Потерянный

Мертвая тишина в эфире и гул ветра, подгоняющего сизую сумеречную метель за открытым окном, внушают всему телу сонное оцепенение. Стволы деревьев сливаются на скорости в слабо различимое месиво — колонна машин движется без перебоев, не притормаживая даже на плавных поворотах дороги. Глухо и нервно. Так Лекс и видел первые минуты эвакуации. Отец, бывалый вояка, при жизни всегда твердил, что в битве самое паршивое, самое страшное — это ее ожидание. Наверное, так считает и Клим. Но Лексу сейчас кажется, будто нет лучше времени для подготовки и проверки всех шестеренок, которые завертятся, стоит «Бойне» рвануть в пекло. — Грач, — командует Лекс, прерывая молчание в эфире, — давай еще раз краткую обзорку на местности. — Пост «Мирный» в тридцати километрах на север, — Грач отзывается сразу же, и на заднем плане, приглушенное его шлемом, слышится шуршание бумажных карт, над которыми он корпел всю дорогу до тракта. — Лесополоса тянется на двадцать... Думаю, засады стоит ждать на половине пути. — Там они смогут нас окружить, — добавляет Клим негромко. — Верно, — продолжает Грач ровным, спокойным тоном, хотя Лексу чудится в нем отголосок задавленной нервозности. — Дальше только переправа через Исток-реку, а за ней открытая равнина, там рукой подать до... — Мост, — перебивает вдруг Лекс, напрягаясь от внезапной догадки. Они все рассматривали карту в автобусе, но почему-то мало внимания уделили переправе, находящейся в обманчиво безопасной близости к выезду из лесополосы. — Мост через Исток-реку. В этих краях нет больших мостов. Дорога сужается? Грач замолкает на мгновение. — Сверюсь с данными «Мирного»... — он отвлекается, судя по писку, сопровождающему нажатие кнопок, копаясь в наручном лэптопе, и вдруг роняет на выдохе тихое: — Блядь. — Что там? — нетерпеливо вклинивается в эфир Марио. Цирк, очнувшись от полудремы, ерзает и заезжает коленом по спинке кресла сидящего впереди Лекса. — С трех полос до одной, — бормочет Грач. — Это замедлит движение, — заключает Лекс угрюмо. — И растянет колонну. Они устроят засаду там, у моста. «У хищников нет цели захватить и подчинить — только набить брюхо. Ты знаешь, как медведь ловит сёмгу, идущую на нерест? — вспоминается басистый голос отца. — Река несет сотни, тысячи рыб. Медведю не нужны тысячи. Ему достаточно той, что он успеет выхватить из потока». У Лекса от зубов отскакивают лекции, вся теория про кормление пришелюг, походные байки отца и его полушутливые, мелкие, но глубокие, как засечки от ножа на податливом дереве, советы. И уж если в бою Лекс испытан мало, то в собственных умозаключениях уверен как никогда. Грач волнуется. Настолько, что его прерывистое дыхание набатом бьет через динамики прямо Лексу в уши. — Мы... — Грач запинается, — не просчитали... — Мы бы не успели, — отзывается Лекс вкрадчиво, пытаясь уверенностью собственного тона сбить градус паники Грача. — На картах этого нет. Не было времени все вызнать до мелочей. Ты сделал, что мог. Лекс краем глаза отмечает в зеркале заднего вида, как неспокойно дергается Клим. Явно не привык, чтобы с отрядом обращались мягко, без огревающей со всей дури оплеухи, приводящей в чувство. Но Лекс не Клим. Не будет он пришпоривать до крови кобылу, на которой скачет, чтобы в конце пути приласкать и воздать ей по заслугам. Клим, впрочем, благоразумно молчит и не лезет под руку. — Саша, мы уже в радиусе, тепловизоры, — быстро командует Лекс. Тот говорит: — Понял. Изучаю, — и пропадает на долгие десять секунд, прежде чем отчитывается: — Большое скопление на востоке. Предположительно, от девяти до пятнадцати особей. — Что по западной стороне? — уточняет Лекс. — Чисто, — по прохладному тихому голосу Саши не поймешь, что у него на уме. — Только восток. Зато приглушенная ругань Короля на заднем плане намекает, что кому-то не по душе сгущающиеся сумерки и ледяные порывы несущегося по тракту ветра. — Принял, — Лекс открывает общую линию связи, заталкивая эмоции куда подальше. Как на тренировках и учениях, как в залах с тощими матами и боксерскими грушами. Это всегда выходит легче, чем кажется. — Мария, прием. — Прием, — отзывается Мария спустя секунду бодро-дежурным тоном. — Слушаю. Лекс вкратце обрисовывает ситуацию и объясняет: — Придется менять построение. Пусть отряд «Ингрид» возглавит движение — они лучше знают область Мирного и смогут сбросить хвост на равнине. — Линейная