«Жизнь — это всегда ожидание того часа, когда дальнейшее зависит лишь от твоих решительных действий». Пауло Коэльо.
Книги давно запали в душу Элис. Ещё с тех пор, как Саймон учил девочку читать. Чтение осваивалось Блэйн довольно легко, в отличии от умения писать. Маленькая ученица всегда путала окончания, и ей плохо давалась пунктуация, что очень нервировало её новоиспечённого учителя. Саймон узнал о том, что девочка не умеет читать и писать ещё в первый день пребывания юной волшебницы в его доме. Чрезвычайно расстроившись, он стал учить её английскому и дополнительно двум языкам, которые знал сам: русскому и латыни. Первый, что странно, давался девочке очень легко. Сам он эти языки, как оказалось позже, изучил благодаря особому зелью, название которого девушке, конечно же, не сказал. Однако его знал уже бывший коллега Клейса Джошуа Риддиктон, который вместе с Саймоном испытывал на себе зелье и позже воспользовался своим умением, сбежав от английского Министерства Магии в Россию. Клейс часто вёл переписку с английским иммигрантом, желая узнать как можно больше о системе российской политики. При всём этом ничего толкового ему узнать не удалось, в основном из-за трусливости коллеги. Однажды Клейс и Блэйн посещали однорукого волшебника, который уже умело со всем справлялся одной правой рукой. Знакомство дало Элис место для жилья на целых пять лет после того, как она съехала от Джейса. Именно благодаря этим бумажным творениям Элис провела эту неделю весьма спокойно. Каждый раз, когда Снейп выводил Блэйн из себя (или наоборот), девушку успокаивали лишь книги. Многочисленные заполненные полки Хогвартской библиотеки вводили девушку в истому. Конечно, некоторые экземпляры были ей знакомы, такие как Вильгельм Вигворт, Амарильо Лестат, который написал «Монолог вампира». Элис давно прочитала эту книгу, которая валялась в дебрях хлама Джейса ещё в лондонском доме. Блэйн так и не узнала, что сделал с этим чудесным домиком вампир. Впрочем, дом в Сиэтле был очень похож на привычное обиталище в Лондоне. В особенности цветовыми гаммами и наличием подвала. — Элис, — девушка вздрогнула, чуть испугавшись. В её руках мирно покоился старенький фолиант, неизвестно откуда тут взявшегося, магловского писателя. Книга литератора эпохи барокко — Мигеля де Сервантеса — «Дон Кихот» не заинтересовала Элис совершенно. Стремление героя вернуться в прошлое и оказаться в средневековье показалось Блэйн даже слегка забавным. — Гарри?! Почему ты не в Хогсмиде? — Блэйн потянулась, взмахнула палочкой, отправляя книжку на место, а после встала с насиженного с утра места и позвала Поттера за собой. Сегодня в Хогвартсе был великий день — Хэллоуин. Целый Большой зал был обвешан украшениями, чаще всего в виде пугающих тыкв, которые были старательно выращены Хагридом. — Моё разрешение не подписали, — на выходе из библиотеки произнёс гриффиндорец, попрощавшись с мадам Пинс. Мальчик выглядел помятым и расстроенным. Похоже, его грусть дошла до такой степени, что он решил заглянуть в библиотеку. В мыслях Гарри Элис услышала несколько не самых культурных слов в адрес его дяди и тёти. — Мне жаль, — волшебники медленно шли дальше, без какого-то особого направления. — Хм, могу тебя как-нибудь тайно туда провести. Обманывала девушка мальчика или говорила тому правду, Элис и сама не знала. Слова просто сами выскочили из её уст, когда Блэйн заприметила спускающегося вниз по лестнице Люпина. С оборотнем Элис встречалась лишь в Большом зале, да и обменивались они лишь парой-тройкой стандартных слов. Один раз Ремус зашёл в кабинет Снейпа за «таинственным» зельем, похоже осознав опасность того, что может быть рассекречен, если лекарство ему снова принесёт Элис. Ремусу совершенно не нравилось, что ему приходилось принимать отвратное на вкус зелье за неделю до обращения и целую неделю после. Иногда Элис казалось, что Снейп подмешает туда какого-нибудь яда и уже не будет в школе одного из бывших знакомых. Профессор ЗОТИ заметил их моментально, буквально в тот момент, когда правая нога мужчина спустилась с последней ступеньки. — Привет, — тут же поздоровался с обоими