогачев, где вы вообще его добыли? – поинтересовался Юкич, примеряясь то одной гранью, то другой. - Ну, э, он на нас выпал, – признался Лось. – Как первый раз тряхнуло, так там в отсеках посыпалось говна немеряно, в смысле, скафандры, маски и прочие спасательные элементы. - А эта хрень вывалилась со светомузыкой из потолка, – добросовестно подхватил рассказ Кумыс. – И сразу давай орать дурниной, алярм, алярм, статус воздух. - Мы ее, конечно, попытались вскрыть, – подхватил Лось. - Но доступа не хватило, – внес ясность Кумыс. - Тупость какая, – раздраженно пробурчал Юкич, пихая кубик внутрь. – Лучше б оставили дверку открытой! - Умански, ты что, дурак? – осведомился Ладонна, перебирая когтями по потолку. – Здесь специально заблокирован отсек, чтобы заразные организмы не пытались управлять кораблем! Юкич набрал воздуха в грудь, но ожидаемого фонтана оскорблений не последовало. Командир подтолкнул кубик пальцем, и тот совместился с приемным слотом. Солоха вытянул шею. Кубик погрузился в слот полностью, потянулись томительные секунды, и наконец справа от люка вспыхнуло восемь цветных огоньков. Облегченно выдохнули все разом. Лось с Кумысом принялись пихаться локтями, невнятно поздравляя друг друга с успешным вскрытием сухпайка. Ладонна состроил презрительную гримасу. Физиономию Яндреты Солоха не видел, но легкий клекот расслышал хорошо. - Открывается, – продублировал он для Касаюрка. – Ща сядем за джойстики и... Радужная вибрация захлестнула отсек. Дружный вопль присутствующих хлестанул по ушам. Солоха инстинктивно рванулся в сторону, Касаюрк сцапал его за запястье, и сержант ударился о стену. А потом что-то большое и железное громко, отчаянно вскрикнуло, куда громче людей – и лопнуло. Солоха мгновенно распрощался с жизнью, но прошла бесконечная секунда, а за ней еще одна, а в ушах все еще стоял яростный то ли свист, то ли визг, и стало ясно – он еще жив, и модуль не развалился... - Назад! – Юкич бешено махал рукой, упираясь обеими ногами в уплотнитель люка. – Разгерметизация! Все – назад! Рвущийся в узкую щель воздух тащил за собой все плохо прикрученное, срывал аккуратные панели, выдергивал из-под них мотки проводов, какие-то инструменты, бесконечные контейнеры от крошечных пробирок до увесистых оранжевых пластиковых коробок... Солоха вбился ногами в контактные выемки, схватился одной рукой за петлю, стиснул пальцы на запястье Касаюрка, чувствуя, как скафандр быстро твердеет и раздувается – и потащил. Их модуль уже наверняка отрубило от остальных, но пока обшивка еще сопротивлялась, и полный пиздец с вакуумом не наступили. Можно было успеть, запихать яутов в соседний отсек и закрыть чертов люк. А потом – мысли прыгали в голове – проверить герметизацию, включить подкачку воздуха, перебраться в следующий модуль... Клыкастый сложился пополам, тут же свернулся в клубок, и вытянутая рука напряженно задрожала. Пальцы, обернувшиеся вокруг ладони Солохи, даже сквозь костюм были ледяные. Дурея от натуги, Солоха попер против ветра. Лось с Кумысом, застрявшие в люке, отчасти блокировали полет мусора, но Солохе нужен был выход и, добравшись до люка, он, не чинясь, пихнул ногой Леху в плечо, второй добавил по кумполу Рогачеву и, заорав от натуги, словно метатель молота рванул, выталкивая яута вперед. Касаюрк врезался в сержантов скрученной спиной и все-таки пробил защиту. Воздух заревел с новой силой. Солоха отчаянно уцепился за скобы. Кое-как развернулся, нашарил взглядом медленно передвигающегося в том же направлении Ладонну, дернулся навстречу и остановился. Страшно было до усеру. Сразу почувствовалось, насколько хлипкая чертова скорлупка транспортника. Они даже не поняли, что произошло, но уже оказались на грани катастрофы. Выкинет в космос – и все. Или сгоришь в атмосфере, или унесет хрен знает куда. Тревожный датчик показывал, что воздух и давление в обоих отсеках упали почти до критических величин. Ладонна барахтался в паре метров, и Солоха чистым усилием воли заставил себя отцепиться. Перебрал ногами, осязая, как дико потеют от страха ладони и подошвы, сунул руку в страховочную петлю и протянул освободившуюся навстречу. Ладонна тяжело толкнулся от стены. Транспортник плавно начал заваливаться набок, точно в глубинном течении. Радужные отсветы заплясали на каждом предмете, превращая отсек в эпилептический диско-клуб. Тупая боль быстро нарастала в костях и мышцах. Солоха вытянулся всем телом, яут подался ему навстречу и невыносимо медленно сомкнул когтистые пальцы на затвердевшей ткани скафандра. - Хорошо-о, – с натугой выдавил Солоха. – Держись! Сейча-ас!.. Хлопок повторился. Дикая боль пронзила руку, вдетую в петлю. Вторая едва не вывернулась из сустава. Солоха зажмурился и завопил, не помня себя. Элоботы не справились. И несмотря на то, что весь мир Солохи превратился в пылающий черно-лиловый клубок боли, на внутренней стороне век отпечаталось, как перекрученное неживое тело Яндреты врезается в командира, и обоих выбивает из пролома, оставленного оторвавшейся крышкой люка. Закусив губу, чтобы не выть больше, Солоха распахнул глаза. Яут повис на нем мертвым грузом. Белая кожа сделалась еще белее, покрылась инеем, затянувшим глаза и раскрытую глотку. Солоха обернулся. За спиной у него дублирующий люк уже захлопнулся, а в иллюминаторе маячила перекошенная со страху морда Кумыса. Никаких искажений. Отличная разработка. Кассеты за спиной щелкнули, выбрасывая вторую пару таблеток в преобразователи. Костюм слегка заскрипел, чуть раздуваясь и компенсируя давление. За проломом царил сущий хаос: модуль