Огонь под пеплом

      Он думал, что найдет его быстро: существу такой мощи сложно скрыться, — но ошибся. Ему пришлось изрядно постараться и прошерстить этот проклятый город вдоль и поперек — темные изогнутые улицы сидят у него в печенках.       То, что он ищет выбирает себе самое не подходящее место для укрытия — огромное пространство Гайд-Парка, но, кажется, совершенно не прячется.       Как можно было так долго искать?       — Не помешаю? — спрашивает он и садится на скамью напротив небольшого искусственного озера странной каплеобразной формы. — Хороший денек сегодня, не правда ли?       То, что он ищет даже не поворачивает к нему головы, никак не реагируя на пустые слова. Он замечает его подрагивающий указательный палец — по озерной глади расходятся круги, будто плоский камень пустили скакать по воде. Он замечает почерневшие ногти и вспухшие вены у него на руках. Он замечает неестественную бледность – до синюшности — и выступившую и бешено пульсирующую артерию на шее. Будь он сам вампиром — не смог бы сдержаться. Но он не вампир, а с этим парнем определенно, на сто двадцать процентов что-то не так.       Надо бы убраться отсюда, но кое-кто ясно дал понять, что без мальчишки ему лучше не возвращаться. Эта сделка — невыгодное дельце. Эта сделка — смерть на девяноста восемь и семь десятых процента.       Вокруг озера-капли гуляют люди, безразлично проходя мимо них: в Лондоне всегда было полно сумасшедших. Он думает, что все они — абсолютные глупцы, отказывающиеся смотреть дальше своих носов — не увидеть такую мощь может только слепец.       То, что он ищет медленно поворачивает левую руку ладонью вверх, и гигантская ива на другом берегу опрокидывается и зависает в наклоненном состоянии — комья грязи отваливаются с вырванных из земли корней и падают в озеро, мутя воду.       — Захотел уронить — роняй, — говорит он, не понимая, в чем смысл этой странной игры. И игра ли это вообще?       Уголок рта Того, что он ищет ползет вверх.       Он всматривается: под ивой застыли в нелепой позе два мальчишки. Одному лет пятнадцать, другой — десятилетка. Старший закрывает младшего — какая прелесть. Семья. У него сводит зубы от мысли об этом убогом пережитке человеческого общества.       То, что он ищет сжимает левую ладонь в кулак, и дерево, росшее здесь, наверное, с момента основания парка, рассыпается мелкой трухой. Мальчишки бегут прочь.       Все бегут прочь.       Вода поднимается в воздух взвесью капель и ила. Люди, не успевшие скрыться, отрываются от земли, жутко выгибаясь под неправильными углами. Он слышит, как ломаются их кости. Он слышит, как хрустят его собственные кости — хорошо, что он уже мертв.       — Что тебе нужно, демон? — спокойно спрашивает То, что он ищет, по-птичьи склоняя голову.       — Пора домой, — хрипит он и дергается, как марионетка в неумелых руках. Если честно, ему сложно понять, почему он еще существует. Очевидно, он просто развлечение, как и все вокруг.       Земля начинает гореть, беря опустевшее озеро в кольцо. Вода начинает гореть. Сам воздух начинает гореть, если такое вообще возможно. Он чувствует жар, плавящий абсолютно все. Это разрушение законов. Это полное неподчинение.       Беги, Кроули, беги, кричит внутри что-то, желающее выжить. Но трудно убежать, когда не касаешься земли, когда заперт в теле, словно кот в ящике — не жив и не мертв.       — Домой? — злобно переспрашивает То, что он ищет. — В яму?       Черт, явный просчет. Думай, Кроули, пока есть чем. Что можно предложить Тому, что может все? Неужели?..       — Церо, — вкрадчиво произносит он, но на деле выходит задушенный сип, — ты не хочешь увидеться с отцом?       — Меня зовут Сэм. И мой отец мертв.       — Отец этого тела мертв, а твой жив, и он хочет, чтобы ты, Церо, вернулся… в семью… — Голос пропадает, потому что исчезает звук из этого убого мира.       — Меня зовут Сэм, — отрезает Тот, кого он ищет, и эти слова — последнее, что он слышит.       Люди падают вниз изломанными мешками костей, и он вместе с ними. Жар наступает со всех сторон и давит многотонным весом, но потом вдруг рассыпается лоскутами рыжего пламени, будто не выдерживает сам себя. Земля горит, трава горит, идеальные изгороди Гайд-парка горят, но это не имеет никакого значения. Он снова свободен. Он приподнимается на локтях, но тут же падает, закрывая уши руками. Голос Того, что он ищет бьется в голове молотом. Он пережил разрушение, но не чужую пустоту.       — Отведи меня. Я хочу взглянуть на него.       Кроули послушно кивает и думает, что все-таки он — Король сделок.       Сэм ухмыляется: у него нет отца, а есть только надсмотрщик, которому пришло время умереть. И это — То, что он ищет.