Система

«Получается, я гей?» Эта мысль и разбудила Рэйла. Открыв глаза, он некоторое время смотрел в потолок. Вчера в ванной они с Виктором занимались кое-чем неприличным, и самое ужасное, что Рэйл вёл себя отвратительно вульгарно и сам тянулся к партнёру, показывая ему своё желание. Виктор прикасался осторожно, будто ждал, что Рэйл его оттолкнёт. Болчик не был напорист, в его действиях были нежность и лёгкость. Рэйл повернулся на бок и, уткнувшись в подушку, застонал. Чёрт бы побрал совесть и память — они вечные враги его разума и душевного покоя. Мало того, что до сих пор присутствовало омерзительное ощущение от встречи с матерью и что Болчик отстранил от дела, чему, в принципе, Рэйл оказался рад, так ещё в дополнение ко всему этому — ситуация в ванной. И что странно, случившееся не вызывало отрицательных чувств, не было противно, что он целовался с мужчиной, что Виктор мастурбировал ему и что они кончили… Но стыд всё равно проявлял себя: Рэйл занялся сексом с человеком своего пола и сыном хозяина дома, в котором временно проживает! Вместе с этим волновал вопрос: какие теперь у них с Виктором будут отношения? Они пара? Побегут на свидание? Станут заниматься этим постоянно?.. Нет, Рэйл этого не хотел! Он же нормальный! Но как же было хорошо, когда его касался Виктор — нежно, горячо, порой невесомо, осторожно. Всё ведь началось ненавязчиво. Янок понимал: обстоятельства, нервное потрясение, сбитый привычный ритм жизни, события последних дней — всё это копилось внутри и выплеснулось желанием близости. Он не помнил, как по-научному это называется, но осознавал: то, что случилось накануне, является эмоциональным выплеском. И Виктор позволил Рэйлу на мгновение забыть минувшие события. Он заставил Рэйла таять и сам превращался из сахарной ваты в сироп. Такого у Янока, конечно же, никогда не было. И не то чтобы ему не понравилось или понравилось настолько, что хотелось бы повторить, просто это казалось необычным. От себя он подобного не ожидал! Поэтому менять «команду» не хотел. Как-никак, он любит женщин. А значит, надо набраться храбрости и сказать Виктору, что у них ничего не получится. Пусть Рэйл и останется после такого скотиной, но спасёт чувства Виктора и себя тоже. «Эгоист, — подумал Янок. — Ты настоящий эгоист». Но если позволить их отношениям развиваться, то из этого ничего не получится. В дверь постучали, и Рэйл удивлённо посмотрел на створку. За окном только-только начало светать, значит, сейчас примерно начало восьмого. Надо уже вставать, приводить себя в порядок и спускаться вниз. Конечно, встречаться с Виктором тяжело, и находиться в ванной — тоже, но время лечит. Жизнь продолжается, и зацикливаться на чём-то отдельном не стоит. В общем, надо подниматься, генерал опазданцев не любит. К тому же сегодня сдача курсовой! Послышался новый стук, и Рэйл поспешил вскочить с кровати. Пригласив утреннего посетителя войти, он сделал шаг к гостю и запутался в одеяле. В этот момент перегородка открылась, и порог переступил Виктор. Рэйл замер в нелепой позе, сглотнул. Сердце предательски ускорилось. Стены поплыли, в глазах потемнело, и только усилием воли Янок приказал себе успокоиться. Что за состояние? Что за настроение? Это же не конец света, не попытка убийства и перед ним не его мать. Это Виктор! — Эм, привет, — сказал Виктор, прикрывая за собой дверь. Ему тоже было немного неловко. Рэйл выпрямился, избавляясь от одеяла. — Привет, — поздоровался он и поджал пальцы на ногах, вчера он забыл надеть носки и, теперь, стоя на прохладном паласе, ощущал, как стопы холодит. — Я тут к отцу решил зайти, ну и думаю, дай по пути к тебе заскочу… А потом уже к нему. — О, ты идёшь говорить ему о своём решении? — тут же подхватил Рэйл и понял, насколько это получилось трусливо. Сменить тему разговора в тот момент, когда Виктор, скорей всего, хотел поговорить о другом. Янок почувствовал, как краска стыда заливает