You and Me, Never(land)/ Ты и я, Нет(ландия)

Все начинается с дрожи. Она все еще спит, практически в отключке. Однако дрожь слегка пробегает по ее ступням и она немного сдвигается. Но это ощущение не проходит, как тихая, но постоянная, не прекращающаяся вибрация. Второе содрогание заставляет ее выйти из дремоты. Она определяет природу этого чувства: за ней наблюдают, неотрывно смотрят. Она открывает глаза и перед ними цветные пятна, как будто она проспала несколько дней. И маленькие голубые глазки Генри улыбаются ей в ответ. - Ты проснулась... - шепчет он. - Нет, - рычит она в подушку. - Ты меня разбудил. - Я хотел как лучше, ты итак переспала уже, - он издевается над ней? Она поднимает бровь, выглядывая из-под грубой ткани покрывала и мальчик улыбается. Да, он издевается. Эмма хватает этого наглого ребенка и ее пальцы парят опасно близко к его животику. Щекотать, щекотать без пощады. Генри борется с ней на матрасе, пытаясь отбиваться, а не хохотать, но ему это не удается. Он сдается, задыхаясь от хохота. - Я пошутил, пошутил, я сам только что проснулся. Эмма проявляет милосердие и останавливает шутливую пытку, осматривая помещение. Это ее каюта, та же самая, которую она занимала по пути в Нетландию. И здесь все еще одна кровать, хотя и достаточно большая для взрослого человека с половинкой. - Мы оба спали здесь? - Да, ты разве не помнишь? - Похоже, я попала сюда не на своих двоих, пацан, - отвечает она, комично откидываясь на матрас. В ту же секунду возникают сотни вопросов. - Тебя принесли сюда как меня? Что-то произошло? - На нас напали, - она все помнит. ВСЕ. И она не знает, как рассказать ему. - На вас напали?! - Да... - Кто? - Сирены... - ... Сирены? - Сирены, - повторяет Эмма, подтверждая. Генри задумывается на секунду, можно ли сирен считать врагами да и вообще опасностью. Все, что он о них знает - это то, что они могут соблазнять мужчин, пока те не бросятся в воду и не утонут, но ничего опаснее вспомнить не может. - И что случилось? Все наши в порядке? - Да, да, никто не пострадал. Мужчины вовремя заткнули уши и даже связали себя до того, как русалки приблизились к кораблю, - в тот момент она и сама думала, чтобы заткнуть уши, но она не знала как объяснить это и именно поэтому упустила драгоценные секунды. В следующий момент она уже счастливо напевала, медленно вышагивая навстречу смерти. - Хотя, я была очень близка к тому, чтобы выпасть за борт. - Тебя чуть не сожрали сирены? - Генри удивленно выпучил глаза. - Да. Ну или что там они делают, эти водяные ведьмы... - Они околдовали тебя? Но я думал, что это действует только на мужчин... - бинго! Наверняка этим вопросом задаются сейчас все на корабле. Вероятно она сможет спрятаться в каюте и не выходить отсюда, пока не придумает способ, как стать невидимкой. На месяц или два - должно хватить. - Они похоже намного сильнее, чем я читал о них... - мямлит Генри, глубоко задумавшись. Тем не менее, уже через секунду он поднимает на Эмму загоревшиеся глаза и широко улыбается. -Завтрак? Блондинка вздергивает брови и улыбается в ответ. Она не представляет, вызваны ли эти слова невинностью ее не-такого-уж-и-маленького сына, или откровенностью, которую он постоянно демонстрирует, или... просто голодом. В любом случае, она все равно счастливо улыбается. - Кто последний, тот глупая русалка! - кричит она, бросаясь в сторону кухни так, как будто за ней гонится Темный. - Эй! Это жульничество! - вопит ей вслед Генри. - Я ведь даже не знаю, куда бежать! * * * Шум извещает о появлении двух спринтеров и четыре головы поворачиваются к дверям, куда забегает Эмма, победно задрав руки над головой. Генри, немного уставший, но что более важно - злой, прибыл