Наруто без каких-либо угрызений совести расселся на столе Хокаге, наглым образом сдвинув все бумаги, которые посчитал ненужными, хотя среди них были весьма важные договоры с другими странами и заказы на миссии, которые нужно было подтвердить. Он с интересом читал теперь аккуратно рассортированные досье шиноби, просматривая мельком даже данные членов АНБУ. Вообще-то, это была секретная информация, но когда Наруто вообще волновала секретность? Он особо-то и не спрашивал. К тому же ему было можно. Он это просто знал и нагло пользовался.
Какаши же сидел в своем удобном кресле и поглядывал на бывшего ученика, а ныне — любовника, из-под опущенных на глаза волос. Ему нравилось наблюдать за этим парнем, когда он чем-то увлечен. Обычно Наруто вообще хрен заставишь что-нибудь почитать, поэтому стоило ловить момент. Юный шиноби закинул ногу за ногу, оперся локтем одной руки о колено, а в другой держал очередной документ. Его глаза пробегали строчку за строчку, между бровями залегла небольшая морщинка, которую хотелось разгладить. И Наруто то и дело кусал нижнюю губу, зализывая укус языком. У Какаши это будило не особо хорошие мысли и желания. Точнее, очень даже хорошие, но не здесь — в кабинете Хокаге. Один раз они уже попытались заняться любовью здесь, а потом пришлось долго отпаивать не вовремя вошедшего Шикамару. Нара, конечно, давно был осведомлен о связи своего друга и нынешнего Хокаге, но как он выразился: «Лучше бы я не увидел такое явное подтверждение этому!».
— Прекрати так делать! — сквозь стиснутые зубы выдохнул Какаши, когда юркий розовый язык в очередной раз прошелся по припухшим губам.
Наруто оторвался от созерцания информации о шиноби и поднял глаза. Невинно захлопал ресницами, делая вид, словно не имеет ни малейшего понятия о том, что ему говорит Какаши. Но тот прекрасно знал, что Наруто уже давно перестал быть стеснительным ребенком и теперь проявлял неплохие навыки соблазнения, будь он неладен! Хатаке удивлялся, где только этот непоседливый мальчишка успел такого нахвататься?
— А что не так? — спросил он, улыбаясь. Провоцировал, мелкий проказник. Но Какаши нравилось это. Им обоим всегда приходились по душе правила игры, которая возникала между ними неожиданно и имела почти всегда одинаковый исход.
— Не кусай губу, будь так добр, — процедил Хатаке. — Или я разложу тебя прямо здесь!
Наруто заинтересованно сверкнул глазами и отложил лист с информацией. Оперевшись рукой о столешницу, он чуть нагнулся вперед, оказываясь ближе к Какаши и смотря прямо ему в глаза. После войны Хатаке, кстати, все еще не привык, что видит мир двумя глазами, так как лишился шарингана.
— Так давайте, — выдохнул Узумаки, улыбаясь. — Вы ведь знаете, что с вами я всегда не против.
Хатаке многозначительно приподнял бровь, смотря на Наруто поверх свитка, который он изучал.
— А с другими, значит, иногда бываешь против? — осведомился он без злобы, но со смешком. Он не ревновал. Не было смысла. Наруто он доверял и знал, что тот целиком и полностью принадлежит ему. Да и не такой он человек, чтобы прыгать из постели в постель. А Наруто был в такой же степени уверен в Хатаке просто потому, что нынешнему Хокаге вообще в этом мире никто другой был и не нужен. Ну как можно смотреть на всех этих скучных женщин, когда у него есть вот такой вот шальной парень с ветром в голове и шилом в одном месте?
— А я-то думал, откуда у тебя такой опыт в соблазнении появился, — продолжил Хатаке насмешливо.
Наруто в ответ лишь улыбнулся и придвинулся еще ближе. Лишние бумаги снова посыпались со стола, устилая пол. Какаши не обратил внимания, смотря в голубые, словно безоблачное небо, глаза. Мальчишка снова прихватил зубами нижнюю губу и чуть прикусил ее.
— Значит, вам нравится то, как я вас соблазняю? — протянул Узумаки, оказываясь так близко, что его дыхание жаром оседало на губах Какаши.
