Десятый проходит над радугой

В зале ожидания Веспы, как всегда, толклась куча народу. Транспортный хаб с каждым годом прибавлял пропускную способность, и в прессе зачастили ядовитые статьи, разоблачающие подрядчиков, никак не могущих добраться до открытия развязок второго уровня. Головокружительные скачки по силовым лифтам заставляли вздрогнуть самых тренированных, но Солоха с чувством собственного достоинства отметил, что его вестибулярка даже не колыхнулась. Из сострадания к слегка позеленевшим под цвет своей формы "карасикам", явно отправляющимся на первый вылет, он не стал доставать из кармана заныканный сладкий батончик. Однако, не в силах удержаться от выпендрежа, лифт на своем отсеке притормаживать не стал – воспользовался экстремальным спуском "для лиц, имеющих квалификацию по высотным работам". В спину ему полетел чей-то одинокий удивленный присвист. Убедившись, что китель от приземления не запылился, Солоха опустил щегольские темные очки на нос и, следуя подсказкам маршрутного браслета, вынырнул на широкий проспект, несущий прибывших к "городской" части. На стены перехода проецировались забортные виды, и казалось, многополосная серебристая лента висит в открытом космосе. Разноцветная толпа шумела, пахла, переговаривалась и торопилась. Даже в закрытых секторах для видов кислород-минус царила деловитая суета. Натасканный взгляд выхватывал разнообразные нашивки, и минут через пять сканирования Солоха убедился, что семьдесят процентов посетителей относятся или к военным, или к чрезвычайным службам. Симмахийский ежегодный сбор притянул к Веспе огромное количество кораблей, чьи борта несли различные министерские эмблемы, а сопроводительные документы раздувало от количества слов типа "Особого назначения", "Специализированный", "Многофункциональный" и так далее. Над арками выхода красовались транспаранты на визуальных языках, в том числе на стандартном терранском: "Пять лет стратегическим чрезвычайным силам Симмахии. Актуальные проблемы обеспечения пограничного взаимодействия". Солоха машинально потрогал значок на отвороте и испытал прилив самодовольства. Лента вынесла его на широкую площадь, и впереди разделилась на десятки узеньких ленточек, уходящих до самого конца "бочки", в которой находился городской узел Веспы. Очки предложили режим поглощения визуальных помех, и Солоха с удовольствием его принял. Надвинул еще и наушники, отсекая рекламные трели, и окунулся в обычный разговорный гомон, лишь изредка прерываемый какой-нибудь особо умело спроектированной рекламой. Каждый раз капитан Солохин с мстительной радостью тыкал на браслете кнопочку жалобы на спам. Эскалаторы, магнитки, буллет-вагоны – с тремя пересадками Солоха проскочил половину города, везде засветившись льготным значком офицера. Достигнув башен Холлабол, привычно обогнул туристический водоворот у скульптурной группы, взбежал по эстакаде и оказался на стеклянном треугольнике, нависающем над площадью. Здесь народу тоже было немало, но личные встречи как раз и удобно устраивать в таких местах. Особенно за такие "элементы маскировки" ратовал Кумыс с его обострившейся по долгу службы паранойей. Солоха подался в сторону, освобождая место парочке баскийцев, тянущих ручки к виду на башни, стащил очки с наушниками, упрятал в карман и расслабленно оперся на перила. Они шли уступами, подстраиваясь под высоту разных видов, и Солохе достались немного низковатые. Рассеяно сканируя толпу внизу, Солоха про себя повторял программу завтрашнего дня. Мероприятие безжалостным образом начиналось в десять утра, поэтому выдвигаться нужно было в девять минимум, а вставать и того раньше. В пути до Веспы Солоха запасливо давил бока двенадцать часов подряд, прикинувшись подхватившим насморк, и этого должно было хватить, чтобы прогулять весь нынешний день и полночи в придачу. Взгляд зацепился за что-то знакомое, и Солоха свесился через перила, вытянув шею. Лось узнавался издалека. Капитан Рогачев заматерел, плечи стали еще шире, и серо-белая "аляска" на нем чуть ли не потрескивала. Щегольский мех на капюшоне встал дыбом в ореоле завесы возле скульптуры. Лось шагнул сквозь голографические полотнища и поднял голову. Солоха подался вперед еще больше, энергично помахал, и Лось взмахнул в ответ, немедленно ускоряясь. Солоха успел развернуться, отряхнуть погоны, поправить воротник и привалиться к перилам копчиком – и Рогачев вырулил на мостик. - Серега! – басом взревел он. – У, ведьма, иди сюда, дай поцелую! На пути у него произошло стремительное передвижение, и туристы освободили дорогу. Рогачев промчался по ней, набирая крейсерскую скорость, и Солохе пришлось податься вперед, чтобы при столкновении не вылететь за перила. - Здарова! – заорал Лось, сгребая его в охапку. - И тебе не хворать! Не ударив в грязь лицом, Солоха тоже стиснул товарища, и вдвоем они принялись ломать друг друга, пыхтя и перетаптываясь на месте. Лось сдался первым: явно не подходящая по погоде куртка мешала теплообмену. - Уф! – он чуть откинулся назад, не выпуская плечи Солохи. – Силен, гад, силен, где натренировался? Клыкастых душил? - А то, – довольно сказал Солоха и поправил чужой воротничок. – Смотри, что-то ты у нас расстегнулся, а ну-ка дай я тебя... эть! Лось успел подставить ладонь, и попытка застегнуть товарища насмерть не увенчалась успехом. Стороны чуть разошлись, внимательно меряя друг друга взглядами. - А где же дополнительные звездочки на погонах? – поинтересовался Лось. – Кто-то полгода назад клятвенно обещал пропрыгать по лысым головам на вершину карьерной лестницы. - Я был пьян, – отмазался Солоха. – А как поживает управление ГНБ? - Живее всех живых, а почему вы интересуетесь, подозрительный гражданин? - А что-то я тоже дополнительных звездочек не отмечаю! - Так что насчет карьеры, ведьма? - Изыди! Лось удовлетворенно хрюкнул, шагнул вперед, развернулся и привалился к перилам рядышком. Теперь оба созерцали храмовый комплекс, вполовину уступающий Башням по высоте, но никак не по роскоши оформления. - Завтра с утра начинаете? – поинтересовался Лось, доставая из кармана мажорски помятую пачку. - После обеда, но тащиться все равно придется к началу. Сам понимаешь, торжественное открытие, марши и архангелы с боевыми слонами. - Еще б не понимать, – передернулся Лось и выбил две сигареты. – Будешь? Солоха без лишних слов протянул руку. Щелкнула зажигалка, и оба затянулись. Говорить было особо не о чем – для срочных новостей и обычного трепа хватало сети – но они давно не виделись вот так, живьем, и сейчас приятно было даже помолчать рядом, едва касаясь друг друга плечами. На браслете мигнул огонек, Солоха снова затянулся, выдохнул светлую дымную струю с ароматом чего-то древесного и щелкнул по браслету. "Задерживаюсь, – сообщал Кумыс. – Нужно завернуть на Первый Торговый. Буду через пятнадцать минут". - Пятнадцать? – закатил глаза Лось. – Да он там сгинет, и мы найдем его обгрызенный продавцами труп спустя неделю! "Мне очень надо, – словно подслушав, прислал Кумыс. – Иначе Лелик оскорбится". - Лелик, – ядовито сказал Солоха. – Лелик и Лешик! Еще и фамилию сменил, жалкая личность! - Не ревнуй, Сереженька. - Имею право, – задрал нос капитан Солохин. – Вы с ним сколько видитесь? Раз в месяц? А я – ладно, если не раз в полгода. К тому же, это кто еще тут ревнует? Лось немедленно надулся. "Сами вы пидорасы, – прислал Леха. – Гад, гад, гад и на террик сволочь". Лось перестал пучить щеки и заржал, Солоха не выдержал и присоединился. Кумыс предсказывал их реакции с телепатической точностью. Хоть раз в три месяца, хоть раз в полгода, а знали они друг друга очень хорошо. Влюбленность накинулась на сержанта Кумысника внезапно: на перевалочной станции Кватт, где всех пострадавших на Лизетте пристроили на вторичный карантин. Восемь видов инопланетчиков, принимавших участие в катастрофе, ринулись предлагать свои методы лечения. И в этом кипящем котле отчаянных попыток взаимодействия зародилось то, что теперь называлось "Стратегическими чрезвычайными силами Симмахии". Ну а сержант Бойцех, очнувшаяся на шестой день интенсивной терапии, сослепу отоварила разнюхивавшего обстановку Кумыса по хребту стойкой капельницы, приняв за врага. Отшибла ему мозги напрочь, и Леха решил, что с такой женщиной ему по пути. В первую очередь стремительным планам помешало то, что счастливый брак Лелия Бойцех уже заключила трижды и при этом ни разу не развелась. Лось, заслышав про это, весь изошелся на глумеж, регулярно сообщая Кумысу, что не видать ему традиционного счастья. Леха отгавкивался и слал приватные записочки вплоть до окончания карантина, после чего сводный батальон предсказуемо расформировали и вернули по разным частям. Кумыс взялся сочинять стихи и травить товарищей предварительным прочтением. Солоха крепился, держась зубами за оброненное Касаюрком "Я готов ждать тебя" и пилил командованию рапорты о переводе, которые Лось обзывал нытьем и грозился сдать Солохина психотерапевтам. Солоха не отступал. К исходу месяца даже Кумыс перестал слать записки, плюнул и взялся помогать, привлекая для этого