Пиратская колыбель

      Оружейная оказалась для него под замком. Около массивных и обитых железом дверей стояли два стража, которых Иш знал и с которыми имел отнюдь не самые лучшие отношения. Он покрутился неподалёку несколько минут, пока не скрылся на другой стороне улицы. Решил, что попытает удачу через несколько часов. Тогда караул сменится, и встанут на крыльце два других олуха, которых получится провести.       Время было раннее. Заря занималась лениво, совсем не спеша разгонять густую темень ночи. Не было никого кругом, только где-то поблизости ворчали псы. Бредя вперёд по улочке, Иш запрокидывал голову и рассматривал звёзды. Его зрение было острым, как кинжал, чей цвет достался его глазам, и оттого звёзды над его головой были невообразимо далёкими, но хорошо различимыми огоньками. Он видел каждый луч, мерцающий во тьме, и думал о том, что для окружающих является точно таким же далёким и непонятным.       За прошедшую ночь, проведённую в убежище, Иш окончательно уверился в правильности своего решения. Он просто обязан покинуть Бриг. Уйти так далеко, как только сможет, чтобы обрести свободу, возможность жить иной жизнью, более подходящей ему. Промышлять и дальше скучным и грязным воровством — постепенно укладывать себя в самостоятельно вырытую яму. Воровство уже помогло ему познать свою суть и открыть данные природой способности. В дальнейшем оно станет их губить. Тогда он превратится в бестолкового отвратительного мошенника, который разучится смотреть на прелести мира и для которого мир обретёт себя в лёгких деньгах, и тогда даже те самые звёзды, к которым вдруг потянулась его одинокая душа, отвернутся от него навсегда. Вздохнув, Иш опустил голову. Не понимал, с каких пор он сделался таким философом. Но, наверное, этим изменениям, желаниям и мыслям было суждено созреть в нём. Они говорили о том, что он ещё не потерян и у него есть, куда идти и в какую сторону меняться. Выйдет за пределы Бриг и всё — жизнь заискрится перед ним в новых красках.       Он свернул за очередной дом, где вляпался в грязь и налетел на сваленные ящики. Нашумел знатно, потому замер, разведя руки. Над головой серели прямоугольники ставень, плотно запертых или приоткрытых. Неужто пронесло и никого он не поднял на часок раньше? Иш уже было усмехнулся, но в одночасье горячая волна охватила всё его тело на краткий миг — на плечо опустилась чья-то крепкая рука. Как стража могла так незаметно подойти к нему?! Да ещё и со спины! Нервный, Иш обернулся и тотчас столкнулся с горящим в темноте взглядом. Мужчина, держащий его, был высок и спокоен, а вот выражение его лица — сурово. Это был эльф. Иш сразу всё понял и попытался скинуть его руку, но эльф требовательным тоном спросил:       — Что ты здесь делаешь?       — Я всего лишь хотел пройти здесь, ибо этот маленький проулок вывел бы меня на другую улицу. Но я угодил ногой в ящик. Дно его сгнило, и я застрял.       Для пущей уверенности Иш пошевелил пяткой. Да он и впрямь застрял! Проследив за его движением, эльф, не выпуская его плеча, сказал:       — Я уже видел тебя.       — Не мудрено — деревня маленькая, — добродушно отвечал Иш.       Он лишь радовался, что этот эльф оказался другим, не тем, который служит красавице-эльфийке и гоняется за ним по всей Бриг с яростными воплями.       О чём-то размышлял эльф, и всё это время его пронзительно-синие глаза не сдвигались с лица Иша. Затем он наклонился и помог парню вытащить ногу из гнилого капкана. Иш выбрался из грязи и поправил одежду. Эльф продолжал изучать его движения молчаливо и внимательно. Иш понимал, что пару минут назад его приняли не иначе, как за воришку, что решил забраться в окно. Потому эльфа стоит простить за его напряжение — он пытается смириться с ошибкой.       Уже в который раз судьба сталкивала его с эльфами. Раньше он только слышал о них, а теперь видит да ещё в такой поразительной близи. Его жизнь точно сменила приевшуюся траекторию и теперь ведёт его в каком-то любопытном направлении. Иш едва удержался от смешка, когда, весело вскинув брови, вынудил эльфа неподдельно изумиться. Ему понравилась собственная выходка, ибо он на мгновение сбил с каменного лица всякое высокомерие и презрение.       «Эльфы, — фыркнул он про себя, когда мужчина сделал от него шаг, будто собирался уходить, — почему именно вы? Что в вас такого?! Чем один из вас покорил мою мать?! Это же просто смешно!..»       