Система

— Так… Вот это ещё, и это… Да, и свитер этот… — Спасибо, Виктор, мне хватит… — Да всё нормально, я всё равно не ношу. Эта вообще неношеная. У Виктора была яркая и светлая одежда. Салатовая и голубая футболки, светло-синий костюм, фиолетовый и пёстрые свитера, голубые штаны и светло-серые брюки. Джемпер бордовый и три белоснежные майки. Цвета хаки штаны с карманами и домашние бриджи пастельных тонов. Даже носки пёстрые, будто радуга, и кофта на молнии, ярко-оранжевого цвета, с большими пуговками. Любимые тёмно-синий, коричневый и чёрный в гардеробе Виктора отсутствовали. Хотя нет, эти цвета были, но только в дополнение к другим. Глядя на вещи, что Виктор навалил ему в руки, Рэйл действительно пожалел о том, что его шмотки остались в квартире. Болчик запретил Рэйлу выходить из дома одному. — Спасибо, — повторил, наверное, раз двадцатый Янок, пытаясь сбежать из комнаты Виктора. Не то чтобы ему было неудобно, скорей всего, Виктор решил сплавить ему половину своего гардероба, чтобы освободить место для новых брендовых вещей. — Я надеюсь завтра съездить домой и посмотреть, может, там что-то осталось. — А ещё вот это, — и Виктор положил на огромную кучу упаковку с трусами: количество — три штуки, в прозрачном оконце виднелись голубой, ярко-зелёный и бордовый. Прекрасное сочетание, и Рэйла ещё сильнее удивило то, что Виктор подобные цвета предпочитает и в нижнем белье. Серьёзно? — Ну, это на первое время. Даже если твоим шмоткам и пришёл крындец, завтра, если что, по магазам сгоняем. Короче, это на время. — Ещё раз спасибо, — буркнул Рэйл, уверенный в том, что, несмотря на нежелание, он всё равно наденет эти трусы, потому что не мог больше суток ходить в нестираных. — Не за что, — Виктор переступил с ноги на ногу, почесал макушку. Кажется, ему было неловко, и Рэйл почувствовал, что пора бы и честь знать. Но прежде чем он открыл рот, чтобы пожелать Болчику спокойной ночи, вернее, уже утра, тот продолжил: — Ты извини, я тогда вспылил. Всё нормально. Если что, обращайся. Хреново, когда нет дома. Тем более тебя пытались опять убить… Короче, ты пережил настоящую жесть. — Спасибо, — наверное, сегодня Рэйл не устанет повторять это слово. — Меня спас Бут, а потом подоспел генерал Болчик. Преступники обезврежены, — будто зачитывая сводку, пробормотал Янок. Виктор хотел что-то сказать, но в комнату заглянула Долле. Она спросила, будет ли Рэйл кушать, и когда он отказался, вместе с ним вышла, доведя его до двери в его комнату. — Ни о чём не волнуйся, — сказала она, кладя руку ему на плечо. — Вам дадут новую квартиру или отремонтируют эту, вы за ремонт не заплатите и копейки. Система соблюдает законы. — Спасибо, Долле. Раздался звонок, и женщина спустилась вниз. Янок быстро скользнул в комнату, из которой буквально недавно выехал и думал, что уже не вернётся. Скинул вещи на кровать и вздохнул. Внутри всё так же пусто, в голове бардак, за окном ранее утро, Болчик ещё не вернулся, и Рэйл почувствовал беспокойство за Бута. А если мутант умрёт? Если умрёт по его вине? Как Рэйл будет чувствовать себя потом, как будет жить дальше? Если эта мысль съедала его уже сейчас, если она не давала ему покоя до сих пор, то как он смирится с этим дальше? Брать ответственность за чью-то жизнь, отвечать перед Богом и… Михаэлем — это серьёзный шаг! В дверь постучали, и Рэйл вздрогнул, вырвавшись из потока разрушающих его сознание мыслей. Почему они появились в его голове, неужели нельзя подумать о чём-то другом? Он остался без дома. Нет ни вещей, ни любимых предметов, ни сумки, ни курсовой — всё это осталось в той квартире, которую взорвали, которую потом затопила вода, уничтожая пожар. Почему же он опять думает о ком-то другом, когда сам на волоске от гибели? Хотя навряд ли дом Болчика можно назвать губительным. Но когда Рэйл уходил отсюда, то верил, что если и вернётся, то исключительно для того, чтобы что-то доложить генералу или же принести. Ведь он теперь его адъютант. За дверью стояла Долле, и Рэйл подумал о том, что этой доброй женщине он тоже доставил беспокойство. — Возьми трубку, Рэйл. Твой отец звонит, — сказала Долле. Посторонние мысли тут же выветрились. Поблагодарив Долле, он спустился с ней вниз. В его комнате телефона не было. Подойдя к аппарату, снял трубку. Сжав деревянную рукоять, неожиданно вспомнил тот момент, когда брал трубку Бут в его квартире. После этого произошёл взрыв. По телу пробежали мурашки, сердце гулко ухнуло