загадочные связи в разных службах и отказываясь признаваться, с кем именно он обтяпывает делишки. Венцом его полуподпольных трудов сделалась нелегальная учетка в терранских соцсетях, отправленная Касаюрку через двадцать восемь подставных мессенджеров. В учетке лацертид значился как представитель малых народностей крайнего пояса колонизаций. Переведя дух сержант Кумысник вернулся к потенциальному личному счастью и обнаружил, что Лелия перевелась в закрытый исследовательский корпус. Цитируя Лося – настала вторая геологическая эпоха нытья в славном коллективе. Масла в огонь подливал Касаюрк, добавленный на приватный канал общения и неохотно смирившийся с аватаркой, на которой был отображен какой-то афроколонист с косичками. При очередном страдальческом вопле Кумыса яут начинал строчить длинные абзацы, посвященные мудрости человеческого матриарха, выбравшего истинно правильный и проверенный веками подход к созданию семьи. Леха тут же озверевал и требовал от Солохи унять гнусную рептилию и вообще забанить навеки. На протяжении последующих трех месяцев Солоха извел рапортами все командование вплоть до генерала Лиховского и оброс легендой человека, помешанного на межвидовом сотрудничестве. Кумыс выдвинул решительное предложение Лелии Бойцех стать супругами по переписке и обязался взять ее фамилию. Лось торжественно поименовал обоих психами и, движимый неизвестно чем, твердо вознамерился податься в нацбезопасность. Еще за пять месяцев Кумыс коварно устроился в Агентство без определенных названий, рассудив, что для брака ему не хватает карьеры, Лось дорвался до лейтенанта, а Солоха проел плешь Лиховскому и перешел на особую контрактную службу. В достижении целей Кумыс все-таки Солоху опередил. Ровно за неделю до назначения сержанта Солохина в особые войска чрезвычайного реагирования, он выложил в приват электронку, где криптами по битам значилось, что предложение дистанционного супружества без обязательств принято. Рогачев, к тому времени зарубившийся с Солохой на очередные пятьсот кровных терриков, орал, что это подстава и не считается, а модных статусов он может наклепать хоть сотню штук. Солоха втихаря радовался, что возмущения Лося хватает на двоих, потому что в глубине души приревновал изрядно. Даже невзирая на дистанционность. - Айда, что ли, по паре крякнем, пока этот страдалец выбирает между кружевными трусами? – предложил Лось. – Ты ж "Лужи" бронировал на вечер? - Да вот не совсем на вечер, – ухмыльнулся Солоха. – Часа три осталось, так что готовь тапки и полотенце. У меня большие планы. - Это в честь пятого съезда? - Это в честь нашей встречи, блин! Юбилей обменов рукопожатиями! - Понял-понял. Пора-пора-по радуге через мосты пройдем, – бравурно напел Лось, потягивая руку к храму. – Из бластеров и лазеров всем жопу надерем... Ленту "Космические мушкетеры: возвращение из бездны" крутили на синема-площадках уже недели три. Незамысловатая история про троицу отважных удобно натягивалась на любую компанию. Каждый мог с легкостью поставить себя на место героев. Как следствие – небывалый успех и кассовые сборы выше головы в прыжке. - Сколько они там по сюжету друг друга не видели? – уточнил Лось. – Десять лет? У нас-то конечно поменьше будет... - Я все прекрасно помню, – с достоинством сказал Солоха. – Четыре месяца назад, слет на Кадсте. Ты еще, помнится, сбежал прям без опохмела. - Это был срочный вызов, – Лось отстегнул капюшон. – И потом я извинился. "В пути, – прислал Кумыс. – Везу Лосю кружевные трусы. Красненькие, тебе пойдет, Лосяра!" Солоха сдавлено загыгыкал. Лось опасливо пощупал голову, словно мысли сквозь нее могли утекать прямиком к капитану Бойцеху. Потом обмахнулся капюшоном и приставил ладонь к глазам, демонстративно что-то высматривая. Солоха проследил за направлением взгляда и обнаружил передвижной Креманц-пункт. - По одной? – щедро предложил он. – За красненькие-то. Кумыс подвалил, когда принявшие по одной капитаны яростно дискутировали, какой должна быть вторая. Лось патриотически настаивал на медовухе или квасном пиве, Солоха напирал на космополитизм и предлагал припасть к медицински одобренным выжимкам, производимым в секторах халик. Подтянутый до иссушенности лирейк, сопровождающий Креманц-пункт, подзуживал обоих, предлагая млечную настойку и уверяя, что господ офицеров с их усовершенствованными телами эта настойка только взбодрит. - Смир-рна! – грянуло из-за спины. Подскочив, оба развернулись в прыжке и приземлились по стойке "смирно". – Разврат и пьянство! – грозно сказал обнаружившийся там Кумыс. – Нахохлите уши, чтоб мне по ним вас удобнее было хлестать! И отскочил назад, пропуская сразу две оплеухи, полетевшие к нему с разных сторон. - Потрясающе, господа офицеры! – восторженно захлюпал лирейк. – Настоечки? - Ай-яй-яй, – Кумыс широко осклабился. – Нападение на специального секретного сотрудника? - Иди сюда, сексот, – уже добродушно сказал Лось, встряхивая кистью. – Че ты там скачешь, как блоха на расстоянии удара тапком? Кумыс взмахнул экологичным натуральным цветным пакетом с яркой эмблемой, улыбнулся уже по-обычному и шагнул навстречу. Солоха успел чуть раньше Лося и сграбастал Кумыса поперек тулова. Рогачев присоединился секундой позже, и форменные костюмы всей троицы дружно захрустели в энергичных объятиях. - Здарова, Леха! – Солоха искренне попытался тряхнуть приятеля. – Сколько лет! - Пять месяцев! – прохрипел Кумыс. – Я считал! - Млечной настоечки господам за воссоединение? – возопил из-за спин лирейк. – Три по расчету за две! Солоха закрыл глаза и застыл на несколько секунд, втягивая знакомый запах: горячая кожа, ткань форменной одежды, легкий запах освежителя после бритья, еле уловимый аромат декоративного табака... Мир вокруг отступил за стеклянную стенку, и остались только три человека, сцепившихся в крепком объятии. Лось почти нежно выдохнул ему в ухо. - Соскучился, – неожиданно хрипло сказал Кумыс. – Ох и соскучился по вам, мужики. - Очень соскучился, – ответно вздохнул Солоха. - Сирожа у нас ведьма, – все так же нежно пробасил Лось. – Как улетит куда-нибудь со своими силами чрезвычайного реагирования, так пропадет на полгода. Только фоточки шлет. - Кстати! – встрепенулся Кумыс, чуть отстраняясь. Момент почти болезненного слияния схлынул. Солоха тоже подался назад, и они медленно расцепились. Одинаково поправили одежду. Меньше всех пострадал Кумыс: жесткий китель мало уступал в прочности некоторым скафандрам. - Кстати, о фоточках, – повторил Кумыс. – Серега, ты сколько еще лет собираешься засирать мою личную ленту этой бледной поганкой? Я уже начинаю узнавать его среди прочих жутких рож, которые у тебя там в ассортименте. - Посмотрите на него, – патетически сказал Солоха. – А кто засирает мою ленту своими розовыми соплями? Мы с Леликом то, мы с Леликом это, мы там, здесь, тут и еще немного с церемонии нашего награждения за службу отечеству! - Это духовное единение! - А что за левые мужики, с которыми ты жамкаешься? - Супруги! – внес ясность Кумыс. – Ее и ее сестры! Нормальные мужики, не гони. - И, заметьте, только я спокоен и не засираю ленты, – заметил Лось. - Да конечно! – хором заорали оба. Лось загоготал, взмахнул руками, сгреб приятелей и с легкостью притянул к себе. Солоха умудрился извернуться в процессе, чтобы иметь обзор на весь треугольник. Вот-вот должны были прибыть остальные намеченные им участники встречи. - Настоечки? – опять захлюпал лирейк. - А можно и настоечки, – согласился Кумыс, пытаясь сохранить пакет неизмятым. – У меня, господа, новая машинерия, разработки агентства. Можно жрать в два раза больше! - Как в тебя столько лезет? – возмутился Лось, разворачиваясь грузовым баркасом. - Настоечки и два хмельных, – распорядился Кумыс из под мышки Лося. – Я угощаю. Солоха опять извернулся, шкурой чуя знакомое присутствие, мгновенно поймал цель взглядом и радостно втянул воздух. Встреча должна была состояться через десять шагов. Он уже почти начал считать. - Серега, че ты извиваешься? – осведомился Лось. - А щас узнаешь, – довольно сказал Солоха. – Буквально на раз-два... - Здравствуй, Санюшка! – громыхнул подошедший яут. Лось резко крутанулся, выпуская товарищей. - Мать честная, – Кумыс отступил, наткнулся на решетки Креманц-пункта и приложил ладонь козырьком ко лбу. – Это еще кто? - Урахил, – изумленно признал Лось. – Глазам не верю! Яут довольно зарокотал, распахнул объятия, и Солоха с Кумысом оперативно рванули в стороны. Лось предпринять ничего не успел: Урахил сделал еще шаг и стиснул его в чудовищной хватке. Матовые клыки, опять изменившие форму, угрожающе раздвинулись. - Ребра помнешь, придурок! – захрипел оторванный от стеклянного пола Рогачев. – А-а, помогите! Ура, чтоб тебя! Урахил раззявил пасть еще шире и хватанул Лося всеми четырьмя. Нежно, но непреклонно. Лось гнусаво возопил из чужой пасти и тут же захлебнулся, видимо, получив пламенный привет языком. Лирейк закончил взбивать пену на хмельном. - Это кто его таким гадостям научил? – восторженно уточнил Кумыс. – Эй! Твою дивизию! Солоха благостно вздохнул, созерцая, как подкравшийся