***
Он бросил «Сумерки», не осилив и первой главы, хотя уже тот факт, что Тони действительно пытался это читать, являлся самым большим доказательством вселенской скуки. Проклятия и оскорбления, которыми он осыпал Локи, когда тот исчез, доставили небольшое удовольствие, но когда стало ясно, что бог не появится, чтобы отомстить за посягания на свою честь, весь энтузиазм испарился. Теперь он бесцельно блуждал по дому, скучая по ощущению отвертки в руке и клавиатуры компьютера под пальцами. Старк просто не мог сесть или, тем более, лечь в постель. Он действительно провел многие дни, сидя без дела во тьме, пытаясь усыпить свое сознание? Желая перестать существовать? Странно было осознавать заботу Локи о нем. Не вполне традиционную, поскольку это все-таки Локи, но бог на самом деле сумел исцелить Тони и даже оставил все органы на месте. И ладно это, скорее всего ас поступил так, потому что от мертвого заключенного было бы мало проку, больше всего смущало отсутствие допросов. Не то чтобы Старк мечтал о пытках, на что ему хватило ума намекнуть Локи некоторое время назад, но тишина угнетала, скука становилась совершенно невыносимой, и это беспросветное одиночество заставляло его мечтать о нахождении в обществе злого, смертельно опасного Локи, нежели оставаться наедине с собой. Он пнул валяющиеся на полу книги, которые минутами ранее швырял туда одну за другой. — Выходи, северный олень! Сколько можно выпрямлять свои долбанные волосы? Руки тряслись. Где-то внутри его разума маленькая девочка с окровавленным лицом пыталась привлечь его внимание; пулевое отверстие между косичками выделялось бессловесным обвинением. Искалеченные трупы валялись в пыли. Трупы тех, кто никак не должен был оказаться в гробу. Тони оттянул горловину футболки, пытаясь таким образом избавиться от удушающего гнета вины. Будь он в своей лаборатории, в этом тихом, приватном убежище, все было бы по-другому. Он мог работать над новым изобретением или, возможно, создать второго Дубину. Что угодно, лишь бы занять чем-то мысли. Так он реагировал на худшие события в своей жизни: делал вид, словно не замечает проблемы, полностью изолировался от окружающего мира и выжидал, когда все неприятности улетучатся; а затем появлялся с новым чудо-изобретением, которое непременно поразит мир. Это его личный способ. И алкоголь. И, наверное, Пеппер. Ее имя было ударом в грудь, неожиданным и болезненным, несущим слишком много воспоминаний, слишком много ошибок, совершенных в отношении нее, слишком много раскаяния, слишком много страха. Старк безуспешно пытался бороться с накатившей тоской. Затаив дыхание, он закрыл глаза. Ее образ не выходил из головы.Глава 39. Маленький подарок
2 июня 2018 г. в 22:49
Даже перебравшись в другую конспиративную квартиру в Мидгарде, Локи не мог выбросить смертного из головы.
Он привык к присутствию Старка в своем доме и вряд ли был этому рад. Ночью ас осознал, каким нормальным казалось обитать в одной с Мстителем комнате, прерывать работу, чтобы убедиться, что состояние его заключенного не ухудшилось, следить за его питанием и тем, чтобы он спал необходимое для столь хрупкого смертного количество часов. Он ждал встречи с ним, возвращаясь домой — это удивляло и вместе с тем раздражало.
Теперь же ас почувствовал необходимость побыть в одиночестве. Он должен сосредоточиться, не думая о смертном, оставшемся по ту сторону двери, который, возможно, пытался ворваться в его кабинет или занимался планированием очередной бессмысленной попытки поставить жизнь Локи под угрозу.
Заклинание, наложенное на Старка полтора дня назад, позволило ему спокойно проспать двадцать шесть часов кряду, что дало асу возможность спокойно работать над стратегией против армии Таноса.
Прошло много времени с тех пор, как он позволял себе разделить чью-то трапезу, с тех пор, как ему не приходилось опасаться быть отравленным: это было еще до вторжения в Мидгард, до Таноса и Читаури, до раскрытия лжи Всеотца. Странная еда, приготовленная Старком, на вкус оказалась интересной и уже после первого укуса не казалась такой мерзкой.
Накормив его завтраком, смертный ничего не потребовал взамен, Локи не мог понять причину его действий. Может, Старк хотел установить мир путем своего вежливого поведения, дабы исключить возможность повторного вторжения в свой разум. Может просто скучал, а может быть завтрак был своего рода благодарностью за сон, лишенный кошмаров.
Не то чтобы причина имела значение.
Старк был сломлен и одинок — состояние, с которым Локи знаком не понаслышке.
Если говорить честно, он вообще не планировал подселять к себе самого удивительного, но такого слабого и разбитого врага. Однако ему определенно нравилось дружелюбное и совсем не враждебное отношение Старка к нему. Доверие, благодарность и уважение были теми ниточками, дергая за которые можно с легкостью заставить марионеток двигаться, как тебе вздумается. Что ж, бог с радостью примет Старка на роль необычного союзника.
Погрузившись в себя, Локи мысленно побродил по дому, остановившись на кухне. Затем, используя небольшое количество магии, он материализовал на столе бутылку янтарного мидгардского напитка, так горячо любимого смертным.
Мысль о его реакции на подарок стала последним мигом спокойствия, а потом губы Локи сжались в тонкую линию.
Он не мог больше ждать.
Он сжимал скипетр с такой силой, что костяшки пальцев буквально побелели.
Ас заставил себя сесть на мягкий ковер, но закрыть глаза оказалось труднее, чем он предполагал. Он собирался броситься в ночной кошмар, из которого в прошлом едва удалось сбежать, каждый дюйм его уже предвкушал поджидающие там ужасы.
Танос разрушил его разум, Локи пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы восстановить себя по кусочкам. В каком-то смысле ему удалось. Сейчас он был почти прежним, хотя, скорее всего, после открытия правды о своем происхождении, прежним ему больше не стать.
Но где-то в сознании шрам, навсегда оставленный Таносом, до сих пор приносил боль; напоминание о муках, об ужасах, о страданиях, угрожающих поглотить его рассудок — и какая-то часть его все еще оставалась там, в том забытом всеми месте, во мраке, в ловушке Титана, чей смех, чьи слова въедались в самую душу, уничтожали, причиняли боль. Танос знал: никто не спасет его, никто не ищет его, никто даже не вспомнит его имени.
Мгновение Локи не мог дышать. Хотелось отложить это дело, прожить еще сутки в мире и неведении. Но было уже слишком поздно. Он должен узнать сколько времени у него осталось на игры с Мстителями и мидгардцами, прежде чем его дни и дни всех остальных Миров будут сочтены.
Он сделал глубокий вдох, вновь погружаясь в себя в поисках самого дальнего, самого темного уголка своего разума, туда, где были заперты самые страшные воспоминания. Там ас отыскал момент встречи с существом, которого даже Йотуны называли монстром. Затем безмятежная атмосфера его квартиры рассеялась, и его захватила тьма.