— Чертовски, — согласился мужчина, потому что врать смысла не было. Все и так было видно. Да и смысл скрывать что-то от человека, которого любишь до безумия?
Наруто наигранно удивленно приподнял бровь, а после сократил расстояние между ними до нуля и поцеловал. Какаши сразу же перехватил инициативу, протягивая руки и зарываясь ими в волосы Узумаки, пропуская пряди между пальцами и поглаживая кожу головы. Мальчишка едва ли не урчал от удовольствия, послушно приоткрывая рот и сплетая свой язык с языком Какаши.
Они целовались с упоением, долго и тягуче медленно. Для страсти у них было свое время и место, а сейчас можно было наслаждаться сладостью и тягучестью, забыв про время. Просто наслаждаться друг другом.
— Не помешаю?
Иногда Какаши ненавидел этот кабинет. Ладно, не иногда! Он почти всегда ненавидел этот кабинет. А также обладателя голоса, который прервал их на таком важном и приятном моменте. Только один человек — после Наруто — мог позволить себе такое фамильярное поведение в присутствии Хокаге.
Учиха Саске собственной персоной стоял у дверей и со снисхождением смотрел на Наруто и Какаши. В его взгляде так и читалась скрытая неприязнь к ситуации. И к Какаши. Но не к Наруто, потому что Узумаки был единственным на всем белом свете, к кому этот холодный, как айсберг в океане, парень испытывал хоть какие-то теплые чувства. А если быть еще чуточку точнее, то Учиха сходил по Наруто с ума, но Какаши путался у него под ногами.
— Опа, Саске-теме, — воскликнул Наруто, все же умудрившись снова прижаться к Хокаге губами, чуть улыбнуться и соскользнуть со стола, подлетая к застывшему мрачным изваянием Учихе. Тот, в своем неизменном плаще — прирос он к нему, что ли? — был похож на черного ворона. Длинная челка по-прежнему скрывала его глаз с не исчезнувшим риннеганом. В ножнах на поясе висел кусанаги.
Саске бросил на Какаши короткий, но многозначительный взгляд. Он снова был недоволен тем, что застал их с Наруто вместе. Хатаке даже не принял этот взгляд к сведению. Да, он знал, что Саске любит Наруто — да боже, вся деревня была уже об этом осведомлена! — но его это не особо заботило, потому что Узумаки принадлежал ему и только ему. Об этом свидетельствовала цепочка красных отметин на шее парня, которую сейчас немного скрывала майка и джоунинский жилет.
— Саске-теме, ты когда вернулся? — залепетал Наруто, вертясь вокруг мрачного Учихи. Тот перевел взгляд на это недоразумение с шилом в причинном месте и чуть заметно улыбнулся.
— Не загружай мои мозги, чертов добе, — в привычной манере усмехнулся Саске. — Я здесь не для того, чтобы выслушивать твою болтовню.
Учиха подошел к столу Какаши и манерно положил перед Хокаге свиток. Его миссия заключалась в сборе и проверке достоверности информации, и с ней он, кажется, справился. Как и всегда. Легендарный ниндзя из проклятого клана не мог иначе. Только он и Наруто могли справляться с миссиями настолько блестяще. Только если после Узумаки оставалась куча обломков и шума, то Учиха отличался исключительно чистой и тихой работой. Даже трупы редко находили. Что он с ними делал, для всех оставалось загадкой.
— Следующее, — сквозь зубы процедил Саске, в упор смотря на Какаши. Тот выдержал холодный взгляд и протянул бывшему ученику новый свиток. На этот раз задание сложнее, грозившееся затянуться на более долгий срок. Другой континент, миссия на зачистку с предшествующим сбором информации о группировке, типах чакры и техниках. Миссию Конохе предложил Гаара, потому что только у них есть независимый и сильный ниндзя, который может проникнуть на территорию врага и не раскрыть при этом связей ни с одной деревней. У Саске ведь даже не было протектора.
Учиха вскрыл свиток на месте, отмечая букву S в самом углу. Пробежавшись глазами по указаниям и цели, он усмехнулся и спрятал свиток в небольшую дорожную сумку.
— Вам бы следовало быть более осторожными, — неожиданно заметил он вполне спокойно, — если не хотите неприятностей.
Наруто и Какаши переглянулись. Узумаки хихикнул, замечая, как его учитель закатывает глаза, а потом приобнял друга за плечи.