следом Касаюрк сбрасывает маскировку и точно так же загребает Кумыса в охапку. - Серега-а! – заверещал Кумыс. – М-мф! Еще один хват пастью состоялся в рекордно короткие сроки. Солоха огляделся, подхватил хмельное и дружелюбно помахал корочками туристам, нацелившимся на происходящее разнокалиберными агрегатами для съемок. Агрегаты тут же втянулись обратно. - Я, кто ж еще, – торжествующе сознался Солоха. – Лучшие земные практики! Яутские авансы напоминали нападение страдающего от неразделенной любви медведя. Солоха знал по себе: Касаюрк всегда искренне пытался зажевать какую-нибудь часть умански Солохина, порой вынуждая того орать и отбиваться. Страшные челюсти регулярно оставляли красные вспухшие следы и порезы. Леху же Касаюрк категорически считал своей подарочной собственностью, лишь по какой-то нелепой причине находящейся в слабой досягаемости, и в минуты особо игривого настроя предлагал Солохе выкрасть упомянутую собственность. Солоха ржал и предлагал яуту померяться на кулачках с матриархом Бойцех. Солоха успел расправиться с хмельным, когда капитанам наконец удалось вырваться, почти не пострадав. Кумыс вырывался дольше, поскольку оберегал пакет. - Ни хрена себе! – подытожил Лось. – Это каким ветром вас сюда занесло? - Чрезвычайная конференция, – важно сказал Урахил. – Завтра будет происходить здесь. Вы тут по той же причине, если я не ошибаюсь. - По той же, ага, – закивал Лось. – А ты совершенно не изменился, лысая морда. Урахил, не меняя величественного выражения клыков, сцапал Рогачева за ухо. - Эй, бля! – возмутился тот, размахивая капюшоном. - Не сметь оскорблять воинов, – затянул привычную песню яут. Касаюрк меж тем бесцеремонно пытался проинспектировать содержимое чужого пакета. Кумыс отбивался форменным беретом. Растрепанный чуб встал дыбом, и Солоха рассеяно позавидовал: ЧС-никам гривы заводить не разрешалось. Спасатель должен быть аккуратно пострижен, а еще лучше побрит. - Ладно, ша, – потребовал он, видя, что копошение может затянуться. – Ну, раз все здесь, то поздравляю всех с пятым съездом! - Погоди, Сиэргий, – Касаюрк получил еще один удар беретом по морде и развернулся к лирейку. – Еще три быстрых напитка. Лирейк мгновенно выхватил из-под крышки капсулы три блестящих пирамидки. Касаюрк потыкал пальцем в стоящее на крышке хмельное с настойкой, покосился на Солоху, шевеля клыками в подсчетах, и кивнул. - За всех, – буркнул он, прикладывая ладонь к панели. Развернулся и протянул зажатые в когтях стаканчики и пирамидки. Каждый разобрал себе по одной, и загорелые руки вместе с бледными лапами дружно взлетели в воздух. - За съезд и за всех! – повторил Солоха. По настоянию Лося время, оставшееся до посещения "Луж", разношерстная компания потратила на погружение в "социальный разврат". Видимо, жаждая реванша за прилюдное обслюнявливание, Лось взял на себя роль проводника и шарахался по самым густонаселенным районам, то и дело предлагая фото на память. Яуты, затянутые в торжественную броню – на этот раз белую – стоически переносили испытание. Не выдержали они лишь когда Лось начал заманивать группу на аттракционы. - Не, Сань, это уже чересчур, – первым отказался Кумыс. – У меня вестибулярка не выдержит! - Мы не посещаем такие места, – спесиво сказал Урахил. - Социофоб! – тут же определился Лось. - Умански, не неси чушь! Нам просто чужды эти сборища вонючих тел! - Я, пожалуй, тоже трусливо отступлю, – согласился Солоха. - Никто из нас не трусит! – взревел Касаюрк. - Я разве это сказал? - Ты точно об этом мыслил, – щелкнул яут. – Я знаю все твое ехидство. - Пять лет совместных фоточек, – закатил глаза Кумыс. - Подкаблучник! - Люблю, когда умански шумят, – заметил Урахил. – Вы при этом на удивление менее противны. Даже забавные. Касаюрк ощерился и заклекотал-захихикал. - Так, я упустил момент, когда подкалывать начали не их, а нас, – Лось нахмурился. – Кстати, Сергей Дмитриевич, что там у нас со временем? Не опоздаем ли? - Можно выдвигаться, – милостиво разрешил Солоха. – Полчаса ненапряжным ходом. "Лужи" Солоха любил и уважал вот уже года три как. Через Веспу стыковаться приходилось часто, порой задержки между пересадками выходили часов по двадцать, и тогда капитан Солохин объявлял в своем отряде день РЗХБ, после чего закрывал глаза и начинал демонстративно считать до десяти. Всех, кто не успевал за это время дать деру в Сочи, он отправлял заниматься полезными санитарно-гигиеническими делами на борту текущего судна. Сам же неторопливо выдвигался в город для укрепления здоровья. Посещение "Луж" проходило по графе профилактических процедур. Лось с Кумысом, привлеченные туда же по скидке от владельца, заведение оценили, и по общему уговору "Лужи" стали одной из точек для встреч на нейтральной территории. Кумыс, правда, в переписке регулярно грозился достроить родовое поместье и в ближайший совместный отпуск всех туда пригласить. Но пока "Лужи" прочно держали позиции. Межрасовые заведения отличались долгим фейсконтролем: с десяток анализирующих систем проверяли, не тащит ли новый гость заразу, от которой могут внезапно сдохнуть платежеспособные клиенты и обостриться отношения с эпидемиологической службой. Людей, напичканных элоботами, пропустили быстро, а вот яуты подзастряли. Пока белобрысых придирчиво изучали, капитанское трио успело добраться до забронированного подиума и даже сделать небольшой заказ. - А что, – Кумыс взял со стола дальнобойный бинокль и приставил к левому глазу, – натурально здесь будут поэзию читать? - Натуральнее некуда, – подтвердил Солоха. – Поэтическое переложение основ внешних сношений. Анализ последних двадцати лет сотрудничества Симмахии. Чистая эмоциональная оргия как есть. - Тогда почему мы так далеко? – возмутился Кумыс, поворачивая бинокль так, чтобы смотреть уже обоими глазами. - Бережем твое псевдосемейное счастье, – басом хихикнул Лось. – Как только начнется самое интересное, еще и глаза тебе закроем. Кумыс замахнулся на него биноклем, и Лось демонстративно втянул голову в плечи. Меховая оторочка скрыла его лицо наполовину: только нос торчал, да смешливо поблескивали голубые глаза. Солоха на миг задержался взглядом на этом красивом цвете. Теперь у него имелась личная глубокая приязнь к разнообразным голубым гляделкам, так что на Лося он мог бы пялиться долго – чисто из эстетических соображений. - Как тебя вообще отпустили, – привычно подколол он Кумыса со своей стороны. - Вы просто завидуете, – сказал тот, откладывая бинокль. – Моему духовному счастью. - Чему бы я тут завидовал, – содрогнулся Лось. – Она ж на полголовы тебя выше! - Не только я отличаюсь тягой к здоровым лбам, – ужалил Кумыс, скосив глаз на Солоху. Капитан Солохин неопределенно помахал рукой, признавая поражение на этом поле. Лось хмыкнул и чуть переместился по дивану, придвигаясь к Солохе горячим боком. - А скажи, ведьма, – вкрадчиво начал он, – как это вы все-таки с ним столько мотаетесь, а? Я тут посчитал, вы чуть ли не по три месяца в каких-нибудь залетах торчите. - Не сметь оскорблять высоких чинов, – лениво погрозил Солоха. Лось ткнул его в бок. Кумыс достал портсигар, выудил из него полосатый леденец, критически оглядел и закинул в рот. - Вопрос доверия, – округло сообщил Солоха. - Чего-чего? Мысленно Солоха выдал Лосю орден за терпение. Все эти годы Рогачев стоически воздерживался от любопытства, но сейчас, похоже, присутствие Урахила его доконало. Самого Солоху подобными вопросами теперь смутить было сложно. Это первые полгода-год он дергался всякий раз, когда встречал даже безобидную заметку о действиях специальной группы ЧС, где среди прочих значились его фамилия и короткое фамильное имя Касаюрка. Потом смешанных команд и экипажей начало становиться все больше, и интерес к межвидовым рабочим группам резко пошел на убыль. Наконец, еще полгода спустя Солоха окончательно убедился, что всем плевать на личные предпочтения сержантов, лейтенантов, капитанов, майоров и прочих чинов. После чего персональная лента тогда еще лейтенанта Солохина наводнилась разнообразными веселыми фотомоментами. - Ведьма-а? – протянул Лось. - А? А! Я ему еще на Лизетте как-то брякнул, что сильно доверяю. Это я уже потом нарыл, что у них с доверительными отношениями все сложно. Явление редкое, требующее сожрать вместе два пуда говна и радиоактивной пыли. И то еще не факт, – Солоха усмехнулся. – Вот тогда его и переклинило. Ну мы и решили, что пока долг перед Родиной нас не разведет, то будем... – он повертел пальцами, осознав, что все-таки не может проговорить вслух кое-какие вещи. – Короче, будем. А Родина у нас большая, и долг все никак не кончится. Так и мотаемся. - По-моему, когда Сереженьку по долгу службы попробуют перевести, он будет отстреливаться, – заметил Кумыс. Лось вскинул руку и энергично замахал, избавив Солоху от необходимости подбирать ответ, поддерживающий его реноме и одновременно макающий в грязь всяких типов, позорно сменивших фамилию. Через зал пробирались яуты. На Веспе инопланетчики друг перед другом особого пиетета не испытывали, поэтому белошкурым пришлось полавировать меж столиков. Один раз они даже перерявкнулись с какой-то волосатой тушей, высунувшейся из-под полога. Наконец, оба синхронно вспрыгнули на помост. - Очень долго! – объявил Касаюрк. – Ужасно занудная проверка! - Почти начал стрелять, – ухмыльнулся нижними клыками Урахил. Касаюрк заворчал и плюхнулся на свободное место. Урахил помедлил, разглядывая устроившихся капитанов, и решительно шагнул в обход кресла. Пропихнулся, раздвинув Солоху с Лосем, и торжественно опустил задницу на диван. - Хаса, я рекомендую сидеть здесь, – объявил он, закидывая руки на широкую спинку. – Вкушать чужие ароматы и наслаждаться. Касаюрк ухмыльнулся и милостиво помахал рукой. Последовавшее за этим движение клыков Солоха распознал только наполовину – яут выразился в том духе, что предоставляет товарищу право личного наслаждения редкими моментами. - Я мылся, – тут же внес ясность Кумыс. – Не знаю, чем тут пахнет, когда я пришел, все так и было. - Я же сказал – наслаждаться, – укоризненно пророкотал Урахил, между делом спуская когти людям на плечи. – Вы что-нибудь заказывали, умански? В завязавшейся дискуссии о том, чем следует питаться отважным воинам и чуть менее отважным представителям силовых структур Солоха не участвовал. Он наслаждался самим присутствием людей и яутов. - ...