вторым и задыхаясь бормочет что-то вроде «жульничество» и «в следующий раз». Тем не менее Эмма смеется и обнимает его сзади, втаскивая в центр комнаты. В этот момент она видит удивленные лица присутствующих. Нил, Снежка, Дэвид и Реджина сидят на кухне и наблюдают каждую секунду этого представления. - Спящие красавцы, - улыбка Снежки такая же нежная, как и ее шутка, и женщина не спрашивает разрешения, прежде чем обнимает Эмму. - Доброе утро, дорогой, - приветствует в это время Реджина и оставляет поцелуй на макушке Генри. - Хочешь позавтракать? - огромной голодной улыбки достаточно, чтобы она приступила к приготовлению хлопьев с фруктами, которые им дали в деревне Филипа. Эмма обводит комнату глазами. Однако, несомненно совершенно случайно, она видит только спину Реджины. - Мы действительно так долго спали? - Посмотрим... Ты потеряла сознание в полдень, а сейчас полдесятого утра, - смеясь считает Дэвид. - В моем понимании, это определенно можно назвать очень глубоким сном, - лицо Эммы на секунду принимает стыдливое выражение и принц сжалился над ней. - Я рад, что ты в порядке. Прошло всего лишь несколько минут с тех пор, как Эмма открыла глаза, но больше ей и не нужно, чтобы вспомнить все, что произошло на палубе. Если бы она не была наполовину в сознании, она возможно подумала бы, что ей это приснилось. То, как Реджина просила ее не прыгать, просила остаться с ней. И ее слова о том, что она смотрит на Эмму, когда она улыбается, когда она отворачивается - каждый раз. Реджина надрала им задницы, и Эмма хоть и не хочет быть эгоистичной, но просто не может не улыбаться, вспоминая это. Блондинка умудряется немного сдерживать это, притвориться, что она сейчас не самая счастливая женщина в Нетландии, но в ее голове постоянно шепчет голос Реджины: «Но я хочу этого больше, намного больше». Она берет яблоко и прячет улыбку, откусывая от него. Затем садится с остальными за стол, стараясь держаться поближе к Реджине. Однако мэр поднимается в ту же секунду чтобы налить воды и, вернувшись, занимает место на другом конце стола. Теперь Эмма знает, что брюнетка избегает ее, и не может решить - злит ее это или забавляет. Она тянется за чашкой. Да, она представляла, что это будет нелегко. Как и все, что касается Реджины... но она что, действительно планирует игнорировать ее? Это ее грандиозная стратегия, после всего что произошло? И, что еще хуже, мадам мэр, вы действительно думаете, что я с этим смирюсь? Она раздраженно оглядывается, пытаясь переключиться на что-нибудь другое, пока ее мозг не взорвался на миллион крошечных Реджин, которые сейчас заполнили его и грозят вырваться наружу. Генри с аппетитом поглощает все, до чего может дотянуться и она старается не думать когда он в последний раз нормально ел. Ее родители смотрят на него с глубокой прародительской гордостью, а Нил подшучивает над мальчишкой, пытаясь откусить кусочек его тоста. - А что с Крюком и Румпельштильцхеном? - спрашивает она, глядя прямо на Реджину. Эмма нашла себе новое хобби - пытаться встретиться с ней взглядом несмотря на то, что мэр полностью ее игнорирует. Разумеется, брюнетка даже ухом не ведет и молчит. Вместо этого ей отвечает Нил, выпустив наконец тост Генри. И, хотя его голос звучит нормально, для него настоящий подвиг задержать взгляд на Эмме дольше секунды, и каждый раз при этом он выглядит непривычно пристыженным. Она действительно не может ничего поделать с этим, она даже не знает как теперь смотреть на него. - Стоят за штурвалом как закадычные приятели и обсуждают лучший маршрут, - на это брови Эммы взлетают вверх, почти достигнув линии волос, и Нил взрывается от хохота. - С ума сойти, правда? Нет ничего, что этот