Leave No Soul Behind

Адмирал Пайк прибыл во временное место жительства Спока в необычайно жаркий, даже по меркам Nu'ri Ah'rak, день. Вулканцы, лишившиеся родного дома вполне логично сосредоточились на постройке медицинских, образовательных и административных центров, считая установку климатических систем излишней роскошью. Для чистокровных вулканцев, даже больных, это не было проблемой. Однако, Спок, отмеченный человеческой ДНК, в полуденной жаре покрывался потом. Несмотря на то, что подобная биологическая реакция всегда вызывала у него чувство отчуждения, в этот конкретный день она оказалась особым проклятием – он впервые ощутил такие высокие температуры после несчастного случая, и каждая капля невыносимо обжигала кожу. Чтобы оказаться здесь, Спок проделал долгий путь. Для транспортировки потребовалось: один вулканский корабль, один шаттл Звездного Флота, два гражданских судна и один наземный автомобиль. Конечно, Вулканская академия наук как можно скорее хотела изучить раны Спока для дальнейших исследований, но одно лишь желание не могло сократить время путешествия. Будучи в изоляции после отставки из EPAS и чувствуя себя невероятно уязвимым, Спок не смог отказать во встрече знакомому лицу. — Не вставай, — предупредил его Пайк и оперся о дверной проем. — Адмирал, — ответил Спок вместо приветствия. — Господи, — Пайк, хромая, вошел в комнату. Теперь он опирался только на одну трость, а вторая нога была заключена в поддерживающий механизм. — Они позволили тебе лететь в таком состоянии? Спок попытался выпрямиться, игнорируя стягивающее ощущение на заживающей коже и обжигающие капли пота, стекающие по позвоночнику: — Возможно, мне не удалось в достаточной степени выразить силу своего дискомфорта. — Возможно, — эхом отозвался Пайк, многозначительно взглянув на него. — Если я узнаю, что ты недостаточно здоров для космических полетов… Угроза повисла в воздухе. — Эксперты Вулканской академии наук провели несколько основательных тестов, — честно признался Спок и подумал, что Джим бы гордился его способностью говорить загадками, но тут же отбросил всплеск противоречивых эмоций. Пайк только хмыкнул, и Спок, учитывая продолжительное знакомство адмирала с Джимом, задумался, не слишком ли очевидной была его попытка ввести в заблуждение. — Вы хотели меня видеть, — Спок, кажется, был слишком прямолинеен, но им двигала такая эмоциональная и физическая боль, что, возможно, эта встреча была не самым разумным шагом. — Да, — Пайк кивнул. — Да, — он неуклюже сел на стул за небольшим столом и взглянул на свою ногу. — Мне нужно, чтобы ты вернулся. Спок удивленно вскинул брови: — Лейтенант-коммандер Кирк… — Джим уволился через три недели после твоего ухода, — перебил его Пайк. — Я знаю, что у вас были сложные отношения, но надеялся, что вы будете поддерживать связь. — Мы обменялись лишь двумя сообщениями в течение моей службы на Tat'sar. Адмирал вытер лоб рукавом EPAS-формы: — Значит, найти парня будет чертовски трудно. Спок непроизвольно сжал челюсти, но не смог удержаться от вопроса: — Джим пропал? Пайк закатил глаза и отмахнулся: — Он явно сделал все возможное для этого. — Объясните. — После той заварушки в туманности Конская голова он поймал первую же попутку, идущую как можно дальше от Stalwart, затем сменил транспорт на звездной базе, и больше о нем никто не слышал. Ни на одной планете Федерации нет данных о его паспорте или тратах. Некоторые из представителей Совета Безопасности считают его перебежчиком, но я думаю, он просто решил скрыться – у Джима всегда это хорошо получалось, — Пайк слизнул капли пота с верхней губы. — Много практиковался. Споку потребовалось время, чтобы осознать услышанное. Он намеренно избегал любых каналов информации и людей, которые могли случайно рассказать ему об EPAS, главном дивизионе