Ласка с веером

3 глава Хотелось рвать и метать — или же забиться в угол и выть от окончательного осознания, что мир вокруг не нарисованные картинки, а смерть вполне реальна. Тела ровесника и еще пары ребят чуть постарше, подготовленные для похорон. Слезы не шли, только резало глаза. Прикрыла веки, мысленно считая до десяти и чувствуя, как боль утихает. Глухая ярость не столько на тех, кто непосредственно наносил удары, сколько на тех, кто мог предотвратить, договориться. Как можно губить собственное будущее?! Тупые взрослые! Неужели не понимают? С усилием протолкнула в легкие воздух. Вдох-выдох. Держись. Сейчас нельзя показывать настоящие эмоции. Нужно вести себя как подобает химе великого клана. Встречаюсь взглядом с братом и понимаю, что думаем мы одинаково. Вот только я, в отличие от Мадары, злюсь ещё и на саму себя. Подзабыла, что тоже уже взрослая. Значит, в произошедшем есть и моя вина. — Кохай, — едва слышно шепчет Кохаку, ненавязчиво уводя в лабораторию после коротких похорон. — Пожалуйста, не делай глупостей. Его ладони обжигающе-горячие, а взгляд словно заглядывает в душу. Что-то, видимо, разглядев, облегченно вздыхает. — Я испугался, что ты прямо там всё выскажешь и совету, и Таджиме-сама. — А толку-то? Только себе подгажу. — На душе было тоскливо. — Изуна, — он впервые опустил именной суффикс, — ты сможешь. Не знаю, что ты задумала, но вижу, что сможешь. Скажи, чем я могу помочь? Поняв, что немедленного ответа не получит, Кохаку принялся неторопливо заваривать чай. Слова семпая вызвали недоумение. Моя задумка? Его помощь? Да я ума не приложу, что сделать в данной ситуации! Для местных, которые действительно могут повлиять на ситуацию, всё происходящее норма. А до того момента, как мы с братом одним своим приказом сможем оградить детей от участия в боях, ещё долгие годы. А как может помочь Кохаку? Да, талантливый ирьенин, его слово уже сейчас имеет вес в госпитале, да и для представителей боковых ветвей тоже. Вот только он сам говорил, что учеников у ирьенинов прибыло после того, как медициной занялась лично химе. — Ты знаешь, чему учат остальных детей?— спросила, чтобы заполнить становящуюся неловкой паузу. — По-разному. Кого-то родители учат сами, а иногда договариваются с кем-то из клановых бойцов. — Кохаку пожал плечами. — У кого ярко выраженный талант, тем повезло. Если тебя это интересует, могу узнать подробнее. *** Ощущение гармонии и единения со всем миром было нарушено. Чакра Кохаку и еще кого-то, смутно знакомого. — Тебе не место рядом с химе! — возглас резанул по ушам, окончательно возвращая в реальность. Быстро поднимаюсь на ноги и крадучись проскальзываю между веток к нарушителям. — Полагаю, Изуна-сама знает, что делает. — Кохаку говорит негромко и почтительно. Наконец появилась возможность разглядеть, что происходит. Невольно сморщила нос. Личный ученичок Торы-сенсея. Вот что за безобразный наезд на того, кто в меньшей весовой категории? Рука сама собой потянулась к подсумку. Кунай вонзился в землю у ног наглеца. Улыбочка на лице Кенты померкла. Вроде как не дело лезть в мужские разборки, но это уже не они. Вот если бы парни без затей друг-другу морды набили, тогда да, а тут уже плавно переходят на меня и на клановую иерархию. — О, значит, ты считаешь себя вправе определять мой круг общения? В обход главы клана и наследника? — такие заявления можно было принять только от них, ну еще, со скрипом, от старейшин. Выбралась из зарослей и, чуть склонив набок голову, опробовала отрепетированный взгляд «что это за букашка». — А может... да нет, чтобы столь сильная кровь, при достойном учителе,— покачала головой. — Изуна-химе! — горячо прошептал старавшийся не отсвечивать с момента моего вступления в терки Кохаку. Да, зашла