Leave No Soul Behind

Прежде, чем Джиму удалось встретиться со Споком, прошел почти целый день, но даже тогда вулканец согласился на встречу только в людном месте. Кирк не знал, чего именно боялся Спок, но был уверен – что бы он ни предполагал, он хотел избежать этого на людях. Они выбрали японское кафе с хорошим вегетарианским меню. К тому же, туда не захаживали офицеры EPAS или выходцы из Звездного Флота. Да и Боунс был не так далеко, если вдруг Споку понадобится помощь. Джим пришел пораньше и занял уединенный столик, где их никто не заметит. Спок пришел точно вовремя. Он был бледен, но выглядел намного лучше, чем в больнице. Какое бы ультрасовременное лечение ни назначил МакКой, кажется, оно работало. Джим наблюдал, как Спок снял темно-синюю куртку и передал ее одному из работников кафе, оставаясь в черной форменке и брюках формы EPAS. Это стало ответом на единственный вопрос, на который не смог ответить Пайк: так ли Спок готов был нарушить правила, чтобы снова присоединиться к EPAS. Видимо, да. Спок пересек шумный зал, аккуратно проскальзывая между столов, и сел у стены напротив Джима. Он казался спокойным и собранным, но напряженность во взгляде выдала его с потрохами. Джим слушал, как говорил Спок, одной частью сознания следя за высокотехнологическими терминами, а другой – находясь словно в трансе. Ему был важен Enterprise, их миссия, но в тот день Кирк пришел сюда не за этим. Руки Спока с длинными пальцами ловко управлялись с палочками для еды. Он будто родился, чтобы справляться с ними, несмотря на трудности после травмы. В теплом освещении зала линии шрамов стали более заметны. Они оплетали пальцы, от самых подушечек, по костяшкам, и скользили по запястьям, прежде чем скрыться за жесткой тканью рукавов. Когда Спок двигал пальцами, бледная недавно зажившая кожа натягивалась, сопротивляясь. — Как именно это произошло? — Выпалил Джим, внезапно перебив Спока. Наступила пауза. Спок держал себя в руках, но бросил на Джима короткий взгляд. Затем – на руки, что выдавали его. — Произошел инцидент, связанный с варп-катушкой. Стандартное защитное оборудование было недоступно. Не раздумывая, Джим решительно взял его горячую руку в свою. — Сенекот не смог защитить тебя, — Джим не дал Споку возможности ответить, и потянул его к себе. Спок на мгновение сжал челюсти: — Любая миссия сопряжена с определенным риском. Джим напряженно смотрел на Спока и понизил голос. — И ты даже ни на секунду не задумался, насколько была опасна именно эта? — он замолчал, но сильнее сжал руку Спока. Вулканец чуть смутился, но руку не убрал: — Выживание персонала было важнее. Джим покачал головой: — Не для меня. Не когда дело касается тебя. Это было нелогично. По всем правилам, Спок должен был поспорить и опровергнуть замечание. Вместо этого Джим ощутил ответный жест – Спок слегка сжал его руку. Возможно, тут были люди, которые могли бы их узнать. Может быть, держаться за руки было неразумно, но Кирк не мог заставить себя думать об этом. Все его беспокойство и чувство одиночества нахлынули на Спока. С таким же успехом он мог бы оказаться в вакууме. — Именно эта линия поведения заставила Пайка разделить нас, — осторожно напомнил Спок. — Надеюсь, ты не забыл. — Конечно, нет. Джим ослабил хватку, так что Спок сам отпустил его и едва вздрогнул от удивления, когда Кирк повернул его руку и начал рассматривать ладонь. Затем Спок взглянул на собственную руку – по нынешним меркам шрамы были необычным явлением, с современными технологиями практически все поддавалось лечению. К сожалению, его гибридная физиология была изучена недостаточно, и Спок, следя за взглядом Джима, объяснил, что вулканские ученые посчитали коллагеновое восстановление слишком сложным процессом, чтобы дополнительно использовать кожные регенераторы. МакКой бы справился, но, в таком случае, был риск возникновения сепсиса. Спок предпочел сохранить пальцы независимо от их внешнего вида. Вероятно, скоро шрамы будут не так заметны. Джим слишком хорошо знал Спока и, к его счастью, не задал больше ни одного вопроса об этом. Вулканцу явно нужно было осознать сенсорную информацию, полученную от прикосновения. — Ты отдаешь себе отчет, — начал Спок, стараясь сохранить бесстрастный тон. — В значении подобных жестов для вулканцев? Не поднимая взгляда от рук и продолжая медленно поглаживать чужие пальцы, Джим кивнул: — Ты не против? Это был расплывчатый вопрос, без конкретики. Ответ Спока мог быть истолкован неверно или вырван из контекста. На поверхности его разума возникли сомнения, но тут же рассеялись: — Думаю, нет. Джим не ответил вслух, но обхватил запястье Спока, а другой рукой приподнял рукав. Под тканью виднелась еще более бледная кожа с черными волосками. Джим сглотнул: — Как далеко идут шрамы? — Кроме кистей рук, поражены только передние поверхности конечностей, — он внимательно наблюдал за Джимом, сомневаясь в собственной способности распознать его эмоции. — К счастью, большая часть лица и тела оказалась защищена самим механизмом. — К счастью, — задумавшись, Джим отпустил руку. Спок, сам того не осознавая, попытался занять чем-то руки в любом более-менее привычном жесте, поэтому потянулся к ближайшему стакану. — Не пей это, — произнес Джим. — Ты ненавидишь пиво. Спок взглянул на пенистый