You and Me, Never(land)/ Ты и я, Нет(ландия)

Губы Эммы отдаются медленной, глубокой ласке и Реджина отвечает тем же. Несмотря на то, что их глаза закрыты, руки уже знают весь путь наизусть. Пальцы королевы погружаются в светлые локоны, обхватывают шею и притягивают блондинку ближе. Поцелуй углубляется, стоны украшают его словно саундтрек, и Эмма замечает, что ее голова начинает кружиться. Реджина тает от счастья. Единственная причина, по которой она еще не расплылась в широченной улыбке - это то, что Эмма тщательно изучает каждый уголок ее рта. Но она могла бы улыбаться... и даже плакать. Это опасно, снова и снова повторяет ее внутренний демон. Демон, который в ужасе перед такими сильными чувствами. Но она игнорирует его, наслаждаясь женщиной перед ней, терзающей ее губы и поглаживающей ее бедра с захватывающим благоговением. Ничего больше не имеет значения. Ничего. Притягивая ее с новым голодом, почти невозможно плотно сближая их тела, она бормочет имя Эммы сквозь зубы, просто ради того, чтобы насладиться его звучанием. Владелица этого имени слегка отстраняется, всего на сантиметр, чтобы улыбнуться, услышав то, как Реджина произносит его. Карие и зеленые глаза смотрят друг на друга с большей страстью, чем они могут выдержать, не сойдя с ума. И Реджина возобновляет поцелуй, погружаясь в него. Эмма теряется, завороженная необузданной страстью мэра. Но если что-то и пробуждает все ее нервные окончания, погружая сознание в туманную дымку, так это шепот Реджины рядом с ее ухом. - За это тебя могу обвинить в изнасиловании... - брюнетка покусывает мочку ее уха и спускается вниз, целуя изящную шею. - Разве я принуждаю тебя? - она стонет, зубы Реджины впиваются в ее кожу, а пальцы возятся с рубашкой, намереваясь избавиться от нее. - Абсолютно... - еще один укус нежной кожи, - ...тотально... - она наконец избавляется от вещицы и бросает ее куда-то к подножью кровати, - ...и полностью, - брюнетка довольно мычит, проводя ногтями по обнаженной спине. У Эммы вырывается неконтролируемый стон и она сжимает губы так, что они бледнеют. - Я - шериф, я не могу нарушить закон... - отвечает она, увлекаясь очертанием губ Реджины. Мэр с восторгом маленькой девочки наслаждается ее ключицами, пока ее руки играют с поясом джинсов Эммы. - Слишком поздно. Ты преследовала меня, ворвалась в мой дом... И, знаешь, говорят, что не бывает двух преступлений без третьего, - пуговица на штанах сопротивляется и мэр набрасывается на губы Эммы, слыша ее стон, и в это же время щелкает пальцами. Пуговица освобождена. Блондинка не может ни на чем сконцентрироваться, но готова поклясться, что руки Реджины были на ее шее и ребрах, в то время как молниях на джинсах чувственно поползла вниз. - Что ж, тогда давай перейдем к третьему, - задыхаясь шепчет Эмма, неловко снимая джинсы, прижимая Реджину к себе и победно улыбаясь, поскольку теперь уже брюнетка пропускает резкий хриплый вздох. Блондинка разворачивается, не выпуская женщину из рук, направляя их назад, пока ноги мэра не упираются в матрас. Эмма толкает их на кровать и они падают, запутываясь телами и смешивая звуки, которые их губы не могут сдержать. Но когда блондинка делает это, ее сознание вдруг пронзает ясная мысль. Она отскакивает от Реджины с виноватым лицом и брюнетка встревоженно открывает глаза. - Что? - Я сделала тебе больно? - вопрос наполнен чувством вины. - Ты ведь понимаешь, что все эти разговоры про изнасилование были шуткой? - игриво усмехается Реджина и тянет пальцем за лямку ее бюстгальтера, снова приближая. Эмма криво улыбается, принимая насмешку. - Я имела в виду твое плечо... - она гладит эту часть ее тела, пробегая пальцами по ткани безрукавки и повязки. Выражение лица Реджины сменяется удивлением. - Нет... нисколечко. - И это плохо? - брови Эммы взлетают вверх. - Мадам мэр... вы увлекаетесь садо? - Реджина шлепает ее по руке, больше чтоб показать возмущение, чем силу. Блондинка шутливо морщится и королева улыбается, переводя взгляд на свое плечо. - Это почти как если