Второй шанс

      Тем временем в комнате Шельмы события развивались совсем не так, как представлялось Гамбиту, да и действующие лица были другими.       От удара о шкаф перед глазами у Шельмы все поплыло, и в ушах зазвенело. «Жалко мебель», — мелькнула некстати мысль. На несколько секунд девушка все же отключилась. Очнувшись, какое-то время не могла понять, где находится и что произошло. Когда вспомнила, ее замутило от пережитых впечатлений. «Это сон, просто бредовый сон!» — уверяла себя Шельма, но получалось не очень убедительно.       Сквозь кучу одежды и обломки шкафа она услышала чей-то смех, мерзкий до такой степени, что сразу испытала острое желание заткнуть собственные уши или рот весельчака. После секундных колебаний, предпочтя второй вариант, девушка попыталась встать. От движения все тело пронзила острая боль. Стиснув зубы, Шельма снова попробовала пошевелиться. Опять нахлынула боль, но уже вполне терпимая. Вроде все цело — удостоверилась девушка (на тренировках и в битвах случались травмы и посерьезнее) и, отбросив обломки шкафа, прыжком вскочила на ноги. И лишь сейчас вспомнила, что из одежды на ней только полотенце и цепочка с медальоном в виде старинной монетки. Но скромничать было некогда.       «Стоп, а где Саммерс?» — девушка быстро огляделась, но Циклопа и след простыл. Обнаружив отсутствие командира, Шельма испытала колоссальное облегчение: «Приснится же! Саммерс с поцелуями, такого я даже в самом страшном кошмаре представить не могла! Надо завязывать с экспериментом, пока у меня крыша совсем не поехала…»       — Надо же, очухалась. А я думала, ты до вечера валяться будешь. — Шельма мгновенно повернулась на голос и мысленно застонала, увидев сидящую в кресле блондинку: «Продолжение кошмара? Хуже влюбленного Циклопа только эта чокнутая…»       — Что тебе здесь надо, ведьма болотная? — прошипела Шельма вместо приветствия, еще надеясь, что все это только сон. Увы, ее надежды не оправдались.       — И что Реми в тебе нашел? Тощая как жердь. А прическа вообще ужас: пакля с плесенью. Тьфу, убожество! — Кандра, пользуясь случаем, прекрасно рассмотрела соперницу без одежды и теперь делала вид, будто увиденное не произвело на нее впечатления.       Шельму критика совершенно не смутила: девушка отлично понимала, что такой ценитель женской красоты, как Реми ЛеБо, начал оказывать ей знаки внимания отнюдь не из-за ее богатого внутреннего мира.       — Быть может, его привлекает моя молодость? — небрежно предположила она, прекрасно осведомленная об истинном возрасте колдуньи.       Кандра скривилась (упоминания о возрасте экстерналку всегда бесили) и взмахнула рукой, готовясь бросить заклинание в наглую девчонку, которую предпочел ей, великой и могущественной Владычице, рыжий креол. Шельма, заметив этот жест, приготовилась к бою, быть может последнему в своей жизни, ибо ее шансы против бессмертной колдуньи были не слишком велики (по крайней мере, Шельма так считала и рассуждения Ксавье о своем якобы безграничном потенциале силы, практически не уступающем способностям экстерналов, воспринимала весьма скептически). Но как ни странно, мысль о Реми остановила Кандру. Убить нахалку, отбившую у нее любимого мужчину, так быстро показалось колдунье неинтересно. Пусть помучается подольше — решила экстерналка и задумалась, как доставить сопернице максимум «приятных» ощущений.       Шельма же в этот момент осознала, что убивать сейчас ее не будут, и метнулась к обломкам своего платяного шкафа. Умирать голой (полотенце не в счет!) ей не хотелось. Точнее, умирать Шельме не хотелось в принципе, но если все-таки придется, то уж лучше встретить смерть, когда на теле есть хоть какая-то одежда. Придя к такому заключению, девушка схватила первое попавшее — это оказался халат, и быстро накинула на себя. В следующий миг девушку телекинезом подбросило к потолку. На этот раз ей удалось сгруппироваться, и встреча с препятствием прошла не так болезненно.       