Но он и без ответа понимал, что в эльфах покоряет. Покоряет его самого. Мужчина уходил. И каждый его шаг казался выверенным, каждое движение, будь то поворот головы или незаметно опущенные веки, дышало уверенностью и изяществом. Среди грязи и старых обшарпаных домов это существо передвигалось подобно белому божеству. Оно несло с собой невидимый, но ослепляющий свет. Иш не мог отвести от него глаз. В эту минуту в нём происходили странные вещи, непонятные ему самому, а в сознании пробивалась коварная мысль. Сейчас он не задумывался над тем, что в дальнейшем она, возможно, приведёт его к непредвиденному финалу. Он ощущал себя хищником, изворотливым и желающим потешиться, а его добычей, его желанной жертвой был этот эльф.       Иш расплылся в жестокой улыбке и устремился за остроухим. Он догнал его в одночасье тихо, как кошка, и пристроился с боку. Эльф вопрошающе взглянул на него и будто бы на секунду замедлил шаг.       — Я знаю, о чём попросил вас наш великолепный бургомистр, — заговорил он, всматриваясь в светлеющую полосу неба, однако небо над Бриг висело по-прежнему чёрное и звёздное. — И я думаю, что могу помочь вам.       Эльф не ответил, лишь одарил новым взглядом. Но в этот раз его шаг и впрямь замедлился. Иш легко приноривился к нему и нутром ощутил, что его готовы слушать. Про себя он довольно улыбался.       — Я знаю всех здешних воришек и попрошаек. Их гораздо больше, чем вы можете себе представить. Желая найти среди них того самого, что нажился на шкатулке, вы погрязнете в этом деле надолго.       Эльф остановился, и Иш, доверчиво заглядывая в его внимательные глаза, понизил голос:       — Я варюсь в этом котле, — невыразительно обвёл деревеньку, — варюсь долго. Я могу кое-кого расспросить, и всё — дело в шляпе.       — Почему ты желаешь так поступить? — поинтересовался эльф, никак не выдавая внутреннего состояния. Иш не мог разобрать, насколько достигли его слова цели. — Тебе есть в этом выгода?       Тогда Иш усмехнулся и, как умел, плавно зачесал светлую чёлку назад. Он казался солнечным и беззаботным даже в предрассветной темноте. Это весьма подкупало, но эльф не спешил соглашаться.       — Видите ли, я знаю, как долго способен бургомистр и его прелестная жёнушка «пытать» народ. Если шкатулка не найдётся, они ещё долго не дадут покоя всей Бриг. Я бы не хотел «страдать».       Серые глаза из-под длинных ресниц блестели таинственно и притягивающе. Сопротивляться им было нелегко. Эльф, что не позволял брать над собой контроль, вдруг не столько осознал, сколько ощутил, как на него набросили призрачную петлю. Прерывая зрительный контакт, который действовал так неоднозначно, эльф двинулся дальше, желая свернуть на следующую улицу. Он ускользал, как ускользает гладкая змея из расставленных для неё сетей, и Иш поторопился вернуть влияние в свои руки.       — Мне и правда ничего не нужно в замен. Что можете дать вы мне? — с насмешкой произнёс он, но эльф упрямо смотрел перед собой. — Если и вы не сумеете оправдать ожидания бургомистра, он пустится во все тяжкие. Тогда дойдёт до того, что стражи будут арестовывать даже тех, кто никак не причастен к пропаже. А среди них окажутся простые люди, — уловив изменения в эльфийском настрое, Иш с удвоенным азартом продолжил: — и первым делом это будут торговцы и купцы, владельцы таверн и их рабочие.       Эльф замер так неожиданно, что Иш, разогнавшись, пролетел вперёд на пару шагов. Чем-то он всё-таки пронял остроухого гордеца, чем-то взволновал его.       — Так уже было, — и вот тут он не совсем лгал, — потому я и говорю, что покоя не будет нам долго. А ведь вы можете предотвратить всё это, если просто примите мою безвозмездную помощь.       — Как много времени потребуется тебе, чтобы обо всём разузнать?       Подавив ликование, Иш ответил:       — Меньше трёх дней.       — Моих эльфов и меня самого ты сможешь найти в таверне «Зелёный толстяк».       — Я знаю.       И прежде, чем эльф сказал что-нибудь ещё, и парень, и его тонкая улыбка растворились.       Остался после этого разговора непонятный осадок. Халдир осознал, что идти туда, куда намеревался, он абсолютно не хочет. Ему стоило бы узнать имя этого юноши, но отчего-то такой вопрос казался совершенно ненужным, неважным. Будто бы они давно являлись знакомцами, которые встретились впервые после долгой разлуки. Халдир испугался такого чувства, дикого и глупого. Он постарался поскорее переключиться на иные размышления и повернул в сторону таверны.