бы... - она убирает руки от тела Спасителя и осторожно отодвигает повязку. Белая ткань смещается, оставляя следы крови, но под ней лишь безупречно гладкая и ровная оливковая кожа. Реджина ошарашено пробегает по ней пальцами и обличающие смотрит на Эмму. - Это ты сделала? - Нет, - отвечает девушка, как будто ее обвинили в преступлении. - Думаю... я даже не знала бы с чего начать, - она смотрит на свои руки, но у Реджины есть идея получше. Она хватает их и перемещает на свою талию, где они были до этого, намекая, что они могут продолжить свое путешествие там. Эмма пробирается под рубашку, тянет ее и, перед тем как снять, спрашивает с тенью замешательства: - Это могла бы сделать я? Неосознанно? Реджина улыбается ее нежной растерянности. Она тоже не понимает, но ей все равно. Она прослеживает взглядом свою рубашку, которую девушка далеко отбрасывает и отвечает, злорадно скривившись: - Не знаю, возможно... Ты просто не можешь спокойно усидеть на месте, да? Эмма, спускавшаяся вниз по ее телу, останавливается у идеального плеча и прикусывает его. - Я должна извиниться? Бедра Реджины, запертые в штанах, готовы вырваться из-под ее контроля и начать свой танец, а губы Эммы нисколько не помогают это сдержать. Она обвивает блондинку всем телом, выгибается и переворачивает их, наслаждаясь своим новоисцеленным плечом. Мэр располагается между ног Эммы, давая понять, что она теперь в ловушке под ней. - Разве извращенцы извиняются? - ее тело вибрирует от смеха Эммы и она улыбается, опускаясь к груди девушки, оставляя поцелуи на коже вокруг бюстгальтера. - Ты обездвижила меня посреди своей спальни и оставила на свою милость... ну и кто тут настоящий извращенец? - выдыхает шериф, следя взглядом за темными локонами, скользящими по ее груди. Глаза Реджины поднимаются на нее всего лишь на секунду и Эмма глубоко сглатывает. - Это было не извращением, мисс Свон, это было в целях безопасности, - рычит она, кусая ткань там, где замечает очертания соска. Эмма выгибается навстречу ее губам и голос Реджины снова разрывает тишину: - Настоящий извращенец, должен был бы связать твои запястья... - мрачно шепчет она, и руки Эммы отрываются от королевского тела. - Поднять их к изголовью кровати... - руки блондинки сходятся вместе, пока запястья не соприкасаются, и медленно тянутся к деревянной поверхности. Но это происходит не по воле Эммы. - ... и прижать твое тело к матрасу... - стонет она, избавляясь от бюстгальтера, в то время как спина, бедра и ноги Эммы плотно прижимаются к простыням. Зеленые глаза открыты, пораженные и взволнованные стратегией Реджины. - Ты не посмеешь... - но она не может сдержать радостные нотки, прорывающиеся в ее голосе. - Ты забываешь, с кем разговариваешь... - угрожающая фраза, которая заставляет дыхание Эммы сбиться, а все ее существо как будто пронизывает электрический разряд. Она хочет пошевелиться, прижаться ближе к телу, лежащему на ней, высвободить проклятый пожар, который слишком долго тлел внутри нее. Но она не может. Она снова обездвижена и находится во власти королевы. И это только удваивает ее потребность. - Реджина, пожалуйста... - мягко стонет она, уже почти потеряв счет тому, сколько раз за сегодняшний день она умоляла мэра. Но это звучит как искренняя и восторженная просьба. - Не будет никаких поблажек, - отвечает брюнетка, безжалостно атакуя ее шею. Ее руки скользят по груди блондинки, сжимая мягкую плоть, пробегая пальцами по соскам и играя с ними, пока они не становятся твердыми. Эмма бесконтрольно хнычет в ответ. Она хочет сдвинуться, ей необходимо извиваться и отвечать на дрожь своего тела, иначе она просто взорвется. Но она крепко прижата к матрасу и эта безысходность - самая сладкая пытка. - О боже... Рот Реджины порхает над грудью Эммы, пуская в ход губы, язык и зубы. Хотя блондинка не может двигаться, ее тело дрожит от предвкушения, а горло вибрирует от стонов. Кожа покрывается мурашками, когда пальцы мэра гладят ее ребра, неумолимо спускаются к бедрам и сжимают ягодицы. Она хочет