вниз. Но Янок, сжав зубы, твёрдо себе сказал: «Прекрати! Теперь что, каждый раз, беря телефон, ты будешь ждать взрыва?!» И это возымело эффект. Рэйл выдохнул и поднёс трубку к уху. — Алло. Папа? — Сын, — голос отца был беспокойный. Спал ли он, Рэйл не знал, но был уверен в том, что Дикен Янок сильно переживает. — Рэйл, ты как? Тебя не задело? Ты где? — Всё нормально. — Рэйл порезался в нескольких местах, ушиб плечо. Но об этом отцу говорить не хотелось, Рэйл знал его характер, сейчас ещё напридумывает себе целый ворох всяких ужасов. — Взрыв меня не задел. Только наша квартира теперь в ужасном состоянии. — Да к чёрту эту квартиру, главное, что с тобой всё хорошо. Ты сейчас у Болчика? Мне позвонил генерал и сказал, что ты у него. — Да. Я здесь. — Я постараюсь на выходных вырваться с работы. Рэйл, прости меня, я люблю тебя. — Ничего страшного, — улыбнулся Рэйл. Он соскучился по отцу. Вся жизнь их состоит из телефонных разговоров и быстрых встреч, но Рэйл никогда не винил Дикена в том, что тот много работал, что тот тянулся к более высокой цели, чем сам Рэйл. — Ты, смотри, тоже не переусердствуй. — Ну, начинать всегда сложно. Хоть я тут два года, но ещё не всё толком знаю. Завод большой, он главный для нашей Республики. Думаю, ещё полгода, и я буду чуть посвободнее. Я хочу реабилитацию пройти, так что приходится работать больше обычного. — Реабилитация — это хорошо. Должность директора — это трудности. Как твоё здоровье? — Нормально. Я как бык, — отец рассмеялся, а рядом кто-то его окликнул. — Всё, сын, я побежал. Если будут проблемы, звони. Если что, приезжай ко мне, я тебя здесь расположу. А кстати, Болчик сказал, ты стал его адъютантом. — А, да, генерал Колош и он предложили мне это место, и я согласился. — Правильно. Это одно из лучших мест, так что держись за него. Да и ты у меня умница, эта работа для тебя. — Спасибо, пап. Всё, беги. — Пока. Удачи. Некоторое время Рэйл смотрел на изогнутую трубку, а потом положил её на рычаг. Вернувшись в свою комнату, он быстро сложил вещи в шкаф, переоделся в яркий свитер, спортивные штаны и футболку, натянул носки и прилёг на кровать. После разговора с отцом стало совсем тоскливо. Складывалось такое ощущение, что в груди была дыра, и она разрасталась, хватая внутри пастью всё, оставшееся живым и трепетным. Укрывшись одеялом, Рэйл перевернулся на бок, подогнул ноги к груди и прикрыл глаза. Сон — это лучший лекарь. Надо поспать! Поспать Рэйлу удалось всего три часа. Он проснулся сам, организм выбросил его из мира снов, заставив открыть глаза. Глянув на часы, Янок вылез из-под одеяла и направился в ванную. Там он столкнулся с Виктором и вспомнил, что у него даже туалетных принадлежностей нет. Виктор не растерялся, достал запасную зубную щётку, новую, запакованную мочалку, поделился шампунем и гелем для душа. — Не стесняйся, — сказал он, выдавливая из тюбика зубную пасту. — Полотенце вот здесь, — и он указал на шкафчик, где Рэйл нашёл махровые полотенца. Трусы пришлось надеть голубые. Виктор как раз закончил бриться, когда Рэйл вышел из душевой кабинки. Быстро прыгнул в плавки и принялся вытираться, чтобы быстрее облачиться в футболку и штаны. В ванной было прохладно. — Тебе идёт, — хмыкнул Виктор, оценивающе посмотрев на плавки. Рэйл слегка смутился, но ответил: — Спасибо, но такие я не ношу. — Я тоже. — Болчик взял флакон лосьона и вылил небольшое количество себе на ладонь. — Это мне подарили одни придурки, которых я называю друзьями. Там сзади ещё морда медведя нарисована. — А? — Янок глянул в зеркало, чтобы увидеть картинку. И правда, на пятой точке расположилась милая мордашка с высунутым красным языком. Виктор прыснул смехом, шлёпая по щекам ладонями и втирая лосьон в лицо. — Ты мне отомстил? — За что? — нелепо захлопал глазами Виктор. — За… адъютанта. — Пф, — кажется, Рэйл его обидел. — Ты думаешь, я настолько мелочный? Просто не мог же я дать тебе трусы, которые уже носил. Для меня это как-то не особо приятно. А из новых у меня только эти. Извини, но мне кажется, это лучше, чем ничего. Если отец узнает, что ты щеголяешь без трусов, он нам обоим мозг прочистит. — Извини, — буркнул Янок, а Болчик, открыв дверь, повернулся к нему и на полном серьёзе сказал: — Мы с тобой разные, но я не собираюсь быть тебе врагом. Просто… Просто у меня свой характер. Ты поступил правильно, что согласился, эта работа для тебя. И каждый должен думать о своём месте под этим солнцем. У