парнишка не смог бы сделать. - Я? - оживился Генри, с раздутыми от количества непрожеванной во рту еды щеками. - Да, ты. И закрывай рот, иначе как минимум половина твоего завтрака вывалится обратно, - предупреждение Реджины сопровождается улыбкой, и Генри улыбается ей в ответ, стараясь не сильно открывать при этом рот. Мэр чувствует, что глаза Эммы внимательно наблюдают за этой сценой, и игнорирует их, как и всего шерифа целиком. Спаситель сдается. Она не собирается переставать смотреть на женщину, но теперь всерьез боится, что решимость Реджины так же сильна, как ее упрямство. Эмма предполагает, что это просто не самое подходящее место, и ей стоит подождать более удобного момента, чтобы поговорить с ней. А тем временем нервозность продолжает атаковать ее, рыча и мяукая, сокращая терпение девушки. Терпение вообще никогда не было ее сильной стороной. - Кстати, об этих сухопутных крысах - моя очередь сменить их, - нарушает Нил воцарившуюся за столом спокойную тишину. - Я тут подумал, что может какой-нибудь юнга захочет пойти со мной и научиться обращаться со штурвалом. Как думаешь? - Ты серьезно? - лицо Генри светится от счастья. - Пойдем! - восклицает он и тянет отца за рукав. Его голос слышно даже когда они покидают комнату: - Я буду управлять кораблем! Никто из оставшихся четверых не скрывает улыбки. Хотя улыбка Реджины исчезает в ту же секунду, как она чувствует настойчивый взгляд Эммы. Блондинка даже не выглядит так, будто хочет что-то сказать. Она просто смотрит на нее, как если бы смотрела на картину. Мэру не нравится это ощущение от пары глаз, пробегающих вверх и вниз по ее телу и то, что она их избегает, не уменьшает эффект, который они на нее оказывают. Эмма выводит ее из равновесия и Реджина начинает сожалеть, что не позволила ей прыгнуть. Но у нее есть стопроцентное средство - продолжать игнорировать невыносимую мисс Свон. - Думаю, я тоже поднимусь наверх и проверю, все ли там так хорошо, как кажется, - бормочет она, обращаясь скорее к своему воротничку, чем к кому-то из присутствующих. Когда она поднимается на ноги, становится совершенно очевидно, что ее шаги не так устойчивы и тверды, как должны быть, и Дэвид с трудом подавляет порыв встать и помочь ей, когда она пошатывается. Однако, даже при головокружении, Реджина в состоянии собраться и попытаться выйти на палубу самостоятельно. - Реджина, ты в порядке? - вопрос Эммы вызван настоящим беспокойством, но Реджине ничего от нее не нужно - ни искреннего, ни любого другого. - Потрясающе, мисс Свон, - голос брюнетки способен играть с любыми словами и превратить даже самые важные из них в холодные и ироничные. Несмотря на свою гордость, она отвлеклась и взглянула на Эмму. И в ту же секунду, когда она встретилась с этими глазами цвета индиго, ее лицо стало сердитым. Настолько, что таким взглядом можно было убить. Тем не менее, Эмма улыбается еще шире и смело смотрит в эти карие глаза, по которым она так скучала. И даже невнимания недостаточно, чтобы расстроить ее. Со злым лицом или нет, но было очевидно, что брюнетка не может не смотреть на нее. Эмма понимает это и ее улыбка только растет, даже когда она наблюдает, как мэр уходит. - Итак... нам следует попрощаться с Нилом, как с нашим зятем, верно? - вопрос Дэвида разрезает воздух между ними и Эмма резко разворачивается, чуть не свернув шею. Она смотрит на них, не скрывая страха. Однако, ее мать просто смеется, а Дэвид пытается ее сдержать. О чем он говорит? Она так сильно палится? - Что ты имеешь в виду? - Эмма говорит так виновато, что Снежка тыкает мужа локтем, стараясь пристыдить его, но они оба продолжают тихо хихикать. - Сирены, милая, - наконец поясняет брюнетка. Эмма