Система

Рэйл не мог думать ни о ком другом, кроме как о Найти. Сказать проще, чем сделать. Он присел за стол, разложил все документы, фотографии, открыл планшет с тоталкой, и вроде было желание работать, но мысли оказались заняты другим настолько, что Янок вылетал из реальности. А ещё со всем этим смешивались недавние воспоминания о том, как Рэйл разговаривал с Болчиком на лестнице. Перед глазами всплывало лицо генерала, его глаза, слышался его голос, вспоминались слова. От этих воспоминаний с ним происходило что-то странное, и это что-то пугало Рэйла и не давало ему покоя. И если от болезненных мыслей о Найти спасал Болчик, то от Болчика никто не мог спасти. Это было похоже на отчаяние. Рэйл мучился. Голова шла кругом, сердце колотилось как бешеное, в груди всё пылало и болело. Три кружки чая, четыре стакана воды, дважды принятый душ, тарелка хвороста и две чашки супа, тарелка макарон и две котлеты — облегчения не принесли. За обедом Адоф ничего не говорил, молча поглощал пищу, аккуратно придерживая раненную руку. Рэйл не мог не бросать на него взгляды, не мог чувствовать себя равнодушным. Несмотря на принципиальность и честность, Болчик пытался оправдать Найти. Почему? Зачем? Мысли продолжали свой хоровод, сводя с ума и не находя ответы на вопросы. Поднявшись в свою комнату, Рэйл рухнул на кровать. Включив телевизор, Рэйл некоторое время слушал хор мальчиков, воспевающих под орган в церкви законы и правду Системы, вновь уверяя всех, что Система — это божественное благо, она хорошая и что она даёт право выбора. Рэйл неожиданно вспомнил вопрос Болчика: «Как ты думаешь, кто неправ?» Тогда Рэйл не понял, что хотел сказать генерал, но сейчас ответ напрашивался сам, и от этой правды становилось страшно. Да, вполне вероятно, в том, что случилось с Алиной, виновата Система, но… Но выкинуть ребёнка в мусорку, отказаться от него — это не просто преступление, это грех! Нет, Система не виновата, виной всему поступок женщины, которая посчитала, что может вершить подобное и избегать наказания. Когда голова уже готова была взорваться, Рэйл решительно направился в душ третий раз. Стоя под горячими струями воды и вдыхая пар, он потихоньку успокаивался, но образовавшийся в голове бардак не так-то легко было разгрести. В какой-то момент Рэйл захотел спрятаться, скрыться от любопытных глаз, убежать туда, где никто его не найдёт. Но такого места не было, поэтому надо было успокоиться и просто переждать это время. Вернувшись в комнату, Рэйл увидел, что ему на почту пришло письмо. Это от отца. Прочитав, улыбнулся, ощутил боль в районе сердца. Хотел написать ответ, но пальцы замерли над кнопками. Вздохнув, настрочил быстрый ответ, что работает. Отец ничего не ответил, видно, сам был сильно занят. Сделав глубокий вдох, Рэйл окунулся в работу. Если он не продвинется за сегодня хотя бы на шаг, Болчик будет им недоволен. А обмануть ожидания генерала Рэйл не хотел. Болчик был ранен при попытке спасти Найти. Он на больничном, но он всё равно занимается делами, а Рэйл страдает! Это ненормально! Ругая себя, Янок влился в процесс быстрее, чем мог подумать. Устав от постоянно разрушающих его сознание мыслей, он окунулся в водоворот нового дела. Когда он спустился к ужину, за столом уже сидел Виктор и о чём-то весело разговаривал с Долле. Она улыбалась, внимательно слушала его, охала и была счастлива за нерадивого сына генерала. — Нет, школы — это всё же тоска, — после короткого приветствия проговорил Виктор, отвечая на вопрос Рэйла, как прошёл первый день в школе после долго отсутствия. — Сегодня было четыре урока, а потом вечернее собрание по «зомбированию». Отвык я уже от