— Расслабься, теме, — отмахнулся джинчурики легкомысленно. — Все и так в курсе. Так что к чему париться? Тебе бы тоже, кстати, не помешало отвлечься от своего пути искупления, или как ты там его величаешь? Пойди выпей, развлекись, позови кого на свидание, а то так и помрешь старым, хмурым и одиноким.
— Тебя это не должно касаться, усуратонкачи, — отрезал Учиха холодно, но, кажется, забыл, с кем имеет дело. Это же Наруто, а его так просто не проймешь всеми этими учиховскими штуками.
— Вот же зануда, скажите, Какаши-сенсей? — Наруто обиженно надул губы и посмотрел на Какаши, который только и мог, что улыбаться уголками губ. — О, кстати! — неожиданно вспомнил джинчурики. — Теме, я ж хотел тебя кое о чем попросить. Ты ж можешь такие штуки делать, да?
Не вдаваясь в объяснения, которые у него всегда выходили через пень колоду, Узумаки перестал лезть к Учихе и принялся рыться в документах, которые до этого читал. С победным кличем выудив из горы бумаг одно единственное досье, он показал его Саске. Какаши, которому, однако, было не особо хорошо видно сбоку, смог рассмотреть свою фотографию. Его брови удивленно поползли вверх.
— И зачем тебе мое досье? — поинтересовался он, скрещивая пальцы в замок.
Наруто пожал плечами.
— Да так, просто всегда хотел посмотреть, каким лапочкой вы были в былые годы, — рассмеялся джинчурики. — Теме, ты ведь можешь мне как-то все устроить?
Саске неоднозначно посмотрел на фотографию Какаши тех времен, когда он только стал джоунином. Даже тогда на нем была маска.
— Могу, — согласился он, касаясь закрытого челкой глаза.
— Тогда давай! — подначил Наруто. — Думаю, будет круто!
Какаши и Саске так не считали, но отговаривать Узумаки от того, чего он так сильно хочет, было бессмысленно. И оба хорошо это понимали, потому что знали этого парня лучше, чем кто бы то ни было.
Учиха тяжело вздохнул и отодвинул волосы, являя миру глаз с рябью.
— Учти, у тебя не так много времени, — предупредил Саске. — Максимум пара часов. Потом я верну тебя обратно.
Узумаки фыркнул.
— Силенок маловато на больше? — издевательски протянул он и в то же мгновение вынужден был уклоняться от летящего в него куная. Какаши наблюдал за всем с огромнейшим желанием припечатать ладонью лоб.
— Заткнись, — процедил в ответ Учиха и посмотрел на джинчурики риннеганом. Тот дернулся и замер, не отводя взгляда от Саске. А спустя несколько долгих мгновений он словно растворился в воздухе, не оставив после себя ничего.
***
— Даттебае! — Наруто с воплем рухнул на землю с довольно приличной высоты и впечатался лицом. — Саске, ублюдок! Специально это сделал!
Костеря чертового Учиху всеми бранными словами, которые только водились в лексиконе, Наруто поднялся и отряхнул перепачканную пылью одежду. Осмотрелся. Место, где он оказался, было ему знакомым до последней ветки. Здесь они впервые тренировались с Какаши-сенсеем и проходили его тест. Наруто никогда не забудет этого момента, как и тех слов, что сказал им джоунин по окончании. Какаши-сенсей редко рассказывал Наруто о прошлом, об Обито и Рин. Сколько бы Узумаки ни спрашивал, мужчина молчал, и вскоре джинчурики прекратил расспросы, потому что понимал, что для Хатаке это довольно больная тема.
Выйдя из леса, Наруто, все еще ругаясь, на чем свет стоит, внезапно остановился. Потому что перед монументом погибших увидел одинокую фигуру. Незнакомую, но эти непослушные серебристые волосы он узнал бы всегда. Это был Какаши. Маленький Какаши. Было непривычно видеть его таким. Он был одного возраста с Наруто, когда тот только закончил академию. Тринадцатилетний Какаши. Значит, Саске все же смог перебросить Узумаки так далеко в прошлое.
Какаши стоял напротив монумента молча, привычно засунув руки в карманы. Его плечи были чуть опущены. Наруто не видел его лица, но почти физически чувствовал ту же боль, что сейчас испытывал его любимый человек.