и его новом командире. Тогда это казалось актом самосохранения, а теперь – трусостью. — Вы проделали долгий путь, чтобы сообщить об этом и добиться моего возвращения в EPAS, — наконец, произнес он странным голосом. — Почему? — Потому что ты нужен Федерации, — тут же ответил Пайк. — Конечно, им нужен и Джим. Но еще больше – то, что вы делаете вместе. Спок, люди доверяют вам обоим. Теперь, когда твой отец подписал соглашение с клингонами, ты можешь рассчитывать на них. Плюс, Ромуланская Империя должна тебе за тех спасенных беженцев. Да Звездный Флот убил бы за такое! В буквальном смысле. Поверить не могу, что они до сих пор к тебе не обратились. — Обратились, — Спок кивнул. — Я отказался. — И почему я не удивлен? — впервые с момента приезда Пайк улыбнулся с нежностью и разочарованием одновременно. — Они, вероятно, предлагали тебе кредиты, власть или продвижение по службе. — Именно так. — Значит, они совсем не знают тебя, — неожиданно сердито ответил Пайк. — Не понимают, что в мире есть лишь одна вещь, которая может заставить тебя вернуться. Поддавшись любопытству, Спок спросил: — И что же? — Нужды большинства. Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга. Тишину нарушало лишь жужжание насекомых за окном. Удушающая жара давила на Спока, усталость и слабость казались нескончаемыми, а напряжение не давало свободно дышать. Пайк был прав: долг – единственное, что могло заставить Спока вернуться к этой войне. Но не совсем так, как это понимал адмирал. — После Асперы Нерон исчез – ни сражений, ни нарушений границы Нейтральной зоны, ни признаков использования красной материи, — Спок сцепил пальцы, погружаясь в размышления. — Где бы ни был лейтенант Кирк, вряд ли ему угрожает опасность со стороны Нерона, если вы беспокоитесь об этом. — Нет, — сразу ответил Пайк. — Я рассказал тебе о Джиме, поскольку чувствую ответственность хотя бы за часть произошедшего. Но я прибыл сюда не поэтому. Вернись со мной на Землю и позволь показать тебе то, что знаю я. Если после этого ты не изменишь свое решение, я сделаю так, чтобы тебя больше никто не беспокоил. Спок не сомневался, что Пайк сдержит свое обещание. Неважно, чего это будет ему стоить, адмирал пойдет до конца – и Спок не смог озвучить прямой отказ. — Если я последую за вами, это не будет означать, что я возьму на себя какие-либо обязательства или намерен снова вступить в прежние полномочия. — Спок, — Пайк вздохнул и протянул руку через стол. — Там, куда мы едем, субординация не важна. — Могу я узнать, куда мы направляемся? — Ко всем чертям. С тяжелым сердцем и физической болью Спок откинулся на спинку стула, случайно коснувшись коленом ноги адмирала – за два месяца это был первый мимолетный физический контакт – удивительно, каким привычным он оказался. -:- Леонард МакКой успел повидать многое. За все то время, что он рос, взрослел, менялся, приятно удивлялся и разочаровывался – как правило одними и теми же людьми – он понял, что единственное, от чего не может отказаться человек, – это дружба. Если, конечно, ты настоящий человек. Поэтому, когда Джим Кирк с разбитой губой и дерзкой улыбкой появился на пороге его дома, Леонард знал, что за всей внешней беззаботностью кроется глубокая усталость. — Привет, Боунс, — облизнув губы, Джим улыбнулся, увлеченно рассматривая пол. — Ты знаешь, я бы не стал… — Заходи, — перебил Леонард и обнял его за плечи. Джим проспал почти десять часов, но только после того, как Боунс заставил его принять душ. Леонард всегда был довольно терпимым, но дом был съемным, и док не хотел объяснять хозяину запахи сигарет, выпивки и безымянных женщин. Не в силах ничего с собой поделать, он время от времени навещал Джима, один раз даже просканировал его трикодером, чтобы убедиться, что тот не страдает от обезвоживания или какой-то причудливой