запротестовать. И пытается это сделать. Но губы Реджины предательски смыкаются на ее груди и все протесты превращаются в слабый всхлип, граничащий с криком. Звуки, вырывающиеся из ее рта, сбивчивые и отчаянные. Брюнетка самодовольно улыбается, когда снимает нижнее белье шерифа и слышит ее измученный хрип. Каждая волна удовольствия - это пытка. Губы Реджины повсюду, ее руки касаются самых опасных точек и упиваются ими. И она может только умолять. Бедра брюнетки двигаются в своем ритме, стараясь хоть немного усмирить вулкан, образовавшийся в ее штанах. Ее руки ласкают ноги Эммы, сжимают бедра и поглаживают кожу рядом с горячим центром, в то время как губы с жадностью переключились на другую грудь. Блондинка парит на грани взрыва и ее магия включается на чистом инстинкте. Реджина увлечена поглощением тела, запертого в ловушке под ней, и не замечает шпионского вторжения в свои чары. И когда она наконец понимает это - уже слишком поздно. Эмма снова может двигать руками и ее тело выгибается навстречу губам Реджины. И за одну микросекунду все вдруг становится ясно. Больше нет никакого беспокойства или страха. Брюнетка понимает, что Эмма не останавливает и никогда не останавливала ее заклинания, а дополняла их. Они текут вместе, бок о бок, без четких границ где заканчивается одно и начинается другое. Они связаны вопреки всякой логике. И теперь, когда Реджина не чувствует никакой угрозы, она обнаруживает насколько это прекрасно. Это выглядит как если бы, пытаясь сопротивляться, Эмма щекотала магию Реджины. И она не намерена сдаваться. Блондинка стонет, когда чувствует свободу и набрасывается на королеву, переворачивая ход сражения. - Я тоже могу играть в эту игру... - выдыхает она и целует ее влажным, страстным и хаотичным поцелуем. Но когда Реджина стонет в ответ и пытается дать отпор, Эмма отрывается от ее губ. Шея брюнетки расплачивается, получая последствия за страстные репрессии, которым подверглась Эмма, и женщина кричит имя блондинки. Возмездие распространяется на ключицы, грудь, яростно вырванную из бюстгальтера, и затем на живот. Не остается ни одного сантиметра, не покрытого влагой поцелуев Эммы, и мэр отчаянно извивается, сжимая простыни. Когда пальцы блондинки расстегивают ее штаны, Реджина удивлена, что оттуда не валит дым как от пожара. Спаситель стягивает с нее джинсы вместе с нижним бельем и теперь Реджина уверена, что она просто охвачена пламенем. Но все ее мысли вылетают из головы, когда кончик несносного языка пробегает по всей длине ее горящего центра. - Да, здесь! - выкрикивает она, обхватывая руками голову блондинки и теряя всякий контроль над своими действиями. Эмма погружается в Реджину, смакуя вкус, который неотступно преследовал ее с их самой первой ночи, и наслаждается неосознанными вздрагиваниями женщины. Но такая короткая месть - это не месть. Она отстраняется, переключает свое внимание и подтягивается вверх, располагая руки по обе стороны от темноволосой головы. - Вот сейчас ты мне совсем не нравишься... - рычит Реджина, сужая глаза. Но она только вызывает у Эммы смех и провоцирует ее впиться в эти мягкие губы. Их слюна смешивается и ошеломленная брюнетка чувствует свой вкус на языке блондинки. Тело Эммы двигается, полностью накрывая мэра. Их груди возбуждающе сливаются, животы плотно скользят со все увеличивающимся темпом, а бедра трутся, провоцируя друг друга. Их губы сминаются в поцелуях, в безумном желании охватить сразу все, больше кусая, чем лаская, и издавая стоны, вместо молчания. Эмма находит ее руки и переплетает пальцы. Она заставляет их подниматься вверх, и останавливается только на подушке над их головами, рядом с изголовьем. И нет ни одного участка кожи, где бы они тесно не соприкасались друг с другом. - Лучше вместе... - выдыхает Эмма, прикусывая ее нижнюю губу. Реджина отвечает глухим и серьезным «да», и отчаянно ищет ее рот. Они двигаются, бросая вызов прочности кровати и выносливости матраса, тело к телу, пот к поту. Центр блондинки горит напротив жара Реджины в разрушительном