Диссоциативное расстройство идентичности

      Поместье Блэков было мрачным, а портрет матушки Вальбурги на удивление громким. Вот это женщина. Столько сил, даже спустя много лет. Темный, весь в паутине коридор выглядел неприветливо, а пауки, сидящие на этой самой паутине, еще и пугающе. Можно попытаться позвать Кикимера, но это лишь сильнее раззадорит старую Блэк, а на домовика не окажет никакого влияния.       Поттер сделал неуверенный шаг вперед и старые доски под ногами заскрипели, будто предупреждая весь дом о незваном госте. Желания идти дальше не было, как, собственно, и выбора. Нужно было найти еще одну часть души Темного Лорда первым, пока до нее не добрался кто–то другой. Страх медленно подступал, горло сковал спазм.       Половицы скрипели, сердце билось все сильнее, а Люмос тускло освещал комнату, позволяя разглядеть лишь очертания предметов. Что–то настойчиво звало его вперед, к покрытому толстым слоем пыли шкафу. В нем чуть заметно блестел серебряный медальон, который так хотелось взять в руки, надеть на шею и насладиться тяжестью металла.       Отбросив такие странные, (и наверняка небезопасные), мысли, Гарри аккуратно подцепил украшение чуть подрагивающими кончиками обтянутых в перчатку пальцев и опустил его в небольшой тканевый мешочек. Дневник, привычно лежащий во внутреннем кармане мантии, странно задрожал. Это определенно являлось дурным знаком, и Поттер поспешил к выходу. Дело сделано. Том был прав, поместье действительно приняло его как члена рода Блэк, все–таки не зря в качестве крестного Гарри выбрали именно Сириуса. ***       — Ну и что ты планируешь с ним делать? Неужели уничтожишь, или отдашь Дамблдору? — Гарри недовольно посмотрел на собеседника и вздохнул. С одной стороны, можно действительно отдать крестраж директору, но тогда придется объяснять, откуда он вообще взялся. Том указал его местонахождение, и открытие правды будет означать потерю друга. Этого допустить нельзя, так что было принято решение пока оставить все как есть, до лучших времен.       Дневник лежал на кровати и манил. Иногда сжечь его хотелось просто до чесотки на ладонях, поскольку Том, часть души Темного Лорда, успел порядком надоесть. Постоянные подколы и шутки на… Не совсем приличную тему смущали, и достойного ответа на все это никак не удавалось найти. Гарри смущался, пытался лепетать что–то, но лишь веселил юношу.       Парень плюхнулся на кровать и задумался. Всего крестражей минимум шесть, (по крайней мере тех, о которых Том знает), значит, можно создать шесть копий Волдеморта. Нет, столько Поттер не выдержит. Беспокоил медальон, сейчас хранящийся в чемодане. Остальные четыре неизвестно где, один сейчас что–то выводит палочкой на подошвах новых ботинок мальчика, а вот второй оставался загадкой. Станет ли он вскоре осязаемым, имеющим собственное тело Томом-номер-два? Нужно ли будет носить медальон, подпитывать магией, или еще что? С дневником все было как–то проще — пишешь в тетрадочку свои мысли, общаешься с умным человеком, (или не совсем), и этого достаточно. Но вот что делать с новоприобретенным крестражем Гарри не знал. Вот только подозрительный запах дыма отвлек его от печальных мыслей. Горела обувь. Быстро скинув ее с себя, (за одно дав подзатыльник смеющемуся Тому), Поттер потушил недавно выученным заклинанием резину.       