побольше жирного, для Лося, – разливался Кумыс. Лизетта связала всех накрепко, и хотя вслух никто этого не признавал, но как минимум трое бывших сержантов чувствовали эти протянувшиеся золотистые ниточки. Они заставляли их чуть ли не каждый день перебрасываться хотя бы парой фраз. Солохе уже давно казалось, что их всю жизнь было трое, и без ежедневных посланий он будет не совсем полноценным. Доходило до смешного: пару раз Лось начинал травить байки, с железной уверенностью, что это происходило где-то в его ведомстве, а Кумыс яростно начинал доказывать, что на самом деле это было с ним. Солоха, по традиции бравший на себя роль арбитра, не поленился отыскать исходники. В итоге выяснилось, что каждый облажался ровно по одному разу. Карьерные продвижения, победы, неудачи, проблемы, улыбки Фортуны, дела общественные и личные, события дурацкие и не очень – теперь у каждого было еще по две ленты, неумолчно шуршащие и тянущиеся по краю сознания: отражение жизни еще двоих людей. Солоха готов был признаться, что Лелия Бойцех ему уже духовно симпатична, а Лось регулярно лайкал все снимки в ленте Солохина, где попадались яуты, и читал Кумысу лекции по строительству экологичных домов из бруса. Леха к клыкастым относился более прохладно, зато поддерживал каждый второй криптовалютный генератор, где светился Рогачев, и разделял тягу Солохи к обновлению дронопарка. - ...сам дурак на два рычага! – орал Лось, оскорбленный по поводу массы в очередной раз. Однажды Солоха обнаружил, что с азартом ожидает предпродажи карт на платформе для какого-то проекта по правам генетически модифицированной капусты, и понял, что чужие жизни настолько перепутались с его собственной, что отделить их сможет разве что опытный психохирург. Не то чтобы испугавшись, Солоха все же провел целое исследование, заключавшееся в старательном набивании поисковых запросов. И обнаружил, что феномен давно исследован и классифицирован. Огромная плотность социальных контактов на одного человека зачастую приводила к "синдрому кластеризации". Изучив "синдром" со всех сторон, Солоха убедился, что их случай относится к категории, сухо обозначенной как "дружеские отношения третьего класса". На два пункта ниже "болезненной привязанности" и на четыре – "созависимости". Похоже, можно было дышать свободно и без коррекций. - И пончик, пончик, – настаивал Леха. Насчет привязанности к инопланетчикам Солоха искать не рискнул. И так все было ясно: кто б еще, кроме больного на всю голову, угробил бы восемь месяцев, чтобы пробиться в экспериментальные межвидовые силы чрезвычайного реагирования, регулярно совершая для этого невозможное. - ...ведьма! Че застыл-то? Солоха встрепенулся и заоглядывался. Протокол доставки уже отработал, и на столе образовалось маленькое построение из тарелочек и плошек. В "Лужах" больших порций не подавали, делая упор на разнообразие. Выбрав в меню что-нибудь одно, посетитель получал дюжину мисочек, оформленных со щепетильностью, до которой Эмилио было еще пахать и пахать. Кумыс уже успел залезть витыми палочками в кучу плошек и повытаскивать оттуда к себе в чашку разностей. Не побоялся прихватить даже яутских блюд – видимо, в секретном агентстве действительно выпускали новых элоботов. Касаюрк тоже вооружился палочками, ухватив сразу три, и прицельно водил ими над столом. Урахил ознакамливался с концепцией вилки и ножа – Лось оставался приверженцем олдскула. Идея многозубцевого инструмента Урахила обрадовала, но на его взгляд, заточка была плоховата. Он уже сравнивал зубцы вилки с собственными клыками, и Лось с ворчанием пытался вернуть столовые приборы обратно к себе во владение. - И все-таки, – неожиданно сказал Кумыс, кинув взгляд на Касаюрка. – Что вы там делали на Лизке? Касаюрк фыркнул, поднял палочки и уставился на них с задумчивым видом. - Лиэшенька, ты задаешь мне этот вопрос уже девятый раз. Из них семь раз – в личной переписке, два раза – при встречах. Что ты надеешься услышать? - Зловещую правду! – взмахнул палочками Кумыс. - Стечение обстоятельств, – чрезвычайно убедительно прорычал Касаюрк. - Что ж, прогресс есть, хотя и слабый, – отметил Кумыс. – От некультурного "Отстань" мы уже продвинулись до уклончивых ответов. Еще пять лет, и я выколочу из вас истину! - Между прочим, он в агентстве, – охотно поддержал Солоха. – Я б на твоем месте вздрогнул. Касаюрк надменно вскинул голову и задрал клыки. Но в стеклянных глазах плясала смешинка. Кумыс еще раз трагически вздохнул и расстегнул китель. Касаюрк под столом вытянул ногу и ткнул Солоху когтями в колено. Капитан Солохин чуть прикрыл глаза и потащил в рот замаринованное сиреневое щупальце. От одного запаха текла слюна. Что именно яуты делали на Лизетте, он тоже так и не узнал. Ему хватало и того, что восемь месяцев после золотого кошмара спустя он смог вживую увидеть одного из тех, кто был с ним, и кому он пообещал, что только долг разлучит их. "Сиэргий, я невероятно красочно вижу тебя, – в своей невыносимой манере сообщил тогда Касаюрк. – Я так опасался, что тебя придется ждать вечно". На сцене происходили какие-то перемещения. Подготовка к выступлению шла умеренным ходом, чтобы не потревожить посетителей. Дожевывая щупальце и вполуха слушая, как Лось с Урахилом полемизируют насчет смешения различных соусов, Солоха рассеяно подумал, что ему уже и не особо интересны поэтически переложенные результаты двадцатилетних исследований. Встряска на Лизетте не стала волшебной таблеткой от ксенофобии, но военные умели договариваться в любых ситуациях, и внезапно вялотекущее сотрудничество оказалось скреплено дюбелями государственной тайны. Причастных к учениям столкнули мордами друг с другом, и даже яутам не удалось уклониться. Ничто не сплачивает лучше, чем попытка прикрыть говно боевым листком, и волей-неволей сотрудничество превратилось сначала в практику смешанных групп чрезвычайного реагирования, потом в инженерные дивизии, дальше – в исследовательские батальоны, и так по нарастающей, вплоть до пятого съезда, для которого пришлось арендовать сразу две башни Холлабол. На съезде планировалось объединение еще с двумя видами, чьи представители наконец-то просекли, что выгоднее пользоваться совместными наработками новоявленного содружества, чем пытаться родить технологическое преимущество в одиночку. В общем, послушать поэтическое переложение можно было только ради халик. Их манера впадать в экстаз по мере наращивания значимости происходящего одновременно восхищала и вгоняла в краску. Зрение выхватывало только эстетическую составляющую, а остальные чувства заходились, доказывая, что им показывают порнографию. Пока что Солоха наслаждался другими вещами: прикосновением чужого локтя и чужим теплом. А следом за этим уже хотелось еще большего. Кое-чего, что невозможно получить в виртуальном общении. Неизвестно, что сказали бы исследователи "кластерного синдрома" о феномене, когда с друзьями еще и спят, вовлекая в это дело инопланетные элементы. Но даже при мысли об этих элементах Солохе делалось жарко, и веки сами собой чуть опускались. Касаюрк пошевелил клыками, Солоха привычно разобрал в этом движении послание "я вижу твои цвета" и улыбнулся в ответ. - Так, а это мы возьмем и поделим по справедливости, переопределив в мою пользу, – Кумыс вонзил палочку в очередную плошку. – Давно не жрал я фиолетовой икры! - Свиноподобное создание, – заметил Касаюрк. - Не сметь оскорблять спецагентов, – погрозил палочкой Кумыс. – За это можно и добрым именем поплатиться. - Я делаю что хочу, когда хочу и как хочу! – объявил яут. – И никто не может мне указывать... Шум возле входа прервал напыщенное выступление. Солоха поднял брови, кладя собственную палочку вместе с наколотым на нее синеприсом на подставку. "Лужи" гордились классом шумопоглотителей, поэтому