Система

Зачем Рэйл взял трубку телефона? Он сам не мог ответить на этот вопрос. Вникая в дело о Джуди, прокручивая запись тоталки, он так ушёл в свои мысли, что телефонный звонок для него стал громом среди ясного неба и до такой степени стал раздражать, что он метнулся к тумбочке, чтобы ответить настойчивому абоненту. Только тогда, когда услышал голос Михаэля, понял, что не надо было хвататься за телефон, как обезьяна за банан, и что это не его дом, и что, вполне вероятно, генерал снова будет злиться. Он собирался уже вернуть трубку на место, когда вникнул в слова генералов. Ноги вмиг стали ватными, сердце пропустило удар, перехватило дыхание. Когда Болчик положил трубку, Рэйл несколько секунд ещё слушал гудки, с трудом укладывая в голове сказанное Михаэлем и Болчиком. Опустив трубку на рычаг, начал собираться. Опомнился Рэйл на улице. Мороз щипал щёки и холодил кончик носа, пальцы мёрзли — он не надел варежки. Остановившись на перекрёстке, всё же пошёл на остановку, сам не понимая зачем. Почему сел в автобус, почему тот был практически пустым и не останавливался на остановках, почему вышел на нужной остановке и прошёл мимо гудящего ресепшена без проблем, не заметив Колоша и Бута. Его никто не остановил, и Рэйл добрёл до лифта. Бессознательно всмотрелся в карту помещения, а когда поднялся на лифте, понял, что находится вне дома Болчика. Крик паренька вернул его к действительности. – …Когда их родители умирают, они автоматически становятся в обществе изгоями! А как ты думаешь, что случается с теми, кого выбросили на помойку?! Меня реально выбросили!!! Эта тварь меня выбросила в мусорный ящик!!! А потом укатила к своей суке-дочурке, которую продолжила целовать в жопу!!! А меня бросила умирать!!! Одного!!! В помойке, среди дерьма!!! Среди голодных, грязных собак!!! Среди холерных крыс!!! Лишила меня будущего!!! И ты думаешь, что эта тварь должна жить дальше?! Рэйлу не составило труда всё сложить. Тяжелее всего было понять. Принять же — легче лёгкого. Он даже и не думал об этом, просто сделал шаг вперёд и тихонько открыл дверь. Мысли о том, что этот ребёнок — его брат, крепко укоренились в голове. Он не ослышался, и это правда. Когда заговорил Болчик, Рэйл замер, будто тень, не в силах пошевелиться. Генерал даже в такой ситуации был удивительный, невероятный. События перед Рэйлом прокручивались с невероятной скоростью, поэтому сорвавшиеся с губ слова показались ленивыми и глухими, остановившими быстротечный поток информации. А ещё ненастоящими, притворными. Но это не так. Он смотрел на мальчика, и ему казалось, что смотрит на своё отражение. Брат. Это хорошо. — А-а, Рэйл Янок. Ну, привет, братишка. Голос паренька был похож на ядовитый кнут, он отрезвлял и опускал на землю, но Рэйл всё равно не чувствовал страха или же отвращения. Он будто ослеп, не видел самого ужасного, той реальности, которая порой убивает и не только физически. — Тебе ведь тоже хорошо? У тебя есть отец и мать, пусть даже и такая ничтожная!.. Сколько яда и зависти, боли и ненависти. Но Янок не успел ничего сказать. Он только открыл рот, сделал вдох, как всё вокруг перевернулось. Рэйл не совсем понял, что произошло. Болчик метнулся к нему, оттолкнул назад, прикрывая собой. Раздался оглушающий выстрел, потом женский неистовый крик. Рэйл упал на спину, когда отступал по инерции, наткнулся на что-то. Он видел, как открылись и снова закрылись створки двери, видел мелькнувшие тени, услышал чьи-то слова. Снова дикий нечеловеческий крик. Он обрушился на него реальностью происходящего, окончательно вырывая его из какого-то сна. Кто-то схватил его за руки и потянул в сторону