щёки и уши. — Ну, да. Я же уже твёрдо решил… и считаю, что откладывать нет надобности. К тому же нужно ещё время, чтобы подготовить документы. А я хочу с понедельника уже пойти в школу. — Понятно, — выдохнул Рэйл. — Слушай, тут, как бы… это… сказать-то… — Я не смогу стать твоим парнем. Извини, — выпалил Янок на одном дыхании и осознал, что совершил ошибку. Виктор удивлённо вскинул на него глаза, приоткрыл рот и как-то странно посмотрел в сторону. — Я… Прости. Я не могу… То есть я понимаю… Мне не хочется тебя обижать… Но пойми, я не такой… — Стоп, — остановил поток бессвязных фраз Болчик, приподнимая руки. — Я прекрасно знаю, какой ты, и твоим парнем я даже не мечтаю быть. Эм, как бы сказать-то… Короче, мы с тобой просто попали в струю. Настроение было такое, атмосфера, события… А мне... мне просто нужен секс, ну или что-то в этом роде. Я тобой воспользовался, извини. — Виктор покривился, но Рэйл видел, что прощения он просит от чистого сердца. — Просто так получилось, что у тебя эта… душевная мука была, ну или как там это называется, ну и мне захотелось сделать это. Ты не оттолкнул, я и продолжил. Но я вовремя остановился. Я не стал в тебя входить, ты ведь натурал, тебе это на фиг не надо. Поэтому ты можешь об этом спокойно забыть. Ну, потёрлись друг о друга, помацали там… поцеловали. Извини. Рэйл, слушая Виктора, понимал, что чувствует облегчение и радость, он не понял, чем там воспользовался Виктор, но то, что они не будут встречаться и больше заниматься подобными непристойностями, неожиданно подняло настроение. — Спасибо, — поспешил поблагодарить его Рэйл, хотя в этой благодарности не было логики. Просто выпалил первое, что пришло в голову, сам же себе удивляясь. Виктор вскинул брови, но тут же махнул рукой и уже стал чувствовать себя более раскрепощённо, и Рэйл увидел прежнего Болчика-младшего.  — Да успокойся. Такое бывает. Это нормально, иногда надо идти на поводу у организма. Это и для здоровья полезно, — тут он ухмыльнулся. — Ты должен больше доверять людям, открываться, раскрепощаться. Мне было здорово вчера, — Виктор немного смутился, почесал затылок. Смутился и Рэйл, вспоминая, каким он был развратным и как сам зазывал в свои сети Виктора. — Но иногда надо вылезать из кокона, а то превратишься в такого же скрягу и сухаря, как мой отец, — чуть тише добавил он. — Он не скряга и не сухарь, — почему-то заступился за Болчика-старшего Рэйл, и вместе с Виктором удивился. Вообще-то, он сам считал Адофа скупым на эмоции, но слышать от Виктора подобное было как-то неприятно. Или, скорей всего, неудобно. — Ну, короче, ты понял. Да? — Да, — поспешил его заверить Рэйл, хотя уверенности в своём ответе не чувствовал. Виктор же улыбнулся и уже совсем по-домашнему сказал: — Ладно, пошёл я на «ковёр». Надо доложить генералу Болчику о своём решении, пока не наступило время завтрака. — Удачи, — пожелал Янок, и когда Виктор скрылся за дверью, вздохнул и принялся заправлять кровать. Завтрак прошёл спокойно и в тишине. Иногда, украдкой поглядывая на генерала, Рэйл пытался уловить хоть что-нибудь странное на его лице. Но Болчик восседал за столом, как всегда, с непроницаемой маской равнодушия и лёгкой лени, при этом сонно моргая глазами. Неожиданно это показалось забавным. Прикусив губу, Рэйл осознал, что подобное настроение сейчас совсем некстати. Чтобы отвлечься от смешливых мыслей, Янок глянул на Виктора. Спокойствие Болчика-младшего могло сказать только одно: беседа между отцом и сыном прошла хорошо. Виктор довольно уплетал яичницу, хрустел овощами и обильно смазывал маслом белоснежные куски батона. Почувствовав идиллию, Рэйл расслабился. Тот вечер, когда он ужинал один, сейчас казался сном, как и та жизнь, которой он жил до того, как переехал в дом к Болчику. Утро нового дня и питательный завтрак немного затуманили воспоминания о матери; бывшие вчера глобальными, проблемы неожиданно стали не такими уж и