на опасное поле, позволяя себе таким вот образом высказывать сомнение и во внуке одного из старейшин, и в собственном наставнике. — Что замер, Кента-кун? Докажи это право! Хоть с оружием, хоть без! — Этот слабак не стоит ваших усилий, — начал старую песню парень. Он удила закусил или просто дурак? Ему же только что дали возможность выйти из ситуации с наименьшими потерями! Смахнулись бы в рукопашную, а там деликатное уступание мне победы и вежливые извинения, даже если и лживые, но показывающие признание иерархии. Разгоняю чакры по телу. За слова надо отвечать. — Изуна-химе! — чуть не выругалась, услышав знакомый голос. Вот не мог он позже прийти? Интересно, он поблизости бдил или кто из родственничков заметил наш междусобойчик и взял на себя роль посла? — Что здесь происходит? — и легкое нарастание давления ки. — Если Кента-кун не забывает напоминать окружающим их место, но забывает свое, кто-то должен это исправить. — Как скажете, химе, но после я должен буду напомнить о вашем, — голос ровный, спокойный, аж ледок поблескивает. Выражение лица Кенты порадовало, видимо, осознал, что после меня учитель займется им. Прыжком преодолеваю дистанцию и бью раскрытой ладонью, пародируя джукен, и отскакиваю. — Кац! Ты проиграл! — хлопок, и закашлявшийся парень уже изображает из себя трубочиста. Со стороны зрителей донеслись смешки, а сенсей просто на секунду прикрыл глаза и едва заметно вздохнул. Да, тренировочная взрыв-печать, с намеком, что могла быть боевой. Мне еще надо продержаться хоть немного — перед тем как размажут по полигону. — Кента! — ой, сенсей уже как тигр рычать начинает. — Бег вокруг поселения до заката! Марш! Химе, жду на полигоне. Хмыкнула, проводив ушедшего шуншином наставника. — Кохаку, мне потребуются стимуляторы. Подросток молча вытащил из подсумка баночку с крупными пилюлями. Даже спрашивать ничего не стал. Сенсей в ярости, может и сразу бить в полную силу. Гадость какая! Вернула оставшееся снадобье и сорвалась с места. Тора-сенсей уже наверняка на месте, ждет и больше звереет. Сперва дочки-внучки всех шишек активизировались, теперь и парни! А ведь надеялась хотя бы на пару лет спокойной жизни! *** Тора стоял на полигоне, ожидая прибытия ученицы. Чувства сложившаяся ситуация вызывала противоречивые. Желание главы клана проверить наследников понятно, как и то, что провокаторами должны быть ровесники, вот только Кента по неопытности выбрал не слишком удачный способ. Портить отношения не только с хорошим ирьенином, но и с химе. Что перейдет и на отношения с наследником. Уж отношение к сестре не заметит только идиот. Да и сам он хорош, ввязался в это. Другое дело, что приказ проверить навыки иначе не выполнить. Только самому выбивать пыль. Главное, сделать это аккуратно. Недовольно покосился на собравшихся зрителей. В открытую не пялились, но у всех нашлись срочные-неотложные дела поблизости. Их только не хватало. Химе выбежала на полигон, все так же сопровождавший ее Кохаку нехотя приостановился, словно хотел продолжить и путь, и бой. Как-то преувеличенно расслабленно привалился к дереву. Глянув на Изуну, мужчина позволил легкую улыбку. Не укрылось, что очаг стал работать интенсивнее и с характерными всполохами, да и от девочки явственно расползалось облачко несформировавшейся в технику чакры катона. Жаркой, пряной. Предусмотрительно. Значит, можно особо не осторожничать. Первые удары должна выдержать. Перекаты, ускользания. Блоки лишь в крайних случаях, но очень мягкие. Так дело не пойдет. Стиль хорош, но не позволяет узнать уровень. — Вы невнимательны на моих занятиях, химе, — позволить себе легкую издевку, девочка хорошо улавливает интонации, — в бою это может стоить жизни. Извиняющаяся улыбка и хитро блеснувшие глаза. Не ведется