профессор, остановившись рядом с юными волшебниками. Элис лишь сдержанно кивнула, Гарри культурно пожелал доброго дня. — Гарри, почему ты не в Хогсмиде? Услышав второй раз тот же вопрос, Поттер повторил то же, что пару минут назад сказал девушке. С профессором Люпином он разговаривал куда свободнее, нежели с профессором Снейпом. Когда мальчишка обращался ко второму, в его голосе слышалась лишь ненависть, и Гарри слышал ту же ненависть по отношению к себе от зельевара. Однако Элис не могла сказать, что Северус как-то выделял мальчика из числа остальных. Оценивал и критиковал он всех одинаково, кроме Слизеринцев, конечно. Когда кто-нибудь из змеиного факультета ошибался, зельевар мог подойти и объяснить ошибку, но следовало ошибиться львам — факультет терял до двадцати баллов за урок. Такая система обитателя Подземелий Блэйн весьма нервировала, поэтому Элис взяла на себя прерогативу злиться на учеников в зелёных галстуках. Всю эту неделю на уроке зельеварения лица учеников других факультетов светились от счастья, однако Слизеринцы становились всё унылее. Снейп даже захотел провести с ней насчёт этого небольшую беседу, однако всё закончилось стычкой и очередной глобальной ссорой, после которой у девушки появилось намного больше времени на библиотеку, которое она и использовала. В их ссоре были как и плюсы, так и минусы. Плюсы заключались в том, что не было ежедневных поручений от вечного пессимиста, а минус был один — Дамблдор старался убедить девушку в том, что она не права. — Не хотите выпить со мной чаю? — вопрос был больше адресован девушке, потому что Гарри на это скромно склонил голову. Элис посмотрела на мужчину и заметила, что сытные обеды Хогвартса его значимо подпитали. Его кожа уже не казалась такой бледноватой, а черты лица чуть погрубели. Девушка кивнула мужчине и тот, улыбнувшись, развернулся и повёл их за собой. — Как раз увидите гриндилоу для следующего урока. — Кого? — удивлённо воскликнул Гарри, опережая Элис, чтобы лучше слышать быстро шагающего Ремуса. Объяснение мужчины ничуть не отличалось от представления девушки об этом существе. Водяной чёрт зеленоватого цвета с длинными сильными пальцами, которые необходимо сломать, чтобы победить. Блэйн никогда не любила практические занятия с магическими существами. Они встречаются не так часто, да и поразить их можно самыми обычными заклинаниями. Коридоры школы пустовали, сейчас все отправились с профессором Макгонагалл в Хогсмид. Такая тишина в Хогвартсе была редкостью — только по ночам Элис могла отдохнуть от вечной дневной суеты. Помогая Снейпу с его ночными дежурствами, Блэйн отделялась от зельевара ещё в начале их ночной прогулки, чтобы побыть в одиночестве. Однако делала она так нечасто, во-первых, потому что Северус не всегда просил её пойти с ним, а во-вторых, Элис чаще всего по ночам просто спала. До кабинета они дошли быстро. Без спешащих детей, которые лезут под ноги, это далось легко. Ремус учтиво пропустил их перед собой в кабинет, а после они по очереди стали подниматься по винтовой лестнице в личную комнату профессора. На столе Элис сразу же заметила котёл, который был прикрыт крышкой. Ремус мгновенно с помощью заклинания переместил его в сторону, а вместо него тут же появились три чашки и чайник с выделяющимся из него паром. Все трое расселись по местам, таким образом, что Люпин оказался напротив девушки. — У меня только в пакетиках. Хотя, думаю, чайные листья тебе порядком надоели, Гарри. Поттер поглядел на учителя: глаза Люпина лукаво поблескивали. — Откуда вы знаете? — Мне сказала профессор МакГонагалл, — Люпин подал Гарри кружку с отколотым краем. — Ты ведь не боишься предсказаний? — Нет. Гарри выглядел слегка напуганным. Что такого случилось на уроке профессора Трелони? А это точно связано со странной предсказательницей. Элис пробралась в голову мальчика, но из его мыслей получила лишь воспоминание о какой-то собаке, которую он увидел ещё на улице Магнолий. Должно быть, эти мысли отразились на лице мальчика, потому что Люпин спросил, подав чашку и Элис: — Тебя что-нибудь тревожит? — Нет, — ответил Гарри и отхлебнул из кружки. Водяной черт