янтарный напиток в руке: — Я и не собирался. Джим странно посмотрел на него: — Хочешь свалить отсюда? — Да. -:- — Я скучал по тебе, хоть и злился, — сказал Джим. Они шли вдоль берега в искусственном свете уличных фонарей. Из-за огней города звезд практически не было видно, но Спок мог различить в небе Альфу Центавра, Венеру и верфи Звездного Флота. Он не знал, как ответить, поэтому молчал, держа руки за спиной. Руки Джима свободно висели вдоль тела. — Спасибо, что написал мне, дважды, — продолжал Джим, не обращая внимания на повисшее между ними молчание. — Не думал, что ты это сделаешь, — он фыркнул и провел рукой по своим растрепанным волосам. — Но я ведь не думал, что ты уйдешь, так что... Наверное, это как-то так и работает. Спок чувствовал, что не может противостоять нарастающей пустоте между ними. — Я действительно не понимаю, почему ты последовал приказу, — настаивал Джим, но смотрел куда угодно, только не на Спока. Он взглянул на небольшие волны и проезжающие мимо машины. — Почему тебе нужно было бросить все, ради чего ты работал и рисковал жизнью – по прихоти Пайка. — Это не было прихотью, — наконец, обрел дар речи Спок. — И ты знаешь, что на мое решение также повлияли и другие факторы. Джим резко взглянул на него, не сбавляя шага: — Только не говори, что ты хотел отставки. — Мои возможности были ограничены. — Спок, ты был нашим командиром. Экипаж был в шоке. Спок почувствовал, как что-то неприятно сжалось у него в боку: — Я не ожидал эмоциональной реакции на мой отъезд. Джим как-то странно фыркнул, и Спок бросил быстрый взгляд направо – Кирк смеялся. — Конечно, не ожидал, — он снова нервно провел рукой по волосам. — Но я почти уверен, что ты мог предсказать мою реакцию. Впереди них заканчивалась пешеходная дорожка. Это показалось Споку самым настоящим непреодолимым препятствием, твердой и непоколебимой угрозой. Он старался сдерживать эмоции, но не смог скрыть дрожь. Джим повернулся к Споку и замер. — Сейчас март, — понял он, глянув на пар от своего дыхания. — Ты замерз. Прости. Спока добили извинения Джима. Он сделал глубокий вдох и сжал до боли губы. Джим не должен был извиняться. Это не он трусливо убегал, движимый явно не благородными эмоциями. Спок сделал два шага в сторону, чувствуя боль в легких и сжатых в кулаки руках. — Спок, что… — Не нужно, Джим, — перебил он, с трудом узнавая свой резкий голос, полный раскаяния и стыда. — Не надо. Пальцы крепко сжали его локоть. Даже это небольшое прикосновение сквозь ткань было теплым по сравнению с холодом улицы. Он развернулся и неподвижно смотрел на Джима, пытаясь игнорировать жжение в горле, похожее на тошноту. Слабая связь между ними окрепла на несколько мгновений, и Спок, не в силах сопротивляться сильным чувствам Кирка, ощутил его облегчение, одиночество и гнев. Он неосознанно сделал два шага назад и опустил голову, позволяя себе слабость. — Я не так хорош без тебя, — признался Джим. Споку было тяжело и горько слышать эти слова. — И ничего из себя не представляю, когда тебя нет рядом. Логика симметрии неоспорима – Спок был бессилен перед ней: — Как и я. — Тогда, пожалуйста, перестань убегать от того, что у нас есть, — горячо произнес Джим. — Я не собираюсь лгать и говорить, что не хочу большего. Но я разберусь с этим, — он поднял голову, пронзая его сердитым взглядом. — Я разберусь с этим, Спок. И могу сохранить профессиональные отношения, если хочешь. Мне просто нужно понимать, что между нами. А если я снова доверюсь, а ты исчезнешь, то не смогу с этим смириться. Спок едва мог вынести эхо собственных эмоций. — Пожалуйста, Спок, ты можешь… — Я не уйду, снова. Джим, справившись с эмоциями, кивнул и вытер глаза рукавом. — Черт, мне нужно было это услышать. Даже не представляешь, как, — он подошел, в знакомом жесте товарищества положил ему руку на плечо, но тут же снова нахмурился. — Они тебя что, не кормили? Какого черта? — Я был болен. — Пойдем, — сказал Джим, не обращая внимания на услышанное. — Я знаю одно прекрасное круглосуточное заведение с пастой. Тебе понравится фетучини Верди. — Уже поздно. Джим ответил сердитым взглядом на протест: — Я должен увидеть, как ты ешь. Полезно для моего душевного здоровья. Спок не знал, что ответить на этот аргумент. -:- У них было время до шести часов, когда начнется посадка на рейс Спока. Для них обоих этого было недостаточно. Не имело значения, что Спок должен был полететь всего лишь на Луну, следуя плану Пайка, и что транспортировка займет двадцать минут плюс время на проверку безопасности. Джим был уверен, они могли бы проговорить всю ночь, а потом еще немного. Джим выполнил своё обещание: теперь он сидел и жадно наблюдал, как Спок вяло ковыряется в пасте – Кирк будто впервые видел коммандера. Его плавные движения, точно выверенные формулировки, едва заметная мимика – это, конечно, было знакомым. Но теперь в его взгляде появился непривычный блеск, а вулканская сущность предстала во всей красе, заточенная будто в что-то совсем иное. Спок никогда не станет прежним, никто из них не станет. Прошлый Спок исчез, оставив после себя лишь следы эмоциональной наивности. Или так только казалось. Джим за всю ночь ничего не съел, почти не прикоснулся к кофе, сидя в кабинке на диване, покрытом красным кожзамом, и с замиранием слушал