венерической болезни. Парень даже не пошевелился, когда МакКой споткнулся о его обувь – видимо, нечеловечески устал. Леонард хотел скоротать время и решил чем-то занять себя: почитал газету на заднем дворе, общим для всех жильцов дома, и всеми силами старался сглазить соседку, вредную пожилую леди – чтобы не слушать очередную лекцию о чрезмерном употреблении кофеина. Солнце достигло зенита, затем скользнуло по верхушкам деревьев и исчезло в сумерках. За это время МакКой рассортировал свою коллекцию голографических слайдов, ответил Пайку на срочные сообщения и, наконец, заставил себя начать готовить ужин. Было бы проще, если бы он знал, на сколько персон нужно было рассчитывать. Наконец, природный прагматизм взял верх над сентиментальностью, и Леонард разбудил Джима, пинком. — Проснись и пой, красавица спящая. Энчиладас или жареная фасоль? Джим глупо моргнул, запустив руку в свои непривычно короткие волосы: — Боже, а других вариантов нет? — Неблагодарный ублюдок. Джим ел, как в последний раз, с невероятной скоростью запихивая в себя фасоль, а МакКой прекрасно знал, что она была безумно горячей. Джим, поймав на себе взгляд, поубавил пыл, но Леонарду все это не понравилось – парень будто всем своим видом кричал о помощи. — Ты ездил в Айову, — это не было вопросом. — Ну, почти, — признался Джим. — Добрался до границы округа и струсил. — Твоя мама точно в бешенстве. — Даже не представляешь. — Сколько тебе исполнилось? — МакКой следил за календарем не хуже других. Джим вытер губы и облизнул большой палец: — Двадцать девять? Двадцать восемь? — Используй долбаную арифметику! Джим моргнул. — Двадцать семь. Ха! — Последуй моему совету и не спеши стать старше раньше времени, — док забрал тарелку и пошел на кухню. — Добавки? — Да, крутяк. МакКой покачал головой: — Так еще кто-то говорит? — Я. Леонард не стал спорить, но задал тот вопрос, который мучал его с тех пор, как он оставил Джима в лазарете. Оказалось, что тот исчез со Stalwart меньше, чем за час. — Ты искал его? — Спока? — неожиданно уточнил Джим. — Ага, без толку, — он облизнул губы и пожал плечами с намеком на безразличие. — Он не хочет, чтобы его нашли. И ясно дал это понять. Иначе не стал бы отклонять все входящие сообщения. Он был на Tat'sar – я точно знаю, потому что взломал подпространственный маячок ВАН. — Джим! — Я делал кое-что похуже, ты знаешь. Может, Спок уехал и не по собственному желанию, но со мной говорить он все равно не станет, — Джим всем своим видом дал понять, что не хочет больше говорить об этом. МакКой не поверил словам Джима, особенно, после бесед с командой Никса и старшими офицерами главного дивизиона. Сначала они колебались, начинали со слов “может, это только мои домыслы…” Но вскоре Леонард понял, что секрет Джима и Спока оказался не таким уж и секретом. Все прекрасно понимали, что ради блага дивизиона нужно было держать язык за зубами, но некоторые продолжали шептаться по углам, обмениваться многозначительными взглядами и незаметно улыбаться, когда командир со своим первым офицером стояли друг к другу слишком близко, когда почти улыбались друг другу или когда просто тихо и слишком внимательно наблюдали за работой друг друга. МакКой с трудом представлял себе, что Спок добровольно отказался от этого, но потом вспомнил Т’Лорен и те странные поступки, что присущи вулканцам, потерявшим любовь. Ради Джима Леонард надеялся, что дело было в чем-то большем, чем в простом разрыве. — Джим, Пайк говорил что-то об освобождении Спока от исполнения обязанностей из-за ранения… — Снова начал он, вспоминая тот день, когда Джим уехал. Адмиралу пришлось собирать командный состав по частям, как Шалтая-Болтая, выдергивая офицеров и членов экипажа из других подразделений. — Он отправил мне сообщение, когда это произошло, — горько произнес