показал ему кулак, а Элис даже не обращала на него внимания, в отличии от мальчика, который разглядывал того во все глаза. — Тревожит, — вдруг признался Гарри и поставил кружку на стол. — Помните, мы сражались с боггартом? — Да, конечно. — Почему вы тогда не дали мне попробовать? Элис вздрогнула, припоминая тот день. Ремус тут же кинул на неё взволнованный взгляд. Такой страх он ожидал увидеть у Гарри, именно поэтому не позволил ему стать перед боггартом. Когда Ремус увидел Элис в лице Того кого нельзя называть, он слегка опешил — ведь Блэйн никак не могла бояться этого тёмного волшебника никогда с ним не встречаясь. Люпин так и не спросил у неё о страхе, решив, что это слишком личное, а теперь интерес одолевал его — ему нужна информация. Люпин с трудом отвёл взгляд от, кажется, совершенно не обращающей на него внимания Элис, чтобы ответить мальчику: — Мне показалось, ты это понял. Вслушиваться в дальнейший разговор Элис посчитала глупым, именно поэтому, допив чай, она встала со своего места. Люпин тут же испугался, что девушка захочет уйти, однако Элис стала медленно обходить комнату. Блэйн подошла к шипящей гриндилоу и просунула руку через прутья клетки. Существо опешило, но уже через секунду маленькие пальчики сомкнулись на её указательном пальце. — Это небезопасно, Элис, — под хлопнувшую за Гарри дверь, произнёс профессор ЗОТИ, подойдя ближе к девушке. Блэйн усмехнулась, но всё же руку убрала. Существо тут же отвернулось, присев где-то в углу клетки. — Я бы хотел у тебя кое-что спросить, если ты не против. — Я внимательно тебя слушаю. Конечно, Элис знала, что хочет узнать от неё её друг. Но это ещё не значило, что он узнает от неё всё на его условиях. Устраивать такое же шоу, какое получилось у них со Снейпом она не собиралась, однако Элис собиралась выудить из профессора правду о себе. Конечно, сама она не может сказать ему кем является — эту информацию и так знает уже не самый надёжный человек в школе. — Тогда, на моём уроке, твой боггарт превратился наполовину в Волан-де-Морта, почему? Свой вопрос Люпин произнёс как-то скромно и неуверенно. Словно он был маленьким мальчиком, который просит, чтобы ему продали килограмм яблок, за которыми его послала мама на базар. Он стоял, чуть опустив голову, но при этом продолжая не сводить своих чуть потускневших от времени голубых глаз с девушки. Он был похож на Сизифа*, который не стесняясь обманывал Аида, чтобы вернуться в мир живых и якобы поговорить со своей женой. — Волан-де-Морт убил моих родных, но из-за моего характера я боюсь, что в порыве желания отомстить я стану такой, как он — безжалостной убийцей. Голос Элис был предвзято ласков, чтобы у собеседника не возникало ни единого сомнения, что она врёт. Она была похожа на змею, которая совратила Еву и призвала её к греху. Она была похожа на Еву, которая предложила Адаму разделить с ней этот грех, откусив запретный плод. В ней не было ничего святого, но святые были неотъемлемой частью её жизни. Вера всегда ходила по пятам, заставляя задуматься о ней, но Элис всё больше отдалялась от этого слова по отношению к Богу и всё больше приближалась к этому слову по отношению к себе. Она верила в себя, так как никто и никогда — не зря же она столько времени потратила на учёбу и саморазвитие. Люпин застыл, не зная, что и ответить. Ответ девушки показался ему странным. Он был нелогичным. Но не успел профессор выразить своё непонимание, как девушка спросила: — А ты, Ремус? Я знаю твой страх, и будет глупо, если ты спросишь, откуда, ведь ты в курсе этого. Почему он такой? Кто ты? Ремус застыл, не зная, что и ответить. Его глаза искрились непониманием. Почему в его голову не пришло, что девушка могла догадаться о его тайне? Он считал, что скрывается хорошо, и ведь ни один довод нельзя было привести. Страх? Один ли страх помог ей догадаться, узнать? Нет, верно это был Снейп. Ведь именно Элис принесла ему когда-то давно такое необходимое зелье. Он же помнил, как девушка говорила, что очень хорошо разбирается в зельях. Как же он был глуп! Нет, нет, может она ещё не знает точно, а её слова — лишь догадки. Но тогда его молчание ещё