Сложно ли влюбиться в социофоба?

— Почти… Что значит почти? — Крис стал будто сопротивляться. Будто отстранятся от Альберта Евгеньевича. Альберт Евгеньевич ослабил хватку, но опускать Криса полностью не стал. Он ждал его реакции. Отдернет он руку или останется в полу-обьятии. Крис решил не трогать руку Альберта Евгеньевича. Он просто смотрел ему в глаза и ждал ответа. Поняв, что его не последует, он аккуратно убрал руку и вышел с кухни. Через пару секунд Крис вернулся с шваброй и совком. Альберт Евгеньевич до сих пор стоял посреди кухни. Крис аккуратно убрал разбитую чашку. — Можете сесть…- Крис сказал это приглушённым голосом. Альберт Евгеньевич не промолвил ни слова. Просто сел. Он сидел и смотрел себе на руку. Он выглядел как ребенок, которого мама отругала за кражу конфет. Крис чувствовал испанский стыд.* — Вы так и не будете рассказывать? — Крис надеялся хоть на какое-то объяснение. — Ты ведь потом расскажешь своим друзьям? — Каким друзьям? Что я расскажу? — Крис чуть повысил голос и сел напротив Альберта Евгеньевича. — Леше например, — Альберт Евгеньевич начал шарить по своим карманам. Он что-то нашел и достал. Это была пачка сигарет, — Можно я пойду? — Нет. Простите, но нет. Можете сходить на балкон и вернуться. Вы должны… — Что я должен? Ты серьезно до сих пор не понял? Альберт Евгеньевич будто уже устал от разговора. Он посмотрел на Криса теми глазами, которые Крис видел при первом знакомстве. Хищные. Альберт Евгеньевич будто был готов завалить Криса прямо на этой маленькой кухне. Он встал со стула и направился к балкону. Крис пошел в свою комнату. Альберт Евгеньевич был разбит. Он вообще ничего не знал. Ничего не понимал. Он сделал очередную тяжку и громко выдохнул. Дым элегантно взлетел вверх. Альберт Евгеньевич сравнил дым с Крисом. Такой же легкий. Такой же слабый. Такой же завораживающий. Только проведешь по воздуху, дым расплывется, будто его и не было. Так же и с Крисом. Альберту Евгеньевичу было стыдно. Ученик узнал грязную правду о своем учителе. Альберт Евгеньевич не собирался говорить Крису об этом. Он просто хотел помочь Крису и разойтись. Он уже один раз пожалел… С Настей… Хотя там уже немного другая история… Альберт Евгеньевич не увидел на балконе пепельницу, поэтому просто выкинул сигарету в окно. Да и вообще, почему у Криса она должна быть? Только Альберт Евгеньевич вышел с балкона, уже стоял Крис с пепельницей. — Уже поздно… Ну ладно… Надеюсь соседи не заметят…- Крис развернулся и ушел убирать пепельницу обратно. Крис вернулся в комнату. Он увидел Альберта Евгеньевича, который собирал свои вещи. — Подождите… — Прости, но это не важно. Тебе правда не обязательно это знать… — Но… — Пожалуйста, не дави мне на жалость. — Мне это понравилось…- Альберт Евгеньевич развернулся и увидел Криса, стоящего в слезах. Он снова громко вздохнул и подошёл к Крису. В этот раз не дожидаясь ответа или реакции он крепко прижал Криса к себе. Альберт Евгеньевич уткнулся носом в макушку Криса. Его всхлипы не прекращались. Тогда Альберт Евгеньевич начал тихонько начал поглаживать Криса по голове и покрывать его волосы короткими и нежными поцелуями. Крис медленно обхватил Альберта Евгеньевича своими тонкими руками и прижался ещё сильнее. Ему нравился перегар. Ему нравилось когда Альберт Евгеньевич своими большими и тёплыми руками водил по его волосам. Крису нравилась нежность и забота, с которой он прикасался губами к его голове. Они стояли так еще долго. Они могли простоять ещё дольше, но Крис неожиданно поднял голову. Альберт Евгеньевич увидел его красные, заплаканные глаза. И это все из-за него. Из-за него Крис страдает сейчас. Он не хотел портить ребенка. Но уже поздно…