Like A Mirror

      Тони уже забыл, когда в последний раз просыпался в таком хорошем настроении.       После того, как ас вернулся, выпотрошенный, истекающий кровью, у него не было ни минуты покоя. Страх и напряжение изнуряли, он был так близок к тому, чтобы окончательно сойти с ума, пока Локи умирал у него на руках, невольно напоминая о пещере, песке, крови, о хорошем человеке, который пожертвовал собой только чтобы Тони продолжал жить, и от одной мысли о второй неудаче становилось трудно дышать.       Однако теперь, когда кризис миновал, он испытывал странное, теплое удовольствие. Бог все еще дышал, а от самого Тони была хоть какая-то польза, ведь на этот раз он мог кого-то спасти. И почти неважно, что тем, кого он спас, был злодей божественного происхождения, заперший его тут.       Сохранение жизни Локи гарантировало сохранение его собственной, и раз ужасная смерть от голода больше не грозила, Тони мог снова заняться планом побега.       Первое, что он сделал после короткого визита к спящему божеству, был душ. Он долго стоял под струями теплой воды, просто наслаждаясь спокойствием утра, когда никто не собирался умирать.       Тони вышел из ванны только потому, что желудок заурчал, красноречиво напомнив, сколько времени он провел играя в доктора и беспокоясь о враге, ничего не съев.       Игнорируя желание попросить аса наколдовать пару чизбургеров, он отправился на кухню. Вкус сэндвичей за последние дни порядком приелся, но так как выбора не было, приготовил сразу два. И уже собирался заняться уборкой на кухне, когда вдруг вспомнил о своем злобном пациенте в спальне.       Он не знал, чем стоит кормить полумертвого Локи, но раз ас не отказался от щедро предложенного Тони омлета, был уверен, что питаться ему все-таки чем-то надо. Попытка вспомнить, что обычно дают раненому человеку оказалась бесполезной: во-первых, из-за отсутствия разнообразия еды в холодильнике, а во-вторых, из-за полного невежества Тони в этом вопросе. Поэтому он сделал еще один сэндвич и, прихватив стакан воды, отнес в спальню.       На этот раз Локи не спал, встретив его взглядом, полным подозрений.       — Извини, северный олень, душ в холодильнике не нашлось. Если тебя удовлетворит скромная земная еда, то вот, я приготовил тебе сэндвич, — вместо приветствия выпалил Тони.       Не удостоив его ответа, ас попытался сесть, смерив Старка недобрым взглядом, когда тот попытался помочь.       Локи потребовалось целых две минуты, но в итоге он сидел почти прямо, прислонившись спиной к подушке, его лицо было настолько бледным, что казалось даже серым, а губы сжались в тонкую линию. Он задыхался от перенапряжения и боли, но все же смог подняться без посторонней помощи, и Тони не знал, чего жаждал больше: вздохнуть с облегчением от того, что этот упрямый сукин сын не начал опять кровоточить из-за своей тупой гордости, или иронически поаплодировать.       Прежде чем он успел обдумать, чем могут обернуться шутливые аплодисменты, Локи взял протянутую ему тарелку, хмуро рассматривая угощение. И только после долгого изучения сэндвича он, казалось, убедился в его безопасности и откусил.       Тони прикусил язык, чтобы подавить саркастический комментарий. Вместо этого сел на стул рядом с кроватью и просто смотрел на аса.       Он чувствовал себя слегка оскорбленным за то, как Локи принял его еду, потому что вовсе не собирался лишний раз подчеркивать его беспомощность.       Тыкать аса в сей факт лицом, когда он уже был так слаб и беспомощен — выставлять себя трусом. Ведь это не то же самое, как, например, потешаться над глупцами вроде Хаммера. Наверное, бога Тони в какой-то степени уважал, когда тот не вел себя по-мудацки, пытаясь его задушить, без спроса вторгаясь в разум или угрожая друзьям.       Не сказав ни слова, он нахмурился, стараясь игнорировать противоречивые чувства.       Если не брать во внимание ночи, наполненные кошмарами, Тони никогда не боялся тишины, возможно, потому что привык постоянно болтать с Джарвисом или просто с самим собой. Однако теперь враждебное молчание Локи создавало гнетущую атмосферу.       Он едва сдерживал импульс вставить что-нибудь едкое и искренне удивился, обнаружив, что сказать было нечего. У человека, который всегда мог заполнить тишину своей болтовней, не находилось слов.       Пока он ел, Локи смотрел на него с осторожностью, куда холоднее, чем обычно, что было странно для Тони, учитывая последние несколько часов, которые он провел борясь за его жизнь, рискуя получить сердечный приступ и полностью уничтожая любимую футболку.       Даже попытка задушить аса не длилась более пары секунд. К тому же, он не предпринял второй, а потому совершенно точно не заслуживал этого робкого, опасливого взгляда.       Какое непростительное злодеяние он успел совершить, чтобы обидеть Его Высочество — самого капризного бога во всей галактике?       Тони смотрел, как тот отрывал кусочки сэндвича, прежде чем класть их в рот — Локи оставался изящным и величественным даже тогда, когда каждое движение давалось ему с трудом, а одежда все еще была липкой от крови — и вдруг подумал о неестественной синеве, запятнавшей его руку.       О, да, точно, отлично, Тони всего лишь разгадал секрет аса, а потом им же метафорически ударил его по лицу. Не то чтобы Локи не делал с ним то же самое, поэтому око за око, Малефисента.       Однако сейчас бог походил на раненого зверя, от чего в груди Тони зародилось какое-то неприятное чувство.       