больше подтвердит её мнение. Нельзя молчать, нужно что-то сказать. Но что? Признаться? Соврать? А что, если он соврёт, и она разочаруется в нём, больше никогда не заговорит? Нет, лучше сказать правду... А вдруг испугается? Люпин сжал кулаки и отошёл от девушки на шаг, чуть мотнув головой в разные стороны. Никогда ещё слова не давались ему так трудно. Так не должно быть. Он взрослый мужчина, который должен уметь постоять за себя. Однако сейчас его выбил из колеи такой обычный и простой вопрос: «Кто он?». Он ведь может сказать, что он преподаватель в Хогвартсе. Но девушка хочет точно не этого. Верно со стороны он выглядит убогого, пытаясь совладать с самим собой. Элис не сводила своих тёмных глаз с Ремуса. Когда он отошёл от неё на шаг, девушка еле удержалась от колкого замечания — мужчине и так плохо. Как же трудно иногда даётся правда. Даже ей, однако она была словно не связана с этими признаниями, которые обычно легко вылетали из её уст. Сказать Снейпу о том, что она дочь Волан-де-Морта, было сродни тому, чтобы оценить плохо написанную книгу. Или признаться в том, что осилить «Робинзона Крузо» ей не удалось из-за слишком сильно выраженного в книге расизма. Блэйн прикрыла глаза, лишь бы не появилось желание прочесть мысли мужчины перед ней. В её голове и так слишком много всего, чтобы слышать ещё и чужие переживания. Элис понимала и принимала внутреннюю борьбу Ремуса, решив, что она даже необходима. Как ещё профессор поймёт, поступит ли он правильно или сделает что-то не так? Только если сделает этот необходимый шаг сам, без чьей-либо помощи. Элис понимала: что бы ей не ответил профессор ЗОТИ, она в любом случае будет проводить с ним время так же, как и до этого. Но это вовсе не означало, что проводить его подобно возжелает Люпин. Если он соврёт, его будут терзать сомнения и совесть, а если скажет правду, то будет бояться, что его кинут и обманут. Третьего, к сожалению, не дано. Сколько прошло времени, никто из них не знал. Закрыв глаза, оба находились в некой прострации, словно в своём внутреннем мире. Возможно, в таком же, каким себе его создал Жан-Батист Гренуй* — легендарный парфюмер и убийца. Он жил семь лет в полном одиночестве вдали от людей, полностью погружённый в свой внутренний мир, полный запахов, вина, вкус которого был подобен этим запахам, и книг, которые описывали эти запахи. Он один был словно запах, однако сам совершенно не пах. Он был парадоксом, таким же необыкновенным как эти двое, стоящие друг напротив друга. Стали слышаться голоса и крики возвратившихся детей. Пора было заканчивать это маленькое затишье, чтобы вконец не погрязнуть в этой тишине. Два отдельных воображаемых мира вдруг рассеялась, объединившись в один общий, настоящий мир, для того, чтобы разрушить застывшую тишину. Для этого хватило два небольших слова, сказанных красивым мужским баритоном. Он не был грубым, чтобы тишина треснула, словно стекло от брошенного в него камня. Голос был льющимся, будто кто-то изрядно поливал кипятком толстый лёд, который начинал медленно таять. — Я - оборотень.***
Ужин получился удивительно праздничным. Ученики шумели и бегали туда-сюда по Большому залу, показывая свои покупки из Хогсмида друзьям. Кое-где взрывались хлопушки, в основном там, где нашли пристанище братья Уизли — Фред и Джордж. Тихонько подкрадываясь, они взрывали хлопушки прямо у уха жертвы. Такой жертвой должна была стать и Элис. Однако двое проказников слегка боялись сидящего рядом с девушкой профессора Снейпа, но, чуть подумав, они всё же рискнули — даже грозному зельевару не под силу их остановить. Элис тут же раскусила двух Гриффиндорцев, но виду не показала, притворяясь увлечённой беседой с профессором Трелони. Женщина вновь заливала ей в уши различные, по мнению Блэйн, глупости. Когда Фред и Джордж были уже у учительского стола, Элис повернулась лицом к Снейпу и громко произнесла: — Только попробуйте. — Что? — тут же отреагировал Снейп, однако, не успела Элис сказать, что слова адресовывались не ему, как за их спинами раздался громкий хлопок, а на их головы стали падать разноцветные конфетти. — Какого?! Двое пятикурсников