лекций о том, насколько Система хороша, что именно она о нас заботится, защищает нас и является чуть ли не нашей прародительницей. — Ну, лекции о Системе не так страшны, как кажутся на первый взгляд, — сказал Рэйл, посчитав, что в этот момент нужно хоть что-то вставить. Потому что, увидев Виктора, он почувствовал лёгкое облегчение: просидев до самого вечера в комнате, сошедший с ума от собственных мыслей, Рэйл вдруг ощутил острое желание набраться у Виктора энергии, которой у него всегда было хоть лопатой греби. Положительной и светлой, живительной и тёплой. Такой, какой не было у генерала, но… у генерала было нечто другое, намного приятнее и совершенно непонятное. — Нет, Рэйл, это катастрофа, — закатил Виктор глаза, беря нож и аккуратно тыкая им в белоснежную салфетку, что лежала под тарелкой и столовыми приборами. — Для меня — конец света. Зачем мне втолковывать то, что я и так знаю? А ещё мы повторяли закон. Давайте, вспомним закон о равенстве…, — имитируя голос директора, проговорил Виктор, пытаясь надуться, как павлин. Рэйлу это показалось смешным, и он улыбнулся, но тут же закусил губу, посчитав, что с его стороны это будет не совсем красиво и учтиво. — Равенство — это закон о единстве статуса и положения… Бли-ин, я чуть не кончился, когда наше стадо из двух тысяч человек начало это повторять. — Но я лично считаю, что Система — это наш защитник, — сказала из-за стойки Долле, аккуратно разливая по пиалкам уху. — Не, я с тобой согласен, Система — это наш защитник, но я же знаю законы. В моей комнате висит настенный календарь, в котором прописан каждый пункт законодательства… — Значит, школа тебя вновь не устраивает?   Холодный голос Болчика вмиг остудил тёплую и неофициальную атмосферу. Рэйл вздрогнул и обернулся, Виктор выпрямился на стуле, будто пытаясь отдать отцу честь, Долле подхватила пиалки и вышла из-за стойки, беря направление к головной части стола. Генерал аккуратно присел на своё место, и Рэйл ощутил в груди едва ощутимое теснение. — Устраивает, — вскинул подбородок Виктор. — Я буду учиться и не собираюсь бросать школу. Просто есть некоторые аспекты, которых хотелось бы избежать. — Если ты в таком тоне будешь выражать этим аспектам своё недовольство, то уже завтра окажешься в тюрьме, — холодно заметил Болчик, беря ложку, чтобы окунуть её в суп. Рэйл вздрогнул, Виктор опустил голову, понимая, насколько был неосторожен и неправ. Система позволяет быть свободным в своих убеждениях, но если ты не согласен с её законами, то либо отправляйся в тюрьму, либо на корм каннибалам. — Думаю, Виктор хотел сказать, — Рэйл заметил, что Долле всегда аккуратно могла разрулить любой разговор или же дискуссию, — что он знает закон и поправки к нему до последней точки. И, возможно, директору не стоило заставлять их повторять эти законы, а просто продолжить речь. — Я тоже так думаю, — сказал генерал, переведя взгляд с Долле на Виктора, который решительно взялся за ложку. — Да, именно это я и хотел сказать, — буркнул Виктор, и на этом разговор исчерпал себя. Минут двадцать в столовой стояла гулкая тишина, нарушаемая лишь звоном столовых приборов о фарфоровые чашки и тарелки. Рэйлу казалось, что это сводит с ума сильнее. Перед глазами то и дело возникал образ Болчика, тот момент, когда Рэйл посмел остановить генерала на полпути к его комнате. Взгляд Адофа, его совершенно не холодный голос, слова, которые тонули в каких-то непонятных Яноку эмоциях. Рэйл не мог прийти к единому итогу, воспоминания закручивались в спираль, заставляя его маяться. Сердце неустанно увеличивало темп, и Рэйл уже свыкся с этим. Всего лишь за один день свыкся с тем, что сходит с