сбивчивый рассказ Спока о работе на Tat’sar. Он отвез Спока в космопорт в арендованном автомобиле, ненавидя утренние пробки за то, что приходилось смотреть на дорогу, а не наслаждаться последними минутами рядом с ним. Тот факт, что Спок отправляется на Луну, еще не значит, что они увидятся снова. Он получил то, за чем пришел – Джима во главе небольшой революции Пайка. Жизнь была непредсказуемой, а Спок – тем более. Все остальное между ними казалось почти нереальным и мнимым. Теперь все карты принадлежали Пайку, но Джим не мог позволить делать такие высокие ставки кому-то другому, кроме себя. А Спок ничего не ответил, когда Джим разыграл этот ход про “останемся друзьями”. Это ведь должно было что-то значить. Коммандер взял свою единственную сумку, прошел через контроль, не оглядываясь и не говоря ни слова. А Джим стоял, глядя ему вслед, чувствуя, как с увеличивающимся расстоянием становилось труднее дышать. Спок отошел достаточно далеко, теряясь в толпе пассажиров, и только высокий рост позволил до сих пор видеть его макушку. Словно ударом под дых, Джима осенило. Спок не просто мог уйти, он, черт возьми, уходил в этот самый момент. Но на сей раз это Джим не смог сказать то, что нужно. Споку было все равно, будут ли по нему скучать, что о нем подумают и будут ли беспокоиться. Спок должен быть нужным, как и сам Джим. Он говорил об этом тысячью мелких фраз, принимал прикосновения Джима. Даже если вспомнить тот отчаянный разговор на крыше автомастерской. Полный уверенности, Джим сбросил куртку и перепрыгнул через ленту. Завыли сирены, и он рванул. Двое охранников побежали за ним, но они не были офицерами EPAS, месяцами оттачивающими умение убегать от всего на свете, и не были движимы выворачивающим внутренности страхом потерять то единственное, что имело значение. У них не было ни единого шанса. Он прорвался сквозь толпу, пугая пассажиров, двигаясь так быстро, что смог услышать лишь отголоски гневных возгласов. Его шаги барабанной дробью отдавались по полу, руки ритмично раскачивались у тела, а сам он улыбался, как идиот – ему этого не хватало. Чувства бега вслед за Споком, нужды быть рядом. Просто потому, что это было частью его существа. Толпа расступилась, и он ускорился. Спок уже повернулся вполоборота, его более чуткий слух уловил шум раньше, чем люди вокруг него смогли что-то заметить. Джим резко остановился, ботинки со скрипом заскользили по полу, и он врезался в грудь Спока. Он протянул руки, ладонями обхватил его лицо, пытаясь вдохнуть достаточно воздуха, чтобы все высказать, но только резко выдохнул: — Скажи, что еще не слишком поздно! Из внезапно ослабевшей руки Спока выпала сумка. — Останься здесь, со мной? — прошептал Джим, тяжело дыша и дрожа от адреналина. Конечно, именно в этот момент его поймала охрана и прижала лицом к полу. Спок пошатнулся, когда Джим разорвал прикосновение. Кирк пытался вырваться и неведомым образом умудрился взглянуть Споку в глаза, думая о том, не ошибся ли он, снова. Медленно, словно в трансе, Спок опустился на колено и достал из сумки удостоверение. — Отпустите его, — приказал он без своей привычной властности. Но это не имело значения, так как тройной ряд золотых лычек командира дивизиона вкупе с вулканским дипломатическим иммунитетом сами по себе вызывали уважение. Раздраженные, но извиняющиеся офицеры Службы Безопасности подняли Джима и даже отряхнули его от пыли. — Э-э… Спасибо, — пробормотал он. — Извините, парни, я просто… Спок резко схватил его за локоть и потащил прочь, обрывая извинения. Джим, пытаясь не отстать, чуть не споткнулся о собственные ноги. Спок протащил его сквозь ошеломленную толпу и контрольно-пропускной пункт Службы Безопасности к дипломатическим залам, доступ к которым обеспечил уникальный статус семьи Спока на Земле. Джим оказался в отдельной переговорной комнате, вход в которую Спок закрыл с помощью отпечатка пальца на панели, и только тогда Кирк понял, что понятия не имеет, чего ожидать. Несколько мгновений они хмуро и настороженно смотрели друг на друга. — Остаться с тобой? — в конце концов, переспросил Спок. Именно в этот момент Джим понял, что все будет хорошо. Он узнал этот голос – запомнил тембр и интонацию. Кирк на секунду опустил голову, сделал глубокий вдох сквозь боль от ушибов в груди, затем широко улыбнулся и уверенно посмотрел Споку в глаза: — Да. Останься со мной. Здесь, в Сан-Франциско, в моей квартире. Спок разомкнул губы – он выглядел ошеломленным. Он стоял спиной к двери, и свет от предупреждающей лампочки говорил о том, что на его рейс идет посадка. Джим, посмеиваясь, подошел ближе, взял ладонь Спока и прижал ее к своей щеке. — Давай, я серьезно, — он улыбался, дрожа от восторга, который всегда ассоциировался у него с самыми прекрасными и одновременно опасными событиями в его жизни. — Говори, что хочешь, но ты уже знаешь, что я абсолютно уверен, — он наклонил голову и прижался губами к запястью Спока. — А я знаю, что пугаю тебя до смерти этим предложением, но ты все равно останешься со мной. — Откуда ты можешь знать? Джим пожал плечами и криво ухмыльнулся: — Ты написал мне. На лице Спока отразились беспокойство и скрытая надежда: — Я выразился весьма скудно. — Едва ли я стану тебя за это винить. Над ними вспыхнул последний сигнал, предупреждающий