трении, сознание отделяется от тела и все, что остается - это ощущения. Надвигающийся оргазм набирает скорость. Они двигаются бесконтрольно и хаотично, а пальцы Реджины впиваются в руки Эммы, пересекая лимит боли. Бедра над ней двигаются с такой амплитудой, что не остается ничего за ее пределами. Реджина издает животный рев в губы Эммы, а блондинка в ответ безудержно стонет. И кульминация настигает их посреди поцелуя, с безудержным жаром и сводящим с ума перемешавшимся запахом желания обеих. Эмма пытается дышать, но она уверена, что ее легкие атрофировались от стонов, а воздух в комнате стал в разы гуще, чем был несколько минут назад. Реджина, лежа под ней, пробует открыть глаза. Спаситель отпускает ее руки и немного отстраняется, все еще накрывая ее тело, но не наваливаясь всем весом, а пальцы брюнетки теряются на ее коже, не особо отмечая, где именно. Реджина пытается контролировать спазмы своего тела, но присутствие Эммы не облегчает эту задачу. Тем более, когда она замечает, что пальцы шерифа нежно ласкают ее лоб, убирая пряди волос, прилипших от пота. Брюнетка с трудом поворачивается к ней и обессиленно сглатывает. Эмма беззаботно улыбается. - Спасибо тебе. Мэр растерянно поднимает бровь, но все же придвигается ближе, навстречу прикосновениям Эммы. - За что? - спрашивает брюнетка, удивленно предполагая, что она говорит о сексе. Эмма догадывается о ее подозрениях и смеется. - За то, что наконец-то сдалась. И вот он. Смех Реджины. Не просто какой-то смех, а Ее Смех. Тот, который плещется в ее глазах и звучит как самая сладкая мелодия. Тот, который заполняет сердце Эммы и делает ее немного счастливее. - Спасибо за то, что ты такая чертовски раздражающе настырная, - отвечает Реджина, прижимаясь ближе к девушке и обнимая ее за талию с силой, которая постепенно возвращается в их тела. - Я была уверена, что сведу тебя с ума своими сообщениями и заставлю ответить мне... - бормочет Эмма, не скрывая разочарования. - Я бы никогда не пала так низко, - брюнетка говорит это с презрением, которое ярко контрастирует с нежным путешествием ее пальцев по коже шерифа. Блондинка щурится и слегка задумывается, прежде чем ответить: - Это ложь... Да, ты собиралась ответить! - Ты и твоя чертова суперсила... - фыркает она с отвращением. - Однажды, я найду способ отключить ее или что-нибудь еще... - ворчит женщина себе под нос. - Ты никогда... - брови Реджины вызывающе поднимаются в ответ. - Мне нравится моя суперсила! - Мне - нет. - Ну, тебе придется смириться с этим... - произносит Эмма, по-ребячески счастливо и тот очевидный факт, что это на самом деле совсем не беспокоит ее, заставляет Реджину таять. С каких пор я стала такой мягкой? - спрашивает себя брюнетка, улыбаясь и приближая свое лицо к Эмме, просто ради удовольствия быть рядом. - Хотя, твоя мне нравится больше... - Какая? - тон Реджины отдает хвастовством и она не упускает возможности услышать комплимент. - Та, которую ты использовала, чтобы спасти меня от русалок. Фырканье Реджины разносится по комнате, перебивая даже смех Эммы. Она отталкивается от блондинки, притворяясь обиженной и пытается откатиться на свою половину кровати. Но Эмма - безжалостный тюремщик и, все еще смеясь, она закутывают свою узницу в простыни, обнимая ее. - Я найду способ стереть это воспоминание, даже если это последнее, что я сделаю, - рычит Реджина, на максимум включая образ Злой Королевы. И теперь уже Эмма хохочет в полную силу. - Нет, не найдешь... - шепчет она, легко поглаживая губы Реджины своими, не переводя это в поцелуй. - И я буду припоминать тебе это снова, и снова, и снова... - Заткнись, - приказывает мэр, впиваясь в губы Эммы. Она уже давно поняла, что поцелуй - это лучший способ заставить шерифа перестать подначивать ее и, пока это работает, она готова идти на эту жертву и медленно терзать эти горячие и неотразимые губы. Оторвавшись друг от друга, женщины уже даже не помнят о чем говорили, они просто беззаботно улыбаются, и Реджина с прискорбием отмечает, что она пускает