Ласка с веером

5 глава — Всё хорошо, давай, отцепляйся, я тебя держу. — Мне страшно! Маленький пестрый котенок вжимался в ветку и не думал отцеплять когти. — Ну же, Чо-чан, — свободной рукой почесала за пушистыми ушками, — ничего страшного в этом нет. Я не отпущу тебя. — Ня-я-я! — мелкая ниннеко зажмурилась. — А потом Некобаа нальет молока. — Молоко! — дружный вопль разноцветной стайки и громовой топот мягких лапок вокруг. Впору было пожалеть, что ободок так хорошо работает. Было бы вокруг мяуканье, а не требовательные детские голоса. Кошечка открыла один глаз, облизнулась, но затем снова зажмурилась и зачем-то прижала уши и подобрала хвост. Оставалось лишь тяжело вздохнуть. Опыт снимания кошек с деревьев ограничивался прошлой жизнью, вот только бабушкин Барон чудесным образом слезал с любого насеста, стоило показать ему вкусняшку. — Ну хорошо, ты напугана и мне не доверяешь, но Чо-чан, я уже отломала ветку, спустилась с дерева. И села на землю. Дальше моих колен ты не упадешь. Ноль реакции. Отодрать силой? Не вариант, еще когти повредит, да и пугать ещё больше ребенка не охота. Разноголосый хор продолжал скандировать про молоко. Теперь понятно, почему Хару так быстро ретировался, стоило Некобаа принести большую корзинку с котятами. А я ещё по наивности мысленно окрестила их пушистыми антидепрессантами! Самый настоящий источник стресса! — Так, ну-ка, не мельтешите! — повысила голос. — Сейчас вас пересчитаю, и если все на месте, пойдем к Некобаа! — Ня-я-я! — на меня налетела пушистая жаркая лавина, ластясь и попискивая от восторга. Распахнула глаза и с минуту недоуменно рассматривала потолок. Дожила. Мне это уже снится. Жарко. Попыталась вывернуться из-под одеяла, но поняла, что дело не в нем. Сбоку подпирала даже через одежду пышущая жаром спина брата. Напрыгавшись вчера, мы просто рухнули спать в моей комнате, как в ближайшей. Наверняка наши родственные чакры начали реагировать друг на друга. При попытке отодвинуться поняла, что с другого бока приклубочились котята ниннеко, а судя по упершимся в голову горячим лапкам, кто-то из них устроил постель в моих волосах. — И приходит к ней министр, ня-ня, ня-ня! — раздавалось на улице громкое пение. — Опять он! — брат зашевелился и приподнялся на локте. С сонным мяком с его головы скатился котенок. — Я обязательно изучу барьерные техники. Среди них должны быть и звукоподавляющие! — А потом они ня! И ня-ня-ня-ня! — голосил за окном мартовский кот, точнее почтенный сенсей ниннековского молодняка. А няканьем он цензурил фривольные моменты в песенке про веселую таю, после того, как Некобаа надрала ему уши за распевания непотребств на весь Сора-ку. — Меня съест любопытство, что там за этими "ня" сокрыто, — признался брат. — А Хару-сан на что? — зевнула, устраиваясь поудобнее. Чтобы разбираться, это надо вставать и идти. И так засну. — Он старше и наверняка слышал ее на какой-нибудь миссии. Но иди сам, при мне может и в несознанку уйти! — А если не знает, спрошу у певца напрямую! — Мадара рухнул и подгреб свалившегося пушистика под бок. *** — Стоп! — Хару остановил поединок. — Отдыхайте, медитируйте. Вечером жду вас на каллиграфии. — Выдав указания, «нянь» очень поспешно ретировался. Тю, какой чувствительный! Всего-то разок попросила рассказать какие-нибудь легенды. — Изуна, я вот спросить хотел, ты когда успела пробудить вторую форму шарингана? — поинтересовался Мадара. — Что? — уставилась на брата, как на чудо света. — У тебя два томоэ, — пояснил Мадара и подозрительно прищурился; даже активировал додзюцу. — Ты что, не знала? Видимо, выражение лица у меня было очень красноречивым, потому как Мадара, погасив шаринган, зашелся в смехе. А я смотрела на покатывающегося с ног подростка и пыталась понять, когда это успела. Допустим, первое томоэ у меня прорезалось после вселения в