генералов может быть и десять адъютантов, но у Болчика всегда один. Эта ситуация заставляет меня о многом задуматься. Теперь надо решить, кем хочу быть я и чем хочу заниматься. — Каждый выбирает путь себе сам. — Ага. Некоторое время они смотрели друг на друга, между ними установилась немного натянутая и нелепая пауза, в которой каждый искал ответ или вопрос. Рэйл не хотел снова извиняться или в тысячный раз говорить спасибо, самого уже от этого тошнило, но кроме этого он не знал, что ещё сказать. Нелепо застыл посередине ванной в одних трусах с полотенцем в руках, ощущая, как холод сковывает тело. — Ты ни в чём не виноват. Так что расслабься, — нарушил тишину Виктор, подмигнул ему и вышел, прикрыв за собой дверь. Рэйл тут же принялся одеваться, и только затем почистил зубы и побрился. Всё это время он думал о Викторе, о состоявшемся разговоре и о том, что случилось совсем недавно. Снова он думал о других, и в этот момент Рэйл чувствовал, что просто гонит мысли о себе. Он не хотел решать проблемы, он хотел, чтобы за него их решили другие. Например, Болчик. У генерала это хорошо получается. Когда настало время завтрака, за ним зашёл Виктор. Генерала они застали уже сидящим за столом, Рэйл, глянув на хозяина дома, увидел осунувшееся лицо, усталый взгляд и лёгкое недовольство, которое на удивление выражало вечно спокойное лицо Болчика. Поздоровавшись и поблагодарив за помощь, Рэйл присел на своё место и вдруг почувствовал уют. Неожиданно, совсем невпопад, он ощутил не пустоту, а наполненность, тепло и спокойствие, будто всегда так жил, будто одиночество, которое он испытывал, находясь долгими вечерами один в квартире, ему приснилось. Даже несмотря на то, что генерал пугал, несмотря на его правила и острый взгляд, на тишину и холод, Рэйлу казалось, что он вернулся… домой. — Как Бут, генерал? — спросила Долле, вырвав Янока из задумчивости. Первым делом тарелку с запеканкой она поставила перед Адофом. — Операция прошла успешно, первый этап реабилитации тоже, — ответил Болчик, взял вилку и принялся за еду. — Ну, слава Богу, — отозвалась Долле, ставя тарелку перед Виктором. — А как генерал Колош? — Как обычно, — был немногословен Болчик, но Долле и этого хватило. Она улыбнулась Рэйлу и поставила перед ним его кусок творожной запеканки. Ого, дорогой завтрак. С чего бы это? — Надо будет проведать Бута, — продолжила Долле, уходя за стойку, чтобы подхватить тарелку с оладушками. — Когда к нему можно? — Скорей всего, завтра. — Хорошо, — ответила Долле, и на этом разговор исчерпал себя. Ни с того ни с сего Рэйл почувствовал себя неуверенно. — Генерал Болчик, — тихо заговорил он, забывая при этом, что за завтраком, обедом и ужином у Болчика не разговаривают. Скорей всего, Долле позволила себе подобное, потому что действительно волновалась за Бута, а Болчик отвечал, потому что и для него это было важно. — Позвольте мне с Долле съездить и проведать господина Варфа? — Посмотрим, — ответил Адоф и вернулся к запеканке. Янок решил больше ничего не говорить, но ответ генерала его устроил. Конечно, так сразу сказать, что будет завтра, Болчик не мог, а вдруг срочный вызов. Но уже то, что он ответил, Рэйла успокоило. Янок хотел проведать Бута и лично поблагодарить мутанта за спасение. — Сегодня у нас отгул, — сказал после завтрака Болчик, когда они вышли из-за стола. — Так что отдыхайте. Ригис будет здесь через два часа, ты можешь съездить на квартиру, взять вещи, какие уцелели. Там дежурят люди генерала Штальца. Без моего ведома с ним ни о чём не говори. Пусть высылает ордер, тогда будет разговор. Твоему отцу я позвонил и сообщил, что пока ты поживёшь у меня. В четверг сдача курсовой, если твои записи пропали, то сообщи мне, мы перенесём на другой день. Я об этом позабочусь. А с тобой, — Болчик посмотрел на сына, тот вжал голову в плечи, — у меня после обеда будет разговор. — Мне уже восемнадцать, — упрямо сказал Виктор и вздёрнул подбородок. — Я это знаю, — твёрдо и холодно сообщил Болчик. — Но ты мой сын, и пока ты живёшь под крышей моего дома, будешь делать то, что я тебе говорю. Больше ничего не говоря, Адоф поднялся по лестнице и исчез в своей комнате. Виктор вздохнул, запрокинул голову назад, потом глянул на Рэйла. — Свободный денёчек. Что будешь делать? — Чуть позже съезжу домой. Если планшет залило водой, то придётся заново взяться за курсовую. А… ты? — Поиграю, — лениво и с тоской сказал Виктор, и они поднялись в свои комнаты.

