Like A Mirror

      Лифт медленно спускался вниз, ее сердце билось все быстрее с каждым оставленным позади этажом.       По мере приближения к изолятору Брюса, звуки ударов становились гораздо громче, только глухой мог их игнорировать.       Пеппер сжала вспотевшие руки в кулаки, стараясь дышать медленно и спокойно.       Тони делал это тысячу раз. Что ей необходимо сделать? Всего лишь подражать ему. Гаденькая ухмылка, ирония, провокация и бесконечная болтовня. Раздался еще один рев зверя, готового прикончить ее в мгновение ока, и она сделала глубокий вдох.       Там Брюс, — уверяла Пеппер сама себя. Просто Брюс. Милый мужчина, неожиданно ставший союзником в непосильной задаче заботиться о Тони, следить, чтобы тот спал и ел, и пил что-то, помимо кофе и алкоголя. Он — застенчивый ученый, который смущенно улыбнулся ей, когда она, измученная, вернулась в башню, волоча с собой сумку различных документов, предложил чашку чая и обеспечил драгоценный отдых.       Лифт остановился, сердце замерло в груди.       — Мисс Поттс, боюсь, стены продержатся не более семи минут, — сказал Джарвис.       В его голосе звучал намек на необходимость подключить к делу остальных.       — Все в порядке, — ответила Пеппер, словно пыталась убедить себя в этом.       На мгновение она закрыла глаза, затем направилась прямиком к источнику звуков разрушения.       Рычание становилось громче, заглушая звук биения ее собственного сердца, но ведь она сама решила спасать Брюса. Отвернуться от него сейчас, отказаться от роли друга и просто человека, означало бы предать не только Мстителей, — прежде всего Беннера — но и Тони.       Пеппер распрямила плечи, снова обтерев руки о жакет, думая, как был бы счастлив Фьюри избавиться от нее руками Халка, в случае, если сейчас ее настигнет провал. На удивление, этой мысли стало достаточно, чтобы укрепить ее уверенность в своих силах, а вместе с тем, желание доказать шпиону, как сильно он ошибался.       Однако, стоило повернуть налево, оказавшись рядом с Халком, как сила воли вдруг содрогнулась.       Там больше не было Брюса: в кроваво-красных глазах зверя читалась безграничная ярость, желание убивать и уничтожать все у себя на пути. Кровать разлетелась вдребезги, на полу красовались две вмятины от гигантских кулаков, а по стенам расползлись трещины, несмотря на то, что для изолятора Тони сам подбирал наиболее прочные материалы, которые только смог найти.       Халк встретил Пеппер гортанным рычанием. Прищурившись, он пристально изучил ее с головы до ног, затем ударил по стене так, что та затрещала.       У Пеппер вдруг захватило дух.       Потребовалось все ее мужество, чтобы не развернуться и не сбежать: с этажа, из Башни, скрыться в самом безопасном месте.       — Брюс, — прошептала она настолько спокойно и дружелюбно, насколько позволяла паника, захватившая горло и грудь.       Не сводя с нее взгляд, Халк отступил на шаг.       А моментом позже, на всем ходу влетел в стекло, от чего пол задрожал, и Пеппер не смогла сдержать крик.       Она просто не представляла, каким образом стене удалось уцелеть. Слишком испуганная, чтобы принять хоть какие-то меры, она наблюдала за тем, как зверь колотил стену, раз, другой, третий, стремясь уничтожить единственный барьер, мешающий ему сеять смерть и разруху сначала в Башне, а после — во всем Нью-Йорке.       Глубокие трещины ползли к потолку, перекидывались на соседнюю стену, стекло вот-вот готово было обрушиться.       Она могла умереть.       Пеппер осознала это внезапно, с ясностью, от которой кровь стыла в жилах.       Сначала умрет она, потом Халк уничтожит обитателей Башни, Брюс станет корить себя до конца жизни, а Тони лишится всех, кем дорожит. И все из-за нее.       Джарвис что-то говорил, но она будто не слышала, не понимала ни слова за пронзительным, гневным рыком Халка, пышущим яростью, которая способна была поглотить все вокруг.       — Я знаю, что тебе не нравится здесь, знаю! — она почти прокричала, чтобы заглушить звуки ударов по стеклу.       Рев снова заполнил комнату, Пеппер дрожала, глядя в разъяренные глаза зверя, но не позволяла себе отвести взгляд.       — И знаю, что ты скучаешь по Тони. Но мы с тобой за одно, ты и я. Я хочу найти Тони, но для этого мне нужна твоя помощь.       Нахмурившись, Халк остановил кулак в дюйме от поверхности стены. Шагнул вперед, прижавшись лбом к треснувшему стеклу, смотря на нее так, словно пока не решил, должен ли считать этого человека мишенью.       Игнорируя инстинкт самосохранения, Пеппер подошла ближе.       Стена была изогнута, почти сломана, но девушка буквально заставила себя игнорировать тот факт, что лишь эта хрупкая преграда сейчас отделяла ее от ужасной смерти.       — Мы не встречались прежде, но я знакома с Брюсом. Я друг Тони.       Не гнев, какая-то другая эмоция мимолетно скользнула в кровавых глазах Халка, будто проблеск понимания.       — Тони друг. Халку нужен Тони.       — Пеппер тоже нужен Тони.       Халк снова нахмурился, но без явной угрозы.       — Пеппер?       — Я — Пеппер. Давай спасем Тони вместе, идет?       