выхода. Оставив в коридоре, метнулся снова в родильное отделение. Рэйл понял, что это был Болчик. Когда Болчик вытащил его в коридор, к Рэйлу сразу же подскочил Колош. Спросил всё ли в порядке, коснулся ладонью щеки, нежно, но при этом твёрдо, будто хотел своей силой привести его в чувства. Но Рэйл уже был в реальности, он понимал, что происходит. Когда Рэйл кивнул и выдавил из себя: «Всё хорошо», Колош метнулся в комнату, крепко сжимая рукоять сабли и готовый в любую минуту вынуть её из ножен. Перед глазами Рэйла всплыли недавние события. Мальчик нажал на курок, и пуля угодила Болчику в плечо. В тот момент, когда генерал резко отступил в сторону, прикрывая Рэйла собой, она вспорола ему мундир и вылетела с другой стороны плеча, пролетев мимо Янока. На лицо Рэйла упали капли крови. В этот момент Бут метнулся к пареньку, Адоф схватил Рэйла и, не обращая внимания на боль, вытянул его в коридор, а потом вновь вернулся в отделение. Дальше Янок ничего не видел, но он беспомощно сидел на полу, таращился на двустворчатую дверь и плакал, моля богов о том, чтобы с братом всё было хорошо.

***

Ему настолько сильно не хотелось убивать паренька, что Адоф, вопреки своим же принципам, перевернул саблю и метнулся по полукругу за мягкое кресло для рожениц. Мальчишка чудом избежал захвата Варфа, отскочил в сторону кушеток и выстрелил снова, но на этот раз пуля улетела в полумрак, чтобы впиться в стену. Но Бут не отступал, ловко избежав выстрела, мутант быстрым прыжком преодолел расстояние и повалил паренька на пол. Опустив колено на хрупкую грудь, а здоровой ногой прижав к полу руку, что держала пистолет, он сжал кулак для того, чтобы размозжить парню голову. — Не убивай его! — крикнул Адоф, и Бут остановился, продолжая смотреть в перепуганные серо-голубые глаза мальчика. Малолетний преступник пытался вырваться, хрипел и стонал, неистово продолжал сжимать пистолет, рычал, осознавая своё бессилие, а потом громко закричал. Так кричит раненный зверь, потерявший всё, что имел. Такого крика Михаэль, влетевший в палату через несколько секунд после того, как в неё ворвался Бут, никогда в своей жизни не слышал. И никогда бы не поверил, скажи ему кто, что так воет парнишка двенадцати-тринадцати лет. Ужас охладил кровь и заставил сердце остановиться, но сделать что-то, изменить то, что случилось, уже никто не смог бы… Михаэлю пришлось настоять на том, чтобы Адоф остался в больнице хотя бы до утра. Благодаря врачу, который вколол Болчику три кубика успокоительного, тот задержался на больничной койке, отрубившись уже через минуту. Рэйла Колош отвёз домой сам. На Янока страшно было смотреть. Михаэлю казалось, что даже успокоительное не помогло: Рэйл выглядел так, будто из него вынули жизнь, но убить забыли. Странное сравнение, но выражение «ходячий труп» сейчас очень ему подходило. — Рэйл, — позвал его в третий раз Колош, когда они ехали домой. На улице царствовала ночь, свет фонарей и блики реклам больно слепили глаза. Михаэль иногда щурился. Хотелось спать. На этот раз Янок услышал его и повернул к нему голову, Михаэль захватил ладонью его щеку и согрел холодную кожу. Ещё минут пять назад по этому лицу бежали слёзы. — Помни, что рядом есть люди, которым ты можешь довериться. Ты — не один. — Михаэль говорил так, будто хотел донести эти чувства до самого сокровенного, туда, куда даже сам Рэйл боялся заглядывать. Как Михаэль понимал его! Реальность слишком жестока. — У тебя есть отец, есть мы. Может, я тебе не друг и уж тем более не родственник, но я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. Ты работаешь на мой отдел, я твой начальник, и мне будет очень