ума. — Что по Джуди? — вырвал его из задумчивости тихий голос генерала, и Рэйл остановил руку с зажатым между пальцами тонким и вкусным хворостом, успев при этом чуть приоткрыть рот. Ситуация показалась ему нелепой, и он щёлкнул челюстями, смутился и вернул выпечку на тарелку, где остались лишь крошки. Если он будет так нервничать, то растолстеет за считанные секунды. — Пока что ничего, — тихо ответил Янок, замечая, что Виктора за столом уже нет. Точно, некоторое время назад он поблагодарил Долле и отправился в свою комнату. — Тотальный контроль ничего не дал. Но благодаря ему я понял, что Джуди убийцу знал. Скорей всего. В тот момент, когда тот появился в зоне пять, Джуди некоторое время разговаривал с ним, а затем они отправились в туалет. Убийство произошло быстро. — Я звонил генералу Латашу, — кивнул Болчик, но Рэйл не мог определить, доволен он или нет. На самом деле Янок чувствовал, что работы за день сделал безумно мало. Обратная отмотка не дала результатов, убийца явно был знаком с тёмным пятном тоталки. В какое-то время — Янок не знал какое, потому что не мог определить, кто это, — он слился с толпой, потом дождался темноты и вышел из неё, сразу же направившись к подвалу. Легко прошёл через систему контроля и оказался в нужной ему зоне. — Сегодня утром он отбыл в Княже-град на сборы. Прибудет в Верн-Республику только через неделю. Он уверил меня, что его именной кинжал украли при загадочных обстоятельствах. Каких — не рассказал. Ты что думаешь по этому поводу? — Я сделал перемотку назад, но толпа, из которой вышел убийца, не позволила определить, кто это. — Ночью — толпа? Где он её нашёл? — А… В церкви Девы Марии проходила литургия. Программа насчитала более тысячи людей. Он был там. — Помолился и пошёл убивать. Так похоже на убийцу, любого. Они верят в бога и тут же лишают человека жизни, — и голос Болчика вновь похолодел. — После убийства, — решил продолжить Рэйл, — он вновь отправился в церковь, и я снова его потерял. Но есть один нюанс — преступник легко проник внутрь подвала и так же легко покинул его. — Значит, он знает систему контроля подвала. И я также думаю, что Джуди знал убийцу. Завтра отправляйся снова на место преступления, я запрошу видеозапись с контрольного пункта, а также журнал. Как думаешь, какова причина убийства? — Пока не могу сказать, — Рэйл пожал плечами и тут же спохватился, потому что посчитал, что Болчик не примет такой ответ. — Может, ревность? Джуди со многими… встречался. Вёл… достаточно легкомысленный образ жизни. — Почему же его тогда убили не дома? — задумчиво спросил Адоф. — Может, для убийцы легче было проникнуть в подвал, чем к нему домой? — Может. Так или иначе, езжай завтра на место преступления, — подытожил Болчик, и Рэйл вдруг понял, что несмотря на то, что генерал поручил это дело ему, лично Адоф отдаёт ему столько же сил, сколько отдавал бы любому другому. По сути, Янок вновь помощник, ничего не изменилось. Желание что-то доказать, а потом и дать понять, что он и один может справиться с делом, заставило Рэйла полночи просидеть за тоталкой, а также провести полный анализ произошедшего благодаря фотографиям, опроснику и экспертизе. Вписав в блокнот все, по его мнению, недостающие детали, он составил рапорт на имя Болчика и утром предоставил его генералу. Тот прочитал и сообщил, что договорился насчёт пропуска в подвал. — Сегодня дежурит третий сменщик. — Рэйлу показалось, что генерал им доволен. Он и сам чувствовал себя увереннее и уютнее, он сделал то, что должен был. Осталось найти причину убийства и самого убийцу. Осталось понять, зачем и за что? — Опроси его ещё раз. Ближе к обеду нам предоставят