Халк открыл было рот, и на мгновение ей показалось, что ответом послужит рык, который разобьет последнюю надежду на установление контакта. Однако вместо этого, его лицо исказила боль, ярость в глазах скрылась за опущенными веками и, мало-помалу, он стал скукоживаться, принимая более человеческую и менее устрашающую форму, в то время как зеленый оттенок постепенно исчез с кожи.       Казалось, сей процесс длился целую вечность и Пеппер поняла, что вновь может нормально дышать, только когда увидела перед собой белого как полотно Брюса.       Когда он открыл глаза, в них плескался страх. Страх, столь же глубокий, как ярость во взгляде Халка.       — Джарвис, — позвала она, верный ИИ понял ее с полуслова, и дверь изолятора со скрежетом открылась.       В мгновение ока она подскочила к Брюсу, присев, чтобы поддержать его, когда доктора скрючило и начало тошнить.       — Все позади, — произнесла Пеппер, пытаясь успокоить его, подарить маломальское чувство защищенности после кошмара, пережитого им в плену у врачей Щ.И.Т.       Брюса продолжало тошнить, лицо было до ужаса бледным, согнувшись, он практически касался лбом грязного пола, а тело неслабо тряслось. Только найдя в себе силы сделать нормальный вдох, он осмелился поднять голову, чтобы встретиться с обеспокоенным взглядом Пеппер.       — Нет, — прохрипел он, собираясь оттолкнуть ее, но вместо этого снова закашлялся. — Я… я опасен.       — Это нонсенс, Брюс. Ты болен, — она опустила руку ему на плечо, стараясь немного согреть, но из-за жуткой дрожи, едва могла его удержать. Беннер словно горел, весь покрылся потом, но она не обращала на это внимания. Она бы даже сняла жакет, чтобы укрыть его, будь он на несколько размеров больше.       Однако, ей оставалось лишь неуклюже его обнять, чувствуя себя столь же беспомощной, как с другим, самым важным для нее человеком. Человеком с дырой в груди, человеком, пропавшим без вести — простой мысли об этом было достаточно, чтобы ощутить неприятный спазм в животе. Она не собиралась поддаваться слабости, рискуя дать волю слезам, потому что теперь был кто-то, о ком ей необходимо заботиться. И на мгновение она закрыла глаза, желая вновь обрести самоконтроль.       Кто знал, какая гадость находилась в организме Брюса. Пускай Халк поддерживал его жизненные показатели, было очевидно, что он по-прежнему не в себе из-за мощных успокоительных.       — Я могу позвонить одному из доверенных докторов Тони, — предложила она нерешительно.       Он отшатнулся, словно от удара.       — Нет, — закричал, почти зарычал Брюс. Руки вдруг напряглись, пальцы будто собрались впиться в пол, и на мгновение бледную кожу покрыл зеленоватый оттенок. — Нет… никаких медиков.       — Ладно. С тобой только я, хорошо?       Она принялась осторожно гладить его по спине, игнорируя липкость от пота на коже, дрожь и тошнотворный запах, который источала лужа рвоты в дюйме от новых туфель.       Брюс кивнул, постепенно приходя в себя.       Не отпуская его, Пеппер сумела переместиться, чтобы опереться на одну из прозрачных стен. Сейчас, когда опасность миновала, она чувствовала себя выжатым лимоном. Откинула туфли, удобно умостившись на полу, затем сделала глубокий вдох, надеясь, что Брюс не заметит, как сильно ее трясет.       Краем глаза Пеппер увидела появившегося из ниоткуда Дубину, с вопросительным скрежетом предложившего ей плед. И охотно его приняла, чувствуя, как в груди зарождается ярость.       Даже у робота человечности больше, чем у Фьюри и всего Щ.И.Т.а.       — Спасибо, Дубина.       После этих слов Брюс поднял голову и открыл глаза, глядя на нее в течение нескольких мучительно долгих секунд, словно пытаясь сфокусировать зрение.       — Пеппер… — пробормотал он с трудом.       Пускай он бодрствовал меньше часа, голос доктора звучал устало. Судя по страждущему выражению лица, темным кругам под глазами, смутно напоминавшим синяки, организм до сих пор боролся с отравой, которой его напичкали в Щ.И.Т. Но, несмотря на это, Беннер попытался встать, что напоминало глупое, детское позерство.       В безумии ситуации, напуганная Халком, а затем до смерти обеспокоенная Брюсом, Пеппер совсем упустила из виду его наготу. Она выдавила смущенную улыбку, набросив на него плед.       — Просто отдохни.       Может, Брюс хотел воспротивиться, в конце концов, забота о здоровье ближних всегда была его прямой функцией, но даже вина за содеянное Халком и недюжинная самоотверженность не могли противостоять накатившей усталости.       Со временем он перестал трястись, плавно съехал вниз, пристроив голову у Пеппер на коленях.       Она положила руку ему на плечо.       — Здесь ты в безопасности.       В двух шагах от них, Дубина возился с тряпкой, убирая следы рвоты, в то время как Джарвис приглушил свет.       Безопасность. Он действительно вне угрозы, они оба.       Свободной рукой Пеппер пригладила его влажные волосы, чувствуя, что Брюс, наконец, расслабляется.       — Тебе ничто не грозит, — тихо повторила она и тоже закрыла глаза.       Когда усталость от многочасового напряжения и постоянного чувства страха окончательно завладела телом и разумом, она не пыталась бороться, позволив себе мирно заснуть.