даже соседние столы не слишком мешали друг другу. А чтобы от входа донесся шум, нужно было как следует постараться. Например, штурмовать "Лужи" с оружием в руках. Кумыс тоже нахмурился, Лось прекратил пихать в зубастую пасть соседа что-то желтенькое и шевелящееся. Яуты дружно повернули головы в сторону звука. В быстро задергавшихся клыках Солоха разглядел упоминание раздражения, оскорбительное замечание в адрес нарушителей и желание кровавой сатисфакции. Кажется, мелькнуло что-то еще, связанное с людьми, но в таких тонкостях разобраться не получилось. Пятилетнего наблюдения за невербальными практиками клыкастых все еще было недостаточно. Уже вставая с места, Солоха вспомнил парочку людей, тоже наловчившихся распознавать жестовые языки. Например, полковник Коннел широко прославился на всю Шестую тем, что мог переводить движение плюмажей халик. По разным ведомствам делали ставки, как скоро Коннел начнет сливаться в эмоциональных оргиях. Шум у входа приобрел новые черты, и Солоха ускорил шаг. Приятели догнали его, Лось чуть вырвался вперед и оказался центровым наступающим. Тяжелая поступь яутов за спиной давала ощущение, будто их сопровождает парочка танков. Охранные системы у входа тревожно помаргивали, отображая предупреждения сразу в нескольких сигнальных системах. Снаружи, за затемнившимся полистеклом что-то происходило: мелькали туманные фигуры, беспорядочно размахивающие конечностями, которых было явно больше, чем у среднего антропоморфика. Солоха оглянулся и увидел сразу тройку менеджеров-маскелийцев, спешащих к двери. Под его взглядом менеджеры перешли на суетливое скольжение. Лось перехватил за запястье Кумыса, потянувшегося было к панели. - Что там? – резко спросил он у менеджеров, тыкая пальцем на матовую преграду. - Волнения, – встревоженно колыхнулся главный, с полосками отличия, выражая изгибами ключичек крайнюю озабоченность. - В моем графике бунтов и восстаний не запланировано, – категорически сказал Лось. – Капитан Бойцех? - Разведка не докладывала, – внес ясность тот. – Я не брал! - Мы вообще не по этой части, – сразу открестился Солоха. - Вызвали охранку? – продолжил допрос Лось. - Конечно! – трепыхнулся маскелиец. – Но это не служба мгновенного реагирования... Лось хмыкнул. Инопланетчик, уже получивший о гостях максимум данных, прозрачно намекал, что гостям, имеющим отношение к силовым структурам, неплохо бы применить свои звания по назначению. Младшие менеджеры остановились у старшего за спиной и тоже вовсю колыхались, явно пытаясь подавить лихорадочный трепет ключичек. Солоха оглянулся. Посетители еще не паниковали, но напряженная атмосфера повисла над всем залом. Снаружи в матовое стекло ударило что-то вроде тарана. Менеджер панически вздрогнул и тоже развернул глаза назад. Поднес конечность к голове и быстро зашипел с постукиванием на согласных. Освещение в зале изменилось на нежный фиолетовый, включилась нейтральная музыка, и воздух наполнился голографическими переливами. - Между прочим, это гипноизлучатели, – заметил Кумыс. – Лицензия- то есть? - Сделайте что-нибудь! – испуганно зашипел менеджер, проигнорировав неудобный вопрос. – Страдает наша репутация! Наши посетители! - Насколько эта преграда прочная? – поинтересовался Урахил. - Я... третьего класса? – неуверенно предположил менеджер, поиграв ключичками. - А что, – Лось многозначительно хрустнул кулаками. Рубашка натянулась на плечах. – Может, выйдем и поговорим по-свойски? - Третий класс и без нас выдержит, – возразил Солоха. – Я сюда пришел не драться. - Сереженька, я же всего пару раз по морде, – умильно сказал Лось. - Мы можем разобраться с проблемой, – предложил Касаюрк с еще большим намеком, чем менеджер. - Ни в коем случае, – отрезал Солоха. – Говорю же, третий класс, я на этих средствах защиты сожрал стаю собак. Пошумят, побегают, поплюют и успокоятся. В дверь снова ударили. В переливах музыки звук утонул, и Солоха снова оглянулся. Голографическая завеса умело разделила зал на сектора, и ощущение, источаемое обеспокоенными существами, исчезло. - Сиэргий, ты сомневаешься в нас? – поинтересовался Урахил. - Я верю в технологии, – сказал Солоха и предупреждающе положил руку на плечо Лосю, сунувшемуся было к двери. – Вдобавок, когда мы тут стоим, то пугаем местных. Расходимся. Приедет вохра, разложим им все по полочкам, если потребуется. Яуты дружно сложили руки на груди. Белая броня, подсвечиваемая мягкими лазерными переливами, играла не сильно хуже облачения халик. Кумыс тоже сложил руки на груди и нахмурился. Лось перестал хрустеть кулаками и ухмыльнулся. - Леха, а ты чего вместе с пакетом поперся? - А? – Кумыс посмотрел вниз. – О, бля, и правда. А хрен его знает. - Пакет большой ценности, – сказал Солоха, имитируя говор яутов. – Важный воинский пакет. - С нераскрытым секретом, – тут же пожаловался Касаюрк. – Что ж, Сиэргий, твоя осмотрительность отвратительна, но я уже смирился за многие нрихии попыток изменить твой характер. Ты необучаем. Лось гнусно захихикал. Урахил дернул клыками и тоже заклекотал. - Что такое нрихии? – строго поинтересовался Кумыс. - Господа, если вы считаете, что ситуация под контролем, позвольте проводить вас к вашему сектору, – вмешался менеджер. – Чтение доклада начнется через шесть минут, и важно, чтобы гости занимали свои места. Это является обязательным условием структуризации пространства для докладчиков. - Правильно, – охотно согласился Лось, разворачиваясь. – Какая может быть оргия, когда половина участников в панике оценивает, не будут ли бить им морды. - Нрихии – это бессмысленная единица времени, – с удовольствием пояснил Солоха, тоже разворачиваясь к залу. – Символизирует бесплодные усилия. - Ведьма, – с восхищением сказал Кумыс. Младшие менеджеры изящно обтекли группу и возглавили отступление, играя ключичками замысловатую жестовую симфонию. Этот язык Солоха не распознавал, но движения выглядели приятно умиротворяющими. Маскелийская мелкая моторика, кажется, даже использовалась в разделе медицины, где исследовали нервные расстройства. - ...и говорю я тебе, нужно их живьем жрать, – вполголоса, но очень энергично объяснял Лось Урахилу. – Вот сейчас на собственном примере покажу. В раскрытых клыках яута читалось "Ты надоедливый, но симпатичный", поэтому Солоха не стал вмешиваться. Кумыс сунулся в пакет с инспекцией, Касаюрк тут же попробовал к нему присоединиться, и Кумыс так же вполголоса сдавленно зарычал, стремительно убирая пакет в сторону. Менеджер протянул к пакету изысканно изогнутую ключичку, явно предлагая услуги по транспортировке. За спинами раздался мягкий потрескивающий звук. Как будто надувается пузырь из упругого, но малоподатливого материала. Клыки Касаюрка дернулись, передавая инстинктивное послание "Внезапно жарко". - Ложись! – гаркнул Солоха, ныряя вперед и подсекая младшему менеджеру бахромки. Лось переместился из вертикали в горизонталь так стремительно, словно телепортировался. Кумыс чуточку задержался, помогая Солохе сшибить неповоротливое приземистое тельце на пол. Экологичный, натуральный пакет с яркой эмблемой взмыл в воздух. Солоха успел увидеть, как раскрывается ничем не скрепленный целлюлозный зев, и оттуда выскальзывает что-то красиво упакованное в округлые коробочки, наверное, тоже из органических материалов. А потом голубой заряд шваркнул точно между Кумысом и младшим менеджером. Пакет стремительно вспыхнул, обернувшись ярким солнцем. Солохе даже почудилось, что он видит, как в пламени сгорает что-то кружевное. - Всем сочленениям застыть! – завопили от двери. – Иначе мы будем повторять! Звук шел будто из сотни глоток. Солоха почувствовал себя невероятно медленным. Присевшие было яуты выпрямлялись, уже тянулись к своим маскам, младший менеджер потерял равновесие и начал падать, голографические экраны успели погаснуть, а капитан Солохин все еще пытался протянуть себя сквозь застывший кисель пространства. Наконец ему удалось преодолеть мертвую точку, и мир вернулся к привычным скоростям. Солоха вскочил, хватаясь за бедро. Пакет осыпался кучкой пепла. Младший менеджер, рухнувший на пол, беспомощно задрал двигательные бахромки, и осязательная подошва нервозно запульсировала. Розовое сияние закрыло тело упавшего наполовину – маскелиец в ужасе безмолвно вопил, призывая ближайших родичей на помощь. До сих пор в сознании маскелийцев перевернуться означало быть сожранным хищниками. В зале испуганно заверещали: сначала один голос, второй, пятый, десятый.... - Молчать! – взвыли голоса от двери. Солоха крутанулся. Матовую дверь с третьим классом защиты разнесло вдребезги. Вернее, расплавило в брызги. Сверху все еще тянулся раскаленный материал. В помещение проскочило нечто длинное, изумительно тощее и высоченное, неестественно изогнувшее позвоночник. - Это акт насилия! – грянули голоса. – Подчиняйтесь, или мы начнем убивать одно сочленение за другим! Вы все в заложниках! Солоха поморгал, и ошалевший мозг наконец принялся передавать информацию. В "Лужи" ворвались цепень. В одном конгломерате собралось штук сорок сочленений, и, похоже, от феромоновой