***

      Новый день начинался чересчур лениво. Блейн, которая за всю ночь не сомкнула глаз, поднялась из скрипучего кресла и потянулась. В её движениях сквозила грация человеческой женщины прежних дней, приносящая ей чувство удовлетворения. Блейн прекрасно понимала, что не властна над изменениями, какими одаривает её каждый прожитый ею год, и не могла перестать чувствовать некую тоску по уходящей молодости, гибкости и силе. Особенно грустно ей сделалось после встречи с эльфами Лориена. Их вечно молодой командир навсегда стал её личным напоминанием о былых временах, когда она являлась пиратской женщиной, обольстительной и коварной.       Подняв над собой зеркальце в рамке, чья краска потрескалась, Блейн как никогда отчётливо увидела в копне своих кудрей серебро. Вокруг её серых глаз раскинули мелкие цепи морщины, а уголки губ приопустились. Теперь даже когда улыбалась, Блейн одновременно казалась чем-то огорчённой. Время наложило на неё двойной лик, в котором соединились огонь прошлого и серость настоящего. Она давно перестала быть той, кем являлась когда-то. Давно перестала испытывать от жизни азарт, а её душа давно прекратила трепетать от тех вещей, от которых трепетала ранее, стоило о них только подумать. Наверное, до сих пор лёгкая страсть в Блейн продолжала тлеть лишь к морю. Она всё так же слышала шелест его волн и раскаты грозового неба над ним, но знала, что теперь не только не сможет увидеть морскую синеву вновь, но и когда-нибудь вновь встать под паруса.       Блейн опустила зеркало стеклом вниз. Заслышала скрипящие половницы за дверью и понадеялась, что это сын. Но ошиблась. Иш не возвращался ночью. Как исчез, так она его и не видела более. Блейн никогда не переживала за него излишне сильно, ибо знала, что Иш не из тех, кто попадёт в беду и легко сдастся. Но сейчас, когда эльфы были в такой близости от них, когда Халдир был в такой близости… Блейн не желала, чтобы Иш заимел с ними какие-нибудь дела. Она знала о том, как сын настроен в отношении остроухих, и надеялась, что у него хватит юношеского запала и гордости не пересекаться с ними.       — Эй, Блейн! Блейн! — отчаянно затарабанили в дверь. Пронзительный голос Геррики донёсся практически с полной громкостью, и Блейн сделала вдох поглубже. — Рабочий час начался! Почему ты ещё не внизу?! Спускайся!       Она ударила кулаком ещё раз, заставив бедную дверь заскрипеть. Послышались её торопливые шаги на лестнице. Блейн подвязала волосы лентой и вытащила два локона, чтобы падали на лоб.       Испытать неслабое напряжение ей пришлось тут же, стоило покинуть комнату. Уже спустившись, Блейн нос к носу встретилась с Орофином, которого узнала в одночасье. Трудно было понять, ответил ли эльф тем же, но дорогу он дал не сразу, молчаливо уставившись на неё сверху. Когда же Блейн первая поспешно отвела взгляд, эльф спохватился и галантно отошёл, позволяя пройти. С часто стучащим сердцем, Блейн скрылась на кухне. По утрам и она, и Геррика стояли около печей, и только к обеду, когда появлялся народ, брались за подносы.       Вечер наступил, когда лоб блестел от пота и чуть-чуть дрожали колени — между столиков бегать приходилось быстро, ибо народ шёл и шёл. Снова было предостаточно городской стражи, громкой и развязной после десятка выпитых кружек. Жар и духота окутывали со всех сторон, цепкие обжигающие ладони хватали за юбку. Впервые Блейн, увиливая от подставленных колен, не улыбалась и не отшучивалась. С трудом пересиливала себя, чтобы порой вежливо отвечать, хотя не раз рука сама порывалась припечатать исходящую соком куриную ножку в чьё-нибудь лоснящееся и хмельно лыбящееся лицо.       Этим вечером не занимали свой дальний столик эльфы. Иногда проходя около лестниц на второй и третий этаж, Блейн оглядывалась. Но так ни одной беловолосой макушки увидеть не смогла.