Джим. — А мои запросы проигнорировал. Думаю, ты читал письмо, ведь вы с Ухурой приложили все усилия, чтобы отыскать меня. Иди нахер, Боунс, за то, что копался в моих личных файлах. И дважды иди нахер за то, что заставил меня променять транспорт Звездного Флота на грузовое судно. Я ненавижу на них летать! — Эй! — МакКой развел руками в защитном жесте. — Спок был ранен, отправил тебе сообщение, ты нажрался, а потом просто исчез. Что нам оставалось делать? Сидеть и надеяться на лучшее? — Я слышал о Stalwart, — вдруг сказал Джим после долгой паузы. — Да неужели? Он кивнул, небрежно сжимая вилку в безвольных пальцах: — Я был на звездной базе. Возможно, если бы я был там… — То что бы ты сделал? — Леонард положил вторую порцию в тарелку Джима и сел, в нем чувство вины боролось с разочарованием. — Значит, у нас с тобой все нормально? — Джим поднял голову, а в его взгляде невольно проскользнуло отчаяние. — Я не из тех мудаков, кто станет винить человека за события, рядом с которыми его даже не было, — горячо ответил он. — Ты ушел, потому что должен был это сделать – это видно даже слепому. Я просто хотел бы знать, куда ты отправился. — Я сам не знал. — Да все ты знал. — Я чувствую вину из-за Харриса, — снова перевел тему Джим. — Харрис не заслуживал капитанское кресло. — И из-за экипажа. — А они волнуются за тебя и Спока. Джим вздрогнул, услышав имя вулканца, а МакКой сделал вид, что ничего не заметил. — Когда вы вернетесь на службу после отпуска? Доктор поджал губы, задумавшись: — Может, через месяц. Если, конечно, нас не определят в другие дивизионы или на другие суда раньше. Благодаря тому чокнутому ромуланцу, дееспособность EPAS упала ниже сорока процентов. Ну, ты знаешь. — Да, — кивнул Джим. — Знаю. Когда с ужином было покончено, они взяли по бутылке пива и расположились во дворе. Приближалась ночь. Весна совсем недавно вступила в свои права, и воздух был холодным. Джим совсем не продрог, и МакКой почувствовал себя старым. Но будь он проклят, если вернется в дом за свитером. Они подчеркнуто молчали и позволили тишине защитить их от воспоминаний о Stalwart и Аспере. — Хочешь еще? Джим оторвал взгляд от своей бутылки. — Нет, — ответил он. — Мне хватило. Что-то в его глазах подсказывало, что Джим говорил о чем-то гораздо более важном, чем количество алкоголя, но МакКой знал, что лучше не расспрашивать. Что бы ни происходило у него в голове, Джим был на грани, а доктор, как никто иной, отлично знал, через что прошел этот парень, и с чем был способен справиться. А еще он был прекрасно знаком с болью, которую испытываешь, когда близкий человек покидает тебя. — Хочешь поговорить? — спросил Леонард, уже зная ответ. Джим покачал головой. — Нет, не думаю. Не сейчас, — он кинул в кусты смятую этикетку от пива. — Но спасибо. — Конечно. -:- МакКой старался не волноваться, когда Джим на следующее утро исчез. Тот оставил мотоцикл на парковке, а в ванной – скомканную рубашку, так что должен был вернуться. Где-то к обеду Леонард понял, что пытаться не волноваться вдвойне утомительно, чем просто волноваться, и решил заняться работой на заднем дворе. Джим объявился около четырех часов, перекинув куртку через плечо, еще более мрачный, чем вчера. — Можешь помочь? — обратился к нему МакКой, вытирая грязные от земли руки о выцветшие джинсы. Джим скептически оглядел небольшую грядку и решетку, что док пытался закрепить на стене: — Было бы лучше, если бы ты сделал ее в форме равнобедренного, а не равностороннего треугольника. Тогда центр тяжести бы сместился, а твои болтики удержали бы конструкцию. — Видишь! — Рявкнула пожилая женщина. — Я же говорила! Джим небрежно помахал ей в знак приветствия и снова посмотрел на МакКоя, вскинув бровь. — Латиша – Джим Кирк, Джим Кирк – Латиша, — протянул доктор. — Господи Иисусе, Леонард! — Кричала