Второй шанс

      Шельма села на полу, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. «Одно из двух: или я все-таки сошла с ума, или… Гамбит здесь! И он ищет меня!» — вертелась в голове назойливая мысль, и слезы радости и облегчения непроизвольно покатились по щекам.       Девушка раздраженно вытерла их, ругая себя за неожиданную сентиментальность, посмотрела на песочные часы, и ее радость мгновенно улетучилась. До заката остались считанные минуты.       «Он не должен приходить сюда. Только не сейчас!»       Ход ее мыслей прервал небольшой, но достаточно мощный взрыв, выбивший кусок стены напротив. Взрывной волной Шельму отбросило к стене, к которой она была прикована. Оказавшись на полу, девушка закашлялась от поднявшейся цементной пыли и не увидела, как в образовавшийся проем в стене скользнул темный силуэт.       — Соскучилась, chеrе? — развязно поинтересовался знакомый голос с французским акцентом.       Шельма приподнялась на локтях и уставилась на появившегося будто бы из воздуха мужчину, гадая, кто предстал перед ней: галлюцинация, наведенная Кандрой, или настоящий Гамбит. Хотя и манера речи, и бесшумная походка, с которой мог двигаться только профессиональный вор, свидетельствовали в пользу второго предположения, Шельма зашарила рукой по полу в поисках хоть какого-нибудь оружия. Девушка с тоской вспомнила метательные ножи, но, увы, их успели забрать бритоголовые, когда она была без сознания.       «Что ж, придется драться по старинке — руками и ногами», — угрюмо подумала Шельма, осознав тщетность попыток найти что-либо, хоть отдаленно похожее на оружие.       — Не подходи! — крикнула она, когда молодой человек шагнул ей навстречу.       — Детка, что происходит? Ты не рада видеть Гамбита? — насмешливо спросил он.       — Сначала докажи, что ты — это он, — буркнула девушка, отодвигаясь от него как можно дальше, насколько это позволяла длина цепи.       Молодой человек на мгновение задумался.       — Три дня назад Гамбит чуть не набил Циклопу морду в столовой. Ты помешала, и мы после этого не разговаривали. Помнишь?       Шельма медленно кивнула, но подозрительности в ее взгляде не убавилось.       — Как ты сюда попал? На тебя не действует нейтрализующее поле?       — Ты об этом? — молодой человек небрежно кивнул в сторону еще дымящего проема в стене. — Позаимствовал кое-что у бритоголового придурка, который торчал снаружи. — Криво ухмыльнувшись, он покрутил на указательном пальце маленькое колечко. Присмотревшись, Шельма поняла, что это чека от гранаты, и мысленно вздохнула: клептомания не лечится.       — Теперь убедилась? — Реми опустился перед ней на одно колено и протянул руку с явным намерением погладить девушку по щеке.       — Зачем ты пришел? — сурово спросила Шельма, уклоняясь от его руки. — Я же просила тебя. Уходи, ты все испортишь.       — Испорчу что? — безмятежно поинтересовался Гамбит и, не дождавшись ответа, придвинулся ближе. Его рука скользнула по шее девушки и наткнулась на металлический ошейник. Реми нахмурился, увидев кровоточащие ссадины на коже, оставленные этим грубым «аксессуаром». «Стерва! — подумал он о Кандре. — К чему эти средневековые методы? Мало ей силового поля, что ли?.. Кстати о поле…»       — А ты очень сексуальна в этих кандалах, chеrе, — заметил Гамбит с улыбкой.       — Извращенец! — скорее по привычке, чем со злости огрызнулась Шельма. — А ключи от ошейника ты стащить не догадался?       — Зачем нужны ключи, когда рядом лучший в мире вор? Если тебе не нравятся оковы, Гамбит запросто поможет от них избавиться… Не бесплатно, разумеется, — лицо креола озарила еще одна самоуверенная усмешка. — Симпатичное платьице. Можно заодно избавиться и от него, — промурлыкал он, орудуя с замком ошейника.       — Размечтался! — Шельма с трудом поборола желание врезать по самодовольной физиономии наглого креола. Девушка неожиданно вспомнила, что туника выполнена из полупрозрачного шелка, а Гамбит прекрасно видит в темноте, и ее бросило в жар.       Механизм замка ошейника оказался достаточно простым, и опытный вор справился с ним за считанные секунды — Шельма даже заметить не успела, как освободилась от оков, но руки с шеи девушки убирать не спешил. Ласково касаясь пальцами нежной кожи, Реми зарылся лицом в густые волосы Шельмы и вдохнул их аромат.       — Долго ты еще собираешься меня лапать? — прохрипела девушка, с трудом узнавая собственный голос. Протестовать и сопротивляться ей даже в голову не пришло.       — Всю жизнь, chеrе, всю жизнь. — Гамбит понял: еще немного, и он потеряет контроль над собой. Реми прекрасно осознавал, что момент совершенно неподходящий, но устоять перед соблазном прикоснуться наконец к Ней не мог. Близость Шельмы, тепло и запах ее кожи сводили его с ума. Все мысли об опасности, о Кандре и Шансе совершенно вылетели у Реми из головы. Забылась даже любовная сцена, которую он видел этим утром в комнате Шельмы. Сейчас, когда он смотрел в изумрудные глаза девушки, чувствовал, как чуть вздрагивает от его прикосновений и выгибается навстречу его рукам ее тело, мысль, будто Шельма могла целовать Циклопа, казалась абсолютным бредом.       Ладони креола скользнули ниже, кожа девушки под его пальцами покрылась мурашками. Почувствовав это, Гамбит лукаво улыбнулся.       — Замерзла, ma belle? — он прекрасно знал, что дрожит девушка не от холода.       Вместо ответа Шельма еле слышно ахнула и подавила стон. Девушка отчаянным усилием воли пыталась абстрагироваться от прикосновений Реми, прогнать мысли о горько-сладком вкусе его поцелуев, забыть который ей так и не удалось до сих пор. Получалось плохо. Совсем не получалось, если говорить откровенно. Но трудней всего оказалось бороться с непреодолимым желанием снова почувствовать прикосновение этих горячих губ, поцеловать самой.       Смутно соображая, что она делает, девушка обвила руками шею молодого человека. Гамбит вздрогнул от неожиданности и, подняв голову, внимательно посмотрел Шельме в глаза.       — Сhеrе?..       Шельма сглотнула.       — Может, заткнешься и поцелуешь меня, наконец? — выговорила она окончательно севшим голосом и сама поразилась своим словам.       Смысл сказанного дошел до Гамбита не сразу. Неужели Шельма наконец сказала то, что он так давно мечтал услышать? Но почему требовательным тоном? Аналогичные предложения Реми доводилось слышать миллионы раз, но ни одно из них не напоминало приказ. Впрочем, упрашивать себя Гамбит не дал и медленно, словно опасаясь, что Шельма передумает, наклонился к ее лицу.       Их губы уже почти соприкоснулись, как вдруг раздался язвительный голос:       — Воркуете?       Застигнутые врасплох, Гамбит и Шельма отпрянули друг от друга и вскочили на ноги. Внезапное появление экстерналки подействовало на обоих, как вылитое на голову ведро ледяной воды.       — Я вам помешала? — вскинула брови в наигранном удивлении Кандра. — Какая жалость!       Ни грамма сожаления в ее голосе ни Реми, ни Шельма не заметили.       — Реми, ты пришел насладиться моим триумфом? Очень мило с твоей стороны, — колдунья попыталась поцеловать креола, но тот отстранился. Бессмертная колдунья обиженно поджала губы.       — Что ты задумала, Кандра? — Гамбит пристально посмотрел на нее.       — Только не говори, что разучился читать руны. — Кандра небрежно показала на символы на полу.       Реми посмотрел себе под ноги, какое-то время вглядываясь в надписи на полу, потом поднял на экстерналку глаза.       — Шанс? — Гамбит придал голосу удивление. — Но как?       — Передача власти. Как видишь, к обряду все готово. — Кандра махнула рукой в сторону алтаря.       — А Владелец не против?       