тактика? — уточняет Мария. — Да. Будем держать восточную сторону, пока гражданские не переправятся. — Принято, меняем построение. Лекс отдает команды водителю на полном автоматизме, и тот съезжает с шоссе, по буйному заснеженному бездорожью вдоль вереницы гражданских тачек устремляясь вперед. Так же сухо и без лишних заминок Лекс повторяет по внутренней связи порядок расстановки, мельком цепляя взглядом Клима в пляшущем от тряски джипа отражении зеркала заднего вида. Тот проверяет застежки шлема и тихо переговаривается с Цирком. Цирк морщится и воротит нос. Его состояние и доведенные до ленивой тягучей праздности движения рук, проверяющих экипировку, Лексу ой как не нравятся. Цирк и Клим — та необузданная сила, которую швыряют вперед и которая дезориентирует врага, давая фору в минуту: оценить ситуацию, перестроиться по необходимости, дать отмашку снайперам. Если Цирк замешкается и позволит себе нерасторопность, один Клим не вывезет первую волну атаки. Весь план, все построение посыпется, как карточный домик от малейшего дуновения. Сможет ли сработаться с Климом вот так, в первой же битве, сам Лекс, чтобы подхватить и прикрыть? Он не уверен. Но ему придется. Иначе они все рискуют не досчитаться зубов и конечностей к концу операции. Клим замечает его взгляд в зеркале заднего вида. И едва заметно серьезно кивает. «Я готов. Все нормально». Сейчас Лексу достаточно этого обнадеживающего краткого кивка. — Грач, — снова зовет он по внутренней связи. — Да, кэп? — Грач собирается, берет себя в руки. Его голос больше не срывается от ненужной растерянности. — Держись позади, — командует Лекс, получая еще один кивок от Клима в отражении. Они мыслят в одном направлении — впервые, кажется. — Стая вышла на охоту. В таком количестве они выбираются только на кормление королевской особи... Ищи матку. Если убьем ее, убьем весь потенциальный выводок. — Вас понял, капитан, — отзывается Грач. «Свежая кровь, — Лекс прокручивает в голове вновь и вновь отрывки лекций, как мысленно перебирая карточки в читальном зале библиотеки. „Кормление“, „структура стаи“, „охота“. — Только чистая артериальная кровь прямиком из жертвы пойдет в пищу королевской особи, вынашивающей потомство. В этом ее уязвимое место — она не может кормиться в логове, не может кормиться падалью». Джип останавливается между лесом и оврагом, предваряющим пойму реки, и Лекс краем глаза зацепляет машины отряда «Ингрид», ныряющие на мост. Следом тянутся медленно, перестраиваясь из трех рядов в один, тачки гражданских. Девчонки «Телемаха», безликие экипированные фигурки в рваных порывах метели, уже заняли боевое построение вплотную к шоссе, подняв пушки в едва разбавляющем сумеречную мглу свете автомобильных фар. Лекс выходит из машины, вдыхает полной грудью холодный воздух сквозь пропитанную эссенцией маску. Задевает губами жесткую шершавую бляшку микрофона внутри шлема и только теперь в полной мере осознает, где он. — Мы прикроем, — звучит голос Марии в динамиках, а сама она машет поднятой пушкой, чтобы Лекс мог ее опознать среди остальных девчонок. На ее форме на груди проглядываются вышитые светоотражательными нитями буквы: «М-А-Р-И-Я». Лекс поднимает руку: «Услышал». — На первую линию, — командует по внутренней связи. Клим и Цирк становятся по обе стороны от него. Чуть позади выстраиваются Саша, Марио и Король. Грач выскальзывает из поля зрения, подыскивая безопасный наблюдательный пункт. — Капитан, — зовет Саша. Вой метели пробивается даже сквозь шлем, приглушая звук динамиков. — Тепловизоры сбоят. Они уже близ... Все происходит быстро. Быстрее, чем в симуляции, без сигнала или предваряющей паузы. Темная стена леса взрывается рябью вырванных с корнем еловых лап и летящего из-под мощных лап снега. Тени скользят в метели так быстро, что не видно даже рассекающих воздух жал из хвостов и рисунка толстой черной чешуи. Нет никакой форы в минуту. Нет даже мгновения, чтобы успеть подумать, дать первую команду. Лекс цепенеет. Видит, будто это происходит не в реальности, а в путаном сне, как солдат с горящей в свете фар нашивкой «Ц-И-Р-К» бросается вперед с нечеловеческой прытью и открывает огонь. Во вспышках выстрелов и блеске метели он кружит в диком танце с тенью в три раза больше него. Танец длится от силы пару секунд, прежде чем тень валится с ног так грузно, что вибрация этого падения ползет по земле и бьет