управления разворотило, кишки технической начинки разбросало петлями. Многочисленная разбитая техника превратилась в кучу снарядов, кружащих в силовом поле и пока не сумевших набрать достаточную скорость, чтобы уйти в самостоятельное плавание. Радуга плясала на мертвой электронике. - Что это было, бля? – сам себя спросил Солоха. - Серый! – голос прорезался в наушниках неожиданно резко. – Живой?! - Живой, – медленно выговорил Солоха. – Блядь, кажется мне руки пообрывало... - Пиздишь, – сказал Лось чуть дрожащим голосом. – Пообрывало ему... ща, погоди секунду, мы приятеля твоего выпизднем в соседний модуль и вас затащим! - Юкич, – заплетающимся языком доложил Солоха. – Командира потеряли... - Что?! - Его выбросило... С этим вместе... мужики, бля, командира потеряли... - Ох бля, – выдохнул Лось. – Держись, Серый! Сейчас! Солоха молчал. Элоботы наконец-то взялись купировать боль, и вместе с ней глушили все подряд, вырубая эмоции одну за другой. Куда эффективнее, чем на рухнувшем плато. Солоха пялился на разверстую пасть яута и жесткие, застывшие пиками черные космы, уже превратившиеся в серебряные. За разрушенным отсеком кружился космос и раз за разом проплывал ландшафт планеты с океанами, материками, атмосферными завихрениями. С узкими, вытянутыми, похожими на лисьи... Солоха моргнул. Галлюцинации – испугано всплыла мысль. Каспини пропали на Лизетте, и сейчас перегруженный мозг просто подкидывал галлюцинации. Никак иначе... Солоха вспомнил золотую фигуру киндеах, родившуюся прямо перед караваном машин, и ему сделалось дурно. - Серый, не елозь, – прозвучало в наушниках. – Мы выходим. - Хорошо, – заторможено отозвался Солоха. – Касаюрка куда дели? - Закопали нахуй! – в сердцах припечатал Кумыс. – О себе подумай! - Я не могу, – так же медленно выговорил Солоха. – Я ему пообещал, что мы разойдемся, когда настанет долг. Поэтому... очень важно, чтобы он... не умер... Кумыс выматерился. Взял паузу, видимо, подбирая выражения, и тут в наушниках щелкнуло, перескакивая на дальний канал. - Сержант Солохин... – сдавленно просипел знакомый голос. – Что за сопли в прямом эфире? Хуже политработника! Как дать бы по башке! - Тащ командир? – не веря своим ушам, спросил Солоха. В наушниках что-то захрипело. – Мужики-и? – протянул Солоха. – Вы слышали?! - Тащ командир! – заорал Лось. – Петар Петрович, вы?! - Убью за Петровича, – внятно пообещал командир и часто-часто задышал. - Товарищ капитан! – завопил Лось. – Сейчас мы за вами вылетим! Вы где? - Снаружи, – прохрипел Юкич. – Бери трос, я с... с этим... – Юкич раскашлялся так, что стало жутко. – Двое нас... - Уже выходим! – рявкнул Лось. – Держитесь, Петар Петрович! Юкич снова попытался закашляться, но удержался, и в наушниках повисло быстрое и частое дыхание, будто в скафандре мигом израсходовались все таблетки. Солоха с трудом повернул голову. В открывшемся створе Кумыс с Лосем явно собирались выдвигаться вдвоем. - Мужики, стойте, – Солоха сглотнул и провел языком по губам. – Только не двое, слишком много! Бля, раскидает же! - Леха, стоять, я первый! Лось вывалился из люка и поплыл к приятелю, размахивая ногами. За ним потянулась тонкая ниточка леера. Маневровые он не трогал, видно, опасаясь нахреновертить. Солоха с ними тоже управлялся чуть менее чем паршиво, и сейчас его медленно, вопреки отчаянным усилиям элоботов, накрывал ужас перед пустотой, колышущейся за останками разбитого отсека. Кумыс уперся спиной и ногами в окантовку шлюза. Подплыв к пострадавшим, Лось проследовал чуть дальше и тормознул, ухватившись за скобы. - Щас я буду вас толкать, – предупредил он. - У меня рука застряла, – пожаловался Солоха. - Не ссы, отрежем нахуй. - Чего? С перепугу Солоха даже слегка очнулся. - Петлю отрежем, дурак, – Лось запыхтел, упираясь в стенку. – Ну, раз-два... пошел! Застывшая громада яута двинулась с места торжественно, как линкор. Поплыла на Солоху необозримой массой. Солоха дернул ногами, инстинктивно пытаясь отступить. Яут подплыл еще ближе, Лось за его ногами матерился и использовал все, что под руку подвернется, лишь бы была опора. Дыхание Юкича с хрипом и свистом звучало на канале, и по спине у Солохи бегали мурашки. - Рука! – предупредил он, когда наконец и его тронуло с места. – Блядь, ай, ай, а-а! Лось вынырнул из-под туши лацертида и коротко взмахнул кистью. Лезвие поймало блик солнца и ослепительно полыхнуло зайчиком в глаза. Солоха зажмурился, и в следующую секунду почувствовал, как плавно отходит от стены. Рука мягко опустилась. Инерция чужого тела потащила его дальше. - Греби, гребло! – подбадривал от люка Кумыс. – Ну, еще чутка... Ага! Солоха мягко вписался в проем и тут же застрял. Кумыс обхватил его за пояс и яростно потащил. Солоха насколько мог сжался, проскользнул внутрь, и теперь за окантовку шлюза зацепился яут. Лось уже не пытался сдерживаться, поливая клыкастого отборными матюгами. Солоха нащупал ногой скобу, закрепился и из оставшихся силенок потянул на себя, превозмогая тупо дергавшую боль в плечах и запястьях. - Когти, когти, бля, что ж такое! – завопил Кумыс. – Вон он запиздюрился! Сань, ногу ему согни! Щас пролезет! Между ног яута показалась белая перчатка, ухватила Ладонну за щиколотку и изо всех сил нажала. Зацепившиеся когти скользнули по ободу и неожиданно пугающе легко сломались. - Ойбля, – сдавленно сказал Лось. - О-оп! Кумыс дернул еще раз, и намертво сцепившаяся связка влетела в отсек. Туша Ладонны надвинулась и неумолимо, хотя и мягко расплющила Солоху об стенку. Звук закрывшегося люка и сразу же пошедшего воздуха