АУ-челлендж (сборник текстов)

— Вы не волнуйтесь, — сказала улыбчивая продавщица. — Я вам помогу. У вас девочка, мальчик? Вы впервые подарок ребёнку покупаете? Знаете, чем он увлекается? Я невольно усмехнулся. Мальчик у меня, мальчик, ему через неделю десять лет, я знаком с ним почти два года, и знаю об этом мальчике практически всё. Что он любит есть и что не любит, чего боится, что ему снится по ночам, как он учится, с кем дружит. О чём мечтает, наконец. В данный момент он мечтает о радиоуправляемом вертолёте на батарейках: он рассказывал мне об этом взахлёб, совершенно без задней мысли, а я слушал и благодарил, потому что вопрос с подарком отпадал сам собой. Ларри потом сказал: — Ты не вздумай этот… вертолёт. Ты его избалуешь. Я хитро глянул в ответ: — А по-моему, пора. М-м-м? И ещё из-за этого мальчика — и его отца! — я поругался с собственной матерью. Она примчалась из Каира, бренча украшениями, и только хлопала глазами, когда я предъявил ей документы. — Почему? Почему ты не сказал? Почему я узнаю об этом последняя? — Только не говори, мам, что если бы ты узнала первая, ты бы устроила пышное торжество с цветочной аркой и друзьями жениха… женихов! — фыркнул я. — Ты ещё забыла сказать, что я опозорил весь род и что это незаконно. Здесь — уже законно, а у меня учебный вид на жительство, и я… — Так это ты, чтобы тебе вид на жительство продлили, что ли? — ахнула мать. — Да папа бы всё устроил и без этого! Да, мамочка. Я прекрасно знаю, папа бы устроил: но прости, так случилось, что два года назад я познакомился на форуме изобретателей с Ларри, потом мы сидели в кафешке и рисовали иероглифы в блокноте, а потом… потом, кроме всего прочего, я узнал, что у Ларри есть восьмилетний сын Ник. От первого брака. — Это же круто, — сказал я, когда мы заговорили о будущем. — Ему вот-вот будет девять, мне двадцать три, я буду всем рассказывать, что стал отцом в четырнадцать. Обычное древнеегипетское совершеннолетие! — Так значит, начал ты в тринадцать? — усмехался Ларри. А потом спрашивал: — Нет, послушай, ты точно уверен? Тут я закатывал глаза и в который раз говорил ему, что я его люблю. Ну… так получилось. Наверное, иероглифы во всем виноваты. Мы поженились тихо, без каких-либо торжеств: получили документ и поехали втроём на Кони-Айленд. Нахохотались, накрутились на аттракционах, натрескались мороженого, а потом Ник взял меня за руку и сказал: — Так. Ты теперь, что ли, тоже мой папа? Я развёл руками: — Ну… выходит, что да. — Это круто, — заявил Ник. — А то я папе сто раз говорил, что у мамы новый муж уже есть, а у него всё ещё нет. Теперь он маму догнал! А вот моя мама сказала мне потом: — Не вздумай этого мальчишку усыновить официально. — Это невозможно, — пожал я плечами. — У него родная мать жива-здорова. Всё, я больше не хочу разговаривать на эту тему. — Отец лишит тебя наследства, — поджала губы мать. И тем же вечером улетела обратно в Каир. А я сказал про себя: да и подавитесь вашим наследством. Я закончу университет и устроюсь на работу, а сейчас непременно куплю Нику на юбилей радиоуправляемый вертолёт. Ну, если Ларри будет настаивать, чтобы мы вдвоём его оплатили — мы оплатим вдвоём. Наследства-то мне не видать, и значит, уже сейчас надо приучаться экономить: а то растить ребёнка в наше время недёшево.