обнаруживает, что снова может свободно дышать, но сдерживается, пока не выяснит наверняка что подразумевает ее мать. - Мы пришли к выводу, что раз ОНА очаровала тебя... - Снежка выделяет местоимение и румянец на щеках Эммы становится ярко-красным. По крайней мере они не догадались, кто стал главной претенденткой на то, чтобы занять место Нила... что не уменьшает стыда, который ей предстоит испытать в ходе неизбежного разговора с родителями. - Я, ну... - Эмма, нас это устраивает. Парень или девушка, мы просто хотим, чтобы ты была счастлива, - прерывает Снежка, нежно сжимая ее руку. - Спасибо, - Эмма все еще выглядит как уличный фонарь, но надеется, что ее кожа все же однажды вернется к своему нормальному цвету. Или по крайней мере станет чуть более человеческого оттенка. Она действительно сейчас делает каминг-аут перед своими пропавшими родителями? Так скучала по своей отсутствующий семье, но прямо сейчас она бы не возражала, если бы никогда не находила их... - Это будет как если бы у нас стало две дочери, - радостно объявляет Снежка и Дэвид снова смеется над тем, как смущенная Эмма закрывает голову руками. Да, и если повезет - эта дочь будет мачехой ее матери... Ей срочно нужно добраться до Сторибрука и выпить самую большую таблетку аспирина, которую когда-либо изобретали. * * * Она как животное в клетке. Хотя ее клетка состоит из огромного количества воды, а не решеток. Она чувствует себя запертой и зажатой на этом чертовом корабле и единственное хорошее, что есть на этой проклятой лодке - это одиннадцатилетнее счастье, которое стоит у руля с Нилом. Тем временем она опирается на перила, пытаясь сдерживать тошноту и головокружение в ожидании заветных слов: «Бросаем боб». Сколько еще они будут откладывать это? Если какая-нибудь русалка просочится в Сторибрук, Реджина поджарит ее. Она сделала это однажды, значит сможет сделать так много раз, сколько будет необходимо. Мысли о сиренах только ухудшают ее и без того плохое настроение. Эти жалкие создания еще больше усложнили ее намерение игнорировать шерифа. Теперь блондинка еще увереннее в себе, еще сложнее, и Реджина уже не может утверждать, что не хочет сама выкинуть ее за борт. Если Эмма продолжит так на нее смотреть, с этими ухмылочками, и будет дальше пытаться заговорить с ней... то закончит то, что начала эта полурыба-полусука... Может было бы неплохо позволить им узнать друг друга получше. Возможно у русалочки и Эммы есть что-то общее. Как бы то ни было, только от одной этой мысли у нее внутри все переворачивается. И вслед за этим приходит этот раздражающий белый шум. Чертово бормотание у нее в голове о том, что она бы не позволила ей прыгнуть. Или хуже того - если бы Эмма прыгнула, Реджина вероятней всего бросилась бы за ней. Покачав головой, она выгоняет эти мысли из своего сознания и зажимает переносицу. Ей нужно вырваться с этого корабля и держаться подальше от Эммы. Избавиться от постоянного спутника, которым стала блондинка, кружащая вокруг нее, и перестать чувствовать что-либо раз и навсегда. Но отрицательным героям всегда не везет, так ведь? Деревянный пол протестующе скрипит, когда к ней приближаются шаги. Генри все еще вдалеке со своим отцом, а значит на этом корабле есть только одна достаточно упертая, чтобы беспокоить ее личность. Реджина поворачивается, нацепив свое лучшее выражение лица а-ля «я-убью-Свон», и ее предположение подтверждается. Эмма склоняет голову, предусмотрительно остановившись в нескольких метрах от нее. - Как твое плечо? - До свидания, мисс Свон, - она поворачивается к шерифу спиной, снова упираясь взглядом в море. Эмма подходит на несколько шагов ближе, пытаясь начать нормальный разговор. Реджину раздражает