наполнил душу Солохи блаженством. - Лось, а ну, куда в одиночку намылился, пиздюк? – раздался вопль в наушниках. Солоха забарахтался под тушей. Ему удалось выскользнуть, движение воздуха потащило его наверх вдоль люка, и Солоха еле успел зацепиться за скобу, опять сдавленно вскрикнув. Хватка яута на запястье не разжималась, из-за этого Солоха повис вверх ногами. Иллюминатор оказался точно перед ним. Оба сержанта болтались снаружи. - Стоять! – Лось оттолкнул Кумыса. – Фортуна сразу троих не выдержит! Кумыс ударился шлемом об иллюминатор, взмахнул руками и застыл, нелепо цепляясь ногой за перекладину. Сквозь идеально прозрачную сферу поверх стриженой башки Солоха увидел, как Лось оттолкнулся от обшивки и вновь медленно вывалился в забортный космос. - Какая Фортуна? – обалдело спросил Кумыс. - Мы слишком крепко дружим... – прохрипел Солоха. – Трое – это много... Лось еще давно сказал, что из троих фортуна всегда убивает кого-то одного... Поэтому нельзя везде втроем... - Цирк с клоунами и блядями, – выплюнул Леха, разворачиваясь к иллюминатору. – Тогда тащись в следующий модуль, а я тут буду караулить! Размажемся равномерно! - Сейчас, – Солоха задышал более-менее ровно. – Лось? На связи? - Здесь, здесь... Петар Петрович? Перданите что-нить? Солоха аж прижмурился, но Юкич молчал. Солоха попробовал отпихнуть от себя яута. В теплом воздухе иней сходил мгновенно, и вокруг клыкастого парили крошечные капли. Солоха вцепился в сомкнувшийся на запястье живой наручник и попробовал отогнуть пальцы. - Петар Петрович! – воззвал Лось снова. – Вы где? Хоть матюгнитесь! Кумыс, чуть сдвинувшийся в сторону, лихорадочно возил пальцем по шлему, явно пытаясь запустить поиск. Плюнув на клыкастого, Солоха тоже взялся крутить радар на собственном шлеме. Стрелка исправно проскакивала забортное пространство, маркируя рассыпавшуюся начинку, но человека и яута не цепляла. - Они или слишком холодные, или слишком горячие, – внес ясность Кумыс. - Или... слишком далеко... – пропыхтел Лось. – Пиздец, ненавижу космос... Бля! - Что? – нервно поинтересовался Кумыс. - Мусор этот... Загадили все! Блин, вот дерьмо! Нахера я на учения подался? Я болтанку вообще ненавижу! Говорила мне мама... Стрелка по радару бежала без остановки, Лось трепался и трепался, и Солоха не прерывал его, слыша за этим трепом ужас человека, оказавшегося в пустоте без опоры. - Саня, сворачивай за антенну, – неожиданно приказал Кумыс. – Кажется, я их вижу. Солоха покрутил настройку на экране шлема, кусая губы от боли и разрываясь между желанием отслеживать состояние товарища и лететь в следующий отсек, куда спихнули Касаюрка. Но хуже всего было то, что Юкич не откликался, и частое поверхностное дыхание становилось все тише, словно кто-то потихоньку убавлял звук. - Блядство, еще и вращение это, – почти в отчаянии сказал Лось. – Я блевану, прежде чем доберусь до них! Лех, точно за антенной? Тут говно уже на свои орбиты выходит! Как бы не снесло! Солоха яростным усилием отцепил от себя чужую руку, пережил звездочки в глазах, подтолкнул недоразмороженного в сторонку и двинул к переходному люку в следующий модуль. Леха успокаивающе журчал, что как пить дать за антенной скрывается Петар Петрович вместе со всеми его матюгами, заготовленными специально, чтоб обдать Лося приветственным фонтаном. Солоха приник к служебному иллюминатору. Из-за вращения то и дело в отсек попадал блик, отбрасываемый Лизеттой, и ненадолго подсвечивал мрачные внутренности. Лось немедленно начал жаловаться и на эту тему, словно подслушал. Блики мешали ему разглядеть, что происходит в мусорной толчее. Приставив к преграде ладони и получив в награду очередную вспышку боли, Солоха все-таки разглядел Касаюрка: тот парил чуть выше уровня иллюминатора, раскинув руки-ноги. Почти походил на спящего. Сколько Солоха ни приглядывался, не мог разобрать – дышит или нет. Под ребрами тягостно и болезненно сжалось. Солоха развернулся, хватаясь за уплотнитель, и пальцы наткнулись на кнопку связи. На экране забрала всплыл запрос на использование анестетиков. Солоха замычал вполголоса и вперил подтверждающий взгляд в иконку-мишень. В шею тут же кольнуло. - Чтоб мне лопнуть, сколько тут обломков, – Лось уже почти хрипел. – Товарищи, напомните мне, какая у нас хреномудова защитная стойкость для такого типа костюмов, а? Сколько раз я могу врезаться мудрой головой? Три? Четыре? - Да хоть десять, в голову ты все равно только ешь, – мгновенно отозвался Кумыс. - Береги хер, иначе от гордости сержанта Рогачева до самого колена останется только невнятная фитюлька, – включился Солоха. Выпуклый бок планеты кувыркнулся еще раз. - Блядь! – в голос рявкнул Лось. Солоха задышал так часто, что сам себя испугался и немедленно убрал звук. - Нехорошо так материться, Санюшка, – зажурчал Кумыс. – Что о тебе подумают инопланетные гости? Вон какой-то товарищ даже с нашим командиром обнялся и наверняка уже жаждет высказать тебе свое фи. - Сколько хочу материться, столько и буду! – Лось повысил голос почти до истеричного тона. – Блядь, эта сволочь еще и в глазах двоится! - Визор опускай, – приказал Солоха. – Давай, Лосяра, там справа на шлеме управление визором! - Хрмф! На фоне громкой ругани и переговоров дыхание Юкича совсем пропало. Мысли метнулись к оставшимся внутри транспортника людям и яутам, по спине побежал холодный пот: Солоха ничерта не видел, и связи с остальными модулями не было, даже если как следует отдолбиться по кнопке, чем он и занимался последние секунд сорок, инстинктивно нажимая все сильнее и сильнее. Бросив