на подначки, можно позволить себе миг погордиться. А затем, резко ускорившись, ударить в полную силу, используя тай. Тело химе отлетает и неудачно впечатывается в ствол дерева. Внутри екает. Перестарался? С трудом удается остаться на месте. Нельзя давать поблажек. Чтобы выжить, ученица должна быть очень сильной. Изуна встает и занимает боевую стойку, вот только, видно, бережет бок. Всё же задело. — Тора-сенсей, вы как-то бить слабее стали, рана забеспокоила? — преувеличенно бодро интересуется ученица. По губам скользит жесткая улыбка. Будем считать, провокация удалась. Неплохо. А если так? Мощное ки, и следом удар. Изуна чуть качнулась, но тут же опомнилась и едва успела уйти от атаки, видно, на этот раз удалось заметить её с начала, но скорости хватило впритык. Плохое предчувствие шевельнулось в груди. Лицо химе внезапно стало очень спокойным. Полыхнули алым глаза. По два томоэ. Два? Собственный шаринган не дал усомниться, предположить иллюзию. Но когда Изуна успела? Никакого давления ки, но на миг стало жутко. Тело отреагировало на угрозу автоматически, посылая россыпь слишком сильной для такого случая и уровня химе огненной техники. Возглас «Уходи!» не успевает сорваться с губ. Точно такая же россыпь летит навстречу, пламя сталкивается, разливается, гудя. Маленький силуэт мелькнул в нем рыбкой. Окутавшись в кокон чакры, химе смогла пролететь сквозь собственную технику. Сердце на миг замерло. А если бы дурная девчонка чуть промедлила или усомнилась?! Она же могла серьезно пострадать! Испуг за ученицу не мешает подставить оружие под удар: нет никакого желания травмировать и так поврежденную ногу. Лезвие куная ударяется об катану. А в следующий миг свободные от оружия пальцы девочки ударяют над локтем и скользят вниз. Боль. Рука немеет. Оружие выскальзывает из пальцев. Сквозь стиснутые зубы вырвалось рычание. Как Сенджу! Слишком велико сходство с последним боем, стоившим нормальной работы ноги. Изуна перекатом уходит от пинка. Огненная чакра кипит в теле, выбив все мысли о том, что надо бы аккуратно сворачивать бой. Продлить это почти забытое чувство! Уворачиваться от метательного железа можно и так, тем более, долго такой темп ученице не продержать, она и так сильно потратилась на катон. Внезапная боль в колене заставила стиснуть зубы. Нога чуть дрогнула, а под второй стопой неожиданно оказался камень. Запоздало приходит понимание, что скачущая белкой ученица накладывала простенькие гендзюцу на местность, чуть сдвигая объекты. «Идиот», — ставит себе мысленный диагноз Тора, упав на землю. Сверху в спину вбивает колени ученица. Легкая. Но поврежденная рука не дает надежной опоры, заставляя заваливаться еще больше. По шее бежит теплая капля. Обжигающе-горячее тяжелое дыхание и словно накаленное лезвие на коже. Тишина. Изуна убирает кунай. Распрямляется. Сквозь одежду отчетливо чувствуется, как подрагивают мышцы. Мужчина позволяет себе улыбку и склоняется еще ниже. Шорох одежды. На поврежденный локоть ложится теплая ладошка. Зеленоватое свечение шосена совсем слабое, но боль уходит и можно двигать пальцами. Тора позволяет себе распрямиться: буря миновала. — Что-то ты увлеклась, Изуна, — выходит легко и полушутя. — Простите, сенсей, — голос звучит с легкой иронией. Стоит поднять взгляд на химе, как становится ясно, что держится та больше на силе воли. — У тебя будет истощение, — попытка отодвинуть руку пресекается на корню. Приходится ждать, пока пальцы разожмутся, и ловить момент, чтобы начать подниматься на ноги чуть раньше, прикрывая собой от взглядов. Качнулась, но встала ровно. Наверняка очаг ноет от боли. Взгляд Кохаку не обещает ничего хорошего. Надо будет с ним потом поговорить. Тора бросил недовольный взгляд на начавших рассасываться