она. — Ты покончишь с этим, прежде чем закончится посевной сезон? — Если она не заткнется... — Под нос бормотал МакКой. — Я покончу с ней еще раньше. Джим фыркнул, схватил какую-то деревяшку и рассмеялся. Его смех, низкий и хриплый, казалось, доносился из самой глубины души – будто бы слишком долго был скрыт от других и должен был вырваться наружу. Он прижал руку к губам, заглушая звук, а МакКой выругался, когда вся его конструкция развалилась. Латиша что-то прокричала в упрек, но Леонарду было все равно, ведь Джим по-настоящему улыбался. Как и ожидалось, яркие эмоции сыграли против него и сменились горечью. Слезы покатились по щекам, не имея ничего общего с весельем. Джим всхлипнул, продолжая прижимать руку к губам, и сделал шаг назад, чтобы облокотиться о стену. — А, черт, — МакКой вздохнул и тут же подошел крепко обнять его. Некоторое время, пока Джим восстанавливал дыхание, они стояли неподвижно. Леонард чувствовал себя странно из-за того, что за ними пристально наблюдала Латиша. Но это было что-то новенькое – МакКой много раз сталкивался с чувствами скорби и горя, но эта реакция выглядела слишком острой для продолжительной депрессии. — Сэм и Орелан, — наконец, произнес Джим, хриплым от слез голосом. — Они были на том судне, что отправилось с Деневы, помнишь? Док отстранился, чтобы заглянуть ему в лицо – он прекрасно все помнил: — О чем ты? — Они мертвы, Боунс. — Но… — Мы говорили гребаному Совету, что граница небезопасна. Я был там, когда Спок сказал этим ублюдкам, что поставлено карту, но они продолжали перенаправлять гражданский транспорт, как будто клингонов не существует! – Он сердито вытер глаза. — О чем они, блять, думали, когда Флот застрял в секторе Эридани? Клингоны разбиты, и от этого неорганизованны. Нерон до сих пор нападает на них! Неужели после Робикона Совет Безопасности так ничему и не научился? — Боже, Джим… — У меня есть племянник, ты знал? — он продолжал, игнорируя слова МакКоя. — Во время первой атаки Питер кое-как добрался до спасательной капсулы. Его нашли только через сорок восемь часов. Сорок восемь часов, Боунс, — повторил Джим, усмехаясь. — А главный дивизион находился всего лишь в десяти часах оттуда. Куда смотрит командование? — Где мальчик сейчас? — спросил Леонард, пытаясь сосредоточиться хоть на одной хорошей новости. — О, тебе это понравится, — зло рассмеялся Джим и расплылся в привычной ухмылке. — Угадай, кого мой брат сделал опекуном. Давай, угадай, — он оттолкнулся от стены и шагнул к МакКою. Леонард чувствовал его гнев – Джим будто отчаянно рвался в бой. Док развел руками, сдаваясь: — Не знаю, парень. Скажи мне. — Мою мать, конечно, — прохрипел он, смахивая слезы с лица. — Вайнону, блять, Кирк. Теперь у нее есть прекрасная возможность испоганить еще одно поколение. Нужно отдать Сэму должное – он не только умудрился сдохнуть, но и был полным придурком, если считал, что она лучше гребаной приемной семьи. Мне ли не знать, — он покачал головой, закусив губу. — И то, и то – дерьмо. МакКой просто стоял, не зная, что ответить. Джим ответил на взгляд и кивнул сам себе. — Да, не волнуйся. Тут нечего сказать, — он шмыгнул носом. — Еще увидимся. Леонарду оставалось лишь наблюдать, как Джим взял ключи, шлем и направился к двери. Когда рев мотоцикла стих, МакКой вспомнил о любимой рубашке Джима, которая осталась в ванной. И почувствовал себя паршиво. Он не был уверен, сколько времени еще так простоял – весь грязный, на мокрой земле. Док очнулся только от звона фарфора прямо за спиной. Он обернулся и увидел Латишу, она протягивала чашку кофе. Её пальцы, все в морщинах, с алыми ногтями, дрожали. Леонард в оцепенении принял кофе, не сказав ни слова. — Может, ты не так уж и плох, — сухо сказала она. — Если он пришел к тебе со всей этой херней. — У вас не рот, а