тело, если это не стресс, то что им считать. Но почему тогда впервые удалось активировать додзюцу во время боя с сенсеем? И сразу на второй уровень? Или эволюция всё же прошла раньше? Зато сразу понятно, чего это у всех вежливости прибавилось, а папа ходил настолько довольным, что ощущение готовящейся гадости вызывало желание спрятаться. — Ками-и-и, — наконец смог проговорить он, — сестра, ты неподражаема! Тора-сенсей и все, кто был на полигоне, видели, а она не поняла! Развела руками. Ну, вот такая я фиговая Учиха. Не признаваться же, что банально забыла про додзюцу. Мозгом-то понимала, что оно есть, а вот о том, что можно активировать, даже не думала. Сейчас вот чувствую, что могу активировать в любой момент, а в тренировке использовала больше интуитивно. Пользуясь тем, что неко-сенсей увел куда-то весь молодняк, забралась в облюбованный уголок продолжать освоение дотона. Хорошо, что можно греться чакрой, а то медитация на улице сейчас превратилась бы в пытку. Зимы здесь хоть и мягкие, но всё равно температура не самая комфортная. Кто бы знал, как хочу дотон! Это желание уже который день не давало спокойно жить и тренироваться. Едва выпадало свободное время, складывала печать земли и медитировала, пытаясь хоть как-то воздействовать на землю и камушки. Пока было глухо. Отчасти и потому, что котята оказались мастерами по попаданию во всякие условно-опасные и опасные ситуации, и приходилось всё бросать и их вытаскивать. А листок чакропроводящей бумаги предсказуемо полыхнул. Ну да, почти у всех Учих катон идет по умолчанию. Чакра отзывалась неохотно. Пушистый комочек обтер бок и забрался греться на колени. Даже не открывая глаз, знаю, кто это. — Чо-чан, уроки прогуливаешь? Мурлыкнув вместо ответа, кошечка свернулась на коленях. Ну, её дело. Постепенно ощущение чакры ниннеко перестало отличаться от моей. Пришедший брат не сказал ни слова, устроился медитировать рядом. — Мне кажется, с райтоном было бы проще, — наконец нарушил молчание Мадара. — Да видела, что листик с уголков немного сморщился, — глупо было отрицать очевидное — Но отжигать я и катоном могу. А с земляными техниками можно укрытия возводить. Да и от суйтона бы не отказалась. А то обидно, куча накопированных техник, а использовать не выходит. Хриплое карканье над головой заставило посмотреть вверх. Пригревшаяся и дремлющая Чо распахнула глаза. Крупный ворон, важно взмахивая крыльями, пролетел над нами. Достигнув лавки Некобаа, птица опустилась на землю и неспешно вошла внутрь. — Призыв, — зевнула ниннеко, — няпоймать. — Это от отца! — Мадара мигом оказался на ногах. — Месяца еще не прошло, — попыталась поймать брата за одежду, но тот уже сорвался с места. Фыркнув, Чо потянулась и тихонько замурлыкала, вновь погружаясь в дрему. Вновь сложив печать, вернулась к медитации. — Изуна-химе! — тишина не продлилась долго. Да дадут мне сегодня потренироваться? Отметив, что камешки все же слегка подвинулись, повернулась к явившемуся «няню». — Да, Хару-сан? — Таджима-сама прислал послание. — Шиноби сел рядом. — Мы возвращаемся раньше, у вас будет два дня для подписания контракта. — Что-то случилось? — от благодушного состояния не осталось и следа. Как-то забылось, что там, за пределами Сора-ку, идет бесконечная клановая война. — Не знаю, — вздохнул парень и неожиданно склонил голову. — Пожалуйста, будьте осторожны за двоих. Мадара-сама не всегда может оценить степень опасности. — Нам что-то может навредить здесь? Чо не изменила позы, но стало ощущаться идущее от нее напряжение. — Нет. Точнее, осознанно нет… Ксо! — Хару раздраженно взлохматил волосы. — Некобаа какая-то взвинченная в последнее время. И ничего не говорит толком! Только вот большая часть взрослых ниннеко исчезла из города и вскользь упоминалась баконеко. А ведь правда, в последние дни только котята да их наставник