зрителей. Химе явно смогла произвести впечатление. Теперь надо проследить, чтобы оно не оказалось смазанным. *** С неба летели пушистые снежинки. Надо же, уже зима. Рассеяно протянула руку, наблюдая за медленно опускающейся белой звездочкой. Она истаяла, не долетая до кожи. Ну да, огненная чакра. Даже утепляться особо не надо. Мысленно ужаснулась от осознания того, сколько уже прошло времени. С момента осознания себя в теле Изуны селение покинуть не удавалось, такое чувство, что глава клана о чем-то догадался и посадил ведущую себя подозрительно дочь под домашний арест. Правильно в общем-то сделал. И нагрузил так, что время на раздумья появилось лишь теперь, когда организм привык к обрушившимся нагрузкам. Прислушалась к телу — чакра почти восстановилась. Странно, что так быстро. Путь домой не запомнился совершенно. Даже не могу сказать, в какой момент разминулась с наставником. Раз — и осознала себя на веранде с чашкой чая в руках. И рухнуть в тот момент уже не хотелось, хотя и шевелиться тоже. А ведь по ощущениям времени прошло всего ничего. Вынырнувшая из дома Кин шепнула, что приготовила мне одежду, покачала головой и удалилась. Долго побыть в одиночестве не удалось — девочка вернулась с гребнем и большой шкатулкой. Внутри оказались баночки-бутылочки, половину из которых узнала сразу: косметические и легкие заживляющие средства. — Ты себя со стороны не видишь, — пояснила Кин. — И у нас час, чтобы привести тебя в приличный вид. Да уж, полагаю, ничего хорошего. Прислушалась к ощущениям организма и решила его пока больше не тиранить. Кин-тян полностью оправдывает имя — золото. Уже через полчаса волосы были приведены в порядок, тело благоухало травами, самочувствие поднялось до отметки "приемлемо", а слабая, но стабильная мистика убрала часть последствий боя. *** Выскользнув из зарослей, еще раз быстро огляделась по сторонам и, облегченно вздохнув, уселась на землю. Рейд по территории чужого клана? Тренировка на выносливость? Что вы, всего лишь тихие будни химе великого клана. Поправочка, химе, которая показала силу и уже достаточно подросла. Первым звоночком стала легкая нервозность на занятиях у Хикару-сенсея, надувшаяся, как мышь на крупу, Изуми и неловкие, замаскированные под тренировку попытки нравящегося ей внука старейшины со мной флиртовать. Пришлось старательно изображать не понимающего намеков ребенка, к большому облегчению парня и благодарности Изуми. Впрочем, не только у меня начались такие проблемы. Надо осваивать шуншин. Буквально вывалившийся из воздуха Мадара почти не ощущался сенсорно, чем изрядно напугал. Окинув полигон диким взглядом, брат чуть ли не просочился между мной и деревом. — Меня нет! — торопливо шепнул он, маскируясь. Спросить о причинах столь странного поведения не успела: с горящим взором и чуть ли не с активированным шаринганом на полигоне появилась Минако. — Изуна-химе, — вежливо поклонилась дочь старейшины, — не подскажете, где можно найти Мадару-сама? — К сожалению, нет. Что-то случилось? — Что вы! — в голосе собеседницы скользнула досада. — Всего лишь небольшой разговор. Не смею отвлекать! — девушка ушла шуншином раньше, чем я успела что-либо ответить. — Почти поймала, — выдохнул снявший маскировку брат. — Хочу на миссию! Куда подальше! — Что ты ей сделал? — на всякий случай поинтересовалась, мысленно потирая руки: теперь знаю, у кого попросить показать шуншин. — Ничего! — воскликнул Мадара, но тут же осекся, опасаясь, что услышат. — Да мы раньше и не пересекались почти. И ладно бы только она! — О, мой старший брат вырос и стал объектом девичьих грез! Так какую счастливицу я смогу назвать сестрой? — тихо хихикнула, глядя на возмущенное лицо брата. — Не злись, ты бегаешь только от девушек, а мне приходится