Like A Mirror

      Он дышал свежим утренним воздухом, кажущимся таким же горячим, как жгучая злоба, рвущаяся из его груди.       Потребуется нечто холоднее ночи, холоднее зимних морозов, холоднее льда, чтобы коснуться кожи монстра.       На этот раз ему было плевать на заклинание невидимости, он свободно гулял по улице города, который едва не уничтожил около года назад. Он знал, что смертные смотрят на него, но их смущенные, напуганные взгляды его не заботили. Совсем скоро всем, что они смогут почувствовать, станет первозданный ужас. В этом ведь смысл его существования: быть источником боли, страха и отчаяния, монстром, которому суждено пугать и мучить жалких смертных.       Он уверенно шел вперед, пока мидгардцы провожали его подозрительными взглядами: некоторые из них ослепляли его вспышками своих электронных устройств, другие перешептывались за его спиной, словно не ведали, кто перед ними находится. Самые смелые и глупые следовали за ним по пятам.       Тупицы. Все они.       Как только он достиг парка, идеально подходящего в качестве будущего поля боя, Локи резко обернулся, чтобы посмотреть на преследовавших его идиотов.       — Вы до сих пор не научились преклоняться перед достойными, смертные?       Прежде чем кто-нибудь успел ответить, в его руке появился скипетр, ас указал им на толпу.       — Что ж, теперь уже слишком поздно.       Потребовалась всего небольшая часть силы, и весь парк окружила огненная стена, столь высокая, что ни один смертный не мог надеяться на возможность хоть как-то ее преодолеть. Ловушка установлена, а глупцы вокруг послужат отличной приманкой.       Поняв, в каком критическом положении они оказались, мидгардцы тут же засуетились. Крича и вопя от страха, они носились по парку, ища малейший путь к спасению, толкая и пиная друг друга, лишний раз демонстрируя, что их не заботит никто, кроме самих себя. Пара смертных, одетых в униформу, попытались бросить ему вызов, угрожая своим нелепым оружием и требуя переговоров.       Ас не удостоил этих дураков внимания, отбросив их с помощью магии на дюжину метров в сторону, совершенно не заботясь о сохранности их жизней.       Вдруг где-то позади раздался детский плач.       Локи обернулся, заметив группку мамаш с младенцами и детьми, вряд ли старше десяти лет. Он не помнил, чтобы видел их среди идущих за ним зевак, значит они пришли сюда раньше.       А сейчас даже не пытались бежать, сбившись в кучу и дрожа в дальней части парка. Матери крепко обнимали своих детей, как будто надеялись, что если не двигаться, может даже не дышать, он упустит их из виду.       Но поймав на себе его взгляд, женщины еще больше насторожились, не имея пути к отступлению, находясь слишком близко к огню.       — Знаете ли вы, мидгардцы, как поступают монстры с маленькими детьми? — пробормотал Локи, двинувшись к ним навстречу.       Йотуны, например, их пожирают. Они — тени, которые приходят ночью, чтобы выкрасть непослушных ребят. Они — дрянная раса, они подлежат уничтожению.       — Когда буду царем, отыщу этих чудовищ и всех истреблю.       Смертная, стоявшая ближе всех, оттолкнула рыдающего малыша за спину, не сводя с него взгляд.       Что-то в ней напомнило Локи Фриггу. Может проявленное вместо глупой попытки бегства мужество, может отчаяние в глазах: эмоция, которую он видел на лице Фригги — матери, ибо он никогда не перестанет думать о ней как о матери, что бы ни случилось — когда та посетила его в темнице Асгарда.       Он поднял руку, смертная закрыла ладонями лицо, словно хотела так просто себя защитить, однако с места не двинулась, продолжая закрывать ребенка собственным телом.       — Ты не моя мать.       — Не лги мне, Локи. Ты всегда был моим ребенком.       Ас отдернул руку, за спинами женщин открылся узкий проход сквозь огонь.       — У вас есть десять секунд, чтобы исчезнуть с глаз моих.       Не глядя больше на мамочек и детей, он обратил внимание на всех других смертных, создав силовое поле, чтобы не позволить им сбежать тем же путем.       — Вы сами следовали за монстром, — ас улыбнулся, обнажив зубы, и закрыл портал сразу, стоило последней женщине его пересечь. — Так не удивляйтесь тому, что монстр захотел поиграть.       По щелчку пальцев в парке возникли мрачные тени с когтями и клыками, вышедшие прямиком из Ванахейма. Еще щелчок, и их стало больше. Третий щелчок, и они бросились на мидгардцев.       А затем была лишь паника, хаос, и он смеялся, пока смертные кричали от боли и ужаса, подобно жалким муравьям искали невозможное спасение, ломясь через огонь. Он все смеялся, купаясь в их страхе, чувствуя запах крови, наполнивший воздух, будто то был самый сладкий нектар — ведь он монстр, а разве может быть что-то лучше для монстра? Он не мог перестать смеяться, когда огонь перебросился на ближние деревья за пределами парка.       Старк ни о чем не знал.       Услышав звуки сирен, предупредивших о приходе военных, на его губах заиграла улыбка.       Локи не волновали простые мидгардцы, но вместе с тем он знал, что совсем скоро на сцену выйдут другие, более интересные враги.       Ему оставалось только ждать.