бесполезное занятие, он оттолкнулся и поплыл обратно, по пути отпихнув Ладонну. Руки почти не болели. Яут медленно перевернулся. Дрелоки колыхнулись черным облаком. - Вижу обоих, – доложил Лось. – Далеко... Бля, что ж такое, опять мусор! - Что там у них? – потребовал Кумыс. – Трос? На чем держатся? - На мусоре, – с неожиданной натугой сказал Лось. – Черт, что ж нас так крутит-то! - А ты представляй, что это не нас крутит, – опять подключился Солоха. – Это мы стоим на месте, а мир крутится вокруг нас! - Только центробежная у него почему-то какая-то неправильная, – пропыхтел Лось. – Ладно, ща я их достану... - Отлично идет товарищ Лось! – объявил Кумыс, и Солоха болезненно вибрирующим нутром почувствовал, как он зажимает страх куда поглубже. – Мастерски прикидываясь космическим мусором, обгоняет соперников и выходит на финишную прямую! - Зрители ликуют! – поддержал Солоха. – А на финише его ждет сюрприз! - Твою мать! - Поощрительные пинки капитана Юкича и поцелуи инопланетной принцессы! – сказал Кумыс, и голос у него все-таки жалобно дрогнул. – Только принцессу нужно побрить! - Или эпилировать лазером, – прохрипел Солоха. – По самые уши... Лось ничего не говорил и дышал почти как Юкич пять минут назад – часто-часто. Солоха не выдержал и сбросил связь с его передатчиком. Перещелкнулся на личный канал с Кумысом. - Леха, – предупредил он. – Не вздумай. Оставайся на месте. Слышь, я все понимаю, но не сходи с места. Ты летаешь хреново, слышишь? Я не... не могу я вас так потерять, Леха! Кумыс молчал, и Солоха уже вцепился в запорный рычаг, когда Леха откашлялся. - Саня, скажи что-нибудь, – произнес он. – Будешь молчать – я Серому расскажу, что ты о нем думал на Циркее. В голове у Солохи все безумно крутилось, он зацепился за слово "Циркея" и тут же всплыло, что это был первый выход, когда в одном подразделении они столкнулись втроем. Лось еще тогда форсил неимоверно, что после каблухи Солоха полгода рыл носом землю, в то время как сержант Рогачев уже командовал парадами. - Не вздумай, – отозвался Лось. – Голову оторву и скажу, что так и было. - В точности, как когда ты пришел? – явно ухмыльнулся Кумыс. - Бля буду. Еще пара минут, и мы возвращаемся. - Далеко отнесло? – расслабленно поинтересовался Кумыс. - Я на азотке. Пытаемся выровняться. Эта туша всю небесную механику портит. - Яута брось! – посоветовал Солоха, внутренне содрогаясь. - Подруливай, подруливай, – так же расслаблено велел Кумыс. – У меня на радаре вроде ничего крупного нет. - Легко тебе говорить! Мимо тебя все это мелкое не летает, как дрист фонтаном! Солоха схватился за регулятор и понял, что связь была отключена. Облегчение пополам со жгучим стыдом накатило до такой степени, что в подмышках защипало. Стиснув зубы, он переключил верньер обратно. - Отлично движетесь, – сказал он. – Как будете меньше чем на полтиннике, сигнализируйте. Отправляю в ебеня второго пассажира, потом начну стравливать давление, чтобы вас на минимуме встречать. - Он еще указывать будет, – тут же уцепился Лось. – Засел там в аквариуме и радуется. Вы вообще два ебанавта, свалили все на мою могучую шею! - Чай не треснет, – миролюбиво откликнулся Кумыс. – Как там Петрович? Оттолкнувшись от стенки, Солоха перелетел ко второму люку и принялся крутить "монтерку". Блокада не справлялась, он кусал губы и смаргивал злые слезы. Докрутил и, сдвинувшись в сторону, потянул крышку. Люк распахнулся. Быстро, хоть и не на вышибание. Давление ощутимо изменилось, но не критично. Лось многословно и с применением непечатных выражений объяснял, что Петрович в своем ослином гуманизме настолько вцепился в Яндрету, что не отклеить. Кумыс подначивал, предлагая использовать гвоздодер или автоген. Лось отругивался и наконец, когда Солоха уже пропихивал Ладонну в открывшийся люк, вывалил главное. - У него скафандр пробит, – сообщил он. – А эта парализованная рожа его держит. Как нарочно, закрыл руками. Я хрен знаю, живой или нет, но отцеплять точно нельзя. Солоха вновь облился потом, и хотя казалось, дальше от стыда сгорать было некуда, ощутил, как медленно плавятся от этого невыносимого чувства даже подошвы. Стиснув зубы, он завертел колесо обратно. Докрутил до глухого щелчка и тут же переключил тумблеры сброса воздуха. Загудело вокруг люка, и кислород пошел нагнетаться в жилую часть. - Щегол, транспорт-десять на связи, – выдавил Солоха. – Груз спихнут, воздух стравлен, ждем вашего прибытия. - Это кто щегол? – возмутился Лось. – Это я-то? - Ну а как тебя еще назвать, чучело порхающее! - Свинья ты, Сереженька! - Не захрюкаю, не дождешься. Лось отчетливо втянул воздух, чтобы разразиться новой тирадой, но вместо этого неожиданно громко ойкнул. Подскочившее напряжение Солоха ощутил каждым нейроном. - Что значит "ой"? – строго спросил Кумыс. Лось не отвечал. - Щегол, прочирикайте что-нибудь, – подключился Солоха. – У нас тут такая мешанина в обозримом секторе, что вас не видно. Лось молчал. Солоха постучал по шлему, пытаясь воззвать к радару. По-прежнему ничего. Кумыс тоже молчал, и Солохе захотелось вновь переключиться и еще раз запретить Лехе сниматься с якоря. Они не умели летать в космосе. Если по-честному, то у Лося и был самый большой стаж на тренажерах. В наушниках легонько щелкнуло. - Нас сносит, – хрипло сказал Лось. – Не могу выровняться. Слишком много хлама вокруг. Не могу поймать орбиту. "Тогда брось их обоих!" – отчаянно захотелось заорать на всех частотах, но Солоха прикусил язык с такой силой, что почувствовал железистый привкус. - Это ты просто нервничаешь, – так же