об окончании посадки на рейс, но никто из них не обратил на это внимания. Джим наблюдал, как Спок обдумывает каждый возможный исход событий, учитывая сложившуюся ситуацию, ощущал смятение сквозь едва заметную связь между ними. Это манило, как аромат чего-то знакомого на вид, но намного более изысканного на вкус. — О, ради всего святого! — Джим, смеясь, отчаянно поцеловал Спока. Спок тут же отстранился, но лишь на миллиметр. Джим не мог заставить себя открыть глаза и встретиться с отказом. Вместо этого он почувствовал, как горячие пальцы Спока коснулись его подбородка и скользнули к уху. Спок замер, разделяя один вдох на двоих, и осторожно прижался губами к губам Джима. Поцелуй был мягким и уверенным. Джим был готов плясать от радости, но это был самый чувственный и нежный поцелуй в его жизни, что сразу же завладел всем его вниманием. Джим отпрянул и прошептал: — Это значит “да”? Спок выхватил еще один поцелуй, намного более настойчивый, почти отчаянный. Джим задыхался, касаясь его языка своим, стоя на ослабевших ногах. Этот поцелуй был полон чувством странного бессилия, безысходности и, возможно, даже недоверия, но казался пропитанным магией. Его вкус, давление, признание в желании постоянства, заставляли их держаться друг за друга изо всех сил. Спок толкнул его к стене и прижал всем телом, продолжая напоминать о многих преимуществах поцелуя с контактным телепатом. Джим вцепился в мягкие темные волосы, позволяя себе погрузиться в желание, впитать его сквозь кожу. Спок вздрогнул от глубины этих чувств, разомкнув губы и с трудом принимая ласку, но не сломившись перед ней. — Ты был нужен мне, — между поцелуями прошептал Джим. — Но я не знал, как сказать. Спок сжал его бедро, прижав пальцы другой руки к скуле Джима. Он чувствовал, как шрамы ныли, но предпочел не обращать на это внимания. У Джима кружилась голова от возбуждения и чувства победы. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы снова сжать волосы Спока и отстранить от себя, прерывая поцелуи в шею. — Последний сигнал. Ты опоздаешь на рейс, — с трудом проговорил он. Спок стиснул зубы, а его взгляд словно был наполнен гневом: — Встреча завершится в семнадцать-ноль-ноль. — Ты не спал. — Ты тоже, — возразил он, снова шагая к Джиму и прижал его за плечи к стене. — Что ты предлагаешь? — Тащи свою задницу ко мне как можно скорее. — Принято. — Следующие двенадцать часов будут вечностью. — Да. Джим ухмыльнулся: — Короткий вопрос – короткий ответ: я достучался до твоих эмоций? Спок наклонился и почти коснулся губами уха Джима, тихо выдохнул – теплый воздух коснулся чувствительной кожи: — Да. — ОКей, — Джим с трудом сглотнул. — Значит, свидание отменяется. Спок отстранился, и его губы дернулись в улыбке: — Мы увидимся вечером. — Подожди секунду, — Джим попытался пригладить его волосы, чтобы привести их в более презентабельный вид. Стоя так близко, он не смог отказать себе в прощальном поцелуе. Один поцелуй превратился в два, потом – в три. Сумка Спока снова рухнула на пол, а поспешно приглаженная прическа, кажется, снова растрепалась. Спока позвали по громкой связи, Джим рассмеялся в поцелуй и оттолкнул его: — Все, иди. Из тебя дерьмовый лжец. Даже если опоздаешь, Пайк не должен узнать правду! Спок поправил форменку и во второй раз поднял сумку: — Я вполне пригодный лжец. Улыбка Джима стала шире: — Ну, сейчас было совсем неплохо. Спок бросил последний взгляд горящих глаз через плечо, отвернулся и открыл дверь. Джим прошел следом и остановился на пороге, восхищаясь таким знакомым спокойным выражением лица вулканца и его безупречной осанкой. Джим снова улыбнулся, наблюдая, как Спок загрузился в шаттл. Он бодро вступил на борт с распухшими от поцелуев губами. Джим был готов ждать целых двенадцать часов, но не секундой дольше. -:- Когда Спок зашел в кабинет Пайка, Кристофер старался выглядеть непринужденно. Попытка притвориться безучастным осложнялась присутствием министра здравоохранения и адмирала Комака из Совета Безопасности. Пайк даже успел позавидовать вулканскому наследию Спока, когда недавно восстановленный в своих полномочиях коммандер не выказал никаких признаков беспокойства. — Спок. — Адмиралы. Министр. — Пожалуйста, присаживайтесь, — пригласил Пайк, указывая на единственный свободный стул рядом с министром Лоусон. — Президент передал свои извинения. Спок склонил голову в знак согласия и натянуто сел, выпрямив спину в нескольких дюймах от спинки стула. Пайк оглядел комнату и ловким движением пальцев вывел отчет на терминал и большой экран позади. — Как вы видите, перепрофилированный USS Enterprise отстает от графика приблизительно на четыре недели. Учитывая, что главное подразделение на данный момент обладает мощностью в тридцать два процента, крайне важно, чтобы мы ускорили последние приготовления к испытанию двигателя. — Это требует не только кредитов, но и дополнительных людей, — тут же возразил Комак. — Звездный Флот не обладает достаточным количеством технического персонала, чтобы обслуживать собственные корабли. Не говоря уже об EPAS. — Адмирал, при всем уважении, — начала Лоусон. — EPAS является неотъемлемой частью всех военно-гражданских операций. Без них у нас было бы еще меньше техников. — Им потребовалось больше двух дней, чтобы добраться до