по подошвам Лекса. Ихор из открытой раны разлетается брызгами, окропляя снежный наст черным. Эта вонь. Вонь пришелюжьей крови приводит в чувство, и Лекс видит уже четче, отслеживает быстрее, как вторую тварь градом выстрелов валит с ног выскочивший из ниоткуда солдат. На его спине светится, будто знамение, нашивка «К-Л-И-М». Глухие звуки выстрелов. Хлесткие выкрики Марии по внешней связи. Многоголосье его «Бойни» в динамиках: — Капитан? — Эй, кэп... — Капитан, ждем команды! Его встряхивают за грудки. — Лекс, соберись! — орет Клим вживую сквозь забрало шлема и маску. Толкает в плечо сильно и грубо, возвращая в реальность. — Соберись, живо! — Клим разворачивается, чтобы прикладом пушки огреть промелькнувшую слева тварь по хребту, вновь смотрит на Лекса, и его хриплый голос звучит уже в динамиках: — Следовать тактике капитана! Как обсуждали! Стрелять по готовности! Лекс отмирает, когда видит выскочившую из лесополосы тварь, несущуюся прицельно на Клима. Тот вскидывает пушку так резво, что приклад бьет о его плечо еще до отдачи, и тут же стреляет. Тварь отстраняется от выстрела легко, становится на четыре лапы и бежит быстрее, когтями разрывая хрупкий наст. Лекс не успевает подумать. Он кладет пушку Климу на плечо, кидая краткое: — Не шевелись, — и ловит раскрытую в предчувствии легкой добычи пасть в кружок прицела. Выверенный чистый выстрел, и башка пришелюги взрывается, будто детская петарда. Клим даже не вздрагивает. Смотрит с пару секунд на грохнувшуюся замертво тварь, твердо произносит: — Давай в том же духе, — и в следующий момент уже открывает огонь по пришелюге, с которым бодается Марио. Лекс окидывает пространство перед лесом в косых лучах фар скорым взглядом. К нему возвращается будоражащее чувство контроля над ситуацией, легкое покалывание в груди и стальное ощущение готовности. — Саша, левый фланг, — командует он, замечая, как послушно перетекает в указанном направлении в сплошной стене снегопада нашивка «С-А-Ш-А», как сверкают залпы его пушки во мгле и взметаются брызги ихора. — Марио, прикрывай Клима. Король, подбирай уцелевших за Цирком. — Есть, кэп. — Так точно! Лекса чуть не сбивает с ног очередная тень. Он оступается, соскальзывая на одно колено, и палит вверх, прямо в морду склонившейся над ним твари. Та взвизгивает раненым зверем, и Лекс едва успевает перекатиться в сторону, чтобы не быть раздавленным тонной плоти и костей. Клим, выныривая прямиком из схватки с мощной тушей, которую пришлось валить на пару с Марио, подает ему руку, помогая встать на ноги. Они кивают друг другу и без слов бросаются в самое пекло между тремя крупными тварями, пытающимися прорвать оборону растерявшегося от напора Цирка. Лекс почти не дышит и в этом задушенном, стравленном адреналином дурмане чувствует движения прильнувшего спиной Клима не хуже своих. Тверже врезаясь подошвами в наст, оба без лишних сомнений открывают огонь. Приклад бьет о плечо рывками. Они с Климом делают круг медленно и четко, как на учениях — не прерывая контакта, спиной к спине, по уверенному шагу на выстрел. Все три твари падают, и промерзшая земля дрожит под ними, будто от сейсмической активности. Лекс готов поклясться, что слышит в этот момент, встав твердо на ноги после тряски, звонкий смех Клима, приглушенный общим гвалтом битвы, свистом ветра и забралом шлема. — Грач! — зовет Лекс и, не дождавшись ответа, орет громче по внутренней связи: — Грач, твою мать! Клим бежит на помощь Королю, который выронил пушку и теперь с бранью силится побороть тварь помельче рукопашкой, опрокидывая ее раз за разом на капот джипа. — Да, капитан, — наконец отзывается Грач. Его голос так сильно перебивается свистом ветра, что Лекс догадывается: тот поднял забрало шлема, вглядываясь в тяжелую мглу, опустившуюся на тракт. — Их больше, чем докладывали... Больше с каждой минутой. — С нашей стороны еще пять! — врывается в эфир взволнованный голос Риты из «Телемаха». — Где королевская особь? — спрашивает Лекс и кладет в лужу исходящего паром ихора очередного пришельца. Только хвост с выступающим острым жалом, с которого капает яд, проносится в паре сантиметров от нырнувшего в метель Цирка. — Они не пускают ее, — говорит Грач напряженно. — Они хотят расчистить путь. — Ищи, — командует Лекс настойчиво и говорит во внешней связи: — Мария, сколько еще переправляться гражданским? Накатывает первая волна усталости, эта