ее настойчивость и, даже не взглянув на девушку, она направляется к выходу. Реджина проходит мимо, так и не удостоив ее взглядом. Эмма же не принимает такого поворота. Она должна поговорить с ней, и не важно насколько сложно это будет. Звучит смешно, но она как будто была инфицирована Реджиной, и все эти дни, когда у нее не было возможности приблизиться к ней, поговорить или прикоснуться, стали настоящей пыткой. Эмма даже не задумывается, что делать. Она просто идет за брюнеткой, снова следуя за ней по кораблю. Реджина слышит топанье Эммы и ускоряется. Однако, как только они оказываются скрытыми в коридоре лодки, Эмма догоняет ее за пару шагов. Протянув руку, блондинка хватает Реджину, пытаясь заставить ее остановиться, но ее пальцы обжигаются там, где она прикоснулась к мэру, и Эмма выпускает ее, пытаясь скрыть шипение, в то время как Реджина усмехается. - Долго ты еще собираешься игнорировать меня? - Не будьте так драматичны, шериф, - рычит мэр, возобновляя шаг. - Было всего две. - Две? О чем вы говорите? - Реджина поднимает бровь и мысленно ругает себя за то, что ответила ей. - Две женщины, - поясняет Эмма. Если она пытается спровоцировать Реджину, ей действительно это удается. Если же она хочет привлечь ее внимание... что ж, это ей удается тоже. Брюнетка забыла, что пыталась сбежать в свою каюту и, несмотря на то, что ее руки скрещены на груди, а губы сжаты в тонкую линию, она все еще слушает блондинку. - Я всегда встречалась с мужчинами, кроме этих двух случаев. Первый был несколько лет назад. Мы познакомились уже изрядно выпив. Я даже не помню ее имя, чем не особенно горжусь... Вторая - Аманда - была из последнего приемного дома, где я жила... там были только девушки, - Эмма пытается сдержать усмешку от ироничного взгляда Реджины, которым она одаривает ее после этого уточнения. - Она была очень хорошей подругой. Полагаю, это было сочетанием любопытства, заботы друг о друге и развлечения... Когда Эмма замолкает, Реджина выдергивает себя из задумчивости, в которую впала даже не заметив этого. Из забытья, во время которого Эмма говорит, а она не только не уходит, но и внимательно слушает. - Никто вас об этом не спрашивал. И вот - уже три полных предложения. Эмма криво усмехается, задаваясь вопросом, нормально ли это, что Реджина кажется ей настолько прекрасной, просто отвечая ей. Блондинка делает шаг, подходя ближе, поддразнивая мэра. - Не сегодня, но вчера и позавчера, и... - Вы выдрали слова из контекста и теперь докучаете мне этим, - сквозь зубы прерывает ее брюнетка, мысленно подсчитывая, сколько сантиметров осталось еще между ними. Вся ее поза показывает, что подходить ближе опасно, но спасители глупы от природы и не понимают предупреждений. - И ты за это появляешься и спасаешь мою жизнь, - парирует Эмма, а ее ухмылка превращается в широчайшую улыбку, когда девушка подходит еще ближе. - Вашу и вашей матери, - выплевывает Реджина. Тем не менее, это только провоцирует Эмму поднять руку и дотронуться до ее плеча, рядом с тем местом, где все еще проглядывается повязка, прикрывающая рану. Реджина знает, что пальцы Спасителя горят от каждого миллиметра, к которому прикасаются, но блондинка похоже решила терпеть боль. Этого мэр не предвидела и расстояние, которого почти не осталось между ними, заставляет ее нервничать. А беспокойство она всегда прячет за агрессивностью. - И что, черт побери, вы по-вашему делаете, шериф? - Ничего из того, что не делала раньше, - шепчет блондинка, придвигаясь к напряженно натянутому как струна телу брюнетки. - Не будьте смешной, - она сглатывает, но голос не подводит ее. И этого не случится, даже если Эмма увлажнит свои губы и прижмет их к ней. На