Мальчик наскоро проветрил комнату, задернул красный балдахин и укрылся одеялом. Зимой в Хогвартсе было холодно, и единственное место, неизменно хранившее тепло была гостиная факультета Гриффиндор, (в другие Гарри доступа не имел, так что точно судить не мог). В спальнях же можно было греться лишь одеялом. Несколько факелов, висящих на стенах, никакой, кроме осветительной, функций не имели, и волшебное пламя в них было холодное, его даже можно было потрогать руками. Отоплением в старом замке почему–то никто озабочен не был. Во время каникул Поттер почти безвылазно сидел в общей гостиной, и выходил лишь для того, чтобы поесть. Но спать в кресле было неудобно, а на ковре не позволяли домовики, любящие чистить его, пока никого нет. Поэтому ночевать приходилось в спальне, под двумя одеялами, ведь заклинание, позволяющее прогреть комнату, или хотя бы кровать удавалось из рук вон плохо, и норовило что–нибудь поджечь. Том, повадившийся спать с ним в обнимку, был холодным, да еще и лез руками под шерстяную пижаму. Это ужасно смущало, но попытки выгнать его ни к чему не привели, и вскоре Гарри смирился. Тем более, что дальше дозволенного юноша не заходил. Так и сейчас, Том залез под одеяло к Гарри и привычно обнял его. Мальчик лишь вздохнул и чуть поежился, хотя в этот раз показалось, что руки на талии немного теплее чем раньше.       На третьем курсе учиться оказалось еще труднее, хотя и неудивительно. Он решил не идти на прорицания, на которые пошел Рон, выбрав вместо этого «Магловедение», ведь о жизни маглов знаний было много, и напрягаться с этим предметом не пришлось. На «Уход за магическими существами» Гарри пошел уже вместе с другом, рассудив, что это достаточно легкий предмет. Омрачал жизнь сбежавший из Азкабана Сириус Блэк, вернее то, какие ограничения появились в свободе Гарри. По сути, она практически исчезла. Конечно, это не мешало ходить вместе с друзьями в Хогсмид под мантией–невидимкой. Вот только никто не должен был его там заметить, что существенно влияло на радость от пребывания в деревне.       Пока Гарри размышлял об ограниченной свободе, не заметил, как приподнялся на локте Том, и уставился куда–то в стену. Едва слышный голос заставил Поттера вернуться в реальность. Вот только звучал он так тихо, что Гарри его не расслышал, зато недовольный и громкий Том заставил парня поморщиться от его крика, (по крайней мере, Гарри показалось именно так), в самое ухо.       —Ну и что ты тут забыл?! Давай назад в медальон, ты мешаешь. Не видишь что–ли? Гарри надел очки и попытался рассмотреть тень. Ее очертания были похожи на худого высокого парня, и мальчика это насторожило. Кто это? Слова, сказанные Томом, медленно стали складываться в единую картину. Не может быть! Неужели это долгожданный, (нет), Том-номер-два? Но ведь нужна мощная магическая подпитка, чтобы крестраж мог стать хотя бы отдаленно человеком.       Тень отделилась от стены и двинулась к кровати. Гарри подтянул к себе одеяло и принял сидячее положение. Том-номер-два, как его временно решил называть Поттер, снова заговорил, и пришлось напрячь слух, чтобы хоть что–то услышать.       —Гарри Поттер, какая встреча… Ты ведь однажды уничтожил мое тело, не так ли? — После этих слов рука на животе мальчика ощутимо напряглась, а сам он не решился ничего говорить. Тень чуть шевельнулась и посветлела. У нее был хриплый и тихий голос. — Но не переживай, я то понимаю, что ты не виноват, да и то жуткое тело давно пора было заменить… Извините, но мне пора. Скоро увидимся вновь, Гарри Поттер.       После этих слов Том-номер-два превратился в тонкую струйку дыма и улетел куда–то под кровать. Гарри снова лег и повернулся на бок, лицом к продолжавшему обнимать его парню. «Что это было?» Том и сам не мог точно ответить, были лишь догадки. Скорее всего, все это время медальон питался родовой магией Блэк, тянул ее из дома или даже из Кикимера. Но вот теперь он будет еще быстрее набирать силу, ведь здесь, в Хогвартсе, полно волшебников, весь замок пропитан древней магией. И Том в тайне надеялся, что тот кусок души еще не скоро сможет стать таким же «полноценным», как и сам юноша. Все–таки делить Гарри с кем–либо не хотелось, по крайней мере, сейчас. Но пока можно наслаждаться близостью Поттера в одиночку. — И да, я все еще зол на тебя за ботинки!