хрипло ответил Кумыс. – Возьми себя в руки, балбес. Уносит его, тоже мне. Ты физику-то когда в последний раз сдавал? - Я получше тебя знаю, – огрызнулся Лось. – Бля-я... Что ж ты будешь делать... Солоха опять ударил по транслятору с восемью издевательскими надписями и убедился, что "длинная" связь все так же мертва. Только поскрипывало реликтовое излучение. Элоботы отчаянно нагнетали химию, из-за которой башка гудела и тяжелели руки-ноги. Мысли тоже тяжелели, переставали судорожно метаться. Ухватившись за соломинку реликтового излучения, Солоха стиснул зубы и принялся ритмично давить на кнопку. "Тревога, человек за бортом, человека уносит в открытый космос. Тревога, человек за бортом, человека уносит в открытый космос". Кнопка сухо щелкала, и короткие обрывистые звуки падали в тишину, крутящуюся за окошечком иллюминатора. - Не могу, – снова прорезался Лось. – Я... не получается! - Саня, – внятно сказал Кумыс. – Я тебя уебу насмерть. Что значит, не получается? Сжал яйца в кулак и работай! Лось молчал. Судорожное прерывистое дыхание полностью перекрыло едва слышные вздохи Юкича. - Сержант Рогачев, отставить истерику, – самым командным тоном сказал Солоха, смаргивая слезы. – Пока вы там барахтались и верещали, я уже связался с бортом аместов, они на подходе. Ритмикой им отстучал, что ты вращаешься вокруг транспортника и писаешься в штанишки! Так что сейчас эти сопливые подгонят тебе корытце с биомассой! - Чего? – взревел Лось, мигом перестав засорять эфир паникой. – В смысле корытце с биомассой? Серьезно, что ли? - Серьезно? – эхом повторил Кумыс. - А то! – продолжил Солоха. Внутри шлема уже плавали шарики влаги. – А потом еще пиздюлей получишь от командования за недостойную бойца сводного батальона имени... как там блядь его... за недостойную панику! - А ну отзови их обратно! – возопил Рогачев. – Я сам ща все порешаю! Мамой клянусь, я все сам! - Нифига, – злорадно сказал Солоха. Планета за иллюминатором кувыркнулась еще раз. – Только с одним условием: прилетишь раньше них – так и быть, скажу, что вызов ложный. Отделаешься штрафом и пиздюлями от Ким-Кимена. - Ну сука! – заголосил Лось. – А ну... пошел, пошел, пошел! М-м! Членораздельные матерные фразы перешли в злые стоны. Солоха подплыл к регулятору давления и схватился за покрытую красной эмалью ручку. Перекладина неудобно легла в пальцы – ручку постарались сделать подходящей для большинства рас Симмахии. Пупырчатые выемки явно предназначались для чувствительных щупалок баскийцев. Солоха отжимал ручку по миллиметру, остатки воздуха яростно шипели, стравливаясь в открытый космос, а Лось не унимался, и эфир заполняли испугано-злые стоны человека, который из последних сил рвется к цели. В наушниках щелкнуло снова. - Серега, – умирающим голосом сказал Кумыс. – Ты серьезно до аместов достучался? - Заткнись и готовься его ловить, – прошипел Солоха. – Страховка есть? - Сто тридцать метров, – слегка ожил Кумыс. - Ну так пошел, пошел, блядь! - Так точно! – выдохнул Кумыс. В иллюминаторе прозрачная сфера чужого шлема отодвинулась, а потом Кумыс неуклюже взмахнул руками и поплыл навстречу хаосу разбитой рубки. Лось стонал так измученно, точно его поджаривали на ходу. Радарная сетка наконец-то подцепила метку, и Солоха почти с ужасом увидел, что яркое пятнышко идет прямо на отогнутый кусок обшивки. Проверив каналы, он откашлялся. - Лось, рули в сторонку, – приказал он. – Кумыс преисполнился восторга перед твоим натужным героизмом и выбрался навстречу. Так что тебе остается сдаться! - М-м! "Помоги, – беззвучно сказал Солоха неизвестно кому. – Вытащи хотя бы их двоих!" - Вижу, – выдохнул Кумыс. – Лось, я тебя вижу! Держи курс, хер с ней, с обшивкой! Я поймаю! Не отклоняйся! - Иду-у – с натугой протянул Лось. – Сейчас, сейчас, еще чуть-чуть... Панорама рубки загораживала Солохе обзор. Сзади глухо тюкнуло, он резко развернулся, инерция тут же рванула, и от боли в плече вновь пришлось стискивать зубы. За иллюминатором второго люка маячила еще одна физиономия в шлеме. Солоха чиркнул по горлу и погрозил кулаком. Физиономия никуда не делась. Шандор хлопал глазами и что-то беззвучно говорил. Солоха схватился за регулятор каналов, крутанул его вдоль всего диапазона и поморщился от щелчков в ушах. - ...щ сержант! Бузой вызывает! – отчаянно прорвалось в наушниках. - Слышу! – рявкнул Солоха, обливаясь потом. – Почему не на месте?! - Медицинская помощь! – с облегчением выдохнул Шандор. – Я! - Что? - Товарищ сержант! Разрешите доложить! Визуально наблюдая передвижение командира отделения в космосе! Приняли самостоятельное решение! Выслать медперсонал! - Кто разрешил? – почти со слезами заорал Солоха, одновременно испытывая дикое облегчение. - Самовольно, товарищ сержант! – заорал Шандор в ответ. - Сиди там, самовольный, – сказал Солоха и переглотнул. – Как понадобится – вызову. Сочник хренов. Лыжник, блядь! - Так точно! Солоха рванул обратно к внешнему люку. Докрутил аварийный рычаг и толкнул массивную крышку. Люк сначала не поддался, и пришлось опять упираться в стенки, растопыриваясь, как паук на блюдце с водой. Крышка уступила и резко открылась в пустоту. Солоху дернуло остатками вырывающейся атмосферы, правая нога выскользнула из петли, и холодный пот вновь выступил на загривке. Показалось, что вакуум врывается в отсек с голодной звериной силой. Солоха пару раз вдохнул-выдохнул до глубины живота и постарался успокоиться. Снял с пояса карабин, проверил лебедку и счетчик леера. Огляделся и аккуратно пристегнул карабин на очередной скобе, обойдя ту, на которой болталась цеплялка Кумыса. Потянул, проверяя крепление. Леер Кумыса дрогнул. Солоха взялся за створ люка обеими руками и насильно вытолкнул себя больше чем на три четверти. Медленно разжал руки, потея от страха, взялся за рычажки азотников и приготовился. В голове тонко неприятно звенело. И тишина... Спохватившись, Солоха опять ухватился за верньер и крутанул. - ...