плохо, если с тобой вдруг что-то случится. Ты понимаешь? — Да, спасибо, — прохрипел Рэйл и неожиданно поцеловал Михаэля в губы. Лёгкий такой, невинный поцелуй в губы, от которого Колош опешил, а Бут вжал тормоз, резко остановив автомобиль посередине дороги. Оглянувшись назад, Варф испепелил ни в чём не повинного Михаэля ревнивым взглядом. Колош, совершенно ничего не понимая, быстро моргая, посмотрел на Бута, ощутил всю прелесть ревности, задрожав от её огня, потом глянул на Рэйла. Янок уронил голову на грудь Колоша и прикрыл глаза. Нервно улыбнувшись, Михаэль чуть пожал плечами, сглотнул и вернулся к Буту. Закусил губу, предчувствуя ураган, что ждёт его дома. Затем приобнял Янока и кивком головы приказал мутанту ехать дальше. Бут наградил Рэйла полным ненависти взглядом и сорвался с места. Михаэля вдавило в спинку, и он мысленно перекрестился. Яйца поджались, анус скукожился до маленькой точечки, а сердце затрепетало в ожидании волшебной, полной страсти ночки. Рэйла пришлось доставить до самой комнаты. За помощью Михаэль обратился к Виктору, который уже спал. Выслушав генерала, он тут же задал несколько вопросов, касающихся отца, и когда Михаэль уверил его, что тому не угрожает опасность, метнулся в комнату к Рэйлу. Янок уже спал, и Виктор решительно начал его раздевать и укладывать под тёплые одеяла. Колош к тому моменту удалился. И стоило им с Бутом войти в свою комнату, как началось то, что его счастливое сердце предвидело. Бут сошёл с ума. — И чем же ты, маленькая сучка, здесь занимался, пока я прохлаждался в больнице? — рычал мутант, стягивая с Колоша одежду. Она трещала, летела в разные стороны, что-то даже угодило в окно. Михаэль дрожал всем телом от предвкушения, желания, страха и страсти. Бут был горячим: его губы, руки, тело. Казалось — это не живое существо, а огонь. — Он меня с кем-то попутал… наверное, — всё же попытался оправдаться Колош, пытаясь поймать губы Бута, быстро целующие его лицо. — Попутал, — прорычал Бут и заглянул ему в глаза, потом швырнул Михаэля на кровать. Бут изменился, шишковатость немного ушла, разгладились морщинки вокруг глаз, волосы стали более светлыми, почти огненными, глаза ярче. Перед Михаэлем теперь был восемнадцатилетний парень, который когда-то так же сильно, как и сейчас, волновал кровь Колоша. Бут был прекрасен, и Михаэль не знал, как донести до него свои чувства. — Я люблю тебя, — улыбнулся он и захватил лицо в ладони. — Люблю тебя больше своей жизни, больше всех. Ты единственный, больше такого нет. — Да неужели? — приподнял Бут брови и окатил его волной жаркой похоти. Колош прикусил губу. Смотреть на Бута было тяжело, он подавлял своей самцовостью, заставлял задыхаться и терять рассудок. Варф разогнулся, присел на задницу и откинулся на изножье кровати. — Тогда докажи, — сказал, ухмыляясь, он и раздвинул ноги, показывая Михаэлю свой толстый, длинный, тёмно-коричневый налитый кровью член. Всё естество Колоша взвыло от желания, и он, будто зачарованный, встав на четвереньки, пополз к заветному органу, выпячивая округлую задницу. Вытянув язык, Михаэль скользнул им по члену и чуть не обжёгся. Горячий, пульсирующий, даже через лёгкое прикосновение можно было почувствовать, как кровь летит по выпуклым венам, заставляя плоть плавиться от желания. Из большой головки скользнула на поверхность капля смазки, и Михаэль слизал её, а потом прихватил губами тёмно-багровый кончик и принялся сладостно посасывать, сглатывая то и дело выступающие капли. Оторвавшись, он посмотрел на Бута, мутант облизал полные губы и прохрипел: — Недостаточно. Давай соси. — Как прикажешь, — прошептал горячо Михаэль и вернулся