секунду Реджина чувствует себя как во сне и думает об их вкусе, мягкости, о том как они целуют ее... но она резко возвращает себя к реальности и рявкает на Эмму: - Разве вы не в курсе что то, что произошло в Вегасе - должно остаться в Вегасе? Проклятая улыбка блондинки пульсирует рядом с ее губами, а пальцы Спасителя теряются на ее обжигающей шее, хотя это наверняка причиняет ей физическую боль. - Я понимаю... - шепчет Эмма так нежно и тихо, как будто уже целует ее. - ... но мы все еще в Вегасе. Реджина не ожидает того, что происходит дальше. А может и ожидает, но не способна сделать шаг назад. Эмма резко сокращает оставшуюся между ними дистанцию и жадно впивается в ее губы, и в этом жесте больше потребности, чем спокойствия. Она тонет в этом поцелуе, хотя это больше, чем просто поцелуй - это счастливый танец ее губ напротив губ Реджины. Эмма пробует их вкус мягкими укусами и она более чем готова вести в этом танго, если брюнетка упрямо пытается быть непреклонной. Как бы то ни было - когда ее язык проходится по пухлым губам, блондинка чувствует, как они приоткрываются и приветствуют ее. Эмма всхлипывает, не отрываясь от ее губ, но не останавливается, даже не дышит. Она не хочет давать Реджине время обдумать это. Ее пальцы запутываются в темных локонах и, прижимаясь еще ближе, насколько это возможно, она чувствует, что кожа Реджины перестает гореть словно раскаленное железо под ее пальцами, чтобы снова стать невероятно мягкой и нежной. Блондинка гладит и ласкает ее, воссоздавая поцелуй, погружаясь в него, отдавая всю себя, пока не чувствует, как Реджина резко вдыхает и обнимает ее бедра. Эмма обхватывает сзади шею брюнетки, углубляя поцелуй, и пальцы мэра впиваются в ее плоть. Тело Эммы настолько переполнено этим потоком эмоций, что даже здравый смысл Реджины - чьи руки уже прочно обосновались на ее бедрах, сжимая ягодицы блондинки - не сможет поспорить, что она тоже полностью потерпела поражение. Спаситель разворачивается и сдвигается, увлекая за собой брюнетку и прижимая ее к стене. Между деревянной панелью и мисс Свон, мэр скользит вдоль ее тела и тает на этих губах. Она уже не понимает прошли минуты или всего несколько секунд. Как бы то ни было, время не имеет значения. В отличие от скрипа деревянного пола, который напоминает о присутствии на корабле других людей, и звука старых балок и досок, извещающих даже о самых быстрых и осторожных шагах. В данном случае, это не кто иной, как Дэвид. - Эм! Эм, милая, ты где? Это как холодный душ. Эти пять слов заставляют глаза Эммы распахнуться, а руки Реджины взлететь и упереться в грудь блондинки. Мэр отталкивает ее, пока они не разъединяются и перестают целоваться, ломая то, что у них было в этот момент остановившегося времени, предоставленный им по счастливой случайности и принадлежавший только им. Спасительница быстро приходит в себя и не убирает руки с шеи Реджины. Даже после того, как мэр позволяет своим упасть. Ища ее взгляд, Эмма может только шептать: - Нет, нет, нет... Но сейчас, стоя перед ней, на нее смотрит не Реджина. И даже не мэр. Сама Злая Королева прожигает ее взглядом. Откуда-то все еще издалека, но уже гораздо ближе, чем в первый раз, снова раздается голос Дэвида. - Эмма? - Вас зовут, мисс Свон, - шипит Реджина, хватая руки шерифа и отбрасывая их от себя, прежде чем развернуться и зашагать прочь. - Реджина, пожалуйста, подожди... - умоляет Эмма, ловит ее запястье и останавливает. На этот раз не призрачный невидимый огонь тлеет под ее ладонью, когда она прикасается к мягкой коже Реджины, а настоящее пламя, обжигающее ее пальцы и заставляющее отступить. - Вашему отцу следует объяснить вам, насколько опасно играть с огнем... - Не