вот мы сейчас этот кусок говна обогнем и дальше уже по прямой, по прямой... Леер уходил за гигантскую лопасть антенны. Солоха прикинул траекторию вылетающих и вспотел по новой: воображаемая линия уводила за край транспортника. - Вы там не разгоняйтесь, – посоветовал он, стараясь держать ровный тон. – Тут аккуратно подрулить надо. - А мы не можем, – внес ясность Кумыс. - Азот почти на нуле, – поддакнул Лось. - Ну, ща фортуну и проверим на пиздливость, – сказал Кумыс. – На раз... два... Из-за антенны вылетело что-то огромное и на вид бесформенное. Солоха подался вперед и только после пары морганий разобрал в движущемся конгломерате сцепившиеся скафандры, зажатый между ними третий и вдобавок белую фигуру яута, свернувшегося вокруг него в яростной судороге. - Тормозите! – заорал Солоха. Всю связку несло прямиком на полуразвалившиеся секции антенны. Пробить их – и не выдержит леер, оторвется. - Н-на! Струйки азотного пара ударили в разные стороны. Клубок стремительно крутануло. - Бля-я! – на два голоса взвыли сержанты. - Крутись дальше! – тоже взвыл Солоха. – Давай, Леха, закручивайся! Сорветесь! Не помня себя, оттолкнулся от люка и бросился вперед. Его бесполезно кувыркнуло, пришлось хвататься за джойстики и панически пытаться выправиться. Клубок налетел на панель антенны. Золотистые ячейки в абсолютной тишине брызнули величественным фонтаном. Леер натянулся, и всю группу дернуло назад, закручивая еще туже обмотавшийся вокруг людей и яута тросик. - Сейча-ас! – сам для себя выкрикнул Солоха. – Ловлю! Он вытянул руки, игнорируя боль в плечах, – и обеими пятернями ухватился за леер Кумыса. Панели лопнули окончательно и выпорхнули в открытый космос. Кубло потащило Солоху за собой, а следом еще страшнее рвануло назад. - А-а! Исстрадавшиеся руки отозвались взрывом боли. Элоботы попробовали скомпенсировать удар. Солоха протяжно заголосил, кувыркаясь вместе с остальными. Бешеная тяга медленно угасала. Выписывая очередной кульбит, Солоха увидел что-то странное в открытом люке, и только тошнотворные несколько секунд спустя понял, что там фигура в белом скафандре. В ухе затрещало. - ...щим, товарищ сержант! – чисто и громко прорезалась связь. – Щас все будет как на рыбалке! Солоха почувствовал, что готов от облегчения прилечь в беспамятство. - Мать моя женщина, – бледным и каким-то полумертвым голосом сказал Кумыс. – Я думал – все, пиздец с крышечкой. - Серый, – выдохнул Лось, – а сопливые где? Я ж обогнал, да? - Нет никаких сопливых, – Солоха стиснул пальцы до полного онемения. От боли сделалось горько во рту. – Набрехал я. - Применил... науку психологию... – так же рвано поддержал Кумыс. – Ведьма! У-ух! - Твари позорные, – с облегчением сказал Лось. – Расквитаюсь я с вами, только приземлиться дайте! - Молчи уже, дубина сивая, – почти нежно велел Кумыс. Лось неожиданно длинно, всхлипывающе втянул воздух, сдавленно угукнул и действительно замолчал. Молчал и Кумыс, и Солоха – и при каждом кувырке ловил глазами белую фигуру, тянущую два леера. Перепутанные синтетические жилы держали крепко. Обычно первыми сдавались карабины или опоры, за которые они цеплялись. Но инерцию на этот раз удалось погасить, и Шандор тянул, как профессиональный рыбак. Дыхание Юкича вновь сделалось слышным, но того дыхания оставалось так мало, что Солоха мысленно передергивался. Измученное работой наномашин сознание уже плохо поддавалось контролю. Эмоции захлестывали. Пятнадцать секунд спустя Солоха перестал чувствовать пальцы окончательно, а клубок аккуратно пришвартовался возле люка. - Ого-го, – без всякого пиетета сказал Шандор. – И как вас теперь внутрь затаскивать? - Оперативно, – Солоха, прижмурился от облегчения. – Узелок-то на веревочках завязал? - Обижаете, тащ сержант, – забубнил Шандор. – Принайтовал в лучшем виде, никакая сволочь не распутает. Я даже морские узлы вязать умею! В отсеке, заполненном воздухом, Лось первым делом содрал шлем и глубоко с наслаждением вздохнул пару раз. Потом кое-как дотянулся до Кумыса, обнял за плечи и потряс. Костюмы воспротивились дружеским жестам, но Лось превозмог, а вдобавок еще и смачно поцеловал прямо в прозрачное забрало. - Леха, я тебе уже все сказал, гадкая ты натура! Но за мной долг до седьмого колена! Кумыс невнятно матюгнулся насчет размазанных по нему слюней. Следом Рогачев дотянулся до Солохи, хлопнул его по плечу и обхватил обеими руками за шлем. - Блин, Серый, ну ты подлый массовик-затейник. Сопливыми меня пугать вздумал! Шандор, сосредоточенно пиливший петли троса, справился с очередным витком, и Лось неожиданно легко воспарил ногами вверх. Подался вперед, прижался лбом к чужому шлему. - Спасибо, – негромко сказал он. Солоха моргнул, смахивая с ресниц соленую воду, и улыбнулся. - Ну, за дело! – скомандовал Лось, отлетая в сторону. – Шаня, живее давай, что ты ползешь, как моя бабушка после биоревитализации! Знаешь, какая у меня бабушка? Тебе до нее еще ползти и ползти! Шандор пыхтел, игнорируя привычные окрики командования. Еще несколько витков лопнули, и Солоха с Кумысом одновременно поплыли в разные стороны. - Юкича хватайте, мужики! – скомандовал Лось. – Снимаю шлем! Кумыс оттолкнулся от стенки, поплыл обратно