помойка, мэм, — ответил он, почти не думая, что говорит. — Как будто тебе не плевать, — фыркнула она, поправляя яркий шарф, словно это могло придать ей солидности. — Спасибо, — МакКой встретился с ее проницательным взглядом. — За кофе. — Так ты займешься этой решеткой для помидоров? — она нахмурилась. — Да, мэм. Как только сделаю один важный звонок. — Давай, сынок. -:- Кристофер Пайк, находясь на орбите лунной станции, принял сигнал человека, с которым уже несколько недель пытался связаться. “Адмирал, сэр”. — Доктор МакКой, — тепло улыбнулся он. — Чем обязан такому удовольствию? Док был в грязной засыпанной опилками футболке, но Пайк в первую очередь обратил внимание на выражение его лица. Как будто кто-то только что сказал ему, что Солнце крутится вокруг Земли. Что ж, сам факт этого разговора можно было считать победой. "Вы спрашивали меня, нет ли вестей от Джима. Помните?" — Да. "Тогда я не одобрял ваших действий, — он сглотнул. — И того, чем вы просили нас пожертвовать". — Я знаю. И сам не в восторге от этой идеи, но у нас нет выбора. "Пожалуй, вы правы... — МакКой прокашлялся и облизнул губы. — Насчет вашего плана… И Джима". Пайк наклонился вперед и оперся локтями о стол: — Хотел бы я сказать, что рад это слышать. "Я хочу, чтобы вы знали, что можете рассчитывать на меня, — МакКой запнулся, отведя взгляд. Что бы ни увидел доктор, это смягчило его. — У меня есть дочь. В следующем месяце ей двенадцать, и я тоже…" Пайк прервал его, подняв руку: — Вы не обязаны мне ничего объяснять. Какими бы ни были ваши мотивы, все, что мне нужно – это ваше слово. МакКой решительно кивнул: "Вы его получили". — Хорошо, — кивнул Пайк в ответ, чувствуя облегчение. Доктор переступил с ноги на ногу: "Что я должен сделать?" — Предоставьте все мне, — успокоил его Пайк, стараясь не давить на Леонарда и не торопить его. Он был рад уже тому, что они начали открытый диалог. — Мне нужно кое-что организовать. Только не покидайте город. "Хорошо!". — О, и Леонард. "Да, сэр?" — Куда направился Джим? Губы МакКоя едва дернулись – кажется, Пайк отлично знал парня. "На запад, — ответил доктор. — На данный момент". — Спасибо. "Не заставляйте меня пожалеть об этом". -:- Джим помогает им пережить остаток дня после отставки Спока. Носится к представителям командования, выпрашивает или крадет ресурсы, чтобы лагерь помощи на Аспере снова заработал. Никто не спрашивает, как ему это удается, или о том, зачем он это делает. Они просто выполняют приказы и отчитываются о проделанной работе с легким сочувствием во взгляде – и даже это сочувствие кажется ему слишком тяжкой ношей. Он уверенно и бесстрастно ведет их за собой в хаосе рассыпающегося на части политиканства Федерации, пока роби не получают законное право остаться на Аспере столько, сколько потребуется. Затем подписывает документы об отставке, бросает книги с курткой в сумку, напивается в лазарете. Идет в доки, стараясь не обращать внимание на удивленный взгляд дежурного энсина. Отвечает на последний звонок, но даже не слышит, что хочет сказать ему Пайк, потому что Джим обрывает его после слова “Спок”. Он не знает, что делать дальше. Он знает только, что теперь все это не имеет смысла. Но даже эта мысль не подготовила его к внешнему виду Stalwart. Корабль висит в пространстве, сверкает белизной на фоне черного космоса. В груди что-то панически сжимается, когда он уходит. Джим проснулся, словно от толчка. Сердце бешено колотилось, будто все шло не так. Дыхание прерывалось, а рука потянулась к часам – два тридцать. — Блять, — выдохнул он в подушку. — Боже, блять. Он перевернулся на спину и прислушался к собственному сердцебиению – оно постепенно замедлялось. Из под двери пробивался луч света от электрических ламп. Отели – дерьмо, но уж получше придорожных гостиниц. Теперь, проснувшись, Джим