Деневы, а ты хочешь, чтобы я благодарил их? — Комак в гневе скрестил руки на груди. — Мы потеряли хороших офицеров, пока они играли в дочки-матери с какими-то туристами. У Пайка участилось сердцебиение, когда Спок заметно напрягся. Он понимал, что нужно было переключить внимание присутствующих прежде, чем беседа превратится в очередную ссору между Звездным Флотом, неправительственной организацией и вспомогательными службами. — Устав EPAS регламентирует порядок оказания помощи до получения иных приказов. Но вы и так это знаете, — он примирительно развел руками. — Мы можем спорить часами, и все без толку. Я не отрицаю, что коэффициент операционной эффективности значительно упал в прошлом квартале. У нас нет ни рекрутов, ни денег, ни ресурсов. И, черт, возьми, мы не одни такие. Судя по бюджету на обеспечение безопасности, Звездный Флот в данный момент тоже находится под квотами на набор персонала. — Что именно ты хочешь сказать? — Комак прищурился. — Только то, что мы в одной лодке, и единственный выход – помочь друг другу, — благоразумно ответил Пайк. — Вы даете нам шанс, а мы, в свою очередь, сокращаем время реагирования и увеличиваем количество мест для пострадавших. Я говорю о небольшой инвестиции в наше общее будущее. — Мы можем обеспечить финансирование из госбюджета на здравоохранение, — ловко добавила министр. — Звездный Флот не обязан брать на себя сто процентов убытков. — Я не могу понять, зачем вам вдруг понадобилось современное вооружение, — Комак нахмурился. — Последнее, что мне нужно, – это кучка медсестричек и врачей, играющих в ковбоев на передовой! Очевидно, Спок не мог больше молчать. Он наклонился вперед и вмешался в разговор. — Достаточно проанализировать состояние Stalwart, чтобы понять причины необходимости высокой обороноспособности кораблей EPAS, — спокойно начал он. — Я понимаю, что Enterprise-B требует значительных инвестиций Звездного Флота, но не станет ли это вложение достаточно оправданным с учетом ценности спасенных жизней? Я уже сталкивался с военными операциями и прекрасно осведомлен, что в ваших глазах и глазах президента Уэскотта Звездный Флот, в первую очередь, остается исследовательской и миротворческой организацией. Угроза Нерона вынудила нас адаптироваться и поставила в незнакомое нам положение, и я уверен, что вы разделяете мою мысль о техническом обновлении Звездного Флота по окончании конфликта. Этого можно добиться только в случае минимизации человеческих жертв, — слишком эмоциональные для вулканца слова практически загнали Комака в угол. Пайк улыбнулся про себя – все же коммандер был сыном своего отца. — Конечно, но… — Адмирал, — перебила Лоусон, коснувшись ухоженной рукой рукава Комака. — Это выгодно для всех. Нет ничего дурного в том, чтобы отправить в небо больше сил EPAS. Особенно, при поддержке Президента. Комак заметно разозлился, сжал губы, но ответил. — Прекрасно. Но я не буду заниматься этим твоим маленьким проектом, Сара. Если ты заберешь наш корабль вместе с техниками, то подпишешь себе приговор на следующих выборах, — он поднялся и кивнул Пайку. — Увидимся на совещании разведывательных служб. — Увидимся, — ответил адмирал. Когда за Комаком закрылась дверь, министр встала, Спок и Пайк также последовали ее примеру. — Адмирал, коммандер, — начала она, улыбнувшись. — Я слышала, что Президент возлагает большие надежды на этот корабль под командованием вашего капитана. Ради нашего общего блага я надеюсь, что подобное доверие не напрасно. — Никак нет, — уверенно ответил Пайк. — Должно быть, вы отдаете капитанское кресло в чертовски хорошие руки, — она хмыкнула и подняла свою сумочку. — Министр, — формально продолжил Пайк и повернулся к Споку. — Познакомьтесь с новым капитаном Enterprise. — О, — она улыбнулась еще шире и взглянула на Спока. — Раз так, я искренне одобряю это решение, Кристофер. — Я так и думал, — Пайк ухмыльнулся. — Капитан Спок, я хорошо знакома с вашим отцом, — сказала Лоусон, подходя ближе. Даже на каблуках она выглядела миниатюрной. — Он всегда высоко отзывался о ваших интеллектуальных способностях. Спок, удивленный неожиданным поворотом событий, вскинул бровь, а Пайк мысленно поблагодарил бога за то, что вулканец не стал протестовать против своего назначения перед членом Совета. — Вы заставите граждан нами гордиться, не так ли? — продолжала Лоусон, улыбаясь Споку. — Мне бы очень хотелось ткнуть в лицо Комаку позитивной динамикой на следующем ежеквартальном собрании Совета Федерации. Спок чуть наклонил голову и пристально посмотрел на Пайка: — Я буду стремиться к этому, министр. Пока министр не ушла, Пайк будто не дышал. Он морщился от поздравлений и любезностей, наблюдая за Споком, который становился бледнее с каждой секундой. Наконец, когда они остались одни, Спок снова внимательно взглянул на Пайка: — Капитан Enterprise? Адмирал понимал, что улыбка тут не поможет, но не мог остановиться: — Это было условием возвращения Джима на службу. Спок, похоже, только сильнее напрягся и поднес пальцы к губам: — Он не упоминал об этом. — И почему я не удивлен? — протянул Пайк, обхватил больную ногу, оперся о стол и поднялся на ноги. — Он может манипулировать кем угодно. Без злого умысла, конечно, он даже может не подозревать об этом. Он просто знает, как все должно быть