склейки им снесло все сорок башен. Цепень размахивали пушкой, окутанной знакомым голубым сиянием. Лось справа вскочил на ноги и уже держал обеими руками короткий "нэтэри", прищурив глаз. Кумыс тоже развернулся к нападающим лицом. Яуты вошли в парный режим: плечи синхронно напряглись, руки метнулись к обвесам с оружием, даже движения клыков сделались одинаковыми. "Убей, враг", – прочитал Солоха. И на мгновение восхитился, а потом ужаснулся. Если в пудовые головы приходила мысль об убийстве, заставить яутов свернуть с этой дорожки было практически невозможно. Основной инстинкт требовал крови – неважно, какого цвета, – а сверху накладывалась спесивая гордость и болезненное чувство собственного величия. - Мы считаем это здание захваченным! – надрывались цепень. – Все присутствующие будут принесены в жертву при необходимости! Не пытайтесь бежать! Снаружи находятся наши силы! Этот район полностью переходит под наш контроль! Младший менеджер полностью залился розовым, явно собираясь получить маскелийский аналог инсульта. Старший менеджер и второй младший трепетали ключичками в безумном ритме, и Солоха даже успел заметить, как острые навершия прорывают кожу инопланетчиков. Эти двое готовились сбросить скелет, чтобы сохранить хотя бы генетический материал. Солоха вскинул руки. - Секунду! – заорал он. – Что происходит? Мы пришли на поэтический вечер! - Нет пятому съезду еретических союзов! – заверещали цепень. – Пособники безумного режима! Долой искусственные союзы! Мы потребуем отменить насильное слияние видов, и вы нам в этом поможете, отчлененные! - Ах ты сука! Рев капитана Бойцеха перекрыл и истерические выкрики цепня, и панику в зале. Солоха выхватил из-за пазухи "каштан". Кумыс шагнул вперед, Солоха попытался цапнуть его за плечо, но высокая жилистая фигура словно выскользнула из реальности, и он промахнулся на добрый десяток сантиметров. Кумыс стремительно двинулся навстречу цепню. В руке у него сам собой образовался короткий, в локоть длиной шокер. - Стоять! – пронзительно выкрикнули цепень. – Прекратить движение или смерть! - Мой подарок! – гаркнул в ответ Кумыс. – Ты, сука, его сжег! Ну держись, уебок! Цепень качнулись назад, но миг слабости прошел сразу же, и сочленения вскинули оружие. Солоха поймал верхнюю треть сочленений в прицел. Кумыс успел на полсекунды раньше. Шокер взлетел в воздух, и наконечник вспыхнул ослепительной белой точкой. Точка развернулась в дугу, а та протянулась длинной изогнутой плетью. Кумыс едва заметно дернул запястьем, плеть рванула вперед и ударила цепня поперек корпуса. Поддерживающий костюм вспыхнул. Цепень заверещали. - Мой подарок, блядь! – заорал Кумыс. – Расчленю заживо! Солоха медленно-медленно опустил оружие. На краю зрения Лось тоже вышел из стойки. Яуты по-прежнему держали руки на набедренных карманах. Кадр еще только отложился в зрительной памяти, а Кумыс крутанул запястьем снова. Второй удар обвил горящие кольца вокруг цепня. Костюм вспыхнул еще раз и развалился. Сочленения мгновенно разделились. Цепень распался на три конгломерата. Сочленения вопили, конгломераты извивались, оружие отлетело в сторону. Белая змея взлетела в воздух, сшибая остатки голограмм. Взлетела – и застыла. - Су-ука, – почти с удовольствием протянул Кумыс. Змея раскачивалась, выбирая место для следующего удара. – Еретический съезд, значит? Безумные режимы? Ну сейчас я тут обезумею! Цепень бились в судорогах, пытаясь расползтись в разные стороны. Электрический удар вышиб им мозги, и все это выглядело мерзко, вызывая брезгливость. Змея дернулась, выбрав направление. Лось присел и рванул с места. Плеть еще не успела нырнуть вниз, как капитан Рогачев добрался до цели и в молодецком объятии стиснул Кумыса поверх рук. Электрическая змея метнулась в сторону, скользнула по полу, вышибая искру из аккуратно уложенных плиток, и бессильно растаяла. - Хорош, Леха! – заорал Лось. – Щас набьешь на статью, бля! Солоха развернулся и метнулся к постепенно синеющему младшему менеджеру. Ухватился за судорожно вздымающиеся бока и оторвал полуцентнерную тушку от пола. Резко поставил на подошву и, строго как учили на курсах оказания первой помощи, врезал обеими ладонями по сомкнутым дыхательным щелям. Раз, другой, третий... - А ну пусти меня! – выходил из себя Кумыс. – Вот падла членистожопая! Хуйня на ножках! Гнида, такой вечер испортить! Шум в зале усиливался, и Солоха далеко не сразу понял, что на самом деле звук идет снаружи. Там орали уже на добрых три тысячи глоток, слышались рявкающие команды, и несколько раз хлопнули выстрелы. Яуты, одинаково повернув головы боком, прислушивались. А потом так же синхронно подняли опущенные было маски. Дыхательные щели маскелийца раскрылись и яростно затрепетали. Синева начала откатываться к умеренному розовому. На улице грозно завыли сирены. Заткнулся изощрявшийся в сравнениях капитан Бойцех. Старший менеджер встрепенулся и стремительно поплыл к середине зала. - Уф, чопка приехала, – с облегчением сказал Лось, продолжая сжимать Кумыса поперек корпуса. – Леха, спокойно, все на мази! - Это я еще не бушую! – опять взвился Кумыс. – Я их сейчас размажу в пюре, а потом скажу, что когда я пришел, все так и было! Подарок мой! Сука! Старший менеджер влился в пятно света и завибрировал. По залу прокатились многочисленные звуковые волны. Солоха сморщился. Лось перекосился, и у Кумыса тоже сделалось лицо человека, страдающего от зубной боли. Яуты недовольно задергали клыками. Цепень перестали орать и теперь подергивались на полу, пытаясь сползтись воедино. - …волноваться, – прорезалось в волнах. – Ситуация взята под контроль, силами быстрого реагирования приняты меры! Просим вас не покидать места, поскольку в "Водоемах Титании" сейчас наиболее безопасно! В том числе благодаря оперативным действиям наших гостей из терранских республик! Ваши восторги, пожалуйста! Гул трансляций на другие языки перешел в другую тональность. Присутствующие выражали восторги каждый в меру возможностей. Например, обнаружившиеся под растаявшими пологами аместы яростно жали на кнопочки перевода в аудиопоток, и от их стола исходил звук бурного летнего дождя. Недолго думая, Солоха вскинул руки и раскланялся в разные стороны. - Спасибо! – выкрикнул он. – Для нас, как представителей объединенных сил Симмахии, защищать граждан союзных территорий – это не только долг, но и почетная обязанность! Отряд специального реагирования уже на месте! Порядок восстановлен! Присутствующие опять выразили восторг, но уже более умеренно. Опасность миновала, и посетителей снова стали волновать перемены блюд и личные сплетни. Голограммы быстро восстанавливались, музыкальные переливы тоже стремительно наползали, скрадывая шум. Менеджер заскользил обратно, выписывая ключичками нервические петли. В дверях раздался неопределенный звук, и шестое чувство выдало Солохе такого пинка в зад, что он стремительно развернулся на сто восемьдесят градусов. Чопка наконец-то добралась до внедрения в захваченное помещение. Солоха мимолетно возгордился, что и тут люди оказались впереди всех. Спецназовец во всем полагающемся обвесе проскочил внутрь, держа экранку перед собой, тут же оценил ситуацию и медленно опустил агрегатину. Сделал пару шагов и остановился перед расчлененным цепнем. - Бригад-майор Хямяляйнен, – хрипло гавкнул он. – Кто ответственный за ситуацию? Касаюрк сделал шаг вперед. - Майор специальной группы чрезвычайного реагирования, – проворчал он, традиционно не представившись. – Старший на объекте. - Это? – резко спросил Хямяляйнен, кивком указывая на цепня и их оружие. - Попытка терроризма, – так же односложно ответил Касаюрк. Почти против воли Солоха залюбовался контрастом. Спецчасти людей в основном предпочитали черное или хамелеоны. Вызывающе ослепительная парадная броня яутов сияла, как блядские архангельские доспехи. - Свидетели? – продолжил упражняться в краткости бригад-майор. - Ага, – сказал Лось. – Ворвался, всем нахамил и тут же тридцать восемь раз нанес себе поражающие удары в печень. Верно, мужики? - Вернее некуда, – поддакнул Солоха, доставая идентификатор ЧС. – Мы только подошли... - А все так уже и было, – закончил Кумыс, очередным змеиным движением высвобождаясь из, казалось, железной хватки Лося. Тот только изумленно крякнул. Спецназовец мазнул взглядом по протянутому идентификатору, экран у него перед глазами блеснул зеленью, и боец ощутимо расслабился. - Среди гражданских пострадавшие есть? – уже почти по-человечески осведомился он. - Пакет мой, сука, – огорченно сказал Кумыс. – Слышь, майор, а ты не знаешь, Первый Торговый сегодня до скольки работает? * * * Уязвленный потерей пакета Кумыс тащил всю группу по Первому Торговому с настойчивостью бульдозера. Старший менеджер "Луж" расчувствовался настолько, что предоставил трансфер и продлил забронированное время на те два часа, которые Кумыс объявил как обязательные для поисков замены утраченному. В поисковых стараниях его неожиданно поддержали яуты, и оставшимся в меньшинстве капитанам пришлось присоединиться. По ходу движения из одной галереи в другую