к члену. Перехватив огромный пенис ладонью у основания, Михаэль провёл языком вверх, приласкав уздечку. Проведя кончиком языка под шляпкой, слизал очередную каплю и поцелуями спустился вниз, прижавшись губами к пульсирующей выпуклой венке. Сделав жаркий вдох, Михаэль спустился ещё ниже и подхватил губами кожицу яичка, пососал её, пробуя на вкус. В Буте нравилось всё, и Колош сразу же поплыл, превращаясь в послушного раба. Вылизывая яйца, захватывая губами кожицу, оставляя на ней следы, скользил ладонью по каменному члену, большим пальцем касаясь головки и размазывая обильно сочащуюся смазку по пенису. — Эй, — хрипло оторвал его от занятия Бут, — член соси. В рот бери… И Михаэль, одарив любимого страстным взглядом, вобрал огромный член. Конечно же, он не поместился у него во рту, но Михаэль пыхтел и старался. Обхватив губами головку, он принялся медленно насаживаться на него, однако остановился на половине. Ощутив ладони Бута на своей голове, Михаэль застонал и принялся вылизывать горячий ствол, а потом трахать его ртом, подмахивая бёдрами, призывая любимого к другим действиям. Но Варф не спешил убирать руки с головы Колоша, он направлял, давил, оттягивал за волосы назад и снова заставлял опускаться вниз. Перед самой кульминацией Бут оттолкнул Михаэля, повалил его на спину, встал перед ним на колени и, схватившись за член, довёл себя до оргазма. Сперма выстрелила обильным фонтаном, заливая Колошу лицо и грудь. Михаэль лишь прикрыл глаза и пошло открыл рот, пытаясь поймать все капли сладкого нектара, но у Варфа были другие мысли. Михаэль знал, Бут его помечает, даёт понять, что Михаэль его и ничей больше. Правда, ни Рэйл, ни кто-то другой этого не узнают и не почувствуют. Бут упал на Михаэля и принялся слизывать с него сперму, попеременно целуя любимого. Колош вновь плавился и изгибался, стонал и выпрашивал большего, и когда Бут добрался до его члена, Михаэль выгнулся дугой и кончил Варфу в рот, выкрикивая его имя. Через пять ударов сердца, глотнув воздуха, Бут подхватил Михаэля под ягодицы и усадил его на свои бедра, чтобы продолжить целовать, лелеять, нежить, кусать и входить в горячее податливое тело. Колош отвечал со всей страстью, стонал и кричал, кусался в ответ и целовал жарче, чем обычно. Ни Бут, ни Михаэль уже не помнили себя. Всё, что на данный момент в них было — это страсть и желание доказать в очередной раз, что они единственные и любимые, что нет никого другого, что на целом свете только они одни… Утром, перед работой, Колош позвонил в отдел и узнал свежие новости по пареньку, а потом всё же решил заехать к Болчику. Долле, охая и ахая, порхала на кухне, Виктор сонными глазами смотрел на стол, где стояла его тарелка с кашей, которую он терпеть не мог. Рэйл сидел на своём месте и выглядел не лучшим образом, но это хорошо, потому что быть одному в комнате ещё хуже. А вот Болчик нашёлся на лестнице. Как понял Михаэль, он совсем недавно приехал из больницы. — Мальчика определили в зону детского контроля, — хрустя хворостом, проговорил Михаэль, при этом считая, что Рэйл имел право знать, что с его братом. — Его имя Найти. Дали в детском доме. Я вызвал Джока Китербила к себе, мне предстоит нелёгкий разговор. Алина Китербил отправлена в психиатрическую лечебницу — кажется, у неё на почве этих событий поехала крыша. Оно и неудивительно, любой бы сошёл с ума. За столом стояла гулкая тишина, даже Долле перестала греметь посудой и вышла из-за стойки, чтобы послушать Михаэля. Виктор в двух словах объяснил ей ситуацию, и она теперь очень сильно переживала не только за генерала, но и за Рэйла. — Адоф, даю три дня больничного, так что