важными. Может, это потому, что в объятиях Виктора Рэйл снял напряжение? При воспоминании об этом щёки запылали адским румянцем, до сих пор в теле чувствовалась лёгкая вялость. Или же потому, что прошло время? Болчик занимался этим делом сам, вчера он забрал досье работников театра домой, значит, весь вечер и ночь изучал их прошлое и настоящее. Пережёвывая омлет, Рэйл вдруг подумал: зачем генерал пользуется бумажной версией, когда можно воспользоваться электронным архивом? Впрочем, Рэйла тоже устраивала печатная литература, но порой, чтобы работа шла быстрее, он прибегал к электронке. И всё же главным оставалось то, что Янока отстранили и избавили от этого дела. В глубине души он был благодарен Системе за то, что она запрещала родственникам вмешиваться в расследование. Кстати, о Системе. В последнее время Рэйл совсем перестал смотреть передачи, слушать пропаганду. И, как ни странно, никто не делал замечаний и не ругался. Генералу на это было наплевать, да и остальным тоже. Впрочем, остальные — это генерал Колош, а он в Системе особая личность. Вот что значит быть элитой: хочу — смотрю и слушаю, а хочу — нет. Янок понимал, что от отсутствия очередного зомбирования ничего страшного с ним не случилось. — Виктор, — допив чай и доев маффины, принялся раздавать указания Болчик. Рэйл затаил дыхание, глядя украдкой на Виктора. Пока Виктор не пойдёт в школу, по закону он ещё работает адъютантом. — Мы с тобой поедем в театр. Там сегодня выходной, но в этот день ведущие артисты преподают курс актёрского мастерства в школе, основанной на базе театра. Их надо допросить. Возможно, они расскажут нам что-нибудь интересное. Хотя сомневаюсь. По пути завернём в школу. Рэйл, у тебя сегодня сдача курсовой. Парни кивнули, и Болчик, дав им пять минут на сборы, направился в свою комнату. Влетев в комнату, Рэйл подхватил планшет, папку с фотографиями и небольшой проектор с презентацией, сунул всё в сумку и выскочил из комнаты в тот момент, когда из своей выходил генерал. Не зная, что сказать, Рэйл приостановился, смущённо потупив взор. Болчик было двинулся к лестнице, но замер и бросил на него пронзительный взгляд, будто пытаясь прочесть что-то на его лице. Янок испугался: а если генерал узнает о их маленькой шалости в ванной? Что тогда будет? А если Виктор рассказал?.. Секунда показалась вечностью, Янок готов был уже упасть на колени и попросить прощения, сам не зная, за что, когда генерал нахмурился, отвернулся и пошёл дальше. Выдохнув, Рэйл спустился следом за ним. В гробовой тишине они быстро оделись. И Болчик уже коснулся изогнутой и большой ручки двери, когда вниз по лестнице слетел Виктор. Схватив пальто, шапку и шарф, он в одну секунду прыгнул в сапоги и вылетел следом за отцом из дома. Рэйл был последним. Прикрыв дверь, он спустился по ступеням небольшого крыльца, прошёл по тропинке к калитке, вышел на дорогу и сел в машину. Чёрный, с блестящими и гладкими боками автомобиль выглядел дорого и элитно, впрочем, так оно и было на самом деле. Порог школы Янок переступал с лёгкой робостью. Сердце колотилось чуть быстрее, немного кружилась голова. Он испытывал разные чувства, стараясь подавить неожиданный страх. На полшага впереди шёл генерал, уверенно и важно, будто здесь он командир. Болчик был прост и спокоен, однако для Рэйла генерал являлся не просто примером для подражания, а кем-то особенным, неповторимым и невероятным. И Янок именно сейчас гордился тем, что работает у Болчика адъютантом! Скорей всего, эти огромные чувства и заставляли его бояться. Ведь каждый адъютант должен соответствовать своему начальнику. А соответствует ли Болчику Рэйл Янок? На мгновение он задержал дыхание, ощущая, как желание всегда идти за этим человеком толкает его вперёд, а волнение распирает грудь. Невероятные чувства туманили рассудок, заставляли ладони потеть. Чтобы отвлечься от них, Рэйл глянул налево и увидел идущего с ним в ногу