***

Планшет был спасён водонепроницаемой сумкой, а значит, спасена и курсовая. Одежда оказалась сухой, но пропахла дымом. Сложив в сумку, которую Долле предварительно сунула Ригису, книги, фотографии, бронзовую статуэтку, подаренную отцом на день рождения, и кое-что ещё, Рэйл собирался уже покинуть квартиру, когда остановился в гостиной. С ним поехал Виктор, он стоял на том месте, где находилась кухня, а сейчас там была пустота. Янок окинул взглядом полупустое пространство квартиры — половину мебели уже успели вывезти службы — вспомнил парня-убийцу, посмотрел туда, где осталась засохшая кровь. — Оба убийцы остались живы, — раздался рядом знакомый голос, и Рэйл, вздрогнув, обернулся. Посмотрел на Штальца и Виктор. — Щуплый потерял много крови, но ещё дышит. Врачи дают шансов пятьдесят на пятьдесят, но мне кажется, он выкарабкается. Как вы себя чувствуете? — Спасибо, я в полном порядке. — Я рад за вас. Не то чтобы Рэйлу не нравился Штальц, просто хотелось избежать ненужных расспросов и разговоров. На данный момент у него было единственное желание: просто сесть в машину и поехать в дом Болчика. Туда, где безопасно. Где никто не будет задавать вопросы, глядя так, будто он какой-то преступник. Впрочем, Штальц так не смотрел, но Рэйлу было неудобно. — Извините, мы пойдём, — сказал Янок и направился к выходу. Следом за ним Виктор. — Всего хорошего, господин Янок, Виктор Болчик. — Да. До свидания, — ответил Рэйл, повернувшись к генералу на ходу. — Пока, — махнул рукой Виктор, и они быстро вышли из квартиры. Подойдя к лифту, спокойно вошли в него. Когда двери сомкнулись, Рэйл тихо и облегчённо вздохнул. — Кстати, я слышал от Михаэля, что Штальц любит красивых мальчиков, — вдруг заговорил Виктор, пока коробка скользила вниз, а на табло мелькали цифры. — Старый извращенец. В нашей Республике их хватает. Если не мальчики, то девочки. Говорят, Топски... Знаешь же этого коротышку? — Маршал Топски? — Ага, он самый, так вот, этот старый олень любит девчонок, чтобы от пятнадцати и до восемнадцати, не старше. — Система подобные связи запрещает. Я имею в виду связь несовершеннолетних со взрослыми, — тихо проговорил Рэйл, будто боясь, что его услышат. — Система много чего запрещает, — хмыкнул Виктор и пожал плечами, он, кажется, ничего и никого не боялся. — Но если тихо и незаметно, то можно. Так думают элитарии, они считают, что имеют на это право. А вчера, кстати, вечером накрыли один клуб, где элита развлекалась боями без правил, в которых участвовали только женщины. Говорят, там были и мутантки, и даже каннибальши. Отвратительно, но Система — это гнилой продукт… — Тише. — Да я так, просто болтаю языком, — хмыкнул Виктор. — Неважно. Язык тоже может стать врагом. Двери лифта разъехались, и они вышли в коридор. — Ну, про клуб — это всего лишь слухи. Может, не так страшен чёрт, как его малюют, — сумничал Виктор, Рэйл глянул на него, покачал головой, и они, кивнув на прощание консьержу, вышли на улицу.