Очутившись на полу после удара о потолок, Шельма перевела дух и ядовито осведомилась:       — Ты всех своих конкуренток о стены швыряешь?       Кандра расхохоталась.       — Пока только тебя. Если б я хотела уничтожить всех любовниц Реми, пришлось бы посвятить этому занятию лет пять или шесть — по дню на девку.       — Мило, — пробормотала Шельма, стараясь не показать, как сильно ее задело известие о количестве женщин, побывавших в постели с любвеобильным креолом. — Любопытно, и какое же по счету место в списке его любовных побед занимаешь ты?       — Не твое дело! А вот ты в него точно не попадешь! — прошипела окончательно взбешенная Кандра и произнесла заклинание.       В руке колдуньи появилась шаровая молния, которую экстерналка метнула в Шельму. Та увернулась, и смертоносный энергошар с шипением врезался в кресло. Обивка немедленно вспыхнула, но Шельма не обратила на это внимания и, вскочив на ноги, бросилась к противнице с намерением отправить ту в космос без ракеты и скафандра посредством пинка, но не слишком преуспела. Не долетев до Кандры пару метров, девушка зависла в воздухе, остановленная телекинезом экстерналки.       Несколько секунд соперницы буравили друг друга ненавидящими взглядами. Наконец Кандра, мерзко усмехнувшись, соорудила новую молнию и приготовилась к броску. «Очень оригинально!» — успела подумать Шельма и с тоской вспомнила Гамбита, его глаза, смех, улыбку…       Девушка уже приготовилась к неизбежному, когда почувствовала, что сила, удерживающая ее в воздухе, медленно отступает. Не успела она опомниться, как очутилась на полу и потрясенно уставилась на Кандру. Та смотрела не менее удивленно на нее, точнее, на ее грудь.       — Откуда… у тебя… это? — заплетающимся от волнения языком произнесла колдунья.       — Что? — непонимающе спросила Шельма, с трудом осознавая, что опять чудом избежала смерти.       — Медальон! — рявкнула Кандра, справившись с эмоциями. — Откуда у тебя эта монета?       Шельма нервно облизнула губы и рефлекторно сжала свой медальон на шее. С того момента, как она впервые прикоснулась к странной монетке с необычным узором, постоянно меняющимся при игре света, и отверстием в центре, прошло три года. За это время девушка никогда не расставалась со своим амулетом и носила на цепочке как медальон, испытывая непонятное чувство единения с этим круглым кусочком металла.       Шельма поднялась с пола, запахнула наконец-то свой халат и, подумав секунду, уверенным тоном заявила:       — Любимый подарил. А что?       На самом деле обстоятельства, при которых ей достался медальон, столь идеалистичными не являлись. Во-первых, это был не подарок. А во-вторых, человека, от которого Шельма получила монетку, любимым можно назвать лишь условно: признаться в своих чувствах ему девушка не могла, понимая, как глупо ждать взаимности от того, кого она когда-то сначала обокрала, а потом чуть не убила.       Кандру подобный ответ не удовлетворил, и она лихорадочно размышляла: «Невероятно! Как эта дрянь умудрилась заполучить Шанс? Реми не мог его подарить. Этот эгоист никогда не упустил бы монету, если бы она попала к нему. Шанс вообще невозможно подарить или отобрать. Амулет сам находит своего Владельца. Неужели Шанс выбрал ее? — от этой догадки колдунья похолодела. — Тогда силой его не отобрать. Моя магия бесполезна: если я применю ее с целью причинить вред Владельцу, Шанс будет уничтожен».       — Этого не может быть, — прошипела Кандра. — Реми никогда бы не подарил тебе эту монету.       — С чего ты взяла, что это подарок Креола? — невинно спросила Шельма и, не удержавшись, злорадно добавила: — Гамбит обычно дарит ценные вещи — бриллианты, например. — Тут она тоже слукавила: украшений с драгоценными камнями Реми ей не дарил, но упустить возможность лишний раз позлить противницу Шельма не могла.       