Когда он неосторожно оступился, хрустнув сухой веткой, Какаши напряженно дернулся и обернулся, безошибочно бросая кунай. Наруто среагировал мгновенно, ловя оружие пальцами и подбрасывая его в руке.
— Спокойно, — он примирительно поднял обе руки вверх, приближаясь медленно, словно к дикому зверю. Этот Какаши, которого он видел перед собой, не был похож на того, которого Наруто знал теперь. В этом было слишком много боли, подозрительности, скрытности. Он не доверял так, как сейчас, боялся сближаться с кем-нибудь. — Я свой.
Наруто ткнул пальцем в протектор. Хатаке прищурился, рассматривая знак скрытого листа на бандане, после чего опустил второй кунай. Наруто облегченно выдохнул и тепло улыбнулся.
— Ты часто приходишь сюда? — спросил он осторожно и мягко. Было непривычно говорить со своим сенсеем так, когда он ниже тебя на полторы головы. Узумаки привык смотреть на возлюбленного снизу вверх.
Хатаке кивнул и бросил тоскливый взгляд на монумент. Наруто знал, что там написаны имена Обито и Рин. Тех, кого он не смог защитить. Какаши всю жизнь винил себя за это, и Наруто хотелось сказать ему, что все будет хорошо. Это не его вина. Они со всем разберутся. Спасут Обито, пусть вернуть ему смогут лишь честь, но не жизнь. Но нарушать ход событий было нельзя — даже Наруто понимал это.
— Твои друзья, верно? — спросил Узумаки снова. — Обито и Рин?
Джинчурики оказался, наконец, слишком близко к сенсею, останавливаясь рядом с ним у монумента. Протянув руку, парень коснулся прогретого солнцем мраморного бока. В своем времени он никогда не приходил сюда и ни разу не касался монумента.
— Откуда ты знаешь? — прорычал Какаши едва слышно еще пока окончательно не сломавшимся голосом. — Кто ты такой?
Наруто присел рядом с ним на корточки, оказываясь одного роста с Хатаке, и посмотрел мальчику в глаза. Такой же взгляд. Наруто часто видел его у нынешнего Какаши, когда тот задумывался о чем-то.
— Я твой друг, — Узумаки искренне улыбнулся. — Твои друзья были отличными людьми и сильными шиноби. Они оба отдали жизни за то, во что верили, за того, в кого верили. Тебе не нужно винить себя в том, что они погибли. Лучше жить ради них и делать все, чтобы показать им, каким сильным ты стал.
— Да что ты можешь знать об этом? — воскликнул Какаши.
Он не понимал, почему так злится на этого незнакомого ему парня со светлыми волосами и глазами цвета неба. Он казался Какаши странным, но похожим на солнце. Само его присутствие согревало, придавало сил и уверенности. Он ослеплял, просто находясь рядом.
Наруто грустно улыбнулся и уткнулся лбом в лоб Какаши, заставив того удивленно распахнуть глаза.
— Я тоже многих не смог спасти, — признался он. — Мои родители погибли ради меня, жители деревни считали меня монстром, от которого следовало бы избавиться. Я не смог спасти лучшего друга от падения во тьму, потерял человека, ставшего мне семьей — моего учителя.
Узумаки замолчал, а Какаши на мгновение судорожно выдохнул, слушая тихий и печальный голос, чувствуя в этом голосе отголоски тех же эмоций, какие испытывал сам. Боль, горечь, бессилие. Но одновременно там было что-то еще. Что-то, чего Какаши не мог понять.
— И как ты справился с этим? — спросил он тихо, не пытаясь отстраниться от такого странного, но теплого незнакомца. Какаши казалось, словно он знает его. Знает уже давно.
— Я жил дальше ради них, — Наруто улыбнулся. — Хотел показать им, что я могу сделать для тех людей, которые все еще со мной, и для этого мира.
Он замолчал.