слюни как малолетка. И что еще хуже, она пускает слюни из-за дочери Белоснежки, своей неродной внучки, и матери своего сына. Эта мысль проскакивает в ее голове и она издает легкий смешок. - Над чем ты смеешься? - лениво спрашивает Эмма, все такая же спокойная и расслабленная. - Над Эммой из будущего... - светлые брови нахмуриваются, поскольку девушка не улавливает ход ее мыслей. - Над той самой, которой придется рассказать своим родителям... - добавляет брюнетка, наслаждаясь каждым словом. Лицо Эммы превращается в гримасу спонтанного ужаса. - Ты во истину Злая Королева, - шепчет она содрогнувшись. - Как бы то ни было, это будет не сейчас. Я хочу в полной мере насладиться этим только с тобой, прежде чем объясняться перед кем-то. - Какой интересный способ сказать, что ты - трусишка... - дерзко и нараспев растягивает Реджина, зарабатывая себе раздраженный взгляд. Но это ее нисколько не пугает. - Боишься, что они тебя убьют, да? - Я просто в ужасе, - ее задумчивость вызывает новый взрыв смеха у брюнетки. - Единственная радость в том, что если мне придется поговорить с родителями, то тебе придется разговаривать с Генри. Теперь паника отражается на лице Реджины. - Что? Нет! Они - ТВОИ родители, а он - НАШ сын. - Ну и кто теперь трусишка? - игриво отшучивается Эмма. - Я не трусишка, я оперирую фактами. - Да, да, конечно... - бормочет блондинка не давая ей поблажек, но даря легкий, мимолетный поцелуй, сладкий и неторопливый. Реджина отклоняется, чтобы посмотреть ей в глаза и спрашивает очень тихо, как будто боится ответа: - Это безумие? - Это? - откликается Эмма, поднимая простыни, чтобы увидеть их обнаженные тела, почти идеально переплетенные. Она нахально осматривает формы, прижавшиеся к ней и останавливается только тогда, когда слышит смех Реджины. - Нет, - наконец убежденно отвечает блондинка. Но ее следующие слова не позволяют их обдумать, они просто выскакивают сами по себе, гордо вырываясь из ее уст, зная, что сейчас пришло их время. - Безумие - это влюбиться в Злую Королеву. Это... - Эмма проводит пальцами по обнаженной талии брюнетки, - ... преимущества этого безумия. Дыхание Реджины замирает. Все замирает на самом деле. Возможно даже биение ее сердца. И Эмму вдруг охватывает страх, который пробирает девушку до костей. Но она ничего не делает, она просто ждет. Тихая и молчаливая, как могила. Внезапно она думает о своем естественном и спонтанном комментарии, как о самой большой ошибке в своей жизни, но она не может сказать, что полностью сожалеет об этом. Горькое удовольствие. Реджина переворачивается на бок, опираясь на одну руку. Она смотрит прямо в зеленые глаза. - Повтори, - это звучит так же бесцветно, как чистый лист бумаги, без оттенков или тонов. Эмма глубоко сглатывает. Так глубоко, что у нее во рту не остается слюны, но она отвечает. Девушка не знает, к добру ли просьба Реджины или нет, но она отвечает. И делает это со всей искренностью, вкладывая в слова свое сердце. - Я люблю тебя, - три слова, которые трепещут, скользят по воздуху и, слегка подрагивая, достигают Реджину. Они обволакивают брюнетку, и она позволяет им проникнуть в нее. Эмма втягивает воздух. Реджина придвигается ближе. И вот уже губы мэра двигаются возле ее уха, лаская чувствительную кожу. - Еще раз. - Я... - Реджина прикусывает мочку ее уха. Эмма вздрагивает, но сохраняет самообладание. - ... люблю тебя. - ее ухо горит и краснеет, губы Реджины опускаются на ее шею, оставляя отметки, и у блондинки появляется слабое чувство, что мэр не воспринимает в штыки ее заявление. - Еще... - рычит брюнетка, ее голос резонирует рядом с яремной веной Эммы. Она проводит языком у основания шеи, улыбнувшись, когда замечает ускоряющийся до бешеного ритма пульс, и слышит вибрацию голоса: - Я люблю тебя, - почти выкрикивает Эмма высоким голосом и мягкий смех Реджины щекочет влажную от поцелуев кожу. Мэр поднимается к лицу Спасителя, не подозревая о блеске, который девушка видит в ее глазах, о свирепой, но такой пленительной улыбке, захватившей