видеозапись и журнал учёта с контрольно-пропускного пункта. Всё это придёт на почту Лиды, она перешлёт информацию мне. И ещё, желательно, чтобы ты сегодня забрал свою униформу. Можешь одеться по гражданке, а там переодеться. Есть вопросы? — Нет. Спасибо, — буркнул Рэйл и посмотрел на Болчика с благодарностью, которую тот явно заслужил. Спроси сейчас генерал, почему Янок так на него смотрит, он бы не ответил. Дело в том, что он сам не знал. Вернее, знал, но стеснялся сказать, что Адоф сделал для него слишком много, и это действительно было так. Униформа сидела как влитая. Начальница ателье рассматривала его со всех сторон, восхищалась и как-то странно щурилась и улыбалась. Сложив его одежду в пакет, она вручила его Рэйлу и отправила восвояси. Бросив на себя взгляд в зеркало, Янок почувствовал странный прилив сил, желания и радости. Красивая. Чёрный мундир с золотистыми вставками и зелёная рубашка. Атласный бант на шее, позвякивающий цепями аксельбант, сапоги с высоким голенищем, широкий ремень, на который легко крепилась сабля. Рэйлу нравился его вид. К тому же на груди блестела вышивка, сделанная золотистыми нитями и говорящая о том, какому отделу он принадлежит и кому служит. Заглавные «К» и «Б» были нанизаны на витиеватую лозу и заключены в ромб, эта символика говорила о чести, доблести, храбрости и защите народа. Идя к машине, в которой его ждал Ригис, Рэйл чувствовал гордость и странную благодать. На улице стояла тёплая погода, снег таял. То, что случилось недавно с Найти, не осталось где-то позади, оно всё ещё терзало душу и ломало настроение, но именно сейчас Рэйл чувствовал, что жизнь продолжается, что надо идти вперёд. С Найти всё будет хорошо, он верил Болчику, он верил Колошу и верил в то, что мальчика оправдают. Поэтому, спокойно сев в машину и поблагодарив Ригиса за комплимент по поводу красивой формы, Рэйл отложил пакет и взял в руки папку — копию того дела, которое перед выходом отдал Болчику. До подвала добрались быстро, без пробок. По радио играла еле слышная мелодия, ведущий периодически воспевал Систему. Впрочем, Рэйлу, на удивление, всё равно было хорошо. Если сравнивать это настроение со вчерашним, то оно казалось ненастоящим. Будто его подменили. О плохом он не думал, снова вчитывался в дело, пролистывал фотографии, думал. Прибыв на место, он с трудом нашёл нужный сектор, сопровождать его отказались. Коридоры, лестницы, царящая вокруг атмосфера заметно остудили приподнятое настроение. Давящие своей чернотой и мрачностью стены с переплетениями труб и проводов всё равно не могли заглушить воспевающий прекрасные мгновения его жизни внутренний голос. В какой-то степени это пугало. Третий наблюдатель сектора пять был тощим, правда, высоким. Перепачканное чем-то чёрным лицо казалось немного пугающим. С этим парнем Рэйл уже встречался, но у него дома. А здесь, в подвале, Кастрик казался каким-то злодеем. Его осторожный и недоверчивый взгляд говорил о том, что он либо боится, либо не доверяет и опасается. Янок пришёл к нему второй раз. Но, несмотря на такую встречу, Рэйл решительно поздоровался и снова представился, добавив в голос лёгкости и непринуждённости. Стараясь не обращать внимания на состояние Кастрика, Янок легко вёл допрос, иногда повторяя вопросы, иногда задавая новые. Записывал ответы в блокнот, попутно анализируя ситуацию. Кастриг отвечал быстро, как, впрочем, и тогда, надеясь, что от этого будет зависеть время допроса. В какой-то момент Янок ощутил беспокойство, замолчал на полуслове, подавившись буквой. Кастриг напрягся ещё сильнее, почувствовав состояние Рэйла. — …Вы… Кх-м, — продолжил Янок, прочистив