Он вспомнил о том, что ас запросто мог воспользоваться его страхами против него же. Локи обладал идеальным оружием, чтобы сломить его простыми словами, стоило лишь напомнить о его многочисленных недостатках. Но несмотря на это, все, чем тот попытался его задеть, будучи уязвимым, находясь на грани смерти, были Мстители — жестокая правда о том, что Тони попросту не хватит мужества для встречи с ними. Правда, которая жалила до сих пор, но ведь могло быть намного хуже.       Локи не упомянул Обадайю, Афганистан, пещеру и его покалеченное сердце. Ни слова о детях.       Ловкие пальцы аса оторвали последний кусочек сэндвича и, двумя укусами позже, тарелка опустела.       Тони больше не мог терпеть холодное выражение лица Локи.       — Есть предложение, Гарри Поттер. Ты не будешь проводить надо мной психоанализ, а я замолкаю насчет Мстителей и твоего истинного облика, — он одарил его той же фальшивой улыбкой, которую привык демонстрировать прессе. Но на сей раз не лгал. — Ну? Что скажешь?       Локи заметно напрягся, но спустя минуту грозного молчания, расслабился.       — Это приемлемо.       — Круто. В таком случае, может на время заключим перемирие? Пока не подлатаем тебя?       — Что ты имеешь в виду? — спросил ас с нескрываемым подозрением в голосе.       Тони вздохнул.       — В наших общих интересах как можно скорее вернуть тебя к твоему здоровому, злобному «я». Конечно, я не медик, но если скажешь, чем я могу помочь, готов выслушать.       За этими словами последовала долгая, глубокая тишина. Он уже успел потерять всякую надежду на ответ.       — Мне нужен скипетр, — сказал, наконец, ас.       Тони тут же встал.       — Окей.       Очень скоро он вернулся со скипетром в руке и, заметив, как напряжен был Локи, как внимательно следил за каждым его движением, осторожно опустил его на постель, рядом с телом аса, после чего предусмотрительно отошел на некоторое расстояние.       Все случилось так же, как несколькими часами ранее, правда немного быстрее: бог коснулся скипетра, закрыл глаза и зеленый свет пополз вверх по руке, пока не достиг груди. Одеяло покрывало большую часть его раненого бока, но магическое исцеление, очевидно, сработало, так как несколько минут спустя ас задышал свободнее, на лицо вновь вернулись краски.       — Как новенький? — спросил Тони, как только Локи открыл глаза, а зеленый свет рассеялся.       — Здоров достаточно, чтобы убить тебя, не прилагая больших усилий.       Голос Локи оставался глухим и надломленным, боль отражалась на его лице, но теперь взгляд был спокойным, словно худшее уже позади. Его тело постепенно расслабилось, выражение лица смягчилось. Он выглядел менее враждебным и отстраненным и, почему-то, Тони тоже почувствовал себя лучше.       — Должен признать, это отличный прогресс, учитывая то, что последняя попытка убить меня едва не обернулась смертью и для тебя.       Бог ответил усталым вздохом — наверное, вправду слишком устал для бесед. Тони улыбнулся, затем переключил внимание на скипетр.       Он всегда вызывал любопытство, особенно после того дня, как с его помощью Локи не удалось завладеть старковским разумом. После битвы с Читаури, Тор забрал его в Асгард, вместе с Локи, поэтому у Тони не было шанса изучить артефакт как следует, но теперь скипетр был так близко, что отсутствие лаборатории вызывало настоящее негодование.       — Как работает твоя волшебная палочка? — спросил он вдруг, не в силах больше бороться с собой. — Усиливает твою магию или создает новую из ничего?       В течение нескольких секунд Локи буравил его изучающим взглядом.       — В ней хранится запас магии, — наконец ответил он. — Моей магии.       — То есть ты единственный, кто мог бы ее использовать?       — Сила, содержащаяся в нем, может быть использована каждым, кто обладает магическим даром. Но с определенными ограничениями.       Каждым, кто обладает магическим даром, или гением, способным перевести магию в кодирование. Желание исследовать скипетр заставляло пальцы дрожать, неосознанно тянуться к нему.       — Так вот для чего ты убил столько времени, колдуя над осколком Тессеракта, я прав?       Ему так хотелось попасть в лабораторию немедленно.       Локи положил руку на скипетр, притянув его поближе к себе.       — Не знаю, что ты себе вообразил, Старк, — сказал он, сделав акцент на фамилии, — но разговоры о моей силе не способны положить конец нашей вражде.       Может, как-нибудь потом, когда рядом не будет истеричного, чересчур притягательного аса.       Тони снова посмотрел на него.       — Без паники, Бэмби, никто никогда не узнает об этом позорном моменте близости между нами, — он встретил его угрожающий взгляд полными невинности глазами. Затем встал, чтобы немного размять спину. — Еще сэндвич?       Казалось, Локи был готов убивать. Но переборов себя, кивнул в знак согласия. Даже отпустил скипетр, когда Тони оказался достаточно далеко.       — Старк, — окликнул ас, когда он собирался выйти из спальни.       Обернувшись, он встретился с раздраженным взглядом Локи.       — Я понятия не имею, кто этот Бэмби, как не знаком с обладателями других имен, используемых тобой в отношении меня, но предупреждаю — оскорбить меня не так просто.       Тони наградил его своей фирменной ухмылкой.       — Запомню, Мортиша.       Он отправился на кухню, спиной чувствуя убийственный взгляд аса даже за пределами спальни.       Через час, съев почти все запасы из холодильника и кладовой, Локи спал. Тони размышлял над разными планами побега из этой тюрьмы, уверенный, что впервые со времен Шмидта полностью контролирует свою жизнь.       Вернувшись в спальню, он на мгновение задумался о том, как бы отреагировал ас, займи он половину кровати, затем, решив, что это будет выглядеть странно даже после заключенного перемирия, взял подушку, одеяло, и устроился на диване.       Уставший и расслабленный, Тони мгновенно заснул.