Стены

       Как Кива не старалась, она испачкала руку в чернилах, да и буквы выходили всё такими же косыми, неровными. Правда они хотя бы не налезали друг на друга как обычно. Всякий раз такое правописание было настоящим вызовом для неё. Неспешно записывая указания мест, хронику событий, имена и описания замешанных людей, девушка часто бросала взгляды на пленника. Пару раз ей даже пришлось вновь встать и надавить на его плечи, потому что показалось, что Осборн чего-то недоговаривает. Прошёл примерно час и Кива была довольной результатами, у неё было всё что нужно для дальнейших действий. Остались мелочи. — Кто же надоумил-то тебя на такую встречу со мной?        Девушка уже отложила ручку, закрыла чернильницу, записи на бумаге просохли и теперь не рисковали смазаться, уничтожая труд. А вот Осборну было совсем худо, паузы между стенаниями становились всё короче, он начинал уже плакать. Скоро толку от него не будет, он только и смог выдавить. — Наше общее решение. — Чудно, — она встала и направилась к мужчине.        Остановилась перед ним разглядывая: он определённо начинал «уплывать». Мужчина просидел часов может четырнадцать на этом кресле, плюс ему за ночь несколько раз прилетело по голове. Кива знала, что охранники уже вернулись и сидят на скамье в коридоре, ожидая дальнейших распоряжений. Поэтому она начала расстегивать фиксирующие ремни, начала с ног. Грегори пока это большого облегчения не принесло, он лишь вяло пошевелил ногами. Девушка начала снимать ремни с левой руки жертвы, взгляд её упал на ровные и глубокие отметины от длительного крепления, кожа покраснела, а в некоторых местах была стерта от попыток вырваться. След, отметина… — Кстати, Грегори, — задумчиво протянула девушка, остановившись, — что насчёт того оружия, что так метко и далеко стреляет? Даже я не смогу так ровно выстрелить, как это было на тех трупах.        Она не знала, почему вобще задаёт этот вопрос именно в такой формулировке, но неприятное чувство внутри советовало так сделать. Ничего в лице мужчины не изменилось, он всё так же тяжело дышал и постанывал. — Я видел его только раз, когда встречался со всеми. Шарлотта сказала, что это принципиально новое оружие для дальней стрельбы.        Кива нахмурилась, ей не понравилось то, что и те убийства оказались связаны с этим делом. Ей не понравилось то, что это оружие было угрозой, к которой она не готова. Хотя бы потому что почти ничего о ней не знает. Коленом она придавила уже освобождённую руку пленника назад к подлокотнику. Осборн закричал в полный голос, не в силах сдерживать боль. — У кого сейчас оно? Кто им пользуется? — прошипела она.        Пока неизвестность была самой большой проблемой, следовало нейтрализовать эту угрозу, пока она не ощутила всю новизну этого оружия на себе. Этого очень уж не хотелось. Кива была очень опытным бойцом, она двадцать лет жизни работала на своей должности вместе с Кенни. Это отточило все её навыки, довело рефлексы до почти идеала, умела она обращаться с разным оружием и быстро ориентироваться в ситуациях. Но даже с таким набором качеств она ничего не могла сделать против пули, особенно если она не увидит того, как кто-то стреляет в неё. Она начала коленом вкручивать руку Грегори на шипы. — Я не знаю! Честное слово — не знаю!        Кива цыкнула, но прекратила мучать его. Что он мог ей сказать? Ярость исчезла так же как и появилась: резко и волной. Девушка несколько раз глубоко вдохнула и сняла последний фиксирующий ремень.        Осборн, получивший наконец долгожданную свободу, осторожно поднял руки, но вставать он не торопился. Долгое сидение в зафиксированном положении требовало либо помощи, чтобы встать, либо времени, чтобы хотя бы размять руки. Девушка же направилась к столу и собрала листы бумаги, там же было и официальное признание Грегори в угрозе физической расправой некоторым дворянам, в похищении людей, что и должно было послужить причиной ареста. Она обернулась, Осборн осторожно пытался встать на ноги, которые подкашивались, желания помочь ему хотя бы в этом не было. Больше здесь ей делать было нечего. Кива направилась к двери и открыла её, полицейские выжидательно смотрели на неё. — Отведите его в камеру на втором этаже на передержку. С ним всё.        Она наблюдала как мужчину поднимают с кресла и волокут наверх. Обернулась посмотреть на пыточную, потом закрыла глаза и затворила за собой дверь. Кива направилась наверх, в кабинет Натана. Поднимаясь по лестнице, девушка вспомнила о присутствии здесь сейчас и разведчиков. Зачем они пришли? «Любопытно, может ещё успею их застать», подумала девушка, решившая что может себе позволить такое отвлечение. Несколько минут роли не сыграют. И она напевая поднялась наверх. Второй этаж, куда увели её собеседника, а вот и первый, где она увидела Леви и Ханджи. Побродив по коридорам, Кива увидела скучающего полицейского, который мерил шагами пространство перед одной из дверей. Увидев приближающуюся девушку в форме и полагая, что девушка имеет звание выше его, он оторвался от своего занятия, вытянулся и с готовностью смотрел на неё. — Командор Разведкорпуса здесь? — обратилась девушка. — Да, — чёткий ответ. — Хм, тогда можешь идти наверх, я побуду здесь. Ключ отдай мне, верну на пост.        