начали смеяться, но когда профессор Снейп поднялся со своего места, они осознали свою ошибку. Подростки уже хотели начать убегать, однако Северус успел схватить Джорджа за шиворот, а Фреду вслед громко произнёс: «стоять!» Нет, он не кричал, Снейп словно шипел на ученика. Решив не кидать брата, второй Уизли остановился. Элис же, стряхивая с себя конфетти, смеялась так, что ей еле удалось встать со своего места. Подойдя к профессору зельеварения, девушка начала стряхивать с плечей мужчины бумажные кружочки, ей никак не удавалось успокоиться. — Что вы нашли в этом смешного, мисс? — Снейп сильнее сжал кулак с рубашкой Джорджа, придвинув мальчишку ближе к себе, а Фред, решив не рисковать, остался на своём месте. — Я не знаю, профессор, — после этих слов девушка начала очищать и волосы Снейпа, однако профессор скривился и отстранился. — Отпустите мальчика. — Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, — разжав кулак, произнёс Снейп. Гриффиндорцы сдержали в себе негодование и отправились на выход из Большого зала, высказывая друг другу своё презрение к профессору. — Зачем ты так, Северус? Сегодня же праздник. Дамблдор взялся неизвестно откуда. До этого директор с лёгкой улыбкой наблюдал за происходящим со своего места за учительским столом. Смелость близнецов Уизли его поразила, а ещё больше Элис. Смех девушки был слишком ярким, а её порыв очистить от украшений голову профессора зельеварения показался даже странным. Северус слишком часто жаловался на то, что они с девушкой не ладят из-за её плохой работоспособности, однако со стороны Элис эта ненависть была слабо заметна. Может потому, что сам Дамблдор старался её игнорировать, желая, чтобы их отношения были более лучшими. — Профессор Дамблдор! Профессор! — раздался голос на целый Большой зал. Перси Уизли всегда радовал Дамблдора и Макгонагалл прекрасным отношением к своей обязанности. Возможно, только он один серьёзно воспринимал свою работу. Третий сын Уизли подбежал к учительскому столу, его щёки были красными из-за бега, а сам он еле дышал. — Полная Дама исчезла. Весь Большой зал словно застыл. Однако этому забвению не поддался один человек — Дамблдор. Директор тут же, обогнув Снейпа и Элис, быстрым шагом направился на выход из Большого зала. Элис была второй, кто очнулся, следом за ней и Снейп. Вместе они поспешили за слишком быстрым старцем. Ни Элис, ни Снейп старались не думать о том, что только что сказал староста Гриффиндора, решив, что лучше увидеть всё собственными глазами. Но против всех их ожиданий, увиденное тоже не дало никаких объяснений. Полностью разодранную картину, на которой раньше прибывала Полная Дама, окружали Гриффиндорцы. Забыв о ссоре, Снейп и Элис заглянули друг другу в глаза, буквально спрашивая о том, что видят перед собой. Дамблдор окинул взглядом обезображенную картину и повернулся к подоспевшим Макгонагалл, Люпину и Снейпу с Элис. — Профессор Макгонагалл, пожалуйста, пойдите к Филчу. Пусть он немедленно осмотрит все портреты в замке. Надо найти Полную Даму. — Найдёте, непременно найдёте, — прокудахтал кто-то. Это был полтергейст Пивз. Он кувыркался под потолком, по обыкновению радуясь чужой беде. Элис фыркнула, посмотрев на него. Пивз никогда её не прельщал. — Что ты хочешь сказать, Пивз? — спокойно спросил Дамблдор, и Пивз замер. Кого-кого, а Дамблдора он побаивался. Сменивший кудахтанье елейный голос было слышать ещё противнее. — Она спряталась от стыда, ваше директорское величество. У неё неописуемый вид. Я видел, как она мчалась по лесам и долам на пятый этаж, колесила между деревьями и истошно вопила. — Он ухмыльнулся и с сомнительной жалостью прибавил: — Бедняжка. — Она не сказала, кто это сделал? — всё так же спокойно спросил Дамблдор. Элис мотала головой туда-сюда, пытаясь следить и за директором, и за Пивзом. Снейп же не сводил глаз с Дамблдора. — Сказала, школьный голова, сказала! — Пивз не спешил с ответом, будто поигрывая ручной гранатой. — Она отказалась пропустить его без пароля, а он разозлился. — Пивз сделал кувырок и взглянул на Дамблдора, зажав лицо коленями: — Ох, и вредный же характер у Сириуса Блэка! Все