Кандру внезапно осенило: «Девчонка не знает, какое сокровище заполучила! Никакие бриллианты не сравнятся с ТАКИМ подарком! А впрочем, неважно, как волшебный артефакт попал к этой истеричке, главное — монета не разменяна!»       — Так ты не в курсе, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла колдунья, и на ее лице появилась довольная усмешка. — Отдай мне монету, и я сохраню твою никчемную жизнь.       Шельма округлила глаза. Жизнь за монету?! Так дешево ее еще не оценивали. Вот только дешево ли? Шельма знала, что, несмотря на свой простенький и довольно невзрачный вид, монетка имела достаточно высокую цену, вернее, представляла историческую ценность, но девушку никогда не интересовала возможная денежная стоимость ее медальона. Шельма задумалась: «Что же можно купить на эту монету, раз Кандра предлагает сделку, а не отбирает силой? Куда уж проще снять медальон с трупа? Что-то тут не так». В ту же секунду она поняла, что не расстанется с монетой даже ценой собственной жизни.       — Ты ее не получишь, — решилась Шельма. — Попробуй применить магию, и я уничтожу медальон, — девушка демонстративно сжала медальон в кулаке и чуть не вскрикнула от неожиданности — монета обожгла ладонь, словно в обиду на угрозу.       — Нееееееееет! — завизжала Кандра и тут же осеклась, заметив выражение лица Шельмы: та подтвердила свою догадку.       Экстерналка мысленно обложила себя трехэтажным матом за то, что поддалась на уловку («Прекрасно! Теперь она знает, что силой мне монету не взять») и глубоко задумалась.       Сложность состояла в том, что создатель волшебного артефакта, которым являлся медальон Шельмы, могущественный маг по прозвищу Чеканщик, наделил свое творение способностью самостоятельно выбирать себе Владельца. Обретя его, амулет терпеливо ждал активирующего заклинания, способного пробудить дремлющую в монете силу, которую Чеканщик, большой шутник по натуре, назвал Шансом. Если в течение жизни Владелец не сумел по какой-либо причине использовать Шанс, после его смерти амулет переходил к следующему счастливчику. Впрочем, сменить хозяина артефакт мог и при жизни прежнего Владельца, но только в результате честной сделки — после специального обряда передачи власти. Попытки завладеть волшебной монетой силой или обманом лишили бы амулет магических свойств, а без них в руках бесчестного Владельца артефакт превратится в бесполезный кусок металла и останется таким до тех пор, пока к нему не прикоснется более достойный Шанса человек.       Не одно столетие посвятила Кандра активным поискам этой монеты. Не найдя ни малейших следов артефакта такой колоссальной силы, бессмертная колдунья немного успокоилась и до сегодняшнего дня предпочитала считать Шанс мифом. Каково же было ее удивление, когда после многих лет поиска она обнаружила бесценную монетку на шее у врага. Естественно, ни о какой честной сделке с соперницей за сердце любимого мужчины и речи быть не могло.       «Конечно, я могу убить эту выскочку хоть прямо сейчас, но тогда придется ждать, пока объявится новый Владелец, способный возродить Шанс. Я не хочу ждать! Припугнуть смертью? Но если правда про связь между амулетом и Владельцем, Шельма скорее удавится, чем расстанется с монетой добровольно, или еще хуже — уничтожит медальон. Проклятье! Придется договариваться. Но как? КАК???!» — размышляла тем временем Кандра.       Несмотря на мудреные требования Чеканщика, экстерналка твердо решила заполучить Шанс любой ценой, а поскольку у бессмертной колдуньи были свои представления о честности, через минуту у нее созрел план.       — Ты, наверное, гадаешь, зачем я устроила тут этот маскарад с перевоплощениями? — Кандра неожиданно сменила тему.       — Да уж понятно зачем: убить меня, предварительно поссорив с Гамбитом, чтоб не сильно огорчался. Как благородно! — Шельма поморщилась. — Только зря старалась, ведьма. Он и так уже четвертый день со мной не разговаривает, подозревает невесть в чем.       — Подозревал, — поправила ее колдунья и уточнила: — Подозревал, что у тебя шашни с Циклопом. А вот сегодня благодаря мне Реми убедился, какая ты лживая дрянь. Теперь-то уж точно Реми перестанет за тобой волочиться! Он слишком горд и не простит обмана.       Шельма мгновенно погрустнела, вспомнив выражение лица креола, когда он застал ее с «Циклопом»: такого коктейля из изумления, гнева, обиды и боли девушке видеть еще не приходилось.       — Посмотрим, — с напускным равнодушием буркнула она, прекрасно сознавая, что оправдаться перед Гамбитом ей теперь вряд ли удастся. — Кстати, а как ты узнала, что он заявится ко мне в комнату?       — Увидела в своем волшебном зеркале, — охотно сообщила Кандра. — Полагаю, Реми шел поглазеть на твои водные процедуры. Не понимаю, на что там можно смотреть? Вот я и решила показать ему зрелище поинтереснее.       Шельма задохнулась от гнева и сжала кулаки.       — Ах, ты.!       — А давай заключим пари, — вдруг предложила Кандра. — Условия такие: если Реми сегодня до заката солнца совершенно искренне признается тебе в любви… хм… на коленях и при свидетелях, я откажусь от своих притязаний на него и оставлю вас в покое. А если этого не произойдет, или признание окажется неискреннем, или будет вызвано принуждением, ты отдашь мне монету и уговоришь Реми вернуться ко мне.       Шельма нервно хихикнула: представить, как Реми ЛеБо на коленях объясняется ей в любви, девушка при всем своем богатом воображении не могла. Да Гамбит не сделает этого даже под дулом пистолета! А учитывая сегодняшний инцидент с поцелуем (Шельму передернуло от отвращения при воспоминании), вероятность услышать от креола что-то кроме оскорблений в свой адрес и вовсе сводилась к нулю. И все же перспектива навсегда отделаться от белобрысой ведьмы на мгновение показалась Шельме весьма заманчивой. Но только на мгновение. Мысль, что после проигрыша придется отказаться от любимого и толкнуть его в объятья к чокнутой стерве, мигом отрезвила девушку. Расставаться с медальоном Шельме тоже не хотелось. Во-первых, монета досталась ей слишком дорогой ценой и напоминала о расплате за однажды проявленную слабость, а во-вторых, каждый раз при прикосновении к медальону у Шельмы возникало чувство непонятного родства с монетой, как будто та была частью ее самой.       — Я не стану заключать с тобой пари. — Взвесив все «за» и «против», девушка решила не ввязываться в авантюру, даже если на кон поставлена возможность избавиться от преследования чокнутой ведьмы.       — Струсила, — язвительно констатировала колдунья.       Шельма вместо ответа смерила ее таким взглядом, что Медуза Горгона удавилась бы от зависти.       — Что ж, — Кандра хищно улыбнулась: она и это предусмотрела. — Раз ты отказываешься от пари, я убью Реми.       Шельма дернулась как от удара. Такого поворота она не ожидала.       — Ты не посмеешь.       — Уж будь уверена, посмею. Креол сполна ответит за все свои измены. К тому же у Гильдий к нему БОЛЬШОЙ счет. А перед смертью Реми узнает, что обязан своей прискорбной участью тебе, — Кандра издевательски засмеялась.       Шельма прикусила губу в раздумьях. Хоть девушка никогда не играла в шахматы, она понимала, что в игре, которую затеяла экстерналка, Реми отводится роль пешки, делающей ее, Шельму, совершенно беспомощной. Что бы Шельма не предприняла, Гамбит все равно будет в опасности: если она откажется от пари, Кандра сразу его убьет, а если согласится и проиграет, погибнут оба — получив монету, экстерналка не оставит ненавистную соперницу в живых, а Гамбит умрет, отказавшись вернуться к Кандре. Так или иначе, в лучшем случае из мышеловки спасется только одна крыса. Вопрос в том: Болотная или Речная?       — Хорошо, — сказала Шельма с мрачной решимостью приговоренного к казни. — Я принимаю пари, но мне нужны гарантии, что в случае моей победы ты оставишь Гамбита в покое.       Кандра иронично выгнула бровь. «Твоей победы?»       — Моего честного слова будет достаточно? — ехидно поинтересовалась колдунья.       — Нет, ведьма, — медленно произнесла Шельма. — Ты поклянешься своей силой, что не причинишь вреда магическим или любым иным способом ни мне, ни Гамбиту в течение срока действия соглашения и не будешь домогаться любви Реми, если я выиграю пари. — Тут ее взгляду открылось редкое зрелище: у Кандры отвисла челюсть. Шельма удовлетворенно хмыкнула, радуясь произведенному эффекту, и пояснила: — Я была у Стренджа, и он дал мне это.       Она разжала кулак, и Кандра изумленно уставилась на две черные фигурки. И почувствовала волну энергии! Это был настоящий артефакт и настоящее заклятие. Кандра узнала мастера, вложившего силу в артефакт. Никодемус. Проклятый выскочка, возомнивший себя спасителем человечества.       — Заклятие обещания, — прошептала Кандра. — Я смотрю, ты подготовилась.       — Да, — не стала отрицать Шельма.       — Экстерналы превосходят обычных мутантов так же, как мутанты — обычных людей, — объяснил Шельме Стрендж, к которому она обратилась за советом после первой встречи с Кандрой. — Они сильнее, быстрее любого из вас. Они не стареют и не умирают. У них мощная регенерация, делающая их практически неуязвимыми. Силой их не одолеть. Единственный способ справиться с Внешним — развести его на заклятие обещания. Заставить поклясться своей силой. Но как ты сама понимаешь, экстерналы не идиоты и вряд ли согласятся.       — Ну так как, все еще хочешь спорить? — ехидно поинтересовалась Шельма и не удержалась от шпильки: — Или струсила?       Кандра заколебалась: можно ли добиться победы, не применяя магию? Ведь ставки слишком высоки: на кону могущественный артефакт, устранение соперницы и взаимность любимого мужчины. Рисковать экстерналка не хотела. «Но чем я действительно рискую? Реми после сцены с поцелуем даже видеть не захочет эту истеричку, а на признание в любви он в принципе не способен — не та порода. А если все же что-то пойдет не так… — Кандра задумалась. — Тогда придется импровизировать».       Через мгновение решение было принято.       — Я клянусь своей силой, что не буду чинить препятствий в жизни Реми Этьена ЛеБо, если до заката солнца сегодняшнего дня он признается в любви Шельме, преклонив колени и при свидетелях, и не причиню вреда ни магическим, ни иным способом ни ему, ни другим участникам пари в течение срока действия соглашения, — торжественно провозгласила Кандра.       Колдунья накрыла ладонь Шельмы рукой и произнесла заклинание. Шельма вздрогнула, почувствовав, как впились в кожу фигурки, связывая соперниц магическим ритуалом.       Кандра закончила заклинание, и в комнате раздался звук, как будто на чашу весов опустили что-то тяжелое.       — Теперь твоя очередь, маленькая дрянь. Ты поклянешься своей жизнью, — ответила Кандра на вопросительный взгляд своего оппонента. Колдунья прекрасно понимала, что если заставить Шельму клясться ее мутантской силой, сделка тут же будет нарушена по инициативе девчонки, ибо избавиться от поглощающих способностей — ее давняя мечта.       Шельма равнодушно пожала плечами: жизнью — так жизнью. Ей было безразлично, чем клясться — на результат спора это никак не повлияло бы.       — Я клянусь своей жизнью, что отдам монету Кандре и откажусь от притязаний на Реми Этьена ЛеБо, если он до заката солнца сегодняшнего дня не признается мне в любви, преклонив колени и при свидетелях.       Как только Шельма закончила клятву, странный звук повторился, комнату внезапно заволокло туманом, повеяло замогильным холодом, и призрачный голос произнес:       — Клятвы приняты.       — Вот и чудненько! — Кандра в нетерпении потерла руки. — До заката осталось… — она бросила быстрый взгляд на часы у кровати Шельмы. — 9 часов 19 минут 46 секунд. Время пошло. Удачи тебе желать не буду. И не вздумай кому-нибудь сказать о пари, стерва! — рявкнула напоследок колдунья и исчезла в портале.       Оставшись одна, Шельма упала на кровать и уткнулась лицом в подушку. Слезы душили ее. «Будь проклят тот день, когда я встретила тебя, Реми ЛеБо!»