Like A Mirror

      Даже в мягкой тишине их взаимного согласия, в стенах, пропитанных стонами наслаждения и сексом, Наташа продолжала оставаться Черной вдовой.       В его руках она была нежной и волнующей, страстно отвечала на поцелуи, позволяла ему обнимать себя, ласкать ее тело и губы, всецело отдавалась ему. Но Клинт знал: ни одна клеточка ее не стала более уязвима только потому, что она избавилась от одежды, двух пистолетов и трех кинжалов, которые всегда были рядом.       Она не становилась беззащитной только потому, что позволяла себе немного побыть человеком.       Чувствуя себя в безопасности, в самые интимные моменты ее мышцы расслаблялись, а выражения лица смягчалось. Однако в душе всегда оставалась тревога, даже рядом с ним.       Некоторые мелкие детали служили лучшим доказательством того ее доверия: она позволяла ему видеть себя обнаженной, когда оружие находилось вне зоны ее досягаемости, не стремилась следить за окнами и дверью и позволяла себе засыпать рядом с ним — по-настоящему, без притворства, как то происходило на заданиях.       Она почти могла вести себя как простой человек, и Клинту, который знал ее на протяжении многих лет, этого было достаточно.       — Наташа, ты когда-нибудь перестанешь быть шпионом?       Это была их первая интимная близость после Будапешта, лучник по-прежнему не был до конца уверен в искренности своей напарницы. Действительно ли она хотела его в том самом смысле или просто стремилась манипулировать им?       Она улыбнулась, и он мог поклясться, что в ту минуту влюбился в нее еще больше.       — Разве я могу перестать быть собой?       Что ж, она полностью оправдала свое имя даже сейчас, ибо то, о чем Клинт умолчал в присутствии остальных Мстителей, теперь прозвучало громко и четко в тишине его комнаты. Наташе удалось выбить из него правду раньше, чем она успела раздеться.       — Мне это не нравится, — повторил он в третий раз с тех пор, как услышал ее легкие шаги в направлении к спальне. Собственно, услышал он их только потому, что ждал ее прихода, а она не пыталась скрыть свое присутствие.       Наташа смотрела на него сквозь темноту, словно читала его мысли.       — Я знаю, что Локи с тобой сделал.       Нет, не знает, не могла знать, ее методы подчинения пленников разительно отличались от добровольного, доставляющего удовольствие рабства, на которое этот недобог обрек его.       — Тогда почему ты его защищаешь?       — Я его не защищаю. Сейчас мы должны думать о будущем Земли и спасении ее жителей. Если Танос действительно придет с войной вне зависимости от судьбы Локи, мы обязаны найти лучший способ встретиться с ним лицом к лицу.       Горький смех вырвался у него сам собой.       — И ты думаешь, союз с этим уродом — хорошая идея?       Даже близость ее тела не могла усмирить гнев от одной мысли о том, что Локи мог стать их союзником. Как она вообще смогла предложить нечто подобное?       — Разве я говорила о союзничестве? Просто мне кажется разумным объединить силы против общего врага вместо того, чтобы разбрасываться лучшими бойцами и оружием, сражаясь друг против друга.       — Действительно, почему бы и нет! — фыркнул Клинт. Его голос, полный сарказма, прозвучал слишком грубо и, возможно, слегка оскорбительно, но ему было плевать. — Даже если бы я согласился не убивать приемыша, вряд ли он мечтает примерить роль нашего боевого собрата.       Не то чтобы лучник готов пойти на перемирие с асом. Он по сей день хранил стрелу для него и обещание, данное самому себе, всадить ее Локи в глаз, порой помогало засыпать по ночам.       Взгляд Наташи красноречиво дал понять, что она давно поняла ход его мыслей.       — Если верить Тору в отношении опасности Таноса, то даже Локи не сможет долго от него скрываться. С нами у него будет больше шансов на победу — он сам это понимает.       — Считаешь, он заслуживает доверия? Думаешь, не станет вести двойную, а может и тройную игру, используя нас как расходный материал? Напомнить битву с Читаури?       Взгляд Наташи стал жестче.       — Локи не единственный, кто может использовать других в личных целях.       Она села на кровать, обнаженная и прекрасная.       Струящийся лунный свет подчеркивал ее идеальный профиль и форму груди, даже в полумраке ночи Клинт мог почувствовать ее шарм — для него Наташа была кое-чем значительно большим, чем просто красивой, соблазнительной куклой, большим, чем упоительное ощущение ее упругих ягодиц на бедрах.       Несмотря на ком обиды поперек горла и удручающие мысли о Локи, Клинт чувствовал, как сильно вожделел ее снова.       — Даже если Локи останется в живых когда все закончится, он будет не в лучшей форме, — продолжала она. — Он будет слаб, истощен и уязвим, — ее алые губы растянулись в кровавой улыбке. — А значит, избавиться от него не составит труда.