Crimson fate

Хранилище похоже на огромный храм: за каменной сияющей аркой перед сиреной открывается высокий, едва видный свод потолка, гладкие плиты пола, идеально подогнанные одна к другой, пронизанные сиренево-розовыми прожилками какого-то светящегося минерала. Стилл мысленно делает себе пометку: принести одну из плит на экспертизу, так как этот минерал может оказаться на редкость ценным. Она ожидала увидеть здесь еще стражей, похожих на тех, что защищали подступы к этому месту, но никого живого здесь нет; шаги и тихое дыхание коменданта громким эхом отдаются, перекатываются по плечам странных статуй у стен. Здесь нарушены все известные законы: черные камни парят над полом, без опоры, иные медленно движутся через огромный зал, дальний конец которого завален какими-то обломками. Но ближе — ближе есть сундуки, в которых наверняка были века назад спрятаны драгоценные эридианские технологии, ради которых они искали ключ и это место. Самый воздух здесь иной: им дышится гораздо легче, чем пыльной и зловонной атмосферой этой планеты, он наполняет силой, и мощь бежит от легких, от сердца — к кончикам пальцев, которые покалывают мелкие разряды, будто электричеством. Хельге хочется пробежать по Хранилищу, поскальзываясь на гладком полу, расшвыривая камни и обломки на своем пути, просто потому, что в этом месте у нее есть над ними почти безграничная власть, но долг командира обязывает ее быть жесткой и решительной. Они пришли сюда не танцевать или радоваться находке, но чтобы забрать его содержимое и передать его корпорации Атлас. Наслаждаться тысячей сил, внезапно пробудившихся сейчас в ее теле, она будет потом. Стилл оборачивается к подчиненным, чтобы приказать им вынести сундуки и погрузить на транспорт, но их нет за ее спиной. Опять. Их никогда нет. Каждый проклятый раз. Впрочем, не все ли равно? Сирена припоминает кое-что: кажется, сержант и остальные были убиты каким-то мерзким, ужасным образом… Монстром? Копьем? Нет, они сами — Алое копье. Да нет, не может быть; наверное, просто отстали, или преграда между измерениями, обыденным пандорским миром и этим местом чудес, не пропустила простых смертных. Она — сирена; ей одной дозволено сюда войти. Атлас? Ха! Да на что ей эта жалкая корпорация, если сейчас она может сосредоточить в своих руках всю мощь неизведанной расы, все их величайшие достижения, которые они так надежно спрятали за тайной ключа и развалившихся каменных врат? Ведь Атлас, он… Он создан людьми: простыми, скучными людьми, ничем не примечательными, совершенно обыкновенными и банальными людьми, у которых нет ничего. Ничего. А у нее есть данная от рождения сила, есть то, чего она добилась сама. пускай и с помощью этой корпорации… Но разве победителей судят? Когда она, Хельга Стилл, станет властительницей этой части вселенной, никто и не вспомнит, что существовали когда-то те, кому она подчинялась. И генерал Нокс… О, генерал Нокс, который так гордился собой и так презирал ее, он будет умолять о пощаде, но тоже достанется ей — и сгинет по одному щелчку ее пальцев. Сирена отдергивает руки от крышки сундука, который едва не открыла, заплутав в своих грезах о бесконечной власти. Нет, нет! Она верна Атласу и своему начальству. Она сможет добиться всего, даже передав свои находки им, тем, кто пока что стоит выше нее. И Нокс подавится своей гордостью! Хельга сжимает руки на коленях, борясь с искушением заглянуть в хранилище сокровищ, которое за века запустения не покрылась даже тончайшим слоем пыли. Только взглянуть, только узнать: крохотная крупица знаний, которые она могла бы получить, позабыв о своем долге всего лишь на маленькую минуточку. Как будто бы ничего и не случилось. А почему это она должна отдавать начальнику то, что само отдалось ей в руки, минуя подчиненных? В конце концов, она теперь единственная сирена, которая имеет отношение к Хранилищу. Она щелкает замком сундука, благоговейно проводит кончиками пальцев по лежащей там винтовке: приклад из неизвестного сплава, отличный прицел… Будто по ее руке сделано, хотя так и принято говорить о холодном оружии. За спиной утробно рычит что-то неизведанное. Атлас? Нет: монстров среди них нет. Значит, эридианцы все же оставили стражу, хотя сирена и успела прикоснуться к их драгоценностям. Ну, испробуем их оружие в действии! В следующий миг горячая боль прошивает тело насквозь. Этот сон Стилл видит почти каждую ночь, когда ее покидает бессонница, заставляющая часами лежать на узкой койке и вглядываться в темный потолок. Этот сон искушает ее, соблазняет бросить все, с чем она работала долгие годы и создать собственную империю из тех, кто присягнет новой королеве. Руки у нее дрожат, когда она думает, насколько сильны эти крамольные мысли. И вместе с тем — от адреналина, от прилива восторга. Чтобы успокоиться, она парой движений пальцами крошит сломанный ЭХО, валяющийся на полке, но отчего-то этот жест, раньше всегда помогавший сирене отогнать тяжелые мысли и спустить пар, не работает; осколки пластика, обрывки цветных проводов не проясняют разум. Комендант с досадой смотрит на угасающий свет татуировок: лишнее напоминание о Хранилище, испытывающем ее на верность. Она отбрасывает тонкое одеяло, натягивает на ноги сапоги и подходит к столу, где лежит еще целый аппарат — почти новый, на самом-то деле. — Сержант? — отрывисто требует она. — Есть ли новости об успехах Искателей в поиске третьего фрагмента ключа? — По нашим данным, он уже на пути к Патриции Таннис, — через несколько секунд откликается солдат. — Соедини меня с ней, — велит Стилл. Возможно, археологу известно что-нибудь и о том, что их ждет внутри Хранилища. Комендант хочет быть готовой ко всему, а не только к увиденному в дурацком сне.