были на глазах. Даже неизменно крутящаяся у Некобаа Мичи вчера куда-то пропала. — Идем, — Хару поднялся на ноги, — нужно поговорить с Некобаа. Испытания объявляет она. *** — Они издеваются! — зло прошипел Мадара. — Не дать себя поймать сутки. В Сора-ку, где им известен каждый камень! — А что ты хотел? — прижимаюсь спиной к покрытой сетью трещин стене и начинаю перебирать снаряжение. — Кошки, между прочим, одни из самых жестоких хищников. Любят поиграться с добычей. У брата чуть ли не шаринган в глазах сверкнул от такого сравнения. — Но пойдут за нами тоже новички. Ничего калечащего, помнишь? В худшем случае нас ждут царапины и попранное самолюбие. Держи, — протянула один из подсумков. — Если придется разделиться. Тут стимуляторы, аптечка, и — губы тронула легкая улыбка — бомбочки с кошачьей мятой. — А ты? — Я ирьенин. А бомбочки сразу запасла. И… Закончить фразу не успеваю. Отлетаю от резкого толчка, приземляюсь уже сгруппировавшись, чтобы успеть заметить размытую тень, оставившую глубокие борозды в стене, на том месте, к которому я прижималась. Брат откатился в другую сторону и уже выхватил кунай. Размытое пятно, шипя, метнулось к нему, получило смачный пинок и вылетело в разрушенный оконный проем. Чувствую, как активируется шаринган, подскакиваю к пролому и едва успеваю приголубить сумкой летящего прямо в лицо кота. Бросила вслед бомбочку. — Сволочь! — не удержалась, увидев пропоротую когтями боковину. Из дыры торчали баночки. И когда успел-то! — Он бил на поражение, — поморщился брат, пытаясь остановить кровь. — Что-то пошло не так. — Прошлась по его ранам шосеном. — Это не тянет на царапины! Злое урчание заставило отскочить. Неопределенного цвета ниннеко вновь влетел в дыру, попутно снеся мешавший кирпич головой. Зафыркал и, качаясь из стороны в сторону, ломанулся вперед. Не сговариваясь, отпрыгнули в стороны. Кот не успел затормозить и влетел в стену, пробивая её. — Я надеюсь, он не пьяный мастер? Мадара, уже готовый кинуть вслед ещё бомбочку с мятой, замер. — У нас хоть что-то может пройти нормально?! Урчание пушистого берсерка действовало на нервы. Мявк, переходящий в писк, бил по ушам. В меня ударился сплетенный комок, пахнущий кровью. Успеваю заметить пеструю шерстку Чо и вгоняю кунай в удачно подставившийся бок, покрытый свалявшейся шерстью. Лезвие преодолевает сопротивление и погружается по рукоять. Левая рука, подставленная под удар, полыхает болью. Преобразую чакру в медицинскую и осознаю, что противник вполне может подлечиться через кровь. Из горла рвется рычание, уже со всей дури бью вгрызшегося кота по голове кулаком, усиливая удар чакрой. На подбородке ниннеко небольшая бородка, за которую и хватаю, рву вниз, заставляя разжать челюсти. — Держи его! Пальцы брата впиваются в топорщащийся загривок, кот, уже молча, пытается извернуться, бьет задними лапами. Чувствую, как по бедру течет что-то горячее. Всаживаю в тушку сенбоны, ниннеко рвется в последний раз и обвисает тряпочкой. Как хорошо, что Некобаа вбивала и знание анатомии призывных кошек. — Клади их аккуратнее! Чо! Чо-чан! — постаралась как можно аккуратнее снять котенка с длинных когтей. Активировала шосен. — Она здесь откуда?! — Выживет — спрошу. — Движение отозвалось болью в бедре. Покосилась на ногу, отмечая, как потемнела от крови ткань.— Проверь местность. Брат молча выскочил из здания. Сосредоточилась на лечении. Облегченно выдохнула, понимая, что Чо отделалась легче, чем показалось на первый взгляд. Трещины в ребрах и глубокие раны, но внутренние органы не задеты. — Вроде чисто!— вернулся с разведки брат. — А с ним что делать? Наш противник хрипло дышал, вокруг уже собралась кровавая лужа. — Нии-сан, возьми бинт и останови ему кровотечение. — Я лучше ему что-нибудь другое остановлю, дыхание или сердцебиение!