***

      — Ты уверен? — Орофин желал убедиться в том, что его брат хорошо взвесил своё решение.       Всем отрядом они стояли позади таверны, где практически каждому эльфу старый ворчливый конюх возвращал его коня. Лошадей не ждали только Халдир, Орофин, Румил и Льяна. Однако через секунду Халдир распорядился, чтобы коней Румилу и Льяне всё же привели.       — Что?! — Румил мгновенно смекнул что к чему и всерьёз рассердился. — Я буду среди вас, когда вы схватите воришку! Я не стану возвращаться домой, Халдир.       — И я тоже! — Льяна к Халдиру подлетела взволнованной пташкей и схватила его за руки, сцеплённые спереди. — Не отсылай же нас!       — Я не знаю, насколько мы задержимся с этим делом. Честь обязывает меня сдержать данное бургомистру слово. Я не отсылаю вас, Льяна. Румил. Я лишь хотел, чтобы ты перенял обязанности командира и привёл своих сородичей обратно под родную сень их леса.       — Это могу сделать я, Халдир, — вдруг подал голос один из эльфов делегации, спешиваясь.       Он подошёл к своему командиру и склонил голову с гладкими блестящими волосами, заплетенными в тугие косички у висков.       — Безусловно, Иллеар готов побыть командиром. Однако, Халдир, — серьёзный Орофин всё ещё пробовал вразумить брата, — но что подумает Ильтеса, когда её брат вернётся командиром, а тебя не окажется? Ты взволнуешь её.       — Иллеар коротко сообщит о наших делах, — и Халдир выразительно взглянул на Иллеара.       Юноша снова склонил голову. Это было окончательное решение. Эльфы расселись по коням. Получивший ещё пару наставлений от Халдира, Иллеар повёл строй за собой.

***

      Стояла глубокая ночь, когда основная часть клиентов, громыхнув дверьми, гурьбой вывалилась на улицу. Хмельные и шатающиеся, они в обнимку зашагали в разные стороны разбившимися кучками. От них валил пар, словно они покинули не таверну, а жаркую баню. На плечи Геррики и Блейн после изматывающих часов в роли официанток свалилась забота об возвращении помещению приемлемый вид. Молчащие и невесёлые, обе женщины поднимали стулья, поправляли столы, собирали и относили на кухню посуду и пустые пивные кружки. Однако в «Толстяке» ещё сидели одинокие захмелевшие головы, печально склонившиеся над столешницей и вперившие стеклянные глаза в волоски на собственных руках.       Вскоре Блейн получила возможность подняться в комнату. Однако у неё настолько гудела голова, что женщина решила постоять на небольшом болкончике. Он выходил на задний «двор» — на пустую чёрную дорогу, едва освещённую фонарями. Луну закрыли серые дымки облаков.       Блейн облокотилась на перила, свесила голову. Она практически ни о чём не думала, потому что в этом нашла настоящее облегчение, но одна упорная мысль билась в сознании. Мысль о так и не вернувшемся сыне.       — Да где же носит тебя, проклятый мальчишка? — одними губами прошептала она, а затем нервно отступила в бок, когда услышала:       — Анора-Милл?       Блейн, как в миг протрезвевшими глазами, уставилась на силуэт, отделившийся от стены. Неужели Халдир стоял тут изначально? Как не заметила она его? А, не всё ли равно…       Эльф плавно подступился к перилам, но его глаза, блестящие в темноте, были обращены на Блейн.       — Как твои дела, Анора-Милл?       — А как твои, Халдир?       