горло, стараясь взять прежний тон и уловить настроение. — Вы говорите, что Джуди в последнее время странно себя вёл. Так в чём же это выражалось? — Обычно, — настороженно продолжил Кастриг, не спеша расслабляться, — Джуди менял партнёров, как перчатки. Он говорил, что так легче жить. А в последнее время… перестал это делать. — Откуда вы это взяли? — Ну… — замялся Кастриг, и Рэйл понял, что залез в личное. Отчётливо увидел спрятанный за тёмными разводами сажи на щеках румянец, блеск в потупленных глазах, быстро метнувшийся в стороны взгляд, нервное облизывание губ. И как-то совсем неожиданно вспомнил о Болчике, о разговоре возле лестницы, о том, как билось сердце и как желание обнять генерала заставило мозг сойти с ума. — Ну?.. — хрипло подтолкнул опрашиваемого Рэйл. — Говорите, — голос стал тише. — Возможно, ваш рассказ позволит нам найти убийцу. Кастриг оглянулся на вход и, понизив голос, а вместе с тем потупив взор, забормотал: — Мы… иногда пересекались вне работы. Мы… встречались… для… того…   Кастриг принялся жестикулировать где-то в районе живота и паха. Он боялся. Но ведь Система не упрекает за слабость к собственному полу. Просто не каждый принимает таких, непохожих на других. Вот и Рэйл скоро станет… Янок мотнул головой, коротко выдохнул и снова заговорил: — Вы были любовниками? Кастриг бегло посмотрел на вход, будто боясь, что в комнату сейчас войдёт кто-то, кто его ударит или пришибёт. Потом глянул на Рэйла. Янок вздрогнул — таких бешеных и испуганных глаз он ещё не видел. — Нет, — поспешил его убедить в обратном опрашиваемый. — Мы не были… Лишь иногда… Только пару… раз. Джуди он был… он любил эксперименты. Он пробовал… со всеми. С разными… Высокие, худые… Я не красавчик, а Джуди… Но мы только два раза… — Я понял, — остановил поток речи Рэйл. Как ни странно, он не чувствовал неловкости от разговора. Может, потому что стоявший перед ним человек казался простым и каким-то ничтожным. Слабее его, Рэйла, как внешне, так и внутренне. Яноку не был противен работник подвала, ему в какой-то степени было его даже жалко, он и правда не красавец, но разве ликом человек прекрасен? Хотя Болчик… — Я позвонил Джуди две недели назад, — вырвал его из задумчивости Кастриг. Он будто бы стал доверять Рэйлу. — Только никому про нас не говорите… — Ваши показания конфиденциальны, — легко соврал Рэйл и сразу же почувствовал угрызения совести. — Он сказал, что у него появился постоянный, — продолжил собеседник. — Ну, я и отстал. — Может, Джуди соврал? Кастриг горько усмехнулся. Янок понял, что совершил ошибку, но он совсем не думал об этом. — Я не красавец, я это знаю, но Джуди никогда не врал… — Простите. — Если бы ему я надоел или… ещё что-то... что, впрочем, и получилось, у него появился же другой... он мне сказал бы. Вот и сказал же… Я не расспрашивал, кто он. Зачем? Мы же с Джуди… просто так… для здоровья. — Вы его любили? — Нет… То есть, я к нему относился нормально, как ко всем… — И стандартный вопрос: где вы были вчера утром в районе четырёх часов? — Дома. Спал. Рэйл задавал Кастригу это вопрос второй раз, и второй раз понимал, что тот не врёт. Пожелав хорошей работы, Янок спросил, где он может найти бригадира, и, попрощавшись, вышел в коридор, направившись в указанном направлении, при этом стараясь не заблудиться. Когда паутина из проводов осталась за спиной, Рэйл свернул налево, прошмыгнул под толстой трубой и, сделав три шага, почувствовал сильный удар по голове. Проваливаясь во мрак, он вдруг подумал о том, что стоило поверить предчувствию, но было уже слишком поздно. Страх так и не успел проникнуть в душу, продолжая спать до тех пор, пока Рэйл не очнётся…