устроено, а потом делает все возможное, чтобы этого добиться. Поэтому он стал прекрасным вторым офицером на прошлом Enterprise и блестящим первым офицером в EPAS, — Пайк, хромая, обошел стол. — Я думал, что придется сделать его капитаном, чтобы вернуть. Оказалось, что капитаном нужно сделать тебя. Спок смотрел в пол, немного прикрыв пальцами глаза: — Я недостаточно квалифицирован для управления звездолетом. — Ты не должен уметь выполнять параллельную парковку, Спок. Мне просто нужно, чтобы ты держал корабль в воздухе. — А миссия? — настаивал Спок. — Я не военный стратег и не принадлежу к командному составу Службы. — Для этого у тебя есть Джим. Спок, наконец, встретился с взглядом Пайка. — Он назначен твоим первым помощником, — чуть нахмурившись, сообщил адмирал. — У нас будет путаница с субординацией, так как он выполняет обязанности командира дивизиона и все такое, но я доверяю ему двойное командование, а ты будешь слишком занят, чтобы руководить офицерами. — Вы, кажется, предусмотрели все возможные варианты, кроме одного, — сурово парировал Спок. — Что, если я не желаю быть капитаном? — Спок, — Пайк развел руками. — Ты был фактическим капитаном Stalwart много лет. Только не говори мне, что не думал, как бы все шло без посредника, — адмирал сжал руки в кулаки, в его уставшем взгляде мелькнул энтузиазм. — Просто на этот раз представь, что действуешь в интересах нужд большинства. — Мое место – во главе дивизиона и на медицинском шаттле, а не на мостике звездолета Федерации, — настаивал Спок, почти отказываясь от назначения. — Нет, Спок, — Пайк покачал головой, как-то ласково и печально взглянув на него. — Ты этого не видишь, но шаттл слишком тесен для тебя. Джим это знает, как и я. Он знает, что ты способен на большее. Если не можешь смириться, то просто поверь в это. Джим Кирк редко доверяет кому-либо, если вообще доверяет. А я перестал сомневаться в уровне профессионализма между вами в ту секунду, когда Джим пришел в мой кабинет и отказался от капитанского кресла. А ведь он хотел его, — Пайк усмехнулся. — Черт, да он чуть его не получил! — Тогда почему… — Потому что ты прирожденный лидер, идиот! Люди служат под твоим началом, потому что знают, что ты никогда их не подведешь, — он подошел ближе. — Они знают, что ты не просишь слишком многого, что не будешь давить на них слишком сильно, что никогда не оставишь их. Черт побери, список ожидания в первый дивизион, не говоря уже о Никсе, такой длинный, что становится неловко. Ты же понимаешь, что это из-за тебя? Спок, кажется, разрывался между смирением и отрицанием происходящего. Наконец, после паузы, он ответил: — Я обдумаю ваши слова, адмирал. — Конечно. -:- Спок вернулся в арендованную Джимом квартиру лишь через двадцать два часа. Свет был включен, а дверь оказалась незапертой, и он решил поговорить с Джимом насчет безопасности жилища, а также – о недавнем назначении капитаном. Спок, пропитанный холодом и не успевший согреться в такси, напряженно вошел, положил удостоверение, сумку и перчатки на кухонный стол, стараясь быть как можно тише. Затем двинулся дальше, к источнику света. На пороге спальни он остановился. Джим, вероятно, пытался дождаться его, но безуспешно. Кирк сидел, откинувшись на подушки в свете настольной лампы, падд странно лежал у него на груди. Спок позволил себе легкую улыбку. Возможно, это было к лучшему. Они оба многое пережили за этот день. И, если разум был полон стремлений, то тело растеряло все силы. Спок тихо вошел в ванную, чтобы умыться перед сном. Он почистил зубы, причесал волосы и с любопытством взглянул на себя в зеркало. Он не помнил, когда чувствовал себя таким желанным гостем в чужом доме. С теплым чувством удовлетворения он аккуратно выложил несколько своих вещей у раковины – рядом с вещами Джима, хаотично разбросанными. Неловко сглотнув, Спок приставил к шее гипошприц и зажал кнопку – почти сразу стало легче дышать. Хоть в ванной было намного проще переодеться, Спок вернулся в полутьму спальни подальше от собственного отражения и предпочел не думать о причинах этого решения. Спок положил куртку на стул и потянулся пальцами к воротнику рубашки. — Ты собирался меня разбудить? Спок обернулся, держась одной рукой за воротник: — Нет. Джим приподнялся на локте и повернулся так, что надпись на футболке с эмблемой Академии Звездного Флота стала неразборчивой: — На будущее – всегда буди меня. — Ты спишь особенно крепко, — Спок вспомнил их миссию на Solis-allera. Тогда им пришлось сидеть в спасательной капсуле на протяжении шестнадцати часов. Все ворчали и устало ругались, и только Джим сладко спал, подложив под голову щиток. — Умник, — с нежностью проговорил Джим, опуская ноги на пол. — Спать полезно. Попробуй как-нибудь. — Я… — Желательно, со мной. Спок всеми силами пытался скрыть сладкое предвкушение на лице, но потерпел неудачу, когда Джим улыбнулся. Глядя Споку в глаза, он подошел, убрал его руки и сам коснулся пальцами рубашки, чтобы расстегнуть ее. — Желательно, сейчас, — продолжал Джим, поддразнивая. Он отодвинул ткань и коснулся пальцами ключиц. — Я был прав. Ты сильно похудел. — Это слабость моей человеческой половины, — признался Спок, помогая Джиму снять рубашку. — Вулканцы, подвергнутые физическому или психическому стрессу, намного