ее полные губы... о влиянии, которое она оказывает на Эмму. Реджина ласкает ее лицо и шепчет в приоткрытый рот: - Скажи это. Глаза в глаза. Нет места для глупостей, лжи, сомнений. Только они двое. И, хотя нейроны Эммы танцуют в едином бешеном ритме с гормонами, а все ее тело сгорает в пламени ласк Реджины, нет ни одной клеточки ее тела, которая не была бы посвящена ей в этом ответе: - Я люблю тебя, Реджина, - это не ее голос - это его более серьезная и торжественная версия, но это она. Это Эмма, лежащая под ней, смотрящая на нее с обожанием во взгляде и говорящая, что у нее есть к ней чувства. Она любит ее. Ее. Реджина импульсивно целует ее. Потому что это то, что она хочет сделать больше всего на свете. Потому что она чувствует, что умрет, если не сделает этого. Потому что она просто хочет этого и чувствует это... У нее столько причин для этого, что Эмму захлестывает ее самым нежным, крепким и страстным поцелуем, которым она когда-либо целовала блондинку. Никакой спешки, никаких требований. Он медленный, самозабвенный и, в то же время, настойчивый. Вся истинная сущность Реджины выливается в этот поцелуй и переполняет ее чувства. Эмма скулит и полностью отдается этому. И, перед тем как ее мозг окончательно отключается, она успевает подумать, что, возможно, ее признание вообще не расстроило Реджину... Брюнетка прикусывает ее нижнюю губу, слегка оттягивая, и протискивает бедро Эмме между ног. Поцелуй прерывается от стона блондинки и улыбки Реджины, целующей и покусывающей нежную кожу на ее подбородке. Эмма пытается успокоиться, притормозить свое либидо, вырывающееся из-под контроля, и не потерять последние следы ясных мыслей. Но Реджина стремится к абсолютно противоположному. Ногти королевы скользят вниз, подготавливая тело Эммы для путешествия ее губ. Там, где она оставляет тонкие царапины, ее зубы ставят отметки, а губы успокаивают кожу самыми чувственными поцелуями. Ее шея, ее ключицы, ее грудь... все они - жертвы внимания Реджины. Сквозь туман, окутавший сознание Эммы, она замечает, что тело Реджины расположилось между ее ног, а язык брюнетки гуляет по ее пупку и обводит мышцы живота. И тело девушки разрывается на части, когда она представляет этот язычок совсем немного ниже, глубже... Но Реджина никогда не заходила так далеко... Ни с ней, ни с любой другой женщиной. Эмма умирает от желания почувствовать эти губы, ласкающие ее так интимно, но она боится, что Реджина делает это потому, что считает себя обязанной ответить ей взаимностью, а не по собственному желанию. Эмма с трудом выталкивает слова из глубины груди и произносит дрожащим голосом: - Ре... Реджина, что ты делаешь? Брюнетка не отстраняется от живота Эммы, ее губы очерчивают тонкую линию живота шерифа и, оставаясь в этой соблазнительной позе, она поднимает на нее взгляд с озорной улыбкой. - Я не особо уверена... - она причмокивает, и Эмма завороженно следит за тем, как ее язычок медленно проходится по полным губам. Реджина усмехается, довольная произведенным эффектом, и рисует на коже влажную и обжигающую «s», медленно спускаясь по телу Эммы. - Пробую? - шепчет она с упоением, продолжая свое движение, пока не утыкается в ноги блондинки. - Пробую тебя на вкус? - выдыхает королева, играя словами и проводя по внутренней стороне бедра девушки языком, легко царапая ее зубами. Эмма задерживает дыхание и откидывается на подушки. Ее ноги рефлекторно сдвигаются, но руки Злой Королевы обхватывают их снизу, принуждая шерифа оставаться открытой перед ней. Дыхание Реджины овевает ее влагу, вызывая сладкую дрожь, которая прокатывается по ее центру и бедрам. Блондинка разрывается между тем, чтобы попросить ее остановиться и умолять продолжать это вечно... Но Эмма пытается предоставить ей выбор, прежде чем окончательно сдаться этой потрясающей судьбе. Ее руки даже не прикасаются к мэру, чтобы сохранить хоть какой-то самоконтроль: - Ты не обязана это делать, Реджина, я не жду от тебя... О боже, да!!! Язык Реджины проходится по центру Эммы и ее бедра неистово