Солоха постепенно проникся величием торговой индустрии, и даже Лось сменил выражение лица со скучающего на искренне восторженное, встретив по пути магазин настольных игр. Урахил тут же провозгласил себя гением стратегий, и они вдвоем ринулись выбирать что-нибудь подходящее для сражения. Солоха косился на интерактивную карту, где заманчиво поблескивали красными пиктограммы магазинов "для интеллектуально сформированных сущностей, обладающих гражданскими правами в сфере половых наслаждений", но в итоге решил, что это будет слишком пошло. И решительно оккупировал лавку табачных смесей, изготавливаемых вручную. - И все равно второго такого экземпляра уже не найдешь, – страдал Кумыс по дороге обратно. Два экологичных пакета виновато шуршали. – Вот так всегда, найдешь что-нибудь идеальное, а потом все, аналогов не сыскать! - Да что там было-то? – не выдержал Лось. - Кружевные трусы для тебя, Лосяра, – мстительно сказал Кумыс. – Красненькие! - Ха! Ну ладно, прячь эту тайну, сексот хренов. Кстати, что это у тебя за штука такая была? В нашем арсенале такого не отмечено. - А этого у вас и не должно быть, – уже довольно сказал Кумыс, отцепляя с пояса шокер. – Тоже свеженькая разработка, никаких массовых производств. - Прям тут включить можно? – деловито уточнил Лось. - Только не маши ею, криворукий, – проворчал с заднего ряда Урахил. - Эт кто тут криворукий? - Ты же все переронял в магазине стратегий. - Все потому что ты совал свои модифицированные зубы мне под руки! Урахил зарычал и начал в деталях описывать умственные способности Лося и элегантность своих новых клыков. Не слушая, Лось перещелкнул регулятор напряжения, и шокер родил бледную нитку. Лось восхищенно присвистнул и провел над ней пальцем. - Ух, жжется! А если добавлю? - Без пальцев останешься, – предупредил Кумыс. - Ишь ты, злая хрень какая. Кумыс довольно хмыкнул. Лось тоже захмыкал, отодвинул собственный экологичный пакет и сделал шокером несколько плавных движений. Бледная нитка выписала замысловатую фигуру. Глядя, как извивается жалящая нить, Солоха почувствовал не совсем уместное возбуждение. Урахил протянул руку и попробовал стукнуть Лося по запястью, но Рогачев уклонился. Хохотнул и вернул шокер в нейтральное положение. Кумыс отобрал служебное оружие, ревниво проверил, огладил собственническим жестом и закрепил на бедре. Мобиль свернул на знакомую тихую улочку, покинул тонкую нитку рельса и, постепенно снижая скорость, подкатился к главному входу. - Прежде чем мы начнем расслабляться, мне нужен сейф, – Кумыс прижал пакеты к груди. – Даже если это чертово здание рухнет, сейф должен остаться неприкосновенен. Я не готов расстаться с такими деньжищами еще раз! - И что там такого драгоценного? – тут же прищурился Лось, вылезая следом за ним. - Кружева! - Красненькие, для Лося, это я уже слышал, – прервал Солоха, замыкая группу. – Придумай что-нибудь оригинальное. - Пф! Идите нафиг. Яуты в своей броне предсказуемо зацепились, пытаясь покинуть уютный салон, рассчитанный на существ среднего роста. Солоха уже прошел сквозь дверь – ее временно заменил изысканный голографический рисунок – и только тогда услышал топот по псевдобрусчатке. На Веспе словно соревновались, кто оформит принадлежащий участок самым необычным образом. В ход шли любые уловки, запрещалось только использовать водные ресурсы. Орбитальные сооружения плохо переносили, когда на них начинали вольно обращаться с жидкостями. Поэтому полюбоваться на фонтаны можно было лишь там, где площадью владели лицензированные насквозь корпорации. Но вот внутри помещений развлекаться с водой никто не запрещал. Солоха миновал зал, завернул в широкий коридор, украшенный оранжевыми светильниками, и встал на эскалатор. Лось с Кумысом чуть впереди переругивались, у кого пакет более экологичен. Касаюрк прогрохотал по ступеням эскалатора, остановился за спиной у Солохи и молча положил руки ему на плечи. Пальцы сомкнулись едва-едва, когти вовсе не ощущались, но Солоха, как и всегда, мгновенно прибалдел от этого ощущения. Захотелось чуть запрокинуть голову, податься навстречу и может даже попросить – схвати меня крепче. Но он заставил себя не шевелиться и молчать. Иногда было даже обидно: Касаюрк, варвар и крокодилья рожа, держал себя в руках гораздо лучше всяких озабоченных капитанов, готовых выскакивать из шкуры прилюдно. Эскалатор принес их в очередной зал, и Кумыс немедленно принялся осваивать сейфы. Один оказался слишком большим, другой слишком ненадежным, у третьего кодовая панель была неэстетичного цвета, плохо сочетающегося с эмблемой на пакете. Лось, не думая, пихнул свою добычу в первый попавшийся бокс. Солоха и яуты последовали его примеру, и вскоре весь коллектив пялился на Кумыса, продолжавшего идиотские исследования. - Шевели членами, тормозной аппарат, – наконец потребовал Касаюрк. – Не то накажу! - Серега, это ты его на меня науськиваешь? – немедленно возмутился Кумыс. – Че он постоянно какие-то предъявы катит? Еще и недвижимостью обзывается. Солоха гнусно захихикал. Касаюрк сделал шаг и обхватил его за плечи. - Сиэрженька – это мой союз, – разъяснил он. – А ты – моя глупая собственность. - Вот опять! - Лех, да ты в натуре недвижимость, – все еще ухмыляясь, сказал Солоха. – Хронопласты шевелятся, время утекает. Я, что ли, плачу за то, чтоб наблюдать, как ты свое говно по ухоронкам распихиваешь? - Идите в жопу! - Лешенька, жопу я тебе надеру, – пригрозил Лось. - Лиэ-эшенька, – тут же с энтузиазмом подхватил Урахил. Кумыс покосился на него, кашлянул и с размаху запихнул пакет в открытый сейф. Замок кликнул, сокровища капитана Бойцеха оказались надежно припрятаны. Из зала пришлось переместиться в досмотровый шлюз, вторично определяющий, не таит ли все-таки посетитель в себе заразы, пропущенной сканерами первого уровня. И, наконец, разновидовую группу выпустило в самое сердце "Луж". Скромное, но почтенное заведение полностью соответствовало названию. "Лужами" Солоха "Водоемы Титании" называл исключительно из вредности. На самом деле огромный комплекс второго уровня скрывал невероятное количество по-разному оформленных аквазон. От ледяных источников Силфура до раскаленных, исходящих черным паром гейзеров Чатки. В необъятном каталоге Солоха четыре года назад нашел категорию, сразившую его сразу и навечно: золотые источники с желтыми известняковыми камнями. Реплика нейтральной Лизетты. После сурового происшествия, стоившего союзным силам кучи денег, нервов, оборудования и нескольких жертв, Лизетту плотно взяли в оборот. Бредни Касаюрка и его товарищей внезапно оказались научно доказанной истиной: из-за основного объекта, порождавшего каскад Ларсена, к Лизетте в гости залетали наноскопические черные дыры. Слишком слабые, чтобы всерьез повлиять на физические законы, и все-таки умудряющиеся вызывать катастрофические последствия. Удивительное влияние таких мигрантов на общее состояние планеты возбудило различных научных сотрудников до трепета всех органов. Правдами и неправдами Солоха надоил чуть-чуть информации и удовлетворился тем, что Лизетта оказалась планетой-выживальщицей. Все что могло, спряталось под почву, остерегаясь нерегулярных нашествий астрономических кадавров. Просто иногда, получив много энергии, оно перло на поверхность. Ничего такого. Правда, лисьи морды, сложенные из облаков, ему до сих пор иногда снились. В "Лужах" Солоха находил своего рода психотерапевтический эффект. За прошедшее время в них уже не единожды собирались разным составом, но впервые Солохе удалось свести всех, кто побывал в мамонтовых источниках самой Лизетты. Симбарши из подборки выпал, поскольку людьми не особо интересовался, а у Солохи имелись далеко идущие планы, от которых то и дело в голове предвкушающе позванивало. - Халаты и полотенца делим по справедливости, то есть по росту, – деловито распоряжался Лось, стягивая куртку. – Мне самый большой! - Еще чего, много думающий о себе умански, – мгновенно среагировал Урахил. – Как ни старайся, вам не достигнуть нашего величия. - Инвалидности, – ехидно поправил Рогачев и тут же предусмотрительно присел. Пущенная без замаха "звездочка" парализатора ударилась в стену и повисла там, еле-еле уцепившись шипом. Лось выпрямился и ухмыльнулся. Жало не выдержало, "звездочка" свалилась. Кумыс тоже обидно хихикнул, бережно отложил в сторону оружие и принялся старательно расстегивать старомодные пуговицы на кителе. Солоха краем глаза следил, как избавляется от брони Касаюрк, и его точно такая же неторопливость вместе с движениями когтей делала звон в голове все громче и настойчивее. Избавившись от одежды, участники оздоровительного забега одинаковыми жестами уперли руки в бока и начали тщательно измерять друг друга взглядами. - Неплохо, умански, – наконец изрек Урахил. – Я слышал, многие из вас с прибавлением возраста, перестают быть воинами. - Врут, – категорично сказал Лось. – Ага! Касаюрк, на которого Рогачев указал пальцем, приподнял щетинистые "брови". - Ага, цвет глаз поменял, – пояснил Лось. – И что это мы теперь не такие яркие? - Как у него, – Касаюрк потыкал в