Стены

       Технически экспедиция была собрана: были готовы лошади, было готово вооружение, были готовы УПМ, была более или менее ясная и разработанная тактика, солдаты Разведкорпуса тоже были готовы. Пускай последних ещё нещадно гоняли на отработке построения. Но Закклай не собирался отпускать командора, ему нужно было поговорить с ним и лучше не в формальной обстановке. Слова напутствия, последняя проверка плана и путей нейтрализации противника, готовность к неизвестному, Дариус считал необходимым лично проконтролировать всё это. Нужно ещё было узнать ход исследования состава сыворотки в шприце добытым Аккерманом. О таких вещах лучше говорить с глазу на глаз без присутствия лишних чиновников. Они уже обсуждали вместе с Пиксисом, Эрвином и Леви первичный анализ. Жидкость быстро испарялась при контакте с атмосферой, поэтому детальное исследование её и её свойств было невозможным. Тогда они решили отдать сыворотку на хранение Аккерману, но недавно Смит сообщил, что возможен прогресс. Было бы весьма неплохо, чтобы это дело сдвинулось с мертвой точки.        До отправки Разведкорпуса к Шиганшине, чтобы отвоевать стену Мария, оставалось дней пять. Поздно вечером состоялось последнее неофициальное общее собрание. В связи с тем, что активный этап подготовки прошел, то у всех нашлось свободное время. В кабинет главнокомандующего Смит пришел с неизменным Леви, а Ханджи и Моблит вошли следом. Пиксис был уже за столом справа от Дариуса, а его верная помощница Анка Рейнбергер сидела рядом. И один не нуждающийся в сопровождении Закклай. Но так уж вышло, что и у главнокомандующего была одна незримая и непрошенная спутница. Кива вполне себе удобно и привычно разместилась на крыше здания генштаба, незаметно чуть приоткрыла окно и свесившись без особых усилий вслушивалась в сказанные слова. Такова была её работа, и ей было интересно узнать о чём высшие армейские чины будут говорить без посторонних. Да и отвоевывание Шиганшины очень непростое дело, у девушки даже была мысль затесаться в экспедицию, но ей почему-то она показалась нехорошей. В самом деле, дела Разведкорпуса лучше оставить Разведкорпусу, как это уже бывало например с поимкой Энни Леонхарт. Пускай тогда это было решение носило другой характер, не особо человечный.        Все наконец заняли свои места за столом и Закклай начал, смотря на Ханджи. — Ну-с, сначала расскажите нам как идет исследование сыворотки. — Прогресс есть, но не такой, какого бы нам всем хотелось, — ответила девушка поправляя каштановые волосы, — в основу идет спинномозговая жидкость титана. Думаю годится и титанов-перевертышей, как Эрен. Часть полученных реактивов пострадала от времени, поэтому их анализ затруднен, ровно как может вобще оказаться ошибочным. — Удалось распознать хоть что-нибудь? — уточнил Пиксис. — Один реактив, да, — Зое поправила очки, — что-то вроде для быстрого усваивания веществ, его название ничего вам не скажет. — Лучше, чем ничего. Если ты не против, то пока вы будете у Стены Мария, то мои ученые займутся реактивами, — Закклай потер подбородок, размышляя.        Ханджи вопросительно посмотрела на Эрвина, тот кивнул и сказал. — Главное соблюдать конфиденциальность никто не должен знать для чего они. Никто из нас пока не готов дать ответ: что же происходит. — Само собой, — кивнул Дариус, — Эрвин, ты уверен, что вы готовы отправляться отвоевывать Шиганшину? — Более чем, — четко произнес Смит, — у нас новое вооружение, нам известно больше, чем раньше. У нас есть план и возможность заделать брешь в стене. Мы сможем нейтрализовать бронированного и скорее всего колосса, а если повезет, то захватим силу титана одного из них. — Это все очень хорошо, Эрвин, но есть ли у тебя план как справиться с этим звероподобным, которого видели во время инцидента в Рагако? — главнокомандующий сурово смотрел на Смита.  — Предварительная стратегия есть. Я уверен, что мы сможем придумать более подходящую тактику уже на поле боя, когда узнаем больше о его особенностях. — Не хочу тебе напоминать, — Дот встрял в разговор, — что сейчас в Равзедкорпус перевелось очень много людей, больше чем когда-либо. И что без четкого плана, а также планов к отступлению, ты рискуешь жизнями очень многих новобранцев. — Мы весь месяц упорно их тренировали: отработка построения, учения на полигоне. Я уверен, что они готовы, как и мы.        Но ни у Леви, ни у Ханджи, ни у Моблита такой уверенности не было. Но они решили вслух не ставить авторитет Эрвина под сомнение, в конце концов он ни разу их не подводил и делал всё возможное для победы. Ничего другого не оставалось как довериться ему. Сказанное не особо убедило Закклая, покачавшего головой. А Смит продолжил пояснять и убеждать. — Я считаю, чем раньше мы нанесём удар, тем лучше. Враг не ожидает, что мы так быстро сможем действовать. Вполне вероятно, что мы сорвем их встречное нападение и остановим их на границе наших земель. И стратегически важно вернуть себе территорию от Стены Роза до Стены Мария, нет смысла вам говорить за это. — Твоя правда, — Закклай казалось смирился с такой спешной отправкой, — мы не сможем сказать правильное это решение или все же ошибка, пока не узнаем последствия.        Было ясно: Эрвин твердо верит в необходимость скорой отправке к Шиганшине. Двоякая ситуация он был и прав, и нет. Они могли продумать план лучше, но от этих приготовлений могло и не быть толку в связи с малыми знаниями. Есть ли смысл тратить время на такую задержку? — Сейчас, когда у солдат есть оружие для борьбы с бронированным, то силы Эрена Йегера можно будет направить на звероподобного, но скорее всего на колоссального. Так как к этому титану мы не можем подобраться из-за его особенности выпускать пар и производить взрывы. А звероподобным займется мой отряд, в том числе и сильнейший воин человечества. Но это теория, нам придется подстраиваться под условия, которых мы даже представить себе не можем. — Что насчет запасного плана? Пути отхода? — Пиксис лучше многих знал, что у Эрвина зачастую припрятан запасной план на разные случаи. — Если нам придется отступать назад, то битва для человечества будет окончена, у нас нет такого права. Внешнему врагу нужен Эрен Йегер из-за того, что в нем титан-основатель. — Не проще ли сначала отправить разведку к Шиганшине? Ты рискуешь ведя туда сразу всех солдат в том числе и Йегера, — заметил Закклай. — Нет, — Эрвин покачал головой, — разведка рискует не вернуться, мы только потеряем людей. Лучше сразу нанести удар всей силой, что сейчас есть. Так больше шансов, что мы справимся и вернем назад Стену Мария. — Что ж, решено. Теперь я окончательно уверен в этом решении, раз ты обо всем подумал, Эрвин, — заключил Дариус. — Я думаю, что полезным будет устроить солдатам что-то вроде праздника перед отправкой. Для поднятия боевого духа, да и многие не вернутся, поэтому я прошу выдать нам финансы для такого мероприятия, — говоря эти слова Эрвин вспоминал свой визит в Промышленный Город. — Дело доброе, — оживился Пиксис, — надо бы и моим ребятам устроить что-то такое, пока они сами не отправились в самоволку. — Ты ещё предложи военной полиции день отдыха, — погрозил Закклай старому товарищу, — вот отвоюют Шиганшину, тогда подумаем над твоими солдатами. А пока пускай Разведотряд насладится затишьем перед отправкой.        