двигаются напротив рта брюнетки, которая крепко прижимает их к матрасу, довольная такой реакцией. Неконтролируемые стоны шерифа только распаляют Реджину и наполняют ее гордостью. - Так вот какова на вкус анти-Коравская девушка... потрясающе. Шоколадные глаза лукаво смотрят на нее, в то время как губы прижаты к центру между ее ног, и Эмма готова поклясться, что если она не закроет глаза, то может кончить просто глядя на брюнетку. Она хочет ответить, но все ее самообладание направлено на попытку сдержать крики, избежать неконтролируемого захвата головы Реджины и продержаться еще немного подольше. Брюнетка самозабвенно ласкает ее влажность, и мышцы девушки напрягаются от невероятной нежности этих губ. Руки Реджины крепко удерживают ее ноги, не позволяя им сдвигаться вместе, а ее язык двигается по всей длине, тщательно проникая в каждую набухшую складку, в каждый уголок вокруг ее клитора. Но не прикасаясь к нему. Может она и первая женщина в постели Реджины, но уж точно не первый человек, которого она мучает. И Эмма сейчас испытывает на себе то, как невероятно изощренно и профессионально королева делает это. Блондинка хочет расплавиться в жаре этого рта, кричать ее имя и умолять не останавливаться. Но есть что-то еще. Что-то, что заставляет ее таять помимо простого чистого восторга. Это интимность ее прикосновений. То, как Реджина двигается над ней. То, как она поглаживает внутреннюю сторону ее бедер, успокаивая и в то же время доводя до предела возбуждения каждое нервное окончание... Это ее закрытые глаза и то, как королева вкушает ее, как если бы она была самым изысканным деликатесом... Вот, что подводит Эмму к краю. Когда кончик языка перемещается на набухшую и готовую плоть Эммы, она стонет так бесконтрольно, что даже не слышит саму себя. Ее уши сейчас различают только звуки, которые издает Реджина, пожирая ее все быстрее, нетерпеливее и ненасытнее. Пока не останавливается. Эмма скулит не веря, что брюнетка может вот так ее мучить. Что у нее достаточно самоконтроля, чтобы подвергать ее таким пыткам. Достаточно самоконтроля даже для того, чтобы говорить. - Ты это слышала? - Что? - отчаянно воет Эмма и открывает глаза, глядя себе между ног. - Меня, умоляющую тебя не останавливаться? - Нет... Звук, как... - нет необходимости описывать его. Звук закрывающейся входной двери, раздающийся в холле и достигающий их спальни, говорит сам за себя. Двери, которая перед тем, как закрыться, должна была быть кем-то открыта. А значит у них нет времени продолжать этот разговор, если они не хотят, чтобы к ним присоединился незваный собеседник. Тот, чей голос громко слышен из коридора. - Мам?! Волна дрожи сотрясает тело Реджины с головы до ног, и она в шепчет в полнейшем ужасе: - Генри! - мэр произносит это больше от шока, чем от необходимости объяснять Эмме кто это. - Да ну нафиг, блять! - бормочет Эмма, испуганно распахивая глаза. Брюнетка соскакивает с кровати, стараясь успокоить охватившую ее панику. - Я закрыла дверь на замок, когда вошла... У него что, есть ключ? - рычит блондинка, в истерической спешке собирая свою одежду по всей комнате. - От своего собственного дома?! - губы Реджины иронически изгибаются, пока она прислушивается к шагам своего сына, поднимающимся по лестнице, все ближе к двери в спальню. - Конечно у него есть ключ! - она поворачивается обратно к комнате, пытаясь метнуть в Эмму насмешливый взгляд. Но ей это не удается. Потому что Эммы там нет... - Ты где, черт тебя побери? И неожиданно, кажется матрас Реджины подает голос. - Прячусь! - изрекает Эмма из-под кровати, как будто это самая очевидная вещь в мире. Шаги Генри слышно все ближе, и блондинка решает поиграть в прятки. - Под моей кроватью? Вылезай оттуда! - рычит Реджина, стараясь делать это как можно тише. - Нет, я же слышу, что он уже совсем рядом... - Если ты не вылезешь, я не смогу одеть тебя! Паника полностью овладела Эммой, и никакие слова сейчас не могут заставить ее послушаться. - Нет... - в ужасе шепчет она, - Кроме того, я наполовину