Солоху пальцем. – Мне нравится. - А ты, Леха, еще чуть-чуть, и станешь на Кимыча смахивать, – почти восхищенно сказал Лось, оглядывая капитана Бойцеха. – Такой же желтый. - Это загар! – рявкнул Кумыс. - Красивый загар, – встал на его сторону Солоха. – Ты, Лосяра, хрена с два так загоришь. - Некогда мне, – независимо фыркнул Лось. – Тружусь все время на благо всяких там. Эй! Яуты уже выдвинулись вперед. Одинаковые широкие белые спины притягивали взгляд, переходя в такие же одинаковые инопланетные задницы. Солоха постарался не ронять слюну себе под ноги. - Кто первый, тот и регулирует температурный режим, – через плечо сообщил Урахил. - Пиздец замута! – взвыл Кумыс. – Держите их, мужики, они ж душегубку устроят! Яуты дружно рванули вперед. Капитанское трио, взголосив от негодования, устремилось следом. Путем дружеской драки и макания несогласных головами в бассейн удалось найти консенсус. Яутам выделили целую одну сауну, замаскированную под природный грот, и один из бассейнов, замаскированных под естественные источники. Все остальное пространство капитаны оставили за собой, заняв центральный пост наблюдения на широченной плите известняка, стратегически прикрытой моховой подушкой. Мох был фиолетовый и напоминал черничник. Пока Солоха расставлял банки да склянки, а Лось занимался закусью, яуты возились с настройками выделенной им сауны. Кумыс принялся раскладывать полагающиеся для посетителей подголовники и неожиданно присел рядом с Солохой на корточки. - Ничерта себе, – он ткнул пальцем в чужую спину. – Это что за паноптикум? - Это я свести не успел, – деловито пояснил Солоха. – Игольчатый дождь на Савве-сорок. Слыхали? - Как же, как же, – хмыкнул Лось. – Спасательная экспедиция, то да се, передовой сплоченный опыт разных рас. Тьфу, аж противно. - Завидуешь, – проницательно сказал Солоха. Лось презрительно выпятил губу. Кумыс хмыкнул. - А это вот на дождь не похоже. Палец провел длинную линию от нижних ребер по диагонали до левого бедра. - А это напоминание о правилах предосторожности, – сообщил Солоха и метнул взгляд в Касаюрка. – И соблюдении техники безопасности! Слышишь, Косой? - Ха-арх! – недовольно отозвался Касаюрк. – Я же извинялся! - Недостаточно! Солоха подхватил банку и метнул в гривастую голову. Касаюрк резко вскинул ладонь, поймал банку и когтем сорвал с нее крышку. Потекла густая пена. Яут показал умело оттопыренный средний палец. Лось заржал. Солоха довольно осклабился. Историю происхождения шрама Солоха в замаскированном виде выдавал всем желающим. У яута при этом делался такой кислый вид, что Солоха с наслаждением поливал эту рану еще более кислым уксусом. Пару месяцев назад тупому крокодилу взбрело в голову, что помимо ремней и плетенок можно использовать на умански что-нибудь более величественное и подходящее истинным воинам. Поэтому, недолго думая, он со всей дури закатал поперек капитанской спины ритуальной цепью малого размера. Впоследствии Солоха жалел, что не видел выражения его морды в этот и последующие моменты. Но в ту секунду было не до того: Солохин орал дурниной и обливался собственной кровищей, заливая ею же двойные подстилки. Впрочем, перемазанная бурым белая морда с выпученными в панике глазами все же запечатлелась – пока дрон неотложки стремительно штопал рваную рану, заодно поливая бактериофагами, липодермальными комплитами и прочими полезными веществами, не забывая озвучивать их по списку. Обезболенный до прослабления мочевого пузыря Солоха скрежетал зубами и материл яута последовательно и методично вплоть до седьмого генетического ответвления. Три дня после Касаюрк скакал козлом вокруг насмерть разобидевшегося капитана и всячески унижался. В арсенале самоунижения присутствовали падения на колени, попытки слюнявить капитанские пятки, а также песни самобичевания и величайшего раскаяния. От последних тонко и противно дребезжал стеклопласт в окнах, а соседи в первый же день отправили приватку с вопросом, почему у Солохи так отчаянно орет собака. В качестве напоминания этот шрам Солоха решил не сводить. - Ты там поосторожнее, – уже серьезно сказал Кумыс. – Головы у нас горячие... - Не боись, – Солоха взял собственную банку. – Куда ж я от вас. Кумыс хлопнул его по плечу и повалился на мох. Лось уже разлегся, искоса поглядывая на Солоху и покачивая коленом. Видимо, раздумывал, стоит ли подобраться ближе. Клыкастые пощелкали зубами и удалились "ошашлычиваться", по немедленному определению Лося. Кумыс взялся травить байки. - Рассказываю про зубы, – торжественно сказал он и принял на грудь двадцать пять грамм "млечной". – Был у нас такой капитан Тагиров... - Уже кончился? – деловито уточнил Лось. - Хрена с два, – махнул рукой Кумыс. – В общем, сидим мы как-то в штабе, занимаемся кое-какими секретными делами... - Водку пьют, – начал угадайку Солоха. - А вот это военная тайна, – значительно сказал Кумыс. – И тут врывается наш Тагиров, как раненная в задницу рысь, топорщит усы и орет, что пока мы тут пьем, как лошади, и ссым, как кони... - Водка! – возликовал Солоха. Кумыс вздохнул и укоризненно на него посмотрел. Капитан Солохин виновато замахал обеими руками и ими же зажал себе рот. Лось злорадно захихикал. - И делится сверхсекретной информацией, что у нас завтра будет практикантка с исторически-медицинского по части классической стоматологии, – продолжил Кумыс. – Будет осматривать у личного состава зубной состав. На предмет написания диссертации и возможного лечения. А у него, видите ли, не болят. Ну мы ему, конечно, сразу хотели в виде товарищеской помощи в зубы дать, но тут уже не дался он сам. Тут злорадно захихикал Солоха, предвкушая развитие событий. Рожу Кумыс держал такую загадочную, что аж пятки от восторга чесались. - А, значит, среди ночи он к нам врывается опять... Да, Лосяра, напряженная работа днем и ночью! Лось поднял руки, как бы убеждая, что и не собирался ничего говорить. Кумыс зловеще шмыгнул, откинул со лба потяжелевшие от влаги волосы, переложил ногу на ногу и продолжил. - Врывается, значит, и радостно сообщает, что у него, кажется, болит зуб. До утра строил планы, как войдет в контакт с практиканткой и заживет с ней здоровой половой жизнью. - Романтик, а не капитан, – закатил глаза Солоха. - Ну а после утреннего развода он галопом в санчасть поскакал, – с удовольствием продолжил Кумыс. – Однако там ждало страшное – практикантка-то уже уехала. Одним днем всех осмотрела и удалилась. Вместо нее – Гриша Лямкин, который... Неважно, короче, в общем, Гриша. Метр девяносто, жирный, как наш Лось... Рогачев зарычал и демонстративно напряг живот. Выстроганные тяжелым физическим трудом плиты брюшного пресса выразительно сдвинулись. - И кладет этот Гриша капитану руку на хрупкое плечико, – невозмутимо вещал Кумыс, – и спрашивает, что у него болит. Тагиров тогда сразу понял, что офицеры умирают сидя. В зубоврачебном кресле. Поэтому с перепугу ткнул куда попало. А Гриша что, Гриша проходил курсы, поэтому Гриша берет плазменную варку и от души херачит в капитанскую пасть! Лось заржал. Солоха в восторге застучал пяткой по мхам. Кумыс заложил руки за голову и осклабился. Дождался, когда стихнут приступы веселья и покачал в воздухе ступней. - Так вот, наша секретная часть содрогнулась дважды. Первый раз от крика, это когда варкой без обезболивания по капитаньим-то зубам. Второй – это когда в соседней сверхсекретной части с перепугу завыла сирена. У них там нейросеть, они ее тренируют на распознавание катастроф. Солоха покатился снова, не в силах выразить восторг иначе как кряканьем и уханьем. - Сочувствовала, наверное, – прохрипел Лось, утирая навернувшуюся слезу. – У военнослужащих солидарность очень развита! - Такие дела, – довольно закончил Кумыс. – Я его когда перед вылетом наблюдал, он был злой, как свинья, которой не досталось каштанов. И, знаете, очень часто пользовался фразой "Я тебе зубы выдеру, сука". - Леха, брешешь, наверное, – в восторге провыл Лось. – Быть не может! - Это еще что! – поднял палец капитан Бойцех. – Хотите, я вам расскажу, как нашли на Гроссе культурный слой, принятый за инопланетный? Прежде чем слушатели успели выразить согласие, распахнулась дверка грота, и оттуда с рычанием выскочили яуты. Наперегонки, успевая по ходу обмениваться плюхами, промчались по камням и дружно бултыхнулись в бассейн. Четырехметровый в глубину. - Че это они? – приподнялся на локте Лось. – Подрались? - В наш бассейн! – оскорбился Кумыс, садясь на задницу. - Это игровые практики, – поправил Солоха. – Не могут спокойно сидеть на месте, если собираются больше чем вдвоем. Обязательно надо на клыках помериться и устроить маленькое ратное сражение. Бесит невыносимо. Он поднялся, потянулся и легко спрыгнул с плиты. - Пойду, посмотрю, че там происходит, – почти извиняясь, сказал он. – А то головы потеряют, а мы тут вроде культурно отдыхать собирались. - Навешай им там целительных пиздюлей от нашего имени, если что, – согласовал Лось. – А я все-таки хочу услышать про инопланетный культурный слой! - А это, значит, приезжает как-то в лагерь на Гроссе подполковник Цасс...