Виктора. Тот был вроде спокоен, но на мгновение Яноку показалось, что Болчик-младший тоже волнуется. Хотя и правда показалось, наверное. С чего ему волноваться? Вышедшие из двух классов школьники резко расступились, замолчали, остановились. Они удивлённо взирали на генерала, на их лицах читался вопрос: «Что здесь забыл генерал Болчик?» Сам Болчик шёл дальше, ни на кого не обращая внимания, и это заставляло Рэйла чувствовать себя особенным. Совсем скоро Яноку сошьют униформу адъютанта, и тогда все будут знать, кто он и под чьим началом служит. Кабинет, где Рэйл должен был сдавать экзамен, находился на втором этаже. Поднявшись по узкой лестнице, они прошли четыре класса и остановились возле пятой двери. Створка была открыта, и Болчик переступил порог. За столом сидел учитель и заместитель директора. При виде генерала они встали со стульев, пожали ему руку, перекинулись парой слов и, кивнув Рэйлу на одну из парт, присели на свои места. Забрав Виктора, Болчик вышел из кабинета. Через полминуты прозвенел звонок, в тот же момент порог переступил ещё один генерал, а следом за ним Бош Дофуан. Рэйл быстро отвёл взгляд от Дофуана в сторону, чтобы не нарваться на лишние проблемы. Вглядевшись в генерала, он узнал в нём Юрия Полтачи. Когда это Бош стал адъютантом такого человека? Рэйл был удивлён. Поступить в таком юном возрасте на службу к военным — это здорово. Стоило признать, что Дофуан действительно это заслужил. Его оценки, умение фехтовать, стрелять — он был лучше Рэйла, и это превосходство читалось в высокомерном виде парня. Пройдя величественно к соседней парте, Бош окатил Янока презрительным взглядом. Стараясь не смотреть на него, Рэйл продолжил пялиться на генерала: высокий, подтянутый, важный, спокойный, уверенный в себе. Как ни странно, тут же сравнивая его с Болчиком, Рэйл без всякого сомнения отдал бы пальму первенства именно Болчику, потому что тот казался более приятным на внешность мужчиной! Ну и более сенсационным! У Полтачи же были угловатые черты лица, некрасивые маленькие глаза, большой нос, тёмно-русые коротко остриженные волосы, маленькие торчащие уши. Закончив разговор с учителем и замдиректора, Полтачи мазнул взглядом по классу, наткнулся на Рэйла. Янок отвёл взгляд, а когда генерал вышел из класса, тихонько выдохнул. Сразу стало легче. — Зачем тебе это надо, Янок? — Рэйл отчётливо услышал тихий голос Дофуана и посмотрел на него. В классе было ещё три человека, открыв планшеты, они повторяли лекции. — Зачем тебе быть кем-то? Тебе и мусором быть неплохо. Рэйл ничего не ответил, отвернулся и нажал на кнопку активации планшета. Слова Дофуана били в самое сердце, особенно в этот момент. Живя вдалеке от школы и под уютным крылом Болчика, он совсем забыл, что значит быть предметом насмешек и издёвок. Унижения, с которыми он раньше сживался, отстраняясь от внешнего мира, сейчас пронзали насквозь. — Хотя скоро Болчик поймёт, что ты за дерьмо, и избавится от тебя, — продолжал Дофуан, правда, дальнейшие его оскорбления потонули в замечании замдиректора, который пообещал выгнать Боша из класса, если он ещё раз откроет рот без должной на то причины. Поблажек здесь не было никому, не важно, кто ты, отношение ко всем одинаковое. Таковы условия Системы, и эта школа их придерживается. На подготовку дали сорок минут. Янок пошёл первым. Сам так захотел. Дофуан тоже хотел быть первым, но Рэйл его опередил и заслужил полный ненависти взгляд. Однако отступать не стал. Подойдя к тумбе, установил проектор, подхватил планшет и отошёл в сторону. Уйдя с головой в свою работу, Рэйл забыл обо всём, и только когда его остановили и подозвали к столу, чтобы задать несколько вопросов, он вынырнул из другого мира. Встретиться они должны были на стоянке, и Рэйл направился к выходу, сверкая в зачётке красным пятаком и отметкой о том, что он теперь выпускник. Довольный собой, позабыл обо всём. Теперь он не студент, он