Stray Fics

Одно из главных событий в жизни, как говорит мама, — это выпускной. Именно поэтому Хёнджин сейчас в дорогом костюме и букетом цветов в руках идёт в школу за получением диплома. Мама пускает слезу отцу в плечо, а у выпускника на душе приятное ощущение свободы, ведь до поступления в университет ещё много времени, и есть шанс ещё отвертеться от будущего, начертанным родителями. Насколько ему известно, Уджин ещё не исполнил своего обещания в качестве учителя, а это значит, что ему придётся самому ещё раз пробовать разговаривать с отцом, и потом уже на крайний случай поступать в институт искусств в тайне от родителей. О словах Кима по поводу выпускного Хёнджин старается не думать совсем, потому что знает, что в таком случае будет всё время искать взглядом только своего учителя, не имея возможности выбросить того из головы, а спалиться так легко перед всеми совсем не хочется. Церемония вручения дипломов — волнующая, но довольно скучная часть. То ли дело вечеринка в караоке-баре с одноклассниками после всех официальных торжеств. Никаких родителей, никаких учителей. Только молодёжь. А это значит свобода, возможность отдохнуть от постоянного потакания и опеки. Переодеваться из дорогих костюмов — пустая трата времени, поэтому весь класс, за исключением некоторых отшельников, направляется в караоке-бар на краю города при параде, где у них уже давно забронирован зал и заказаны еда и напитки. Уджин просил Хёнджина больше не пить, и младший помнит об этом, поэтому берёт низко градусный коктейль, ведь друзья не поймут, если он совсем ничего не выпьет. День быстро перетекает в вечер, вечер — в ночь. Хёнджин один из самых трезвых среди своих одноклассников, поэтому теперь он с некоторой неприязнью наблюдает за тем, как часть одежды и просто разных вещей разбросаны по всему залу, а несколько ребят зажимают девчонок кто у стенки, кто на диване, кто утаскивает за собой в туалет. И вот если первое его раздражает, то второму он уже завидует, потому что алкоголь немного всё же даёт в голову, напоминая об Уджине, об их поцелуе и о том, как же не хватает этого прекрасного человека сейчас, когда ему так одиноко, несмотря на толпу друзей вокруг. — Хей, ребят, у нас гость! — провозглашает один из парней, стоя в дверях, скрывая за своей спиной кого-то. — Ну давай, Джухо, не тормози! — пьяным голосом торопят говорившего. — Проходите, присоединяйтесь, учитель Ким! Хёнджин аж дёргается от упомянутого имени, поднимает резко взгляд от почти пустого бокала с коктейлем, понимает, что он уже не первый в его руках, и быстро отставляет на стол, будто боится, что его поймают с поличным. Ничего плохого в этом нет, но его будто бы успели пристыдить одним только появлением, становится очень неловко. — Добрый вечер, — произносит Уджин громко, перекрывая музыку. — Извините, что так внезапно, но я не буду вам мешать, просто хотел ещё раз вас всех поздравить. — А Вы останетесь с нами, учитель? — Если никто не против, — отвечает он, и замечает, что все, кто ещё в сознании, одобрительно гудят, указывая на стол, чтобы он мог угощаться всем, что здесь есть. Хёнджин старается смотреть куда угодно, но не на него, однако когда Уджин усаживается на свободное место рядом с ним, то всё становится очень плохо, а для побега уже нет ни одного шанса. — Это твоё? — Ким берёт в руки минутой назад отставленный бокал Хвана. — Да. — Не против, если я допью? Бывший ученик смотрит на него озадаченно, пытаясь собрать мысли в кучку. — Я думал, Вы не пьёте, учитель. — Хочу выпить за твой выпускной. Тем более, тут немного, так что со мной ничего не случится. — Вы разве не водите машину? — Я приехал на такси. — Вы же там и подрабатываете. — Именно, — Уджин подмигивает и одним махом допивает остатки коктейля. — Зачем Вы пришли? Вас кто-то пригласил? — Я всё ждал приглашения от тебя, но не дождался, поэтому пришёл сам, чтобы поговорить с тобой. — Поговорить? Ладно, давайте поговорим. — Только не здесь, не при всех. Давай выйдем куда-нибудь. Одноклассники начали в это время распевать новую песню, поэтому никто и не заметил их исчезновения за таким ажиотажем. Уджин выходит из зала, сворачивает куда-то, проходя мимо целующейся парочки, а потом открывает дверь в мужской туалет, пропуская туда Хёнджина и запирая за собой дверь. Помещение довольно просторное, поэтому Хван рад, что им не придётся находиться в тесноте, иначе он бы точно не сдержался и набросился на учителя, желая восполнить недостаток того в своей жизни. — Что, даже не поцелуешь меня? — будто бы читает мысли Уджин и улыбается без единого намёка на издёвку. — Разве мне можно? — Можно, почему нет? Сказать, что Хёнджин удивлён, значит, ничего не сказать, но тем не менее, кто он такой, чтобы упускать эту возможность? Поэтому парень подходит вплотную, прижимая к стене старшего и прижимаясь сам к