будто вздрогнули, услышав имя преступника, сбежавшего из Азкабана. Дамблдор велел гриффиндорцам немедленно вернуться в Большой зал. Минут через десять к ним присоединились все ученики школы, которые ничего не могли понять. Элис всё это время тупо следовала за толпой. Сириус Блэк здесь. И ведь он не преступник, коим его считают. Блэйн нужно было срочно найти Блэка и узнать, кто его подставил, а сделать это лучше всего именно сейчас, когда все будут заняты розыском по замку. — Мы тщательно обыщем весь замок, — объявил Дамблдор в подтверждение мыслей Элис, а Макгонагалл и Флитвик тем временем запирали все входы в Большой зал. — Боюсь, всем вам эту ночь безопасности ради придется провести здесь. Старосты факультетов будут по очереди охранять дверь в холл. За главных остаются старосты школы — отделения девочек и отделения мальчиков. Обо всех происшествиях немедленно сообщать мне. — Директор повернулся к Перси, и тот важно выпятил грудь. — С донесениями посылайте привидений. — Дамблдор немного подумал и добавил: — Да, вам ещё вот что нужно. Он легонько взмахнул волшебной палочкой и длинные столы, взлетев, выстроились у стен, взмахнул снова, и весь пол устлали пухлые фиолетовые спальные мешки. — Спокойной ночи, — пожелал профессор, закрывая за собой дверь. Дамблдор застыл напротив учителей. Элис стояла около профессора Снейпа и понимала, что ей нужно как можно скорее сбежать из-под надзора и зельевара и директора. — Северус, проверьте с Элис всё, начиная от Подземелий и заканчивая третьим этажом. Снейп кивнул и, схватив Блэйн за руку, потянул к лестнице. Похоже, Снейп решил начать осмотр именно с третьего этажа. Зельевар не отпускал девушку до тех пор, пока они не дошли до нужного этажа. Там Северус резко остановился, прижал девушку к стене и облокотился руками о стену рядом с ней. — Может, вы отпустите меня, профессор? — Элис не пыталась вырваться, смотря прямо в глаза Снейпа. Он же смотрел на неё с некой ненавистью, объяснить которую сам себе не мог. — Я вас и не держу. Однако, — после этих слов Снейп сжал кисти Элис настолько сильно, что казалось, после его рук останутся синяки. Элис не понимала, что от неё хочет профессор. Можно было бы подумать, что он подозревает её в связях с Блэком, однако это было бы глупо. — Что вы собрались делать? — Я вас не понимаю, профессор, — уверенно произнесла девушка и вырвала одну руку из захвата Снейпа, тут же переместив её на грудь мужчины, в попытке оттолкнуть его от себя. — Прямо так и не понимаете. Это ведь вы объединились с Люпином, чтобы привести сюда этого Блэка! Снейп вновь перехватил левую руку девушки и вернул её на стену, отрезая все попытки вырваться или достать волшебную палочку. Конечно, Элис могла воспользоваться своим козырем, но это был не самый подходящий для этого момент. Блэйн усмехнулась, Снейп слишком наивен. И как этот человек мог служить и Волан-де-Морту и Дамблдору? Лицо Снейпа всё больше кривилось. Из-за того, что он касался Элис, его метка жгла всё больше. Но желание узнать правду пересиливало это ощущение, именно поэтому Северус и продолжал эту пытку для самого себя. — Вы обманываете самого себя! — Элис удалось вырвать обе руки и даже, наконец-то, отлепиться от стены, чтобы стоять более свободно. — Я видела каждого Пожирателя в лицо! Да, не каждого помню, но Сириуса Блэка там точно не было! — Он предал своих друзей, мисс, огласил их тайну Тёмному Лорду, — голос Снейпа был слишком спокойным, а его мысли бушевали, и он не понимал, что сейчас происходит, просто поддаваясь этому. — Вам-то какая разница до этих Поттеров! Это было зря. Слишком глупо и безрассудно. Глаза Снейпа потемнели, и он, сжав кулаки, подошёл к девушке ещё ближе. Он не отдавал своим действиям отчёта, поддавшись гневу. — Не смейте говорить о том, чего не знаете. Снейп говорил невероятно тихо, и Элис приходилось напрягать слух, чтобы услышать хотя бы одно слово. Что связывало зельевара с семьёй Поттеров? С Лили и Джеймсом? — Северус, ну наконец-то, мне сказали, что ты должен быть где-то здесь, — услышав голос, девушка тут же, обогнув Снейпа, побежала вперёд, чтобы поскорее скрыться от мужчин.