Колдунья поморщилась.       — С Владельцем я договорилась, — сказала она и кивнула на Шельму, с безучастным видом стоявшую у стены, к которой была недавно прикована. Заметив, что Реми смотрит в ее сторону, девушка отвернулась.       — Ты не удивлен, что Шанс у этой истерички? — Кандру несколько покоробило спокойствие, с которым Гамбит воспринял известие о том, КОГО артефакт выбрал Владельцем. И вообще она ожидала от креола совершенно другой реакции на сообщение о Шансе.       Реми неопределенно пожал плечами.       — Понял это несколько часов назад.       — Вот как? — Кандра приподняла бровь. Его сдержанность озадачила ее больше: колдунья не понимала, как можно сохранять хладнокровие, когда у тебя буквально под носом находится величайшее сокровище в мире. Экстерналка насторожилась. «Он что-то задумал. Но что?» — Кстати, а как ты узнал, что я здесь? — сказала она вслух.       — Вспомнил старые фокусы, — усмехнулся Гамбит, глаза его при этом остались серьезными.       — Заклинание поиска? — спросила с видом знатока колдунья. Гамбит сдержанно кивнул в ответ. — Неплохо, я даже не почувствовала. У тебя определенно талант, Реми. Ты мог бы стать выдающимся хунганом, если б не забросил обучение. Впрочем, еще не поздно. — Кандра подошла к нему вплотную, обвила руками за шею, заглянула в красно-черные глаза. — Я могла бы лично заняться твоим обучением. Я открою тебе все тайны магии Внешних. И подарю бессмертие, если вернешься ко мне.       Реми никак не реагировал ни на жаркие обещания экстерналки, ни на ее объятия. С тем же успехом Кандра могла бы обнимать статую. Но колдунья будто не замечала его холодности.       — Ты сможешь накладывать такие заклинания, о которых раньше даже и мечтать не мог… — страстно шептала она, прижимаясь к Реми всем телом.       — Я сейчас наложу что-нибудь тяжелое на твою башку, если не отойдешь от него, мумия ходячая! — не выдержала Шельма. Видеть, как Кандра виснет на Реми, девушка больше не могла. — Думаю, вот этот булыжник подойдет. — Шельма взяла в руку небольшой обломок стены и сделала вид, будто собирается кинуть его в колдунью.       Угроза подействовала. Кандра неохотно отстранилась от Реми и презрительно уставилась на конкурентку.       — На тот свет торопишься, chеrе? — передразнивая манеру речи Гамбита, пропела сладким голосом экстерналка.       Шельма поудобнее устроила булыжник в ладони для броска.       — Не называй меня так, ведьма!       Колдунья пренебрежительно фыркнула.       — А то что? — язвительно спросила она и чуть прищурилась, отчего камень словно живой вылетел из руки Шельмы.       — Ничтожество! Жалкая смертная тварь, вздумавшая перечить мне. Ты ответишь за свою дерзость… — Кандра сверилась с песочными часами. — …Через минуту. Можете попрощаться, потому что после церемонии ты, мой милый, больше не увидишь эту истеричку, — милостиво разрешила колдунья.       Гамбит подошел к Шельме, нежно сжал ее чуть дрожащие руки и заглянул в глаза.       — Сhеrе, не делай этого. Что бы она тебе не обещала, не отдавай монету!       — Креол, я же сказала: ты зря сюда пришел. У меня все под контролем. — Шельма старалась говорить уверенно и очень надеялась, что ее ложь звучит убедительно.       — Гамбит запрещает тебе делать это. Надо тянуть время. Тут недалеко Росомаха с Грозой бродят, скоро наверняка и сюда заглянут, и тогда мы тут такой треш устроим…       Шельма приложила указательный палец к его губам, заставив его замолчать.       — Это моя игра, Реми, — твердо произнесла она. — И я никому не позволю ее испортить. Прости.       — Что.? — креол изумленно распахнул глаза и начал медленно оседать вниз.       — Прости, — девушка выдернула крохотный шприц из его шеи, подхватила теряющего сознание молодого человека и бережно опустила его на пол. — И прощай…       — Что ты с ним сделала, гадина?! — к бесчувственному Гамбиту подскочила Кандра.       — Ввела снотворное, — пожала плечами Шельма. — На полчаса сна этой дозы вполне хватит. Полагаю, к этому времени ты уже успеешь насладиться местью.       Колдунья криво усмехнулась.       — Зря надеешься. Так быстро ты не умрешь. И я позабочусь о том, чтобы перед смертью ты испытала максимум «приятных» ощущений.       — Ну, тогда можешь приступать. — Шельма запрыгнула на алтарь и закинула ногу на ногу.       Колдунья застыла в нерешительности: она ожидала увидеть пленницу, покоренную, сломленную, дрожащую, жалкую, а нашла хладнокровную, уверенную в себе женщину, демонстрирующую отнюдь не показное спокойствие. Кандра проверила надежность наложенного заклинания, блокирующего мутантскую силу Шельмы, убедилась, что способности девчонки заперты, и пришла в замешательство.       «Почему она не боится? Молоденькая, взбалмошная сучка, ничего не видевшая в жизни, и — такая твердость! Может, я показалась ей недостаточно опасным противником? Что ж, это заблуждение мы легко исправим».       — Зачем ты вырубила Реми? — перед обрядом экстерналка захотела удовлетворить любопытство. Поступок Шельмы, сознательно убившей надежду на победу в пари, погрузив Гамбита в тяжелое забвение, Кандру глубоко потряс. «Реми пришел за ней, даже уверенный в ее измене! Невероятно! Неужели он действительно ее… любит?»       — Чтоб не наделал глупостей, пытаясь помешать тебе завладеть монетой. — Шельма улыбнулась, чуточку высокомерно, демонстрируя, что разобралась в ситуации гораздо лучше соперницы. — И потом, Гамбит все равно не признался бы мне в любви.       — Неужели? — непроизвольно вырвалось у Кандры. В последнем утверждении Шельмы колдунья была совершенно не уверена. Более того, она была убеждена, что еще секунда — и весь ее план рухнет.       — В отличие от тебя, я трезво оцениваю происходящее, — передернула плечами Шельма. — И не тешу себя бессмысленными надеждами.       — То есть ты заранее признала свое поражение?       — Отчего же? — улыбка Шельмы стала более уверенной. — У меня все под контролем.       Колдунья не сдержалась: вытаращила глаза. «Под контролем? Ну-ну!» Судя по ее реакции, экстерналка окончательно уверилась, что Шельма сошла с ума. Кандра оглянулась на свои песочные часы и, когда последние крупинки песка опустились на дно, победоносно улыбнулась:       — Ты проиграла пари. Отдавай монету.       Шельма достала из-под туники свой медальон и привычно залюбовалась необычным рисунком монеты. Под игрой света ее узор постоянно менялся и принимал причудливые формы: временами это были геометрические фигуры, через секунду им на смену приходили замысловатые иероглифы, затем на монете можно было увидеть мудреные символы. Иногда у Шельмы создавалось впечатление, будто амулет хочет что-то ей сказать, но разгадать смысл этих посланий девушке никогда не удавалось.       — Ну что ж, видимо, придется нам с тобой расстаться, кругляш, — прошептала она и легонько поцеловала монету.       На секунду Шельме показалось, что медальон в ее руке стал немного теплее. Девушка удивленно посмотрела на монету и чуть не вскрикнула от изумления: рисунок принял вид надписи.       — «Нет», — прочитала Шельма. — Нет? — повторила она, но рисунок остался прежним. — Нет? — спросила девушка снова и, увидев неизменившееся слово на монете, решительно сказала: — Нет! Я не отдам ее.       — ЧТО?! — взвизгнула Кандра. — Да как ты смеешь?! Я честно выиграла пари! Монета теперь моя!       — Ты не выиграла пари, а я не проиграла, — спокойно сказала Шельма. — Наш спор еще не окончен.       — Ты спятила? Солнце уже зашло, а Реми не признался тебе в любви — значит, ты проиграла, и монета теперь моя. Все честно? — спросила колдунья и тут же сама себе ответила: — Все честно! А раз все честно, я — полноправная хозяйка Шанса и могу наконец избавиться от одного маленького ничтожества, которое посмело мне перечить.       