На том и решили, обсудили ещё что-то уже не столь важное и разошлись. Кива встала на корточки и пригибаясь добралась до тени большой каминной трубы, где он могла сесть и спокойно подумать обо всем. Того, что она услышала, было достаточно, чтобы понять: Закклай, далеко не глупый человек, видит что Эрвин торопится. Все обстоит не так как с поимкой Энни Леонхарт, все иначе. В чем причина? Ответа пока не находилось. Это убедило её, что лучше ей не соваться туда. Возможно перед отправкой она навестит Леви, если захочет, если сочтет это правильным. У девушки и так хватает дел внутри стен, пускай приоритетней разобраться с внешними врагами. Но если проницательный Закклай прав и со Смитом что-то не так, то шансы выйти живой из той экспедиции очень малы. Чего она этим добьётся? Свою мечту она этим не приблизит. Вдобавок к сомнениям Закклая, никакого запасного плана или плана ловушки Эрвин не предъявил. Это очень смущало, такой не смитовский подход к делу. Ладно он как обычно держал бы его в секрете ото всех, но командор ведь даже не обозначил наличие такового.        Кива посмотрела на звездное небо, окончательно приняв решение в голове. Затем она встала и направилась к краю здания, где спустилась по водосточной трубе, цепляясь за парапеты и выступы. Делала она это медленно и плавно, её одежда почти сливалась с тенями на здание. Девушка могла бы перемахнуть, используя УПМ, на край близстоящего дома, но ночь выдалась безоблачной, и на её тень могли обратить внимание часовые, которых главнокомандующий расставлял вокруг генштаба не для красоты. Оказавшись на земле, она замерла стоя на четырех конечностях, прислушиваясь. Пока никого не было ни видно не слышно. Кива специально выбрала ту часть здания, которая была в тени и сама отбрасывала её. Девушка подошла, ухватилась руками за вертикальную перекладину в заборе, и одним движением перемахнула через ограду и отскочила в тень переулка между двумя домами. Кива замерла, снова прислушиваясь и оглядываясь. Никого не было, её никто не увидел, всё как обычно. Хотя девушку всегда это повергало в недоумение, как можно было не увидеть её. Спустя пару пролетов она остановилась, размышляя продолжить ли ей дорогу по улицам города или воспользоваться многочисленными канализационными туннелями. С одной стороны, никаких срочных дел не было и она вполне могла прогуляться до Гермины не вдыхая запах отходов. А с другой, раз она идет домой, то не лучше ли ей проявить осторожность? Обычная ночная дилемма, решаемая компромиссом: из Митры она дойдет до Гермины под землей, а потом проветрится ночным воздухом. «Может даже успею посмотреть на рассвет», подумала Кива и улыбнувшись, потрепала себя по голове и направилась к ближайшей канализационной решетке.        На следующий день состоялось совещание разведкорпуса и поводу подготовке к дню отдыха и организационные моменты переброса солдат к Тросту, откуда и должна начаться эта экспедиция. Леви наконец смог поговорить с Эрвин, но услышанное не обнадежило. Аккерману думалось, что в совокупности со всеми фактами, лучше оставить Смита в Тросте. Но командор решительно отвергал все вполне логичные доводы Леви, мечта которая важней победы человечества, вот что вело Эрвина в Шиганшину. Это не понравилось Аккерману, такой подход отличался, да и сам Эрвин выглядел не таким собранным. Но он решил, что должен довериться другу и сделать всё возможное. В конце концов правда об этом мире, хранившаяся в подвале Йегеров, не противоречила основному плану. Разве что Смит в какой-то момент боя мог потерять объективность, ведомый своей мечтой. Поэтому услышанное только заставило Леви ещё больше переживать за своего друга. Сейчас было как раз-таки не время для такого «кризиса». Он видел, что Эрвин продолжает быть командором, надеждой человечества, но впервые за все время задумался о своих желаниях. Но что он мог сделать? Смит всё равно поедет с ними, это может быть как и полезно, так и плохо.        