— кровожадно заявил Мадара. — Не будем обострять. Разбираться со своим сбрендившим ниннеко будет Некомата. Пожалуйста, помоги ему, а потом посмотри, что у меня с ногой. — А мне ты важнее, — пробурчал Мадара, все же доставая бинты. — Я не помираю. А вот он до встречи с начальством может и не дожить. — Фуф, обманный маневр удался. Будь брат постарше и менее взвинчен, наверняка задался бы вопросом, зачем такая просьба ирьенину, владеющему шосеном. Сейчас подлечусь, Мадара увидит, что всё не так страшно, успокоится и не будет пытаться прибить кошака. Наше возвращение было бы триумфальным, если бы не было столь печальным. Брат, тащивший чуть ли не за шкирку скрученного ниннеко, фонил раздражением и ки на всю округу. Пригревшаяся за пазухой Чо дремала, беспокойно попискивая и дергаясь. Вылетевший на нас как чертик из коробочки Хару резко затормозил, погасил полыхающий шаринган и выдохнул. — Живы. — Что с ним? — Некобаа шагнула к сброшенному Мадарой коту, но тут же осеклась от полыхнувшей ярости. — А что с моей сестрой, вас не интересует? Или с Чо-чан, если до неё дела нет? Рана на ноге вновь начала кровить. Отрешенно слежу за побежавшей по коже алой каплей. Рывком выдергиваю сенбоны. Даже если этот чокнутый на меня кинется, есть, кому остановить, да и под препаратами он. Ниннеко чуть ли не растекается лужицей, покачиваясь, поднимается на четыре лапы, как обычный кот. Тянется мордой к алой дорожке, теряет равновесие, но даже в падении умудряется извернуться и слизнуть кровь. Вампир несчастный. — Забирайте, — подавляю желание пнуть. — Ничего смертельного. Не обращая внимания на склонившуюся к коту Некобаа, устраиваюсь в стороне и начинаю залечивать ногу. Это, в конце концов, не дело. — Спасибо, что не стали его убивать, — нарушает молчание женщина. — Некомата уже прибыл, вы оба сможете подписать контракт. *** Ночь, тишина и роящиеся мысли, не дающие уснуть. Мозг начинал закипать от нехватки информации. В том мире я настолько привыкла к непрекращающемуся потоку информации и необходимости ее быстро обработать, что здесь испытала настоящую ломку. Особенно это стало заметно в Сора-ку. Некобаа следила, чтобы тренировки не отбирали все силы, и единственной отдушиной были уроки с Хару. Бедный парень, кажется, я его совсем достала вопросами. Что действительно представляло бы трудность — иероглифы. Но тут в дело вступало наличие пробужденного шарингана. Скопировать, как удобнее держать кисточку, выверенные движения мастеров-каллиграфов, запомнить с одного взгляда новые иероглифы... Чувствовала себя читером. Тихонько выбралась на крышу. Дыхание вырывалось облачками белесого пара. Хорошо быть катонщиком, холода не чувствуешь. Мысли сами собой возвращались к разговору с лидером ниннеко. — Не держите на него зла, — примирительно мурлыкал Некомата, странно похожий на кота, сбитого с дерева вскоре по прибытии в Сора-ку. — Когда-то Учиха, с которым он работал, обезумел, заплатив слишком большую цену за силу. То, с чем вы имели дело, результат гендзюцу. Вам повезло, что сейчас Кадо лишь бледная тень от того, что было. Действительно, повезло. Огромная луна в небе — по местным легендам, творение Рикудо-сеннина, точнее тело побежденного им десятихвостого демона. Кто знает, может и впрямь правда. И спустя чуть больше века начнется вся эта котовасия, которая погубит этот клан… Мой клан. Плита Рикудо существует, это точно, видела ее в клановом святилище. Могу ли я как-то повлиять на события? Того, что удалось выудить из памяти о каноне, было до обидного мало, да и там история подавалась с точки зрения Хаширамы. Вроде как Учиха стали проигрывать. Но почему? Сейчас вроде как равновесие. Мы оказались настолько хреновыми руководителями? В "проклятие ненависти" как-то не верилось. Не смешите мои сандалии, там, на реке, глава "клана любви" поступил точно так же, как глава "клана ненависти"!