и с выполнением бокового переворота притормозил возле Юкича. Взял его за ноги и крепко сжал. Ухватив прозрачную сферу чужого шлема, Лось аккуратно стащил пузырь. Солоха попробовал разжать на тросике пальцы, но элоботы перестарались, и мышцы закаменели. Оставалось парить рядом в качестве зрителя. - Мать честная, – сказал Кумыс. Командир дышал, на губах пузырилась пена, то и дело лопаясь крохотными пузырьками. Солоха машинально отметил, что пена чистая, без крови – но сам Юкич пугающе синеватый. - Шандор, живо диагноз, – скомандовал Лось. – Че ты смотришь, я твою зачетку не читал что ли, фельдшер хренов? Леха! Оттаскивай клыкастого! Ты за ноги, я за руки! - Есть! – козырнул Шандор. Кумыс отпустил командира и вцепился в задубевшие ноги яута. Солоха оттолкнулся подошвой от стенки и ушел к иллюминатору под временно образовавшийся при очередном кувырке потолок – чтобы не мешать. - Дыхание учащенное, спазматическое, – забормотал вслух Шандор. – Кожные покровы синюшного цвета... Пульс... Температура... Докладываю! Предполагается разрыв легкого! На миг Солохе подурнело. Мысль о хрупкости человеческого тела накатила блевотной тяжестью и сразу же схлынула. - Чем лечить, знаешь? – поинтересовался он. - В медотсек бы, – неуверенно сказал Шандор. – Надо однозначно эту тушу от него убрать, разрыв мог произойти от перелома ребер, например. - Что это за разрыв вообще, – уточнил Солоха. – Почему крови нет? - А это необязательно, – механически ответил Шандор, пытаясь ощупать грудь командира сквозь скафандр. – Там рвется... забыл, как называется... В общем, легкое опадает и не гоняет воздух. Побочек еще может быть уйма, поэтому медотсек нужен. Помогите, тащ сержант! - Кто б мне помог, бля, – простонал Солоха. – Руки свело! Даже без его помощи яута удалось-таки разогнуть и стащить с Юкича, как раковину с улитки. Пробоина в скафандре весело трепыхнула треугольным лоскутом. Шандор схватил командира за плечи и уцепился ногами за скобу, останавливая вращение. - Двинули! – хрипло приказал Лось. Солоха отжался еще выше, чтобы не мешать всем причастным. Стремительно оттаивающий Яндрета парил возле выходного люка. От него уже разлетались капли воды. Кумыс скользнул под ним, улетел в люк, высунулся обратно по пояс и сгреб массивную голову, прижимая колыхающиеся дредлоки. И потащил на себя. Растопыренный яут вошел в люк наполовину и предсказуемо застрял. Лось попробовал помочь: схватил ноги яута и попытался прижать одну к другой. Ни черта не вышло. - Этого не прогнешь, – пропыхтел Кумыс. – Блин, он как бревно! - Ну так сдайте назад, – велел Солоха. – Вытолкните его сюда, дайте Шандору пройти! Сержанты завозились, и вся троица вновь оказалась в отсеке. Шандор обнял командира за пояс, пролетел под опасно вытянутыми когтистыми руками, обхватил командира еще и ногами и в таком непотребном виде улетел в следующий отсек. - Кто-нибудь один за ним летите, – посоветовал Солоха. – А кому-то еще надо добраться до наших! - Смотрите, раскомандовался, – с выражением сказал Лось. - Валите-валите, я за клыкастыми послежу, – пообещал Солоха. – Ну и вообще... пронаблюдаю местность. Сержанты переглянулись. Лось отпустил ногу яута и ухватил проплывающий мимо шлем. Молча приложил два пальца к виску и отдал честь. Солоха только кивнул. При попытке пошевелить руками боль сковывала намертво. Один за другим оба выскользнули в люк. - Вот и ладненько, – сам для себя подытожил Солоха. В опустевшем отсеке он позволил себе арию болезненных стонов сквозь зубы. Пальцы по-прежнему не слушались, от плеч приглушенная боль добралась уже до шеи и скрутила мышцы тугими узелками, не давая толком вертеть головой. В упивании страданиями прошло несколько минут, во время которых Солоха еще и боролся с желанием свернуться в клубок и закрыть глаза. Он пообещал себе: еще сорок секунд, и он начнет отцепляться от леера. За проемом шоркнуло. Сердце оборвалось и сгинуло в черную дыру под пятками. Шоркнуло еще громче, а затем на окантовке появилась когтистая пятерня. Ухватилась за металл и крепко сжалась. Остановившимся взглядом Солоха следил, как следом выплывает предплечье, локоть, а потом и плечо, и весь яут. Белошкурый, громадный, окутанный ворохом черных дредлоков. И голубые глаза смотрят чуть расфокусировано, но все же на сержанта. - С-схээрж... Оттолкнувшись от проема, Касаюрк поплыл вперед, дернул головой и внезапно налетел на перекореженное тело Яндреты. - Осторожно, – наконец выговорил Солоха, отказываясь верить глазам. – Ты... че, серьезно живой? - Долг, – выхаркал Касаюрк, отталкивая второго клыкастого. – Не смерть, помнэш-шь? - Я-то помню... – обалдело сказал Солоха. – Стой! Врежешься! Касаюрк взмахнул обеими руками и уцепился за потолочную обшивку. Повертел головой, подтянулся, одновременно разворачиваясь, и спружинил обеими ногами, принайтовываясь рядом с Солохой. - Все еще... чешется, – невнятно пожаловался он. – Вижу плохо... - Все хорошо, – пробубнил Солохин, опять выгоняя проклятую жидкость из глаз. – Мы, бля, успели вас вытащить. Теперь стабилизироваться бы... - Рубка? - Вдребезги, – так же коротко пояснил Солоха. - Значит, должен быть дубль, – речь яута более-менее выровнялась, и переводчик перестал подкидывать выразительное заикание. – Транспортник должен иметь дублирующие узлы. - А хер его знает, где они, – почти весело отозвался Солоха. – Может, тоже все поотрывало. - Сиэргий, глупо сидеть на месте и покорно ждать, – зарычал Касаюрк. – Мы покидаем это убогое пристанище немедленно! - Руки бы разогнуть, – пожаловался Солоха. – Пальцы заклинило