одета. Реджина пробегает пальцами сквозь темные локоны, что-то бормочет себе под нос и ее окутывает фиолетовое облако. Она взмахивает руками и дым рассеивается, а ее тело уже покрыто одеждой, которую Эмма сорвала с нее за несколько минут до этого. Она колеблется стоит ли открывать дверь... и, еще до того, как успевает принять решение, дверь распахивается сама, после двух быстрых ударов по дереву. - Мама, ты здесь, - восклицает запыхавшийся Генри, его лицо раскраснелось от бега. В таком же виде появляются Снежка и Джеймс, которые топчутся в дверном проеме за спиной мальчика. Реджина чувствует, как что-то падает к ее ногам и, ударяясь об пол, разбивается на тысячи осколков. Если она не ошибается - это ее самоконтроль. Эмма прячется под ее кроватью. Генри стоит в дверях спальни. И за спиной ее сына маячат его бабушка с дедушкой. Да, определенно, самообладание ускользнуло от нее, и единственное, о чем Реджина сейчас может думать это - БЕЖААААТЬ! Но, понимая, что это не вариант, она опирается на дверь со спокойствием, которого совсем не чувствует, и спрашивает своим самым повседневным тоном. - Что вы здесь делаете? Что-то случилось? - она боится, что ответ - Эмма. Что каким-то чертовым образом они узнали, что они вместе и прибежали сюда, чтобы остановить это. Конечно, это безумная мысль, но она первая, которая приходит на ум королеве, и во рту у нее сразу пересохло. - Я звонил тебе, ты не слышала? - Прости, милый. Я прилегла и видимо уснула... Так почему вы пришли? - она задает этот вопрос с абсолютной невозмутимостью, которая резонирует с сумасшедшим сердцебиением Эммы. Блондинка ничего не видит из-под кровати, но Реджина похоже обращается к нескольким людям... Людям!!! Генри здесь, в одной комнате с ними и он не один! - Дело в городе, мама. Что-то происходит со Сторибруком. Разве ты не заметила? - Нет, что ты имеешь в виду? - спрашивает она, переводя взгляд на взрослых, предполагая, что при такой степени перевозбуждения, Генри не самый лучший объект для расспросов. - У нас нет времени, Реджина, мы тебе все объясним по дороге в мэрию. Все уже идут туда, - Снежка! Это Снежка! Эмма зажмуривается, как будто это поможет ей более эффективно спрятаться, и даже задерживает дыхание для пущей уверенности. Ее мать тем временем продолжает: - А Эмма? Она разве не с тобой? - Она была здесь несколько минут назад, - быстро выпаливает Реджина. И Эмма в своем темном укрытии саркастически ухмыляется, думая, что если бы она действительно ушла, то чувствовала бы себя сейчас более расслабленной и менее истеричной. - Ее машина припаркована снаружи, - голос, который Эмма распознает как Джеймса. - Возможно она захотела прогуляться и подумать... - предполагает Реджина, изображая максимальное равнодушие. - Что ж, она выбрала для этого прекрасный день... - обеспокоенно бормочет Джеймс. - Я попробую найти ее по телефону, а вы пока введите Реджину в курс дела. Принц отходит от двери, ожидая сигнала, в то время как Генри, все еще задыхаясь после небольшого марафона, который он пробежал до спальни, начинает рассказывать. Но он говорит так быстро и так нервно, что Реджина с трудом понимает о чем вещает ее сын: - Это Сторибрук и лес, и земля... Город просто сошел с ума. - Что ты имеешь в в...? Реджина не успевает закончить вопрос. Неожиданное «Ти-ти-ри-ти-рииии, ти-ти-ти-ри-риииии» разносится по комнате. Из-под кровати. Джеймс смотрит на свой телефон, затем подносит его к уху, снова убирает и еще раз озадаченно на него смотрит. Снежка пытается состыковать все факты воедино. Генри замолкает. А брюнетка вздыхает и потирает переносицу, смирившись с неизбежным. - Что ты сделала с Эммой?! - с диким ревом в ту же секунду Джеймс бросается к Реджине. Мэр абсолютно неподвижно ждет его в позиции, готовой к атаке. - Джеймс, стой! Снежка пронзительно вскрикивает, когда из-под кровати высовывается светловолосая голова, а принц отшатывается назад. Он настороженно смотрит на это появление и прищуривается, ничего не понимая. - Эмма? Продолжение следует...