Он сидел у себя в комнате, только уже в штабе разведкорпуса, куда они успешно сегодня переместились из Митры вместе с двумя стами солдат. Такое привычное и родное место, после застроенного города. Новобранцы привыкали к казармам, в которые большая часть никогда уже не вернется, конюшня размещала новых лошадей, присланных из разных округов, чтобы обеспечить всех транспортом. Впервые за месяца три здесь царило оживление, но зная, что в Шиганшине скорее всего погибнут очень многие, то наблюдать и слышать такое было больно. Поэтому Смит поднялся к себе со словами, что ему надо отдохнуть, а вскоре в свою комнату, откуда было бы не слышны веселые разговоры, полные надежд на будущее, поднялся и Леви. Ханджи же осталась компактно и безопасно запаковать громовые копья. Из Промышленного Города их отправляли в ящиках по две штуки, но во время переброса к Стене Мария вести их так будет неудобно. И Аккерман решил не оставаться посмотреть на это, так как Зое прибывала в том самом болтливом состоянии, рассуждая об удивительной структуре кристаллов из пещеры Райссов, о способностях Эрена самому создавать броню после поглощения жидкости из склянки.        Поэтому Леви благоразумно сбежал наверх. Он был бы не против выпить, но следуя своему правилу, отказывал себе в таком удовольствии за несколько дней до отправки. Парень сидел в кресле, закрыв глаза, стараясь расслабиться и отдохнуть. Но ногам прошелся сквозняк, но какого-то особого внимания он не обратил на это. Аккерман размышлял над тем, что его тревожило: они отправляются слишком рано, неужели мечта Эрвина важнее, чем эта победа над врагом. Правильно ли это? Смит ведь даже не смог дать вразумительного ответа, что он будет делать после того, как они доберутся до подвала Йегера. Всё это тревожило, он искренне переживал за друга, но и беспокоила его судьба за людей, которые отправятся за Эрвином, не ради его мечты, а ради победы человечества. В Разведотряд перевелось очень много солдат, вдохновлённых словами о свободе, желающих принести лучшие перемены в этот мир. Но вдруг сквозь все эти сомнения из подсознания прорезался вопрос: откуда сквозняк в закрытой комнате? Он резко открыл глаза, рукой одновременно найдя нож, лежавший на тумбочке, рядом с креслом.        На подоконнике уже закрытого окна сидела Кива и пристально за ним наблюдала, но без враждебности, а с интересом. Мелькнула мысль, как та смогла так бесшумно открыть окно, залезть внутрь и закрыть окно. Девушка бесшумно рассмеялась и задала вопрос. — У тебя всегда такое лицо, когда ты думаешь о чем-то? — Только когда ко мне заходят через окна, дверью пользоваться не учили? — он был зол на то, что она застала его врасплох. — С крыши удобней, — она что-то держала на коленях, — не злись, ведь моя работа быть незаметной.        Она смотрела на него с каким-то пониманием и сочувствием, может даже заботой. Леви не был уверен, в комнате царил полумрак. Он отпустил нож и сел на кресле поудобней. — Всегда так готовишься перед экспедициями, коротышка? — поинтересовалась гостья.        Аккерман помотал головой, не желая обсуждать то, что его тревожило. Но было ощущение, что и без слов девушка догадывается о чём-то таком. Это чуть раздражало, поэтому Леви, прикрыв глаза, немного резко задал вполне логичный вопрос. — Зачем ты пришла? — Посмотреть как лучший воин человечества собирается с духом, — она еле слышно рассмеялась.        Её пронзил недовольный взгляд серых глаз, она лишь ещё больше начала смеяться. — Но если серьезно, то я хотела бы тебе кое-что отдать. — Надеюсь, я не проведу остаток ночи вспоминая своё детство? — Леви криво усмехнулся.        Вот чего, а ещё и личных переживаний ему сейчас не хватало. Девушка могла вполне принести какой-нибудь обломок прямиком прошлого, тревожащий душу и воспоминания. — Нет, пока без этого, — она сидя на подоконнике протянула парню длинный предмет замотанный в грубую ткань.        