С этими словами Кандра вскинула руку, и Шельму отбросило телекинезом к стене. От удара девушка упала на пол, но быстро сгруппировалась, вскочила на ноги и приняла боевую стойку.       Колдунья окинула ее презрительным взглядом.       — Я убью тебя не сразу. Для начала превращу во что-нибудь мерзкое, например, в склизкую жабу. Нет, пожалуй, ты больше похожа на крысу, отвратительную грязную помойную крысу. А раз похожа, так будь ею. — Кандра сделала замысловатый пас руками.       Шельма зажмурилась, еще когда колдунья произносила заклинание — видеть превращение ей совершенно не хотелось. Девушка внутренне съежилась и приготовилась к боли, логично предполагая, что трансформация в мелкого зверька — штука не из приятных. Но никакого дискомфорта Шельма не почувствовала. Ничего не понимая, она осторожно приоткрыла один глаз, затем второй, с опаской взглянула на свои руки, ожидая увидеть короткие лапки, покрытие серой шерсткой… И с изумлением уставилась на исцарапанные пальцы с безнадежно испорченным маникюром. Человеческие пальцы.       Шельме потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что заклинание не сработало и никаких изменений в ее внешности не произошло. Кандре для того же самого понадобилось чуть больше времени.       — Почему?.. Как?.. — вид у колдуньи был озадаченный.       Шельма не ответила, изо всех сил пытаясь сдержать вопль ликования. «У меня получилось!»       Раздавшееся смущенное покашливание вывело экстерналку из ступора.       — Чего тебе здесь надо, ничтожество? — раздраженно рявкнула Кандра на появившегося из проема в стене бритоголового мужчину в кожаной куртке.       — Госпожа, там…       — Что еще?       — Там… Там чудовище! — с трудом выдавил из себя наемник и мелко затрясся. Гнева колдуньи уголовник боялся не меньше рычащего мужчины с длинными металлическими когтями, которого видел только мельком этажом ниже.       — Ты посмел оторвать меня от мести из-за этой чепухи?! — заорала Кандра и бросила заклинание.       Бритоголовый упал на колени, закрыл голову руками и тоненько завыл, ожидая чего-то жуткого. Не дождался. На перепуганного бандита не обрушилась стена, хотя именно такой эффект имел примененный экстерналкой аркан.       — Моя сила… — прошептала Кандра, и в ее глазах отразились безграничное удивление и дикий, на грани безумия страх. — Что с моей силой?! Почему я ее не чувствую?       Шельма, до этого с отрешенным видом изучавшая свое отражение в волшебном зеркале, повернулась и внимательно посмотрела на экстерналку. На какую-то долю секунды девушке стало почти что жаль Кандру: настолько потерянный у нее был вид. Это была уже не та хладнокровная, всесильная и безжалостная колдунья, что минуту назад. От ее недавней самоуверенности и надменности не осталось и следа.       — Ты нарушила клятву, ведьма, — спокойно произнесла Шельма. — И лишилась силы.       — Что ты сказала?! — ошарашено прохрипела экстерналка.       — Ты лишилась силы, — повторила Шельма. — Ты умышленно причинила мне вред и тем самым нарушила клятву. Я же предупредила тебя: наш спор еще не окончен.       — Мои часы… — Кандра затравлено оглянулась на песочные часы. Ужасная догадка поразила ее.       — Твои часы спешат, — подтвердила ее худшие опасения Шельма и, сверившись со своим компьютером на руке, добавила: — До заката осталось 15 минут.       Смысл сказанного дошел до Кандры не сразу. «Это неправда! Этого просто не может быть! Но… тогда почему эта стерва не сдохла сразу же, когда отказалась отдать монету?» — от новой догадки колдунья похолодела и чуть не взвыла от ярости.       