отдыхай. Рэйл, сегодня ты тоже можешь отдохнуть, привести мысли в порядок. Но завтра жду тебя на работе. Дело Джуди не терпит отлагательств. — Колош решил быть твёрдым, в конце концов, жалеть себя, стенать и убиваться горем можно целую вечность, а жизнь продолжается, она не стоит на месте. — Вик, с первым днём в школе. — Ага, — хмыкнул парень, глянув на наручные часы и тут же подрываясь с места. — Скорей всего, с новым. Ладно, я улетел. Всем хорошего дня. — Ну, и мне пора, — встал из-за стола Колош и прихватил тарелочку с хворостом. — Я потом верну, — сказал он Долле, но та отмахнулась. Дорога на работу показалась длинной, но когда Михаэль ступил на порог своего кабинета, его встретил Тол и взволнованный Китербил. Вот как такой старый человек сможет пережить события минувших дней? Как сказать ему, что его сына убила внучка, а сноха хотела убить собственного ребёнка? Как рассказать, что этот мальчик убил его внучку? Как всё это уложить в слова, чтобы не сильно ранить старого человека? У Михаэля была дилемма, и он первый раз сталкивался с таким, и первый раз хотел избежать подобного. — Генерал Колош, — Джок Китербил пожал руку сильной старческой рукой, — господин Тол мне вкратце рассказал, что произошло.   Кабинет Михаэля состоял из двух зон: некоего предбанника, где было два стола для Бута и Тола и небольшой диванчик для посетителей, и отдельной комнаты, где уже сидел сам генерал. Поэтому, кивнув, Колош пропустил старика вперёд и зашёл следом, глянув на Бута и Тола глазами-попрошайками, мол, останьтесь, мне так страшно! — Мне очень жаль, господин Китербил, история… не слишком приятная, — начал Колош. — Я выдержу, — сказал Джок, присаживаясь на удобный стул. — У меня больные суставы и кости, но сердце ещё будь здоров. Я слушаю вас… Китербил ушёл через час, пообещав заглянуть завтра и в сопровождении Михаэля пойти и навестить Найти. Колош обещал старику, что сделает всё, чтобы оправдать мальчишку. После того как Китербил покинул кабинет, некоторое время в комнате стояла гулкая тишина, пропитанная горечью. Она, будто влага, впитывалась в кожу, заставляя морщиться и вызвав желание открыть окна, чтобы проветрить помещение. Тол именно это и сделал, когда вернулся, проводив Китербила до его машины. — Я решил сделать в комнате звукоизоляцию, — сообщил он Михаэлю, перед этим заварив себе, генералу и брату по кружке горячего кофе. — Ради бога, — пожал плечами Михаэль, присаживаясь на диванчик. — Ты не понял, — Тол опёрся бедром о столешницу. — Я решил сделать её в вашей комнате. — Это ещё почему?! — взвился Колош. Бут остался спокойным. Кофе хоть и был горячим, но приятным — то, что нужно после бессонной ночи. — Потому что я не намерен лишать себя сна из-за ваших любовных игрищ, — отрезал Тол и поправил очки. — А-а, так ты завидуешь? — протянул противным голоском Михаэль. — Нет. Я хочу покоя! — отрезал Тол. — Тогда делай в своей! — Нет резона. Потому что твои крики и стоны слышит весь дом и соседи тоже. — Мне не стыдно. — Да мне наплевать, стыдно тебе или нет, я хочу спать, и другие в том числе. — Я думаю, брат прав, — сказал Бут, моргнув сонными глазами и пригубив из кружки. — В конце концов, если будет изоляция, то мы можем… — Избавь меня от подробностей… — Что мы можем?   Щёки Михаэля вспыхнули румянцем, а глаза блеснули предвкушением, на губах заиграла пошлая улыбка. Бут кхекнул, отвернулся, сделав лицо серьёзным и безучастным. — Потом поговорим. Михаэль досадно фыркнул, встал и направился в свою зону. Прикрыв окно и поёжившись, он присел на стул, потянул из кружки ароматный напиток. Отдыхать некогда. Дел много. Но, чёрт возьми, Бут раззадорил!