к херам. Касаюрк заворчал, отцепился от обшивки и обеими лапами потянулся к Солохе. Прижмурившись, Солоха позволил ему взять свои запястья. Несколько мгновений Касаюрк изучал скрюченные кисти, почти уткнувшись в них клыками. - Если буду сильно тянуть – кричи, – незамысловато предупредил он. И начал разгибать большой палец. Солоха крепился секунд пять, после чего начал подвывать, регулярно выдавливая сквозь зубы "дальше", словно безумный мазохист в пыточной. Касаюрк рокотал на одной ноте и продолжал выворачивать сведенные пальцы. На мизинце Солоха сдался и заверещал кабанчиком. - Перерыв, перерыв! Хватит одной руки! - Возможно, тут лучше пригодится медицинская помощь, – заметил Касаюрк. - Своих хватай и тащи за помощью! – в сердцах выплюнул Солоха. – Мама, больно-то как! Ой пиздец мне! Пальцы начали отходить, и миллиарды злючих иголок вцепились во всю кисть. Солоха прикусил губу и со стоном затряс ладонью. Касаюрк развернулся, оттолкнулся и поплыл к Яндрете. Обхватил его одной рукой за пояс и повлек к выходу. Страдая и прижимая руку к животу, Солоха добрых пару минут любовался, как яут примеряется так и эдак, пытаясь впихнуть невпихуемое. Сам он то и дело промахивался, даже пару раз врезался гривастой башкой в верхний край люка и каждый раз после этого грозно ворчал, шипел и, кажется, даже плевался. Очевидно, признав невозможность транспортировки растопыренного союзника, Касаюрк опять взялся ломать чужие конечности. Здесь он уже не нежничал. - А что с ним? – не выдержал Солоха. - Искусственный, – коротко ответил Касаюрк. – Электросеть замкнуло. - Киборг, что ли? – обалдел Солоха. - Нет, только часть... которая электричество, – с заминкой ответил яут. – Не знаю, как объяснить, отстань, умански, я занят. - А, нервная сеть, – облегченно вздохнул Солоха. – Заклинило, говоришь? Слушай, так может, клин клином? - Что? - Обратно током шарахнуть, – разъяснил Солоха Касаюрк еще несколько секунд покопошился и обернулся. Плывущий взгляд остановился где-то чуть повыше макушки Солохи. - У тебя есть чем? Солоха смешался, хлопнул по бокам и просветлел лицом, нащупав панельку регенератора. Открыл ее, выковырял преобразовательный элемент и ловко поймал, невзирая на вновь вгрызшуюся в руку боль. - Во, только надо из него концы выдернуть, чтоб было чем. - Крайне маленькая штука, – фыркнул Касаюрк. – Не хватит. - Ну, думай тогда дальше, блин! Касаюрк протянул руку. Направление опять оказалось не совсем верным, и Солоха вздохнул, отпихнулся от стенки и полетел к нему навстречу. Затормозить не удалось: он только успел всунуть преобразователь в когтистую ладонь и пролетел мимо. Нога Яндреты ударила в бок, Солоха матюгнулся и шлепнулся о стенку возле люка. Под локтем мягко вдавились сразу две кнопки хорошо знакомого передатчика. - ...вызывает борт-первый, прием. Транспорт-десять, вызывает борт-первый, прием. Транспорт-десять, слышите меня? У Солохи булькнуло в горле, вторую руку неожиданно обдало пылающим жаром, и знакомые иголки неистово вгрызлись в нервные окончания. Дикая радость, хлынувшая поверх, мгновенно стерла боль. Солоха впился в скобу и вжал кнопку передатчика с такой силой, что заболел кончик пальца. - Борт-один, слышу вас! Транспорт-десять на связи, прием! - Транспорт-десять, вы уходите с орбиты, Если так же продолжите – рухнете через четыре часа. Что у вас происходит, прием? Паника разбавила эмоции живительной ледяной струей. Солоха чуть не застонал. - Это транспорт-десять, у нас чэпэ. Рубка разбита, командир... – он запнулся, но упрямо продолжил: – Ранен. И союзники тоже. Управлять транспортом не можем, запрашиваем эвакуацию. Прием. Передатчик молчал. - Борт-один, прием? – попробовал снова Солоха. - Транспорт-десять, вас слышим. За четыре часа никто из нас не успеет. Ближайшие – мы, халик и яуты. Пять часов ходу. - Почему вы так далеко? – обалдело спросил Солоха. – Это же... Черт побери, почему без нас? Борт-один! - Транспорт-десять, отставить вопли, – построжел незнакомый собеседник. – На транспортировщике есть дублирующий узел. Находится в кормовой части, модуль "Зарница". Курс будете править самостоятельно. Как поняли меня? - Вас понял, – помертвевшим голосом отчитался Солоха. – Модуль "Зарница", правка курса. Как его править-то? Рядом щелкнуло, и Яндрета внезапно дико выгнулся в дугу. Страшный хрип, точно у него разорвались внутренности, эхом метнулся по отсеку. - Транспорт-десять, у вас помехи. - Это не помехи, это союзник, – Солоха услышал истеричные нотки в собственном голосе. – Повторяю вопрос, как править курс? - Транспорт-десять, инструкция будет на месте. Обычные азотные сифоны. Повторяю, вам необходимо скорректировать курс для выхода на стабильную орбиту. Направляем к вам группу эвакуации. Конец связи. - Конец связи, – машинально подтвердил Солоха. И отпустил кнопку. Яут рядом судорожно извивался. Рывки становились все слабее, и наконец припадочная пляска конечностей стихла совсем. - Я ошибался, – сказал Касаюрк. – Хорошее средство. Яндрета? Клыкастый не откликался. Касаюрк заворчал, обхватил его за плечи – и руки Яндреты мягко опустились. Ворчание Касаюрка перешло в удовлетворенный рокот. Дотянувшись до люка, он обхватил Яндрету ногами, невольно копируя Шандора, и точно так же выскользнул в следующий отсек. - И что я говорил про дублирующую технику, Сиэргий? – эхом донеслось оттуда. – Я прав! - Пошел ты, – пробормотал Солоха. – Запасной узел, рядом с модулем "Зарница". Вас понял, выполняю. Сгруппировался, ухватился за металлическую окантовку и одним движением вбросил себя в люк.