***
— О, черт. Пожалуйста, только не говори мне, что подрабатываешь у оленя швейцаром. Он успел сделать всего шаг назад, в свою уже привычную тюрьму, когда один из Читаури схватил его. От неслабого удара об пол, Тони зашипел, но к его огромному счастью, реактор сумел уцелеть, и мысленно он был благодарен тому секундному промедлению, которое использовал, чтобы вернуть его на место перед тем как открыть дверь. Он беспомощно трепыхался, пытаясь отбиться от Читаури, удерживающего его на полу, услышав тяжелые шаги за спиной. Потом две нечеловеческие ноги остановились перед лицом. Кое-как повернув голову, Тони наткнулся взглядом на инопланетное существо в капюшоне, с шестью пальцами на руках и телом, совсем непохожим на тело Читаури. — Все это место пропитано магией маленького бога, но передо мной всего лишь мидгардец. Очередная попытка освободиться окончилась ударом по голове. На мгновение гостиная расплылась мутным пятном, тошнота подступила к горлу. Однако он все еще мог говорить. — «Всего лишь» — звучит оскорбительно и принижает мое достоинство, потому что я — лучший представитель нашей расы в области гениальности и сексуальной привлекательности. Ему удалось заехать чужеземцу локтем в лицо, выползти из-под него и добиться свободы. Но стоило Тони подняться, как двое других Читаури хорошенько припечатали его к стене, крепко удерживая на месте, пока шестипалый в капюшоне продолжал наступать. — Где предатель? Очевидно, это допрос. Допрос, пытки, боль. Сердце забилось быстрее, но мыслил он достаточно ясно, чтобы сложить два плюс два. Похоже, он не единственный, кто догадался, что Локи провалил вторжение нарочно. — Олень? Он бросил меня здесь, а сам смотался к любимому парикмахеру. — Не шути со мной, смертный. — Я не шучу. Вы вправду считаете, что это возможно? Что я его союзник, оставшийся здесь дожидаться вас в благородном порыве спасти его идеальную задницу? Я пленник, которому почти удалось сбежать, а вы все испортили, спасибо большое, — получается, не сломай он магическую защиту дома, сейчас бы не оказался в столь плачевной ситуации. — Поэтому, если не возражаете, я, пожалуй, вернусь домой, ибо не имею ни малейшего отношения к вашей междоусобице. Из-под капюшона Тони услышал смех. — Я не против — ты сам воспротивишься. Произнеся последнее слово, он положил руку на голову Тони, и нервы вспыхнули пламенем. Это было похоже на заклинание, с которым Локи напал на него несколько дней назад. Старк ощущал, как сотни острых стальных лезвий пронзили плоть, он будто бы умирал, но при этом не переставал существовать, словно оказался в ловушке, где не было ничего, кроме чудовищной боли. Казалось, он не мог сделать вдох целую вечность, а когда легкие наконец наполнились кислородом, не мог перестать хватать ртом воздух. Придя в себя, Тони на миг показалось, что прошло уже много дней, а он все никак не переставал дрожать, задыхаясь. Он бы непременно упал, если бы не Читаури, удерживающий его вертикально. — Давай-ка попробуем снова, идет? Где Локи из Асгарда? Пошел ты — хотелось ответить Тони, но мозг работал с трудом, он замер то ли от ярости, то ли от ужаса быть беспомощной жертвой в чужой войне. Даже столь примитивные действия как вдох и выдох отнимали последние запасы энергии. Рот заполнила кровь, а голосовые связки, похоже, совсем отказали. Он снова увидел приближение шестипалой руки, грозящей порцией новых страданий, снова попытался вырваться из лап Читаури, схвативших его за руки и волосы, но все без толку. И мгновением позже в теле вновь зажглась белая вспышка агонии. На этот раз он даже не мог кричать, боль вырвала воздух из легких, полностью перекрыла дыхание. Однако рука мучителя исчезла раньше, чем Тони мог ожидать, бросив его дрожать и задыхаться, истощенным и обессиленным. У него ушло некоторое время, чтобы понять: инопланетянин, доселе развлекавшийся с ним, повернулся к входной двери. — Кажется, ты исчерпал свою полезность, смертный, — пробормотал монстр. Тони едва успел перевести дух, узрев сквозь всепоглощающую пелену боли чью-то фигуру, облаченную в золото. Ты не очень-то спешил, Бэмби — пронеслось в голове. А потом монстр пронзил его тело копьем прямо под реактором, и разум Тони утонул в предсмертной агонии.Глава 69. Алая боль
30 июня 2018 г. в 19:37
Он не верил своим глазам, глядя на нечеткую фигуру перед собой. Сквозь мерцающий полупрозрачный силуэт проглядывались трупы Читаури и противоположная стена. Но Фригга была там, в своем царственном платье, с печальным и, в то же время, добрым выражением на бледном лице. Она действительно пришла.