Он взял его и размотал, с удивлением обнаружил, что это пара лезвий для борьбы с титанами. Но только вот выглядели они не как обычные: более широкие, более тяжелые. Он вопросительно взглянул на Киву, которая теперь сидела как-то ссутулившись. — Эти мечи сделаны на заказ у мастеров Промышленного Города, они отличаются от ваших лезвий. Они прочнее и меньше тупятся, а разломать их от сильного удара почти невозможно. Думаю, чтобы вас там не ждало, тебе они понадобятся больше, чем мне. — А ещё они тяжелее, но думаю, что привыкну, — он взял одно, нашел точку баланса, — спасибо. — За этим вот я и приходила, — Кива пожала плечами, — у тебя есть несколько дней привыкнуть к новому весу.        Несколько дней до открытого столкновения с врагом, которое не будет походить ни на что пройденное прежде. Это не вылазка, не экспедиция, это отвоевывание Стены Мария. Кива посидела какое-то время молча, потом развернулась к окну и открыла его. — Не хочешь спуститься вниз и познакомиться с Ханджи? — с усмешкой спросил Леви, не вставая с кресла. — В следующий раз, — девушка хитро блеснула глазами, — я сделала то, зачем приехала. Больше мне оставаться здесь незачем. Удачи, Леви.        Она спрыгнула вниз и по шороху Аккерман понял, что она притормозила падение зацепившись за ветку растущего рядом дерева. Потом он услышал отдаляющийся цокот копыт. Он не встал закрыть окно, оттуда веяло успокаивающей прохладой. На душе стало спокойней и легче. Да, сейчас пожалуй он сможет уснуть крепким сном, не тревожась о проблемах грядущих дней.        Кива сидела в трактире в Стохессе, только что она пересеклась с Аддлером и они достаточно неплохо поболтали. Девушка спросила у терпеливого и хладнокровного мужчины не надумал ли его глава, Тарфу, над услугой. На что седовласый Адлер самодовольно улыбнулся и сказал, что Бернадот решил попридержать эту возможность на действительно крайний случай. Кива беззлобно ругнулась и ответила, что скорее всего она будет жалеть об этом. Собеседник выразил сомнения в этом, сказав что Бернадот учится поступать здраво. Они болтали какое-то время до утра. Но потом мужчина ушел, оставив её наедине со своими размышлениями посреди шумной таверны, в которую уже стало приходить много народу. Оставалось два дня до отправки к стене Мария, все приготовления были сделаны и Разведотряд уже расположился в Тросте. Волнение ощущалось и среди гражданских, теперь очень сопереживающих разведчикам. Хотя совсем недавно они требовали шею Смита в петле. «Люди так переменчивы», думала Кива даже не притрагиваясь к выпивке, которую ей услужливо принес знакомый трактирщик. Впрочем меланхоличное утро было нарушено приходом в заведение одной знакомой. Кива обратила на неё внимание сразу, как та вошла внутрь.        Девушка была достаточно высокая для своих лет семнадцати, светлые волосы падали на плечи и слегка завивались. Глаза, серые с зеленоватыми прожилками, уперлись в Киву. Лицо девушки из озадаченного сделалось серьезным, и она решительно направилась к столу за которым сидела, привалившись спиной к стене Кива. — Вероника, — она прикрыла глаза, — давно не виделись.        Девушка как-то презрительно наморщила нос, ничего не ответила, проигнорировав приветствие, но села напротив. Она старалась выглядеть серьезно и неуступчиво, полностью нарушая настроение Кивы. — Мне пришлось очень долго тебя отыскивать. Я пришла узнать, где моя сестра. — Сожалею, Карвен погибла, — Кива ответила безразличным и скучающим голосом.        Ни разговаривать, ни видеть сестру Траут сейчас не хотелось. Кива успокоила в себе поднимающееся раздражение, в конце концов девушка имела полное право знать обо всем, что случилось. Когда Вероника заговорила, голос звучал обвинительно и как-то требовательно. — Расскажи мне как она умерла, в газетах ничего не написали, её тело не дали даже опознать. Я хочу знать, за что она умерла. — Ты знаешь, Карвен хотела держать тебя подальше от всего этого. Я не расскажу тебе, — хотя поза Кивы оставалась расслабленной, внутри уже плескалась злоба.        