Халдир тотчас странно качнулся назад, встав от Блейн на шаг дальше. Она смотрела на него без какой-либо усталости или огорчения, хотя этими чувствами только что была отяжелена вся её фигура. На губах Блейн возникла лёгкая улыбка, знакомая-знакомая, и она в мгновение ока стёрла чёрту, длинною в настоящее, и толкнула к прошлому. Халдир готов был поклясться, что на одну секунду увидел перед собой ту самую Блейн. Ему почудилось, что они не стоят на этом старом и скрипучем балконе, а что вокруг них могучие меллирны, которые осыпают листья и благословенно шелестят, а над головами — синее-синее бескрайнее небо, золотое по краям, какое простирается лишь над Лориеном.       Снова повернувшийся к ночи, Халдир негромко ответил:       — Я отправил свой отряд обратно. Только братья остались со мной и…       — Льяна. Да, я видела. Она подросла.       — Она подаёт надежды. Льяна желает пойти по стопам брата.       Блейн снова тонко улыбнулась.       — Сегодня я столкнулся с одним юношей, — то, как сверкнули серые глаза Блейн, слегка сбило Халдира с мысли, — он вызвался помочь нам. Сказал, что хорошо знает Бриг и её жителей.       — Хорошо её знаю и я, — Блейн встала в полоборота и вскинула брови.       — Ты не горела желанием оказать помощь, Анора-Милл, — так же развернулся к ней эльф, взирая сверху горящим взглядом.       Он словно был расстроен этим фактом. Блейн пришлось приложить усилия, чтобы что-нибудь не болтнуть. Она лишь изумлённо улыбалась, смело отвечая взглядом на взгляд. И тут более подходящий ответ пришёл к ней:       — Я старая и немощная женщина, я плохо помогла бы.       — Старая и немощная? — повторил Халдир возмущённым полутоном и вдруг красноречиво оглядел Блейн с ног до головы. — Никогда бы не подумал. И никогда бы не смог представить. Ты всё такая же, Анора-Милл, — уверенно, зная, что прав, — и серебро в твоих волосах — лишь обман для неопытных глаз.       Поддавшись очарованию и страсти его последних слов, Блейн оказалась очень близко. Халдир ни на сантиметр не отдалился. Он выглядел так, будто ожидал чего-то и готов был на это что-то ответить. В этот необъяснимый миг он ответил бы на многое. Но Блейн только заставляла ждать, молча взирая. Халдир даже ожидал, что, как и любила делать прежде, она коснётся ладонью его груди, но руки Блейн были опущены по швам.       — Нужно ли произносить мне слова о том, что не изменился ты? — шепнула она. — Мою ты жизнь увидел, а какова твоя? Расскажешь ли ты мне что-нибудь о себе?       — Что ты хочешь знать, Анора-Милл? — перенятой интонацией. Больше не ждёт, что Блейн дотронется.       И правда. Женщина отошла, опираясь локтями на перила.       — Даже не знаю. Если бы я могла знать о нашей встрече, я бы подготовила вопросы. Длинный список написала бы.       — Тогда, отвечая на них, я точно задержался бы на срок ещё больший, — без всякого умысла повеселить, но Блейн всё равно довольно заулыбалась, самозабвенно накручивая кудряшку на палец.       Сделав вдох поглубже, ощутив запахи с кухни, окно которой находилось прямо под балконом, Блейн озвучила первый вопрос. Он интересовал её больше всего.       — Как Ильтеса? Твоя… Жена?       Серый острый глаз глядел косо, словно выискивая подвох. Однако Халдир не собирался лгать или уходить от ответа.       — Жена, Анора-Милл. Ильтеса в Лориене, занимается излюбленной работой в мастерской.       — И верно и трепетно ожидает своего капитана из долгой поездки?       — Так обязывают её ждать узы, которыми связали нас, — сдержанно пресёк ядовитую насмешку Блейн эльф.       — Да, охотно верю, — половница под Блейн скрипнула — она сменила позу и теперь снова полным вниманием обращалась к эльфу. Напряжённому и отчего-то стоящему поодаль. — А дети?       — Для них рано, Анора-Милл, — странно отрывисто и недовольно отозвался Халдир и отвернулся.       — Рано?! — Блейн хохотнула и выпрямилась. — Ах, ну да! Я всё забываю, что вы — эльфы, и у вас вся вечность впереди, чтобы обзавестись потомством! Но что тебя так огорчило?       — Огорчило? Ты явно разучилась улавливать истинные эмоции, как делала когда-то.       В который раз за этот разговор Блейн изумилась. Да, эльф точно не огорчился, — Блейн действительно допустила промах — но он был… Раздражён, мятежен, хотя все силы своей души направлял на подавление этого бунта. Но что было ему причиной? Вопрос ли? Не так уж хорошо она знала эльфов, чтобы понимать их настроения! Упрёк Халдира был странен и скрыт. Единственное разобрала Блейн за долгую минуту молчания — относился он лично к ней.       — Одно я точно не разучилась делать, — произнесла она мягко настолько, что беспокойный эльф не смог не обернуться, — я не разучилась затрагивать глубокие струны в твоей душе. Однако не стоит тебе тревожиться по этому поводу, Халдир. Всё-таки я слишком стара и немощна, чтобы вести какие-либо игры против мира и его обитателей. Я могу лишь пожелать тебе удачной поимки воришки и скорейшего возвращения к жене.       Блейн ушла. Её неровный шаг слышался совсем недолго. Затем где-то там прикрылась скрипучая дверь.       Халдир тяжело облокотился на перила. Какие-то вихри и впрямь господствовали в его душе. Стена спокойствия, встраиваемая им годами, рушилась и крошилась прямо сейчас. Этот процесс ещё можно было остановить, прервать. Халдир бегло осмотрел покатые крыши домов. В каких-то окнах всё ещё горел тусклый свет. Скоро суждено было расскрыться рассвету, а Бриг до сих пор не погрузилась в сон. Редкие люди бродили по улице. Они напевали резкие, нескладные песни. В другой раз Халдир непременно покинул бы балкон, но сейчас не находил достаточно сил распрямиться и сдвинуться с места. Он продолжал ощущать присутствие Блейн и не мог отделаться от этого чувства. Оно являлось лишним и неправильным. Блейн нет места в его вечности, которая через пару дней закончится здесь и продолжится в Лориене. В Лориене, в котором его ждёт пост, обязанности, эльфы, вверенные ему, и законная жена…       Он раскрыл на миг смеженные веки, когда среди громких и неуклюжих шагов людей расслышал совершенно иную поступь. В лёгкой желтоватой дымке света фонарей по дороге шёл тот юноша. Его белые волосы, собранные на затылке в хвост, отдали лунным блеском на краткое мгновение. Иш замер, наблюдая, как мимо волочут ноги два пьяницы, и ухмыльнулся. Халдир отчётливо видел, как изогнулись его губы. Даже когда пьяницы свернули в поворот, Иш не сдвинулся с места. Он прижался к стене и с лёгким безразличием на что-то засмотрелся в той стороне, которая от Халдира была скрыта. Он был похож на привалившуюся отдохнуть кошку, которая охотилась весь день и на его закате была способна только лениво наблюдать за суетящимися под носом мышами. Наконец, Иш выпрямился и направился строго к таверне. Тогда невольно распрямился и Халдир, прислушиваясь к шагам внизу. Да, юноша зашёл в «Толстяка». Очень скоро его поступь, неслышимая простому смертному, зазвучала для Халдира по коридору. Уже знакомо скрипнула и прикрылась дверь. Чем-то взволнованный, эльф покинул балкон и оказался в коридоре. Перед ним тянулись вдоль стены с десяток комнаток. И в какой-то из них живёт этот юноша?..