тупая пульсация в мышцах и гул в голове, которые через пару мгновений и пару судорожных вздохов можно будет перебить свежей болью и дозой боевого возбуждения. Лекс останавливается, дышит глубоко и по возможности ровно. Он справится. Уж с усталостью он всегда справлялся на раз. — Больше половины уже на равнине... — отчитывается Мария и тут же орет не своим голосом, злым и нервным: — Таня, Зажигалка, держать строй! Передышку приходится сократить — Лекс замечает идеальную возможность, как в ебаном учебнике по тактике боя, и быстро командует, перезаряжая пушку на автоматизме: — Саша, Король, прижимайте с левого фланга. Марио, Цирк, заходите с правого! Клим, будем давить к лесу! «Бойня» перестраивается медленно, но все же перестраивается. Саша упрямо, не обращая внимание на льющийся прямо в забрало ихор из пробитой яремной вены подстреленной твари, таранит чешуйчатые тела, а Король закрывает за ним пути к отступлению. Цирк и Марио действуют неровно, но в собственной особой системе, сгоняя тварей в плотный круг, давя напором огня и диким присвистом, слышным даже через метель — будто пастухи, собирающие стадо овец. Клим появляется рядом, и они с Лексом идут напролом, оттесняя клубок мечущихся в животной панике пришелюг к стене леса. — Все прочь! — кричит Лекс, когда чувствует, что пора, и «Бойня», не прерывая шквального огня, бросается врассыпную. Мгновение. Один быстрый до спазма глоток воздуха. Лекс выдергивает чеку гранаты «Бройль-5», вынутой из ремня, и швыряет в клубок шипящих тел и искаженных оскалом морд, горящих в свете автомобильных фар неестественным обсидиановым блеском. Взрыв, озаряющий на несколько секунд пространство перед лесом и наливающий небо латунью до краев, гремит такой, что Лекс и Клим, не удержав равновесие, валятся с ног. Вспоротые грудные клетки, обрубки лап и торчащие из челюстных костей клыки горят синим — ихор полыхает, и одна выжившая из десятка упавших замертво тварь, скалясь и поджимая хвост, пятится к лесу. — Гражданские почти переправились, — говорит Мария воодушевленно. — Мы добили правый фланг, — добавляет Рита. — Цирк! — сливаются в один испуганные голоса Саши и Короля. Лекс оборачивается, ощутив толчок дурного предчувствия в груди, и видит, как Цирк, покачнувшись, не сумев подняться вовремя после взрыва, падает, сотрясаясь от надсадного кашля, прямо в лужу горящего ихора. — Быстро! — орет Клим. — Заберите его! Саша и Король встают, пошатываясь, и бегут к неподвижно замершему Цирку, откатывают его в сторону и забрасывают снегом. Король стягивает с Цирка шлем и бьет его по щекам, продолжая кричать. Не слова, не его имя. Он просто кричит гортанно и громко, и от этого отчаянного звука у Лекса мутнеет в голове. — Капитан, они отходят, — подает голос Грач, и Лекс только тогда понимает, что он говорит вживую, а не в эфире, когда чувствует прикосновение к плечу. — Их осталось мало, они уводят королеву в лес. Лекс оборачивается. Последняя гражданская тачка в синих отблесках испаряющегося ихора скрывается на мосту. И следом за ней, прикрывая на случай нападения на равнине, бросаются севшие по джипам девчонки «Телемаха». — Их было... столько, — выдавливает Лекс. — Я знаю. Слишком много для заботы о паре яиц, — Грач стягивает шлем и смотрит на него глубокими и темными, полными мрачной задумчивости глазами. — Эта особь вынашивает огромное потомство. Лекс не раздумывает. Не теперь, ворвавшись в чистый поток боевого запала. — Увозите Цирка на базу. Возьмешь мой пропуск, ведите его к медикам для высших чинов, — командует он сухо и хватает из рук Грача пушку, проверяя заряд. Ему хватит. Для пары раненых тварей, оставляющих за собой след черной крови, неспособных удрать с поля боя быстро и защитить королеву. — Пусть один водитель останется здесь, у тракта. Лекс смотрит, как Король и Саша в четыре руки поднимают обмякшего Цирка. Его голова в обрамлении светлых буйных локонов безвольно покачивается, будто у шарнирной куклы — Марио стягивает защитные перчатки и подрывается придержать. — Ты же не... — начинает с подозрением Грач, но его прерывает Клим, который подбегает со стороны джипов с двумя новыми пушками: — Отдай мне свой шлем и делай, что приказывает капитан, — глаз Клима не видно сквозь запачканное ихором и копотью забрало. Но Лекс понимает все по его голосу, когда Клим поворачивается к нему: — Я иду с тобой. Надо закончить дело.