Крылья ноздрей затрепетали от такого ответа, Вероника свела брови. Она была настроена решительно. — Нет, ты расскажешь, ведь это твоя вина. Если бы не ты, то Карвен не пошла бы в эту дурацкую полицию. И я уже не ребенок, чтобы от меня скрывать всю правду, — на последних словах она почти перешла на гневный крик.        У Кивы не было настроения сейчас успокаивать девушку, которая просто потеряла горячо любимую сестру, которая была всей семьей для неё. Она резко ударила кулаком по столешнице, осаживая разошедшуюся девушку. Стакан с выпивкой подпрыгнул, но не опрокинулся. Трактирщик озабочено и настороженно глянул в их сторону. Убийственный взгляд с диким огоньком еле сдерживаемой ярости охладил Веронику. Она сидела поджав губы, но не стала ничего говорить, боясь разозлить собеседницу ещё больше. — Что ты как маленькая? — прошипела Кива, — если бы не я, то вы бы тогда отправились вместе с теми двумястами тысячами людей на смерть или до конца дней работали на полях. Слушай меня, Вероника, Карвен потратила свою жизнь на то, чтобы ты смогла прожить свою долго и счастливо. Это всё, что тебе нужно знать.        В глазах молоденькой девушки появились слезы, она утерла их тыльной стороной ладони. — Я просто хочу знать, что с ней случилось, — она всхлипнула, но продолжила, — я всего лишь хочу следовать за её мечтой. Я знаю, она не хотела такой жизни для меня, но было ведь и ещё что-то. И я готова сделать так, чтобы её смерть не была напрасной. — Ты сделаешь это, если заживешь своей жизнью и не будешь возвращаться к прошлому, — резонно заметила Кива и отпила из стакана виски.        Вспышка ярости улеглась так же резко как и поднялась, оставляя за собой опустошение. Сейчас Вероника выглядела очень несчастной. — Она столько всего для меня сделала, и я хочу отплатить ей хоть чем-то, хотя бы после её смерти. Я вряд ли смогу жить спокойно, пока не сделаю хоть что-то для неё.        Совершенно ясно, что девушка не отступит, пока не сделает что-то. Упрямость была семейной чертой Траут. Кива выдохнула и потерла глаза, подбирая слова. — Я скажу тебе вот что. Я дам тебе почитать пару дел, которых вела Карвен, и если ты после их прочтения захочешь помочь мне закончить их — то я помогу тебе, — глаза Вероники оживились, — но с одним маленьким гребанным условием. После них ты живешь своей жизнью и не во что не встреваешь. Мы договорились, Вероника? — Думаю да, — неуверенно ответила девушка, — прости что я накричала. Я очень долго тебя искала, чтобы узнать хоть что-то. — Чудно, — выплюнула Кива, — тогда найдешь папку с делом у себя дома. Может ты больше начнёшь ценить то, что имеешь.        Вероника ушла из трактира, оставив Киву. Постепенно та успокоилась и её вновь накрыла утренняя меланхоличность. Девчонке просто нужно время, но все же как она нравом похожа на старшую сестру. Поэтому даст она Веронике пару неопасных поручений, та почувствует себя полезной для умершей Карвен. Вероника успокоит свою тоску и перестанет терзать себя вопросами. Хорошо зная Карвен и видя сходство в характерах, это было единственное решение, чтобы Вероника не натворила глупостей.        Но сейчас не до этого, сейчас были вещи поважнее, меньше чем через пятьдесят часов Равзедкорпус отправится отвоевывать Шиганшину, битва исход которой определит дальнейшую судьбу человечества. Кива наблюдала, как за одним столом затянули песню, желая удачи солдатам в их свершениях. Жизнь шла несмотря на маленькие трагедии и на большие проблемы. Девушка закрыла глаза, снова прислонившись к стенке, и улыбнулась: жизнь была прекрасна.