Stray Fics

Ещё один тяжёлый день опеки подходит к не очень грандиозному завершению. Всё проходит как обычно: с невероятным галдежом все врываются в квартиру, толкаясь и пиная друг друга, только двое самых старших смирно стоят у двери и ждут. Это двое старших так называемые родители всей группы - я и Уджин. Ни для кого не секрет (в группе по крайней мере), что мы не только на публике заботливые родители, но и в общежитии ведём себя как замужняя парочка. Я собирался было по стандарту отправиться на кухню, чтобы приступить к традиционной ленивой готовке позднего ужина, но потом вспомнил, что все сегодня решили взять себе закуски вместо ужина, поэтому грустно поплёлся в общую комнату. И я снова ищу в комнате Уджина, обнаруживая того сидящим в углу на пушистом коврике снова что-то жующим. А ведь "что-то" здесь неуместно, потому что Уджину кроме любимой сочной поджаренной курочки больше ничего и не надо. А меня это бесит - его любовь к курочке - и мне жаль, потому что любовь эта не взаимная. И нет, я не про себя так говорю, а про курочку. Ведь Киму обязательно когда-нибудь от неё плохо станет, а вот мне от Уджина - никогда. Говорить мне ни о чём не хочется, особенно с моей глупой недоревностью, поэтому мне остаётся только сесть на край дивана и тупо смотреть в окно, где кроме огоньков засыпающего города видно ничего не было. Я уже даже засыпал, но иногда дёргался и посматривал на Уджина, который никак не реагировал на моё присутствие. - Эй, Чан! - чавкает Уджин, доедая первую половину ведра курочки, чем в очередной раз вырывает меня из сна. - Присоединяйся, я угощаю. - Сам давай как-нибудь, - отвечаю я, подтирая слюни, потому что есть хотелось, но до курочки я не снизойду. - Ну и ладно. - Не подавись. - Что? - Приятного аппетита, говорю! - А, спасибо, Чани. "Чани"... Его мягкий, плевать, что чавкающий, голос теперь стоит у меня в голове. То, как он произносит моё имя, почему-то задевает меня. Джисон и Чанбин тоже меня так называют, да и остальные тоже, но почему-то это никак не влияет. Но Уджин так произносит моё имя, особенно, когда держит меня в своих медвежьих объятиях... Мир перестаёт для меня существовать. Только Ким Уджин. И чёртов запах его чёртовой курочки, которым он буквально пропитался. Я тяжело вздыхаю и разминаю свои затёкшие конечности, пытаюсь встать и, пошатываясь, топаю на кухню, так как желудок предательски урчит, напоминая, что я обделил его на маломальскую еду. Я лениво напеваю одну из своих любимых песен, которая всё время крутится в моей голове в последние дни, и стараюсь как можно меньше греметь посудой, вытягиваю из недр холодильника мясо и остатки риса, заранее завёрнутого в нори. Нарезать мясо не так уж и долго, сковородка приятно стучит о плиту, предвещая вкусный ужин. - Чани, ты же покормишь меня? - тёплые медвежьи объятия накрывают меня с головой, оставляя рядом со мной (не)приятный запах курочки. - Ты только поел, - бурчу я, стараясь не смахнуть с себя его руки. Объятия Уджина так успокаивают. - Хочу твоей стряпни. Еда Чани - самая лучшая. - А как же курочка? - хмыкаю я, предчувствуя победу. - После курочки. - Ты не ешь! - объявляю я, сбрасывая его руки. - Ну Чани... - Иди отсюда, я видел у тебя второе ведёрко, - ворчу я, продолжая погружать мясо в журчащее масло. - Чани, - хнычет Ким, обвивая меня руками за талию и утыкаясь носом мне в шею. - Я поделюсь. - Нет, спасибо, у меня будет кое-что повкуснее. - А если я признаю, что твоя еда вкуснее курочки? - Нет, ты опоздал. Однако этот медвежонок знает как сбить меня с толку, тут же припадая к моей оголённой коже губами. Он короткими поцелуями перемещается по шее, плечам и осторожно прикусывает чувствительную кожу за ухом. Я пытаюсь всеми силами сдержать стон, который вырывается из глубины груди. - Если не перестанешь, то у меня погорит тут всё и ты ни кусочка не попробуешь, - прикрыв глаза, пытаюсь более внятно сказать я. - Мой Чани, - Уджин целует меня в щёку и отпускает, оставляя лишь какое-то приятное чувство после себя на моей коже. Я реально впервые чуть не спалил мясо, потому что всё время отвлекался на этого медвежонка, чей взгляд я ощущал на своём затылке. Я молча поставил всё на стол и уже хотел было сесть напротив, как Ким тянет меня к себе и усаживает на колени, обвивая меня одной рукой за талию. Он снова утыкается носом мне в шею, а я ощущаю мировое спокойствие. Такое ощущение, будто тебя одевают в толстовку, состоящую из самых приятных воспоминаний и укромных счастливых мечт и всё это сбывается в тот самые момент, когда эта толстовка оказывается на тебе. Именно это я и ощущаю, когда обнимает меня Уджин. - Открой рот, Чан, - просит он, а я не сразу успеваю отреагировать, как кусочек горячего мяса утыкается мне в губы. - Вкусно? - Угу. Уджин поочерёдно кормит нас обоих, не выпуская меня из своих рук, иногда прижимая меня лишь ближе к себе. - Чани. - Что? - Спроси меня ещё раз. - О чём? - недоумеваю я. - Про твою стряпню и курочку, - хихикает он. - Вкуснее моя еда или курочка? - Чани, ты вкуснее, - я чувствую, как Уджин, улыбаясь, снова целует меня в шею, а весь мир растворяется вокруг и остаётся только Уджин. Даже без запаха курочки.