— Я так долго тебя искала, дитя мое.
Локи смотрел, но не мог произнести ни слова. Он просто не знал, что ранило больше: сам факт ее визита или отсутствие злобы в ее словах.
Под материнским взглядом он чувствовал себя обнаженным и беззащитным.
Теперь, когда Читаури уничтожили защитное заклинание одного из убежищ, ас ощущал на себе далекий взгляд Хеймдалля. Но пока единственный человек во Вселенной, которого он все еще называл семьей, смотрел на него с такой всеобъемлющей любовью, угроза, исходящая от могучего хранителя Асгарда, отступала прочь.
Ты продолжаешь любить меня, мама? Несмотря на то, что я чуть не лишил жизни твоего родного сына?
Но слова застряли в горле, Локи просто не сумел их произнести, боясь услышать ответ.
— Зачем ты потратила столько сил, чтобы прийти ко мне? Почему не к Тору? — спросил он.
В том, что Тор жив, Локи был абсолютно уверен, потому как если бы нанесенная рана стала смертельной, гнев Одина от потери единственного ребенка уже давно сотрясал бы Мидгард.
— Ты в опасности, Локи.
В ответ бог горько рассмеялся.
— Я сам опасность, мама. Чудовище, перед которым трепещут другие.
— Прекрати.
Смех внезапно умолк. Фригга не кричала, не пыталась проявить чрезмерную строгость, однако ее голос, полный печали и материнской любви, вынудил Локи повиноваться.
— Я видела тени. Старого врага, жаждущего отмщения, чья сила столь безгранична и мрачна, что представляет угрозу для всего Асгарда. Он ищет твоих страданий.
Локи проглотил вставший поперек горла ком.
— Пускай так. Но ты мне ничего не должна, я больше не часть Асгарда. И никогда не стану вновь.
Фригга посмотрела на бога так, словно он нанес ей тяжелый удар, а затем ярость вспыхнула в ее чистых глазах.
— Мать всегда защищает своего ребенка.
В ее словах сквозила неизбежная правда, Локи больше не мог смотреть ей в глаза, чувствуя, как маленький коварный монстр пожирает его изнутри. Несмотря на леденящее душу падение в бездну, Таноса, фальшивую попытку захватить Мидгард и многие другие проступки, совершенные им за последний год, перед Фриггой он вновь был всего лишь беззащитным ребенком. Вновь ощущал себя юношей, мальчиком, ищущим свое место под солнцем. Словно опять стоял рядом с Одином, видя изгнание Тора, и ничего не мог с этим сделать, только наблюдать, ужасаясь последствиям своей же затеи. И мать будто снова провозгласила его царем, пока человек, которого он считал отцом, погрузился в сон Одина, и Локи чувствовал свалившуюся на его плечи ответственность, эйфорию и страх, неготовность встретить судьбу в одиночку.
Он тщетно пытался подобрать слова, чтобы оспорить сказанное Фриггой. Но вдруг уловил импульс новой силы, где-то вдали отсюда.
Его чары разрушили.
Вторглись в самое надежное мидгардское пристанище. Старк.
— Я должен идти.
— Подожди.
Рука, схватившая его за запястье, была обычным фантомом, Локи почувствовал приятное тепло, но как же ему хотелось, чтобы она была настоящей. Неуверенным, почти незаметным жестом он коснулся материнской ладони и только после этого поднял глаза, встретившись с грустной улыбкой на родном лице.
— Ты можешь вернуться домой.
— Домой? — горькая улыбка больше походила на гримасу. — Чего ради? Чтобы быть брошенным в темницу, как забытый трофей?
— Никто никогда тебя не оставил бы там. Тебя хотели отдать под суд, но ты сбежал.
— Под чей суд? Тора? Всеотца?
Боги, вершащие судьбу монстра, брат и отец, тешившие его иллюзией семьи. Ему хотелось смеяться, крушить все вокруг, подобно дикому зверю, но Локи понимал, что время неумолимо утекает сквозь пальцы, враги уже вторглись на его территорию, и одному, Старку с ними не совладать. А он по-прежнему не мог бросить мать.
— Локи, доверься мне.
Уже, причем больше, чем ему бы того хотелось. Фригга стала единственной, кому он по-настоящему верил, единственной, в чьей любви не мог сомневаться, даже находясь в изгнании в чужом царстве.
Она дарила ему утешение, надежду на спасение, тогда как самое опасное существо во Вселенной объявило на Локи охоту, будто он какое-нибудь лесное животное.
Вот только его мать ни за что не станет их добычей.
Он медленно убрал руку.
— Эта война не твоя, мама, — пробормотал он, пытаясь уверовать в собственную ложь.
Фригга покачала головой.
— Так или иначе, она затронет меня, нет нужды лгать, Локи, — она потянулась к богу, чтобы коснуться его лица. — Мы можем встретить врага вместе. Не отвергай мою помощь.