***

      — Брюс.       Он не слишком удивился, что его обнаружили. Он повернулся, чтобы увидеть в толпе на станции метро Наташу. Удивляло только, что нашли его так скоро, ведь прошло не больше двенадцати минут с тех пор, как он покинул Башню Старка. Также немного странно выглядело их решение выдать себя, вместо того, чтобы незаметно следить издалека.       Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: она все знает.       — Я должен идти, — сказал Брюс и отвернулся.       Он понимал, по какой причине Щ.И.Т. организовал круглосуточное наблюдение: в войне с врагом, настолько сильным, что даже Тор испытывал к нему страх, Халк станет отличным козырем в рукаве, монстром, который сразится с другим монстром. Но Брюс больше не желал тонуть в этой убийственной ярости, не хотел жертв, не хотел до конца жизни чувствовать себя виноватым, ведь этого не избежать в случае, если он опять выпустит свое альтер-эго. Даже теперь контроль давался с трудом, вряд ли он сможет удерживать Другого парня достаточно долго.       Он успел сделать всего пару шагов, прежде чем Наташа схватила его за руку — слишком легко и мягко, учитывая ее способности.       — Ты нужен нам.       Она смотрела на него заботливым, встревоженным взглядом. Безусловно, Брюс понимал, что она прирожденный лжец и шпион, виртуозно владеющий искусством притворства, но что если ее чувства по отношении к нему были искренними?       — Нет. Пока я не способен себя контролировать.       Рука Наташи легла на его плечо.       — Я знаю, тебе тяжело без Тони, Брюс. Тяжелее чем любому из нас, но мы можем помочь. Агенты Щ.И.Т. и я, — после этих слов она как будто замкнулась в себе, скрывая правдивые эмоции за маской дружелюбия. — Ты в самом деле веришь, что мы бросим тебя в руках человека, решившего поставить на тебе эксперимент?       — Нет.       Она не лгала. Брюс прекрасно знал, что даже без Тони у него были настоящие друзья — люди, на которых можно положиться. Был Стив — старый добрый Кэп, который костями ляжет, чтобы защитить его. Однако он не привык соваться в политику и иметь дело с кем-то вроде Фьюри. Он слишком честен и праведен, чтобы понять стиль работы шпионов и коррумпированных госслужащих. Даже при их первой встрече именно Тони убедил Стива в том, что директор что-то скрывает.       Обмануть и манипулировать Тором еще проще. А Наташа и Клинт, пускай и значились в рядах Мстителей, активно сотрудничали со Щ.И.Т.ом. Конечно, они бы ни за что не позволили ученым использовать Брюса в роли подопытного кролика, но что если Фьюри отдаст им приказ засадить его в клетку, прикрываясь крайней необходимостью? Чью сторону они предпочтут?       Наверное, невеселые мысли отражались у него на лице, потому что опечаленная Наташа отступила.       — Я не прошу тебя доверять лично мне. Но доверься нам.       Брюс тщетно пытался расшифровать ее эмоции за проблеском боли в глазах. Может, в этом ее стратегия: заставить его почувствовать вину? Или его недоверие действительно ее ранило?       Впервые он подумал, что, возможно, Наташа знакома с одиночеством куда ближе, чем он. Способности, сделавшие ее особенной, стали ее проклятием, личным Халком: Наташа могла быть непоколебимой героиней, верным командным товарищем, а для некоторых еще и другом, но никто, даже Клинт, никогда не забывал о том, кто она такая. Искренность ее слов и поступков всегда ставили под сомнение.       В конце концов, Брюс грустно улыбнулся. Выходит, их объединяло общее горе.       — Я бы хотел тебе верить, Наташа, очень хотел. Но сейчас даже себе не доверяю. И только поэтому не могу остаться.       Она покачала головой, готовясь протестовать, но вдруг напряглась. А мгновение спустя ловко выудила из внутреннего кармана телефон, приложив его к уху.       — Романова, — сказала она вновь жестким, бесчувственным голосом.       Брюс тоже насторожился, сердце забилось быстрее. Может Фьюри требовал отчет? Хотя, разве это важно? Он упускал свой шанс сбежать, слиться с толпой.       Он было дернулся, но Наташа снова коснулась его руки и убрала телефон обратно.       — Думаю, твой побег может подождать, док, — она абсолютно искренне улыбнулась. — Локи вышел из тени и прямо сейчас терроризирует мирных жителей в нескольких милях отсюда. Ты со мной?