бегать от всех! Потому что девушки не стесняются подойти и спросить, что тебе нравится, и вообще стараются заручиться поддержкой в нелегком деле твоего соблазнения. И их родители тоже. Но я держусь, честно... — на последних словах уже с трудом удавалось сдерживать смех. — Но если кто-нибудь поделится со мной техникой шуншина, держать оборону будет легче! — Вот выберу тебе жениха, будешь знать, — усмехнулся подросток. Подобрать достойный ответ не успела, брат посерьезнел. — Я тебя искал. Нас отец видеть хочет. И, — Мадара поморщился, — не нравятся мне эти шевеления вокруг нас. Не сговариваясь, тяжко вздохнули, представив, как будем пробираться к дому. Но то ли нам повезло, то ли все заинтересованные личности уже были в курсе, что Таджима-сама срочно желает видеть своих отпрысков, но путь прошел спокойно. Глава клана обнаружился за погребенным под бумагами столом и выглядел невыспавшимся и раздраженным. — Собирайтесь, — вместо приветствия огорошил нас отец.— Отправляетесь в Сора-ку, пока вас не оженили. Особенно тебя, Изуна, а то уже пошли слухи, что ты благосклонна к внуку старейшины Кейтаро. — Ребенку четыре года! — от такого внезапного подозрения в педофилии сорвалась на крик. — Какая благосклонность?! — под тяжелым взглядом заставила говорить себя спокойно. — Мальчик попросил еще раз объяснить технику огненного шара. — Невольно приложила ладонь ко лбу. — Что за безумие творится?! — Передел власти старейшинами, — мрачно пояснил отец. — А вы как раз отличный способ воздействия. Я выделю провожатых. Утром уходите. Месяц там. Предупредите наставников. Свободны! Опомнились мы перед закрытыми седзе. Похоже, с последним словом нас просто вынесло за двери. — Пошли, — махнул рукой Мадара, — узнаем, где это и что с собой брать. *** «Ками-сама, как я вообще на это согласился?! Зачем вообще влез?» — Хару пытался отдышаться и с ужасом понимал, что выдохся больше, чем на тренировке. Предательница Гин, резвой рысью проскакав по полигону, запрыгнула ему на голову, пушистым хвостом напрочь перекрывая обзор. Ещё и уверяла, что уравнивала шансы и «котятки обидятся, если не попадут ни разу». Дружный хохот товарищей по отряду уже начал раздражать, а униматься они и не думали. Вот что значит не успел вовремя скрыться. — Вот сами и попробуйте с ними сладить! — огрызнулся Хару, пытаясь расплести то безобразие, которое девчонки устроили на его голове. Определенно, минуты передышки этого не стоили! Новый взрыв хохота стал ответом. — А я бы на это посмотрел! — голос, прозвучавший в краткий момент затишья, заставил всех вздрогнуть и оборвал веселье. Хару очень захотел куда-нибудь провалиться. — Таджима-сама, нам заниматься детьми побочных ветвей? — удивленно переспросил Горо, пользуясь положением заместителя. — Да и уместна ли такая компания для химе? — А вас не удивляет, что они смогли укатать опытного бойца до такого состояния? Даже если Хару поддавался. — По губам главы скользнула улыбка. — Похоже, моя дочь в некоторых аспектах наблюдательнее некоторых. И, пока это не мешает её учебе, я не против. Займетесь этим после выполнения миссии в Сора-ку. Выходите завтра. Хару, тебе придется там задержаться. Идем, нужно обсудить детали. Парень молча поклонился, чувствуя, что его проблемы только начинаются. Тенью следуя за главой до самого кабинета, он успел припомнить в деталях сегодняшний провал. Наконец створка седзе задвинулась. — Простите, Таджима-сама, я нарушил приказ, — низко склонился Хару.— Химе меня видела. И неоднократно видела мой призыв. И, похоже, знает, что я следил за ней. — В свете сложившейся ситуации это даже к лучшему, — вздохнул мужчина. — Химе и наследник месяц проведут в Сора-ку. И теперь у детей меньше вопросов будет, почему именно ты останешься с ними.