Для любого чародея утратить способности к магии — суровая кара и жестокий удар, для многих даже равнозначный смерти. За свою весьма продолжительную жизнь волшебник настолько свыкался с мыслью, что для него нет ничего невозможного и его магические способности практически безграничны, что не представлял своей жизни без магии. Поэтому совершенно не удивительно, что лишенные дара чародеи нередко сходили с ума или накладывали на себя руки.       Кандру охватили отчаяние и безудержная ненависть.       — Ты! Ты обманула меня, маленькая дрянь! Да я тебя голыми руками придушу, мерзавка! — заорала она и бросилась к Шельме.       — Голыми руками, говоришь? — усмехнулась та. — Ну-ну, попробуй и отправишься в кому лет на двести. Насколько я понимаю, твое силовое поле больше не действует и поглощающие способности ко мне вернулись.       Кандра замерла как громом пораженная, осознавая, что ненавистная девка права. Без своей магии колдунья мало что могла противопоставить этой наглой смертной. От этой мысли экстерналка окончательно обезумела.       С бешеным воем Кандра подскочила к сжавшемуся в углу бритоголовому бандиту, о котором увлеченные перепалкой соперницы совершенно забыли, и выхватила у него пистолет. Навыков обращения с огнестрельным оружием у экстерналки не было — да и зачем они колдунье, привыкшей устранять врагов при помощи магии? Но жажда мести с лихвой окупила недостаток опыта.       Уверенно щелкнув предохранителем, Кандра навела пистолет на Шельму.       — Что теперь скажешь, сучка?       Шельма посмотрела на лежащего без сознания Гамбита. Действие транквилизатора постепенно ослабевало: веки спящего уже начинали еле заметно трепетать. Девушке даже показалось, что губы Реми чуть дрогнули, словно он пытался что-то сказать, но не мог. Во сне молодой человек выглядел таким беззащитным и трогательным, что у Шельмы защемило в груди. Девушка с трудом оторвала взгляд от его лица, повернулась к Кандре и… улыбнулась.       — Чего лыбышься, идиотка? — взбесилась экстерналка.       — Забавно, я только сегодня поняла, почему Гамбит тебя бросил. Ты совершенно не умеешь целоваться, — ровным голосом пояснила Шельма, продолжая улыбаться.       — Ах ты, мразь! — взвизгнула Кандра и спустила курок.       Звук выстрела резанул слух.       Шельме повезло. Пуля влетела ей точно в сердце, лишив организм возможности агонизировать, а мозг — сомнительной радости предсмертных мук, когда одна часть сознания понимает, что все — конец, а другая надеется — а вдруг нет. Боли не было, лишь тело превратилось в вату, безвольным кулем рухнуло вниз и даже сил закрыть глаза не осталось.       Кандра подошла ближе и взглянула на поверженную противницу, испытывая странную смесь торжества и разочарования — долгожданная месть свершилась слишком быстро. Кандра хотела, чтобы сучка, обманувшая ее, опытную и всесильную экстерналку, сполна помучилась перед смертью.       «Странно, я же даже не целилась», — подумала колдунья, наблюдая, как белоснежная ткань туники на груди убитой девушки медленно окрашивается в алый цвет. Кандра мысленно поздравила себя с тем, что ей удалось заставить соперницу надеть именно этот наряд. Расползающееся по белой ткани багровое пятно завораживало, создавая иллюзию раскрывшего лепестки алого бутона на снегу.       Не отрывая глаз от этой зловеще-прекрасной картины, Кандра навела пистолет на Шельму и нажала на спусковой крючок вновь. Раздался сухой щелчок. Осечка. Экстерналка выругалась и повторила попытку. С тем же успехом.       — Патроны… кончились, — робко напомнил о себе позабытый Кандрой наемник.       Колдунья мгновенно обернулась на голос.       — Ты еще здесь, ничтожество?! — в бритоголового полетел бесполезный пистолет. Получив по лбу тяжелой рукоятью, мужчина взвизгнул и сорвался с места с максимально доступной ему скоростью.       Бандит выскочил из помещения, и грохот его ботинок еще долго отдавался эхом в пустом коридоре.