***
— Деку, — окликнул мужской голос парнишку, что сидел за барной стойкой, — иди сюда. Мне нужно к нашему новоиспеченному пленнику, пойдешь со мной. Но сначала мы зайдём к нашему «другу». Изуку кивнул, промолчав. Он сразу понял, к кому они идут и это осознание было причиной его лёгкой дрожи в пальцах. Идти, к слову, пришлось недолго. Их «друг» тоже был одним из злодеев и ночевал он в этом же доме на три этажа выше. У данного человека было свое влияние, его никто не смел беспокоить без стука, никто, кроме Шигараки Томуры, конечно же. И вот, даже не постучавшись, рукалицый ворвался в чужую обитель. — - Боже мой, Шигараки, тебя что, стучаться не учили?! — чуть ли не подпрыгнув, ахнул стоящий впереди парень. — Заткнись, голова и так уже разрывается от пения этих дармоедов. Сероволосый вздохнул и сел на мягкое кресло, что имелось только у них двоих. Он поманил Мидорию рукой, чтобы тот зашёл внутрь. Последний не спеша подчинился, он прошел к Томуре и встал около него. А тяжёлый взгляд третьего присутствующего неотрывно преследовал его от самого порога, что выводило Изуку из колеи. — Ох, теперь я вижу причину твоего визита, — ухмыльнулся парень, и Деку показалась эта улыбка злораднее всех, что он когда-либо видел. — неужели у нашего мальчика опять сбои? — Ему нужна вправка мозгов. А то Даби, видишь-ли, боится, что Деку начал что-то вспоминать. Зеленоглазый почувствовал, будто его сердце замерло в ту же секунду, что были произнесены последние слова Шигараки. Он безусловно понимал, что они идут сюда не просто так, но снова подвергаться этой пытке? У Изуку начали трястись руки и с этим и колени. Заметив это, юноша с фиолетовыми волосами мерзко захихикал. — Не надо так переживать, малыш, все равно это неизбежно, — Деку показалось, что в голосе этого парня звучит искренняя радость за то, что с ним сейчас будет. — Хватит медлить, — нетерпеливо буркнул Томура и дёрнув Мидорию за руку, подтолкнул его к креслу рядом с их «другом». Зеленоглазый сглотнул и со всеми силами вцепился в ручки невинного кресла. Он старался не дышать, старался успокоиться, но все было тщетно. Посмотрев на парня спереди, Изуку с отвращением понял, что вид его боли доставляет удовольствие этому негодяю. В его глазах горело безумство, а руки подрагивали от предвкушения. — Открой широко свои глазки, солнце. В следующую секунду Деку увидел свет, яркий свет, что был светлее самого солнца, он жёг его кожу, доставлял неприятные колющие ощущения и появлялось дикое желание сбежать куда подальше. Но Мидория закусил губу, чтобы не кричать. Он не даст им слушать его вопли. Юноша думал, что так и продержится, пока не ощутил резкую режущую боль в голове. Неистовый крик охватил всю комнату и несколько этажей. Глаза налились солёными слезами, а ногти сильнее впились в мягкую ткань. Отдалено Деку слышал, как фиолетоволосый что-то поет, но разобрать, что именно, он не мог, да и не хотел. Ибо в этот момент, все, что он хотел это умереть, настолько была ужасающей боль. Перед его глазами в один момент пронеслись все его воспоминания, как в кинопленке, но он не смог ничего разобрать и запомнить их он тоже не сумел. Мгновение. Ещё одно. И молодой парень падает на пол, теряя сознание.***
POV Катсуки Я не знал, сколько времени уже прошло. Я не знал, что будет со мной, а что будет с Деку. Я ничего не знал и ничего не мог сделать. Эти грёбаные оковы были хрен знает из чего сделаны, ибо поломать я их не мог уже битый час. Я не мог даже замкнуть глаза, наблюдая в случае, если на меня нападут. Мое сердце, как бы тупо это не звучало, подсказывало мне не сдаваться, делать все, что в моих силах, чтобы оставаться в ясном уме… Но вот моя голова ясно давала мне понять, что никакого выхода нет и быть не может, что в конце концов, я умру. Но мысли о смерти не пугали меня, мне было все равно, когда я сдохну, просто не хотелось скручиваться от рук злодеев, представляю, как они мы радовались, не могу я предложить им такого, не за что. Да и к тому же, мне нужно было обязательно спасти Деку… Я единственный, кто знает, где он находится, поэтому вся надежда на меня… На парня, что связан неломающимися цепями в гребаном подвале, круто блять. Но… Из-за этого придурка, я и не должен был унывать. Я должен быть действовать. И в этот раз это должны быть обдуманные действия… Ради Деку. Однако, как только я начал воображать нам план, дверь со скрипом открылась. Сначала, через нее прошел мужчина, и он мне кого-то ужасно напоминал… В следующий момент, этот мужик достал что-то из карман и это была рука?! Так, стоп. Чертов ублюдок! Это же их главарь, Томура, вроде? Пиздец, просто. Чем же я заслужил его присутствие? Да ещё и его улыбка во весь рот, он что, Джокера парадирует? Если да, то неудачно. Я хмыкнул, показывая ему, что мне на него глубоко посрать. Однако, он даже не взглянул на меня, он смотрел на кого-то другого, и этот «кто-то другой» вошёл в камеру и… Это был снова Деку, но он выглядел по другому. Я не увидел в его глазах ничего, что напоминало бы мне о нем, я увидел тьму. Тьма всегда преследовала меня, так почему же сейчас, смотря в его глазах, я так дрожу? Затем я услышал смех. И я мог поклясться, что это был не его звонкий смех, что я любил слушать, хоть он и был предназначен не мне. Его голос был совершенно охрипшим, с ноткой издевательства. Я не понимал, что происходит, я даже не мог произнести его имени, настолько мне казалось, что это был не он. И это пугало меня до того, что я не мог дышать, пугало то, что я больше не смогу увидеть того веселого и доброго, такого уверенного мальчишку… Да твою ж мать, мне хотелось прямо сейчас разорвать этих ушлепков на части, за все, что они сделали! Я инстинктивно зарычал, не в силах справиться с появившейся агрессией. Я заметил, как их главарь сразу же перестал улыбаться, но вот Деку… Я с удивлением смотрел на то, как он с усмешкой на лице, приближался ко мне. И когда он подошёл совсем близко, он опустился на корточки, а на лице все ещё играла отвратительная усмешка. И именно в этот момент, я захотел ему сказать, сказать все, что думаю по поводу того, что с ним сейчас происходит, я захотел достучаться до него! Но я опоздал. Не успел я сказать и слова, как Мидория напялил на меня железный «намордник», что сам и снимал, и туго закрыл на замок. Злость пылала во мне огнем, во мне и в моих глазах, что неотрывно смотрели на него. Но ему словно было по барабану, он сузил свои большие зеленые глаза и наблюдал за мной. Следующее, что он сделал, заставило мое сердце замереть на месте: этот зеленоглазый мальчишка протянул свои длинные руки к моему затылку и, крепко схватив меня за волосы, притянул к себе. Он не спеша обвел языком железную маску, что скрывала мои губы, и затем провел носом вдоль к моему уху, где он прошептал: — Весь твой жалкий вид так притягивает меня, ты даже не представляешь, — глубоко вздохнув, он продолжил, — мы с тобой ещё развлечемся.