слышал характерный скрип и стоны – представив, что там происходит, он едва смог подавить приступ тошноты. Просто невероятно, что ему удалось напиться и даже подумать о сексе со случайным незнакомцем. Единственная попытка закончилась ударом в живот и плевком в лицо. Оказалось, что есть разница между желанием быть с тем, кто сильнее тебя, и встречей с кем-то, кто любит смотреть, как страдают другие. Внезапно Джим понял, что не может находиться в темноте. Как был, в одних трусах, он пересек комнату, включил свет и сразу почувствовал себя лучше. Затем он сердито натянул джинсы, надел футболку, сунул ноги в ботинки, проигнорировав шнурки, кинул ключи с бумажником в шлем и исчез так быстро, будто даже не приезжал сюда. Путь на запад был связан с чересчур большим количеством неприятных воспоминаний. -:- Спок неловко сидел среди подушек на коврике для медитации – мышцы еще сводило, и полностью расслабиться не представлялось возможным. Предполагалось, что он спит. Обмануть Пайка было нетрудно, но с каждым днем ложь давалась Споку все проще. Он лгал о своей боли, хладнокровии, о том, что следовал плану Пайка. Он не знал, останется ли, исполнит ли желание адмирала. Ему нужно было принять другое, более важное решение – будет ли он действовать с Джимом или без него? Кто обратится к Кирку: Спок или Пайк? Спок не мог вычислить, какие именно действия могли бы дать наибольшую статистическую вероятность успеха. Он точно знал лишь, что Федерация и Земля оказались в ужасающих обстоятельствах, и всю дорогу от Nu'ri Ah'rak изучал разведданные. Затем, вглядываясь в мерцающие огни Сан-Франциско, Спок пытался принять бесстрастное решение… И терпел неудачу. -:- У Дерека была небольшая автомастерская в не самом престижном районе Сан-Франциско. Дело было не в мании величия – он просто любил тачки. И байки. На самом деле, байки – в меньшей степени, но клиентам нравилось, так что он ими тоже занимался. Однажды утром, в один из четвергов, он поднял взгляд из-за верстака и увидел бледного, давно не видевшего солнца, потрепанного парня с самыми голубыми на свете глазами и со следами от шлема на лице. — Привет, — легко и открыто начал он. — Ты Дерек? Девушка за стойкой сказала, что о работе нужно спросить у тебя. Дерек тут же изменил свое мнение о возрасте парня. Такая уверенность приходит с опытом и не присуща молодым: — У меня сейчас не так много работы, даже не знаю, что могу тебе предложить. — Меня устраивает, — он пожал плечами. — Займусь тем, что есть. За комиссионное вознаграждение. Мне не нужна постоянная зарплата при условии, что тебе не нужен долгосрочный контракт — Я не предлагаю временную работу. Парень прищурился: — Я закончу все, чем займусь, и уведомлю за неделю. Дерек не был наивным, но отчего-то понимал, что парень говорит правду. К тому же, ему действительно не помешала бы еще одна пара рук. И он не мог позволить себе взять кого-то по долгосрочному договору. — Ты нанят, — ответил он. — Если сможешь сказать, что я сейчас делаю. Джим вытянул шею, чтобы посмотреть на механизм на столе. Запчасть была перевернута и разбита на куски. — Заменяешь дефлекторы на системе впрыска топлива G-типа для Ballieu или Tornado? — Ты не поставишь эту штуку в Tornado, — Дерек усмехнулся. — Поставлю, — Джим самоуверенно улыбнулся. — Она даст больше оборотов и сэкономит топливо, потому что спроектирована точно так же, но Ballieu собирают на Марсе, а не доставляют с Персуса, как Tornado. А мы знаем, что уплотнительные кольца на системе слетят прежде, чем ты успеешь сказать: “Жаль, что я не купил Ballieu”. Дерек ощутил приятное тепло, понимая, что перед ним настоящий энтузиаст. Он вытер руку о комбинезон и протянул ее: — Дерек Симкок. Парень пожал руку: — Джим Кирк. Не против, если я начну прямо сейчас? — Ни в чем себе не отказывай.