работающий человек, тот, кто будет получать зарплату, а не тратить отцовские сбережения. Вспомнив про отца, глянул на стоянку в поисках машины, но, не увидев её, шмыгнул в телефонную кабину. Быстро набрав номер, выждал четыре гудка, а когда на том конце провода ответили, попросил секретаршу соединить с отцом. Дикен был безумно доволен, поздравлял его и желал самого лучшего. — Я очень рад за тебя, сынок, — говорил он быстро. — Теперь ты полноправный член нашего общества. Только сильно не рискуй. В голосе Янока-старшего послышалось волнение, и Рэйл поспешил его успокоить: — Всё хорошо, пап. Ты же знаешь, риск у генерала Болчика минимальный. Не переживай. Проболтав ещё около минуты, они распрощались. Вешая на рычаг трубку, Рэйл вдруг вспомнил о матери. Он не хотел рассказывать отцу о ней. Но, с другой стороны, хранить это в секрете тоже неправильно. В стеклянную перегородку стукнули, оборвав поток мыслей и сомнений. Вскинув голову, он заметил девушку, ей нужен был телефон и она ждала, когда выйдет Янок. Спохватившись, Рэйл вышел, уступив ей место, и направился на стоянку. Рассказать о матери он успеет всегда, а пока что нужно дождаться окончания следствия. Рэйлу показалось, что так правильнее всего. Машина стояла на месте, и в ожидании Рэйла Ригис протирал лобовое окно. В салоне никого не было, значит, водитель приехал за ним сам. Рядом с их автомобилем Янок приметил другой, такой же чёрный, с затемнёнными стёклами. У машины стоял Полтачи, Рэйл узнал его сразу же. Засунув руки в карманы, генерал смотрел на школу, а водитель его автомобиля менял колесо. — Ты уже всё? — спросил Ригис. Быстро глянув на Полтачи, который на него даже не обратил внимания, Рэйл ответил: — Да. — Ну и? — подтолкнул его Ригис, явно с интересом ожидая следующего ответа. Рэйл, чувствуя прилив гордости, открыл синюю книжечку и продемонстрировал тому пятак. — Хо-о, — протянул Ригис, обнял его за шею и потрепал по голове, чуть не смахнув вязанную шапку. — Молоток. Генералу повезло с тобой точно. — Ты думаешь? — смутился Рэйл, заглядывая в глаза Ригису. — Практика и теория — это две разные вещи. — Затем и нужны адъютанты и генералы, — отпуская его, серьёзно, но с лёгкой улыбкой проговорил Ригис. — Первые учатся у вторых, а вторые следят за тем, чтобы первые не делали ошибок. Да и потом, все мы неидеальны. Когда начинаем свой путь, всегда падаем. — Му-гу, — не зная, что ответить, пробормотал Рэйл. Не ожидал он, что Ригис его подбодрит. Это смущало и удивляло одновременно. Через минуту на крыльце школы появились Болчик и Виктор. Значит, Ригис приехал не один. И зачем генерал вновь заходил внутрь? Этот вопрос не слишком уж и волновал, но Рэйл решил позже спросить об этом у Виктора. Болчик, завидев Полтачи, сухо тому кивнул и, получив в ответ такой же сухой кивок, сел в машину. Виктор спросил, удачно ли Янок сдал экзамен. Смущаясь генерала, который посмотрел на него без всякой заинтересованности, сказал, что получил «отлично» и теперь он не студент. — Охренеть, — ругнулся перед отцом Виктор, а Рэйл быстро глянул на генерала. Тот отвернулся к окну. — Мне такое не светит. — Если ты не возьмёшься за ум, тебе вообще ничего не светит, — сухо и холодно произнёс Болчик. — Если у меня не получается быть умным, — буркнул Виктор, вжимая голову в плечи. — У меня нет такого гена, как у Рэйла или у тебя. — Потому что на уме только клубы, друзья и разврат, — словно вбил три последних слова в голову сына Болчик, и Рэйл ощутил, как краска стыда в который раз за день залила его лицо. Разврат вспомнился ему очень отчётливо. — Без этого нет меня, — каким-то странным голосом произнёс Виктор и зажмурился, ожидая от отца очередного нагоняя, но, как ни странно, его не последовало. Болчик вернулся к пейзажу за окном, пропустив высказывание сына мимо ушей. Рэйл украдкой глянул на генерала, потом на Виктора, и оба тихо, чтобы Болчик не заметил, облегчённо вздохнули.