дольше сохраняют постоянную массу тела. — Черт бы их побрал, — беззлобно выругался Джим, и Спок поймал его взгляд. — Разве их совершенство не раздражает? — Я не намекал на… — Нет, намекнул, — настоял Джим и одним движением снял со Спока майку, и черные приглаженные волосы растрепались от статики. — Я понимаю, что на Вулкане очень сложно быть человеком, но так не везде. Там, откуда я родом, потребность в еде и сне не считается недостатком. Несмотря на обычную экспрессивность Джима, Спок не мог разобрать его эмоции, как ни вглядывался в его лицо. — Не стану отрицать, что бывают моменты, когда я стремлюсь обладать лишь одной своей сущностью – вулканской или человеческой. Но вместо этого мне приходится находиться между двумя гранями бытия. Это непростая задача, — Спок слегка нахмурился, желая, чтобы Джим понял сказанное. — Жить в двух мирах всегда было непросто. И только недавно я осознал, насколько это в действительности сложно. — Возможно, ты всегда знал, как с этим справиться, — сонно и задумчиво размышлял Джим. — Возможно, тебе нужно перестать слишком усердно об этом думать. Спок попытался подавить эмоции от услышанного, но тут же понял, что на самом деле не хочет этого делать. Видимо, вся сила чувств, что волной накрыла его, отразилась на лице, и Джим в жесте поддержки приложил ладонь к его груди. — Эй, — ободряюще позвал он. — Я не критикую тебя. Я считаю, что ты типа офигенный. И хочу, чтобы ты тоже это знал. Уголки губ Спока дернулись вверх: — Типа офигенный? — О, заткнись. И он подчинился. Главным образом потому, что Джим поцеловал его, тепло и нежно. Спок позволил утащить себя к постели, чувствуя жар чужого тела и настойчивые прикосновения рук. Освещение потускнело, но не погасло окончательно, очерчивая силуэты их тел. Спок хотел поговорить об Enterprise, о новом назначении, но так устал, что кружилась голова. Когда ему пришлось прервать поцелуй, чтобы перевести дыхание, Джим воспользовался моментом и снял с них оставшуюся одежду. Затем толкнул Спока в кровать, а сам лег позади него. Спок несколько раз глубоко вдохнул, борясь с пятнами перед глазами, и ощутил ласковую волну беспокойства от кожи Джима. Он хотел повернуться, чтобы успокоить его, но крепкие руки остановили Спока, продолжая медленно и уверенно исследовать его тело. Он позволил себе раствориться в этих ощущениях, что никогда раньше себе не позволял, и попытался вспомнить, когда в последний раз его так касались. Споку удалось восстановить в памяти то единственное утро, что он провел с Джимом на борту Stalwart. Невероятно, какими необходимыми оказались эти ощущения, учитывая один единственный опыт до этого. Это нелогично. — Спок? — позвал Джим, заметив перемену. В ответ он лишь сильнее прижался и проигнорировал вспышку страха, вызванную собственной уязвимостью. При любом исходе событий, они должны доверять друг другу. Спок был невероятно измучен и устало доверился Джиму. Пусть и неявно. Руки Джима уверенно, но спокойно и плавно скользили по напряженным мышцам. Одной рукой он провел до бедра, другой – до затылка, касаясь кончиками пальцев под звук размеренного дыхания. Затем Джим обхватил его рукой и крепко прижал к себе. — Выключить свет, — с трудом произнес Спок, чувствуя себя слишком уязвимым даже при минимальном освещении. В темноте Джим прижал к себе Спока ближе и подстроился под его дыхание, пока тот не свыкся с близостью. Кажется, ему было комфортно просто лежать в таких тесных объятиях, хотя Спок чувствовал его желание, будто оно было его собственным. Наконец, спустя несколько минут он двинулся, с задумчивой медлительностью продолжая касаться кожи ладонями и кончиками пальцев. Когда Джим снова остановился так близко к краю, Спок был озадачен. По крайней мере до тех пор, пока растущее удовольствие не загорелось мягким огнем внизу живота, и Джим решил продолжить. Ощущения накатили на него целой волной. Спок завел руку назад, нашел пальцами затылок Джима и немного притянул к себе, ощущая его дыхание. В ответ Джим прижался к нежной коже за ухом, шепча о том, как ему нужен Спок, как он любим, о том, что Джим мог бы жить без него, но не представлял, что когда-нибудь захотел бы этого. Восстанавливая в памяти ту ночь, Спок не вспомнит, как долго они просто лежали вместе, замирая, затем снова касались друг друга. Он вспомнит лишь нежность и удивительное самообладание Джима. Спок никогда прежде не испытывал такой покой одновременно с непреодолимой чувственностью и желанием. Его тело и разум так искренне открылись, впервые за всю жизнь. И так естественно оказалось просто ощущать, полностью отдаться чувствам, по-настоящему жить, а не анализировать. Давний конфликт в нем временно стих. Полностью расслабленный и согретый, он вскоре уснул, сквозь дрему чувствуя пульс Джима, на некоторое время забыв про Enterprise. -:- Спок проснулся один. Он не был встревожен или растерян, ведь вулканский чувствительный слух с легкостью уловил присутствие Джима. Спок просто лежал, вслушиваясь, и пытался собрать картинку на кухне воедино. Некоторые звуки с трудом можно было идентифицировать, но это не разочаровывало – скорее, вызывало любопытство. Спока переполняло чувство правильности происходящего, и он нелогично надеялся, что оно никогда не исчезнет. Собравшись, он встал с