делай этого... - голос Эммы срывается, когда она обхватывает свою пострадавшую руку. - Вегас давно в прошлом, шериф, - она разворачивается и уходит, не задумываясь ни о состоянии блондинки, ни о том, чтобы щелкнув пальцами уменьшить боль на ее ладони. Эмма резко втягивает воздух и бросается за ней. Однако Дэвид уже здесь, а Реджина исчезает на лестнице, в то время как отец подходит к девушке, счастливый от того, что наконец-то нашел ее. - Ты где была? Они собираются бросать боб, пойдем! - он выглядит как восторженный ребенок, и нежность, которую это пробуждает в Эмме - единственная причина, по которой блондинка следует за ним вместо того, чтобы проигнорировать и догнать Злую Королеву. Девушка даже улыбается ему и берет за руку. - Давай отправимся домой, - радостно шепчет она, выходя на палубу вместе с Дэвидом. Беспокойство все же до сих пор не отпускает ее сознание. Реджина. Ее вкус все еще на губах Эммы и это как татуировка, которую она хочет сохранить навсегда. Ее пальцы гудят от воспоминания об этой нежной коже и она просто умирает от желания прикоснуться к ней снова. Целовать ее - это самое совершенное чувство, которое она когда-либо испытывала, самая правильная вещь, которую она делала, и Эмма не готова отпустить это. Нет. Лас-Вегас давно в прошлом? Что ж, это мы еще посмотрим... Реджина может и не понимает этого - но она только что объявила ей войну. И территория, которую Эмме нужно завоевать - это сама брюнетка. Спаситель уверена, что битва будет тяжелой, что Реджина возведет против нее все стены, на которые только способна. И тем не менее, она не намерена отступать, она будет в игре, пока не поставит шах и мат, только получив при этом не Короля, а Злую Королеву. * * * Каждый из них занимает свою позицию. Реджина находится на одной стороне корабля, с канатом, обвязанным вокруг ее талии. Генри привязан к Нилу, который тоже держит одну из веревок паруса, чтобы удерживать ее достаточно натянутой, когда они будут проходить через воронку. Снежка расположилась на носу корабля ожидая Дэвида, а Крюк и Румпельштильцхен, уже стоят возле штурвала, готовые держать его устойчиво, несмотря на всю сложность путешествия, которое им предстоит пережить. Последние два участника этой развеселой картины появляются на корабельной лестнице. Эмма решает занять место на дальнем конце палубы, рядом с Реджиной, в то время как Дэвид бежит к своей жене. - Следующая остановка - Сторибрук! - объявляет Снежка, бросая боб так далеко от них, насколько хватает сил. Он тонет с мягким «бульк», а затем огромная воронка заглатывает маленький плод и каждую каплю воды вокруг себя, как голодная пасть. - Держитесь! - раздается крик Крюка, в то время как корабль рывком подается вперед. Реджина опасливо вцепляется в веревку, краем глаза посматривая на сына. Нил крепко держит Генри и, почти инстинктивно, взгляд Реджины перемещается чуть дальше и останавливается на Эмме. Спаситель тоже смотрит на нее. Корабль накреняется почти под ровным углом, но блондинка не отрывает от нее глаз. Эмма улыбается уверенно и спокойно, и это пугает Реджину. Она не может прочитать по лицу намерения Спасителя, потому что в следующую секунду именно блондинка первая разрывает контакт. И это еще больше сбивает Реджину с толку. Первая бурная встряска застает брюнетку в попытках разобраться в своих мыслях, пытаясь понять почему этот короткий визуальный контакт заставил сработать внутри нее все тревожные сигнализации. Волна окатывает ее с ног до головы, и она заставляет себя сосредоточиться на том, чтобы не вылететь за борт. Корабль уже полностью погрузился в воронку. У нее еще будет время проанализировать этот странный взгляд... Продолжение следует...