нему, укладывает свою ладонь на чужую шею, припадая наконец к желанным губам. Он чувствует, что ему отвечают без замедления, даже немного улыбаются в поцелуй, пропуская скользкий язык в хёнджинов рот. Это длится несколько минут, а потом Хван утыкается лбом в плечо Кима, тяжело дыша. — Это шутка какая-то? — Нет, Хёнджин, просто я тоже по тебе соскучился. — И что это значит? — младший поднимает голову и смотрит ему в глаза. — То, что ты теперь можешь быть моим парнем, если захочешь, а я останусь тем же примерным учителем, ведь никто не сможет осудить меня, что я состою в отношениях со своим учеником. — Потому что я больше не твой ученик, — выдыхает с трепетом Хван. — Именно. А чем я занимаюсь в своё личное время никого не должно касаться. — Чёрт, так может ты в честь это ещё и возьмёшь меня? — на радостях выпаливает младший, чмокая Кима в губы. — Если ты так этого хочешь, то пожалуйста, — отвечает Уджин, переступая так, чтобы теперь его новообретённый парень оказался спиной к стене. — Ты серьёзно?! — с нескрываемым испугом вскрикивает Хёнджин. — А ты разве шутил? — Ну… я… — Если не хочешь и боишься, то так и скажи. — А ты хочешь? — Да. — Тогда и я хочу тебя, хён. — Хорошо, Джини, я буду аккуратен. Они снова сливаются в сладком поцелуе, но оба осознают, что времени у них не так уж и много, потому что их обязательно хватятся, когда поймут, что их уже слишком долго нет в зале, а туалет занят. Все могут догадаться, а Хван пока не готов так сразу раскрыться перед своими одноклассниками, да и Уджин, он уверен, тоже этого не хочет. Поэтому Уджин не теряет времени, совмещает приятное с полезным, а именно продолжает целовать и расстёгивает брюки Хёнджина, приспускает их вместе с бельём, задирает чуть смявшуюся белую рубашку и принимается рукой водить по стволу до тех пор, пока он полностью не затвердеет и не вытечет немного естественной смазки. Младший скулит и бёдрами двигает навстречу, желая ускорить дрочку, но Ким упрям, чему меры нет, поэтому зажимает пальцы кольцом у основания, заставляя парня взвыть от неудовлетворения, а сам свободной рукой освобождает себя от одежды, но не успевает сориентироваться, как рука Хёнджина приятно устраивается на его возбуждении, принимаясь рвано двигаться, что в глазах аж темнеет, а изо рта вырывается сладостное «Ммм, Джини~». Дёргание за дверную ручку снаружи и громкие маты снова напоминают, что у них нет времени на нежности, поэтому Уджин отпускает парня ненадолго, крепко хватает того за талию и приподнимает над полом, заставляя обхватить себя за талию ногами, а рукой направляет свой стояк, осторожно и медленно погружаясь в Хвана, который голову запрокидывает назад с громким стуком об стену и губу закусывает, явно сдерживая вскрики от неприятных ощущений. — Потерпи совсем немного, Джини. — Знаю, просто двигайся уже, — шипит Хёнджин в надежде, что так быстрее пройдёт боль, но ошибается, потому что становится только больнее и приходится закусить плечо старшего, чтобы не вскрикнуть лишний раз. Уджин аккуратен, как и обещал, делает всё осторожно, бережно держит в своих руках, старается входить в своего парня помедленнее, но тот самостоятельно поднимается и опускается на нём, так что все его старания оказываются ни к чему. Тем не менее, уже через пару минут он слышит сдержанный стон Хвана возле своего уха, а потом чувствует, как тот вздрагивает при новом толчке, понимая, что попал прямо по простате. Теперь он принимается двигаться только в этом направлении, и это лишает возможности чувствовать боль и думать адекватно, ибо наслаждение растекается по всему телу. Ощущается, как его возбуждение трётся между их животами, доставляя новую волну удовольствия. Понимая, что следует поторопиться, Уджин перехватывает поудобнее одной рукой Хёнджина, а второй — его член, начиная быстро-быстро двигать по нему рукой и заставляя громче стонать. — Хён, я сейчас… я почти… — скулит на ухо Хван, выгибаясь в спине. — Давай, Джини. — Скажи, хён, скажи, что любишь меня, — просит рвано Хёнджин. — Я люблю тебя, Джини, люблю. — Люблю тебя, хён, — выстанывает младший и изливается в чужую руку, ощущая, как Уджин его заполняет спермой изнутри, а затем выходит из него, ставит на ноги, поддерживая за талию и вытирает вытекающую жидкость с его бёдер и своих рук. Им требуется ещё пара минут, чтобы привести себя в порядок, затем они вместе выходят из туалета, озираясь по сторонам, чтобы убедиться, что никого из одноклассников Хёнджина поблизости нет. — Думаешь, они что-нибудь слышали? — обеспокоенно спрашивает Хван. — Не знаю, мне, если честно, всё равно, — Уджин немного притормаживает у входа в зал. — Хочешь уйти? — Давай ещё немного посидим с ними, а потом уйдём, хорошо, хён? — Конечно, Джини. Скажи, когда захочешь уйти. — Я хочу прямо сейчас, хён, но мы и так долго отсутствовали. И ещё. Я люблю тебя, хён.