кровати, скользнул босыми ногами по ковру и сделал несколько медитативных упражнений, что знал с самого детства. Яркий свет бил в лицо, и сквозь веки он видел лишь зеленое пятно. С каждым движением мелкие шрамы ныли, но уже беспокоили не так сильно. Кожа стала намного эластичнее, и со временем полностью заживет. Спок поднял руку и потянулся пальцами к потолку, затем сделал глубокий выпад. Тело сопротивлялось, но он сосредоточился на дыхании, не цепляясь за физический дискомфорт. Он принимал себя. “Это мое тело, это моя боль”. После несчастного случая у него не было ни сил, ни желания поддерживать эти простые ритуалы. Честно говоря, они казались довольно бессмысленным занятием, направленным на баланс между ak'shem и katra*, ведь после ухода со Stalwart они казались несовместимыми. Даже до взрыва он действовал словно на автомате, задействуя лишь базовые функции организма. Он длительное время не достигал s'thaupi, самого важного состояния в вулканской медитации. Спок скользнул другой ногой вперед и сел в позе ikapirak, упираясь лбом в колени, позволяя телу закрыться, а мыслям – свободно течь в глубине разума. [* Спок пытался примирить тело (ak'shem) и дух (katra). — прим.пер.] Теперь было даже сложнее, чем в детстве. Как лист на ветру, его подсознание, капризное, пугливое и полное раскаяния, бросалось с одной мысли на другую. Вина окрасила разум, не позволяя достичь tvi-sochya – полного покоя, что он так жаждал ощутить. Стараясь не судить себя за это, он позволил телу расслабиться в позе loshirak – скрестил ноги и положил руки ладонями вверх на колени, теперь полностью открывшись, в той же степени, что недавно был закрыт. Глубоко дыша, он принимал весь хаос эмоций, поражающий своей силой. Отрицание и внутренний конфликт практически исчезли. “Это всего лишь k-oh'nar, — думал он. — Страх потерять контроль”. Большинство живых существ инстинктивно избегают боли и страха, возводя барьеры, защищаясь от уязвимости. Спок подумал о Джиме, об их втором шансе и принял решение поступать впредь иначе. Он принял страх и боль, поприветствовал их внутри себя. Постепенно страх исчез. — Dakh pthak, dakh kafusik. Pthak-fam zahal-tor trashan t'shal. Wafu yuk-eshu'a t'tevunik vellar, heh kel svi'yeht'es t'rubai. Nam'tor hayal. Fai-tor yeht'es, — произнес он редкую вулканскую фразу, часть учения, что прочно осела в голове, заставляя переосмысливать ее снова и снова, с каждым разом узнавая заново. Отбрось страх и стыд. Бесстрашие наступает вместе со смертью. Отринь ужас вечного и пребывай в реальности непостоянства. Будь спокоен и безмятежен. Познай истину. Спок долго просидел в тишине. -:- Джим обернулся, услышав стук от кружки, поставленной на кухонный стол. Споку не нужно было выполнять такой нелогичный жест – он сделал это лишь для того, чтобы сообщить о своем появлении. — И тебе доброго утра, — ответил Джим и настороженно улыбнулся. — Я хорошо выспался и провел сеанс медитации, — произнес Спок, понимая, о чем хотел спросить Джим. — Почти восемь. Неплохо для тебя. Спок лишь кивнул, а Джим подумал, что им нужно было привыкнуть к их разной реакции на “утро после”. На Stalwart это не было проблемой – они были слишком заняты после их бурного первого раза. Теперь, в свете утреннего солнца они оба были уязвимы и, очевидно, не успели приспособиться к восприятию интимной близости. — Французский тост? — предложил Джим и снова отвернулся, продолжая взбивать яйца, а в ответ услышал лишь тишину, снова. Клубок тревоги и сомнений уже начал подниматься в груди, но тут же рассеялся, когда он спиной почувствовал тепло чужого тела. Спок заглянул ему через плечо, и Джим скользнул взглядом по уху и упавшей реснице на его щеке. — Так вот, что ты делал, — произнес Спок, с интересом изучая миску, затем заглянул Джиму в глаза. — Я не узнал этот звук. Джим смахнул непослушную ресницу и ответил: — Я бы извинился за то, что разбудил тебя, но мои тосты так прекрасны, что это ты должен меня благодарить. Выражение лица Спока осталось прежним, но глаза будто смеялись: — Ты уверен? — Да, — выдохнул Джим, прежде чем коротко поцеловать Спока в губы. — Абсолютно. Спок снова поцеловал его, прижимая к столу, более настойчиво, чем прошлой ночью. Джим чувствовал себя глупо, вот так целуясь над миской разбитых яиц, но чувство вседозволенности было таким новым и сладким, что приносило глубокое удовлетворение, заставляя сердце биться от радости, одновременно наполняя его страхом. Почувствовав внутреннюю борьбу, Спок замер, закрывая Джима от солнца. Некоторое время они стояли так, пока Джим боролся с желанием поскорее сбежать отсюда, и Спок дал ему время это сделать, если он действительно так хотел. Это пугало еще больше – находилось на грани неизведанной части эмоций и, по-видимому, имело веские причины. — Мои чувства к тебе диаметрально противоположны, — выпалил Джим. — Как сейчас. Я одновременно хочу уйти и остаться. — Я понимаю, — ответил Спок, не глядя ему в глаза и не пытаясь использовать связь. — Я хочу этого, но не знаю, что делать, — Джим покачал головой. — Ты знаешь, — возразил Спок. — Как и я всегда знал, но отказывался в это верить. Было так тихо, что Джим мог услышать, как мелкие пузырьки в миске лопаются, касаясь металлических стенок. — Джим, нам нужно поговорить об Enterprise.