Они с Какаши все продолжали стоять вот так, уткнувшись друг в друга лбами, дыша одним воздухом и деля эти странные минуты. Между ними была связь, даже сейчас, пусть в этом времени такого человека, как Узумаки Наруто, быть не должно. Но каждый из них хорошо чувствовал то невидимое, но сильное и крепкое, что тонкими нитями сплеталось между ними. Пусть Какаши видел странного парня перед собой в первый раз, но он чем-то напоминал ему сенсея. Был таким же теплым и излучал уверенность. А еще при виде него у Какаши странно билось сердце. Урывками, то замирая, то ускоряясь.
Поэтому его рука сама потянулась к болтающейся руке Наруто. Переплелись пальцы, а лица стали чуть ближе друг к другу. Узумаки улыбнулся, сидя неподвижно, чувствуя тепло одновременно таких родных и чужих пальцев, видя так близко один не прикрытый банданой глаз и тонкие губы. От желания поцеловать свело все внутри, но Наруто удержался. Это не его Какаши, значит, он не имеет права. Скоро у этого Какаши появится свой Наруто.
Однако, юный джоунин думал иначе. Он приблизился еще и несмело коснулся губами через маску губ Наруто. Всего на мгновение, но коснулся, а после испуганно отстранился, смотря большими глазами.
— Какаши! — внезапно тишину нарушил до боли знакомый голос. Оба вздрогнули и обернулись. Наруто застыл на месте, смотря на своего отца в белом плаще Хокаге, такого же, каким он видел его во время войны шиноби, с непослушными светлыми волосами и небесными глазами. А рядом стояла его мама. Ее красные волосы спускались почти до самой земли, а руками она осторожно обнимала свой округлый живот. Узумаки смотрел на своих родителей, на маму и понимал, что скоро он должен появиться на свет. Скоро его родители...
Ему хотелось вмешаться, рассказать им, предостеречь. Но он не мог. Нельзя было вмешиваться.
Они с отцом пересеклись взглядами. Минато удивленно захлопал глазами, смотря на своего взрослого сына, о котором он пока не знает. В его голубых глазах мелькнуло подозрение. Он бросился было к Наруто, но тот отступил на шаг и почувствовал, как техника Саске зовет его обратно. Его время здесь вышло.
***
Оказавшись снова в кабинете Хокаге, Наруто неожиданно даже для себя коротко всхлипнул. Он упустил тот момент, когда на глаза навернулись слезы. Какаши и Саске удивленно на него посмотрели.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил Хатаке, но ответа от своего ученика так и не дождался. Тот быстрым движением стер блестящие дорожки со щек и, не обращая внимания на присутствие Саске, кинулся мужчине на шею, впечатываясь в него губами. Какаши удивленно захлопал глазами, но в следующее мгновение обнял парня за талию и сильнее прижал к себе.
Саске, отчетливо и с досадой понимая, что он здесь явно лишний, поспешил скорее удалиться, чтобы не видеть, как человек, которому он готов был отдать жизнь, целует кого-то другого.
Но Какаши и Наруто даже не обратили внимания на его уход. Узумаки продолжал целовать Хокаге, отрываясь лишь, чтобы судорожно глотнуть воздуха. Его пальцы зарылись в непослушные волосы мужчины, слегка оттягивая, причиняя легкую боль. Сам же Какаши водил ладонями по напряженной спине мальчишки, пытаясь унять его дрожь.
— Наруто, эй, Наруто, что случилось? — повторил Хокаге, насильно отстраняя джинчурики от себя.
— Расскажите мне, — потребовал Узумаки, утыкаясь лбом в плечо сенсея. — Ваше прошлое. Обито и Рин. Расскажите мне.
Какаши невольно дернулся. Вспоминать этих двоих ему было все еще больно, но Наруто так дрожал, так отчаянно цеплялся за него и просил, что Какаши не мог отказать. К тому же он знал, что мог доверить Наруто свое прошлое, даже самые черные его периоды. Возможно, он хотел доверить его ему. Рассказать хоть кому-то о том, что долгие годы выгрызало из него куски.
— Хорошо, — Какаши кивнул, прижимаясь губами к бешено бьющейся жилке на шее мальчишки. — Расскажу, но не сегодня.
Наруто был согласен и на такой расклад. Ему просто нужно было знать. Знать все о прошлом того мальчика, что часто стоял в полном одиночестве возле монумента, виня себя в смерти тех, кто был ему дорог.
Он сильнее прижался к мужчине, обнимая его за шею, и снова поцеловал. Чтобы унять дрожь.