Кива смотрела как полицейский чуть подумал, но передал ей ключ. Парень уже собирался уходить, как девушка задала вопрос. — Чья кстати камера? — Джера Санеса.        Пока внизу, на самом дне, проходили следственные мероприятия, наверху всё протекало в мирной обстановке. Санес отвечал на все вопросы, на которые мог дать вразумительный ответ. Голос его звучал ровно, почти безэмоционально, Зое не перебивала этот тихий поток слов. Джер почти не смотрел на своих посетителей, изучал то пол, то разглядывал свои ладони. Воспоминания о прошлом не вызывали в мужчине особо приятных воспоминаний. Оно было таким далёким, как ушедшее закатное солнце и без всякой надежды встретить рассвет. Как выяснилось культ был организован давно, больше восьмидесяти лет назад, но более широкое распространение получил чуть больше двадцати лет назад. Для прихожан были определённые требования, всех не принимали, да и многие сторонились закрытой религии. Пускай сама она была достаточно мирной. Весомая часть учения говорила о любви, прощении, о готовности принимать свои ошибки, доброте. Призывала сплотиться как стены, что посланы Богом для их защиты. У них даже была молитва, которая читалась в то время как прихожане становились кругом, символизируя стены, сцепляя друг с другом руки. Такое обожествление было направлено на сохранение тайны истинного происхождения стен. И в самом деле это работало, так как некоторые чиновники состояли в культе и своей властью накладывали запрет на любое исследование стен, так как руки неверующих не должны осквернять божье творение. Все службы и встречи происходили в закрытом формате, в церквях и часовнях, ничего демонстративного или излишне навязчивого.        А вот для самих хранителей веры были более строгие правила, которые связывала клятва. У них было больше знаний, но они налагали большую ответственность, обязанности. Такими хранителями были особо доверенные лица: некоторые чиновники, чаще всего сами пасторы, большая часть из них была яростными ревнителями веры. В их преданности не возникало ни малейших сомнений и проходило очень много времени и проверок прежде чем им давали ответственные назначения и посвящали в некоторые тайны семьи Райсс и стен. Джер же не относился к высшим чинам или священнослужителям, он был полицейским, охранником. Ему приходилось действовать там, где первые не справлялись или не могли действовать. Санес был посвящён во многие тайны культа и формально состоял в нём очень давно, ещё до того, как Ури Райсс взошёл на престол. Сам бывший полицейский не упомянул в разговоре: давал ли он клятву о молчании или же был от неё свободен. Сути это не меняло, он рассказывал всё что знал и всё что могло пригодиться Зое. Принцип работы внутреннего устройства культа, имена людей, которые знают многое, некоторые тайники в часовнях, спрятанные в библиотеках редкие книги, которые содержали обрывочную историю о титанах и стенах, происшествия в которых культ приложил свою руку.        Когда Джер закончил, Ханджи почти исписала все листы, что принесла с собой. Результатами она осталась довольна. Их должно было хватить на какое-то время, чтобы занять себя и был шанс узнать что-то новое. Девушка бросила взгляд на заключённого: пустой взгляд лишь с отголосками эмоций, впрочем и до конца отрешённым он не был. В глазах читалось понимание и знание своих грехов. За время разговора он ни разу не сдвинулся с места, словно груз вины за содеянное тяготил его и физически. Зое собрала бумагу, постучала стопкой о колено, выравнивая её. — Чтож, спасибо за откровенность, Джер. Это должно сдвинуть дело с застрявшей точки, — она встала с кровати.        Леви направился к двери, чтобы открыть её. На протяжении беседы он то мерил камеру шагами, разминая ноги, то стоял, опершись о стену, и совсем редко задавал вопросы вместе с Ханджи. Такое времяпрепровождение его не утомило, но и не взбодрило. Зато он был доволен, что всё прошло гладко без инцидентов и со стороны Джера, и самое главное со стороны Зое. Она же постояла возле сидящего Санеса, словно чего-то ожидая, и пошла к двери. Аккерман уже взялся за ручку, чтобы открыть дверь. — Это тебе спасибо, Ханджи.        Она обернулась, Леви же просто скосил глаза на мужчину. Он поднял голову и смотрел на посетителей, улыбаясь какой-то грустной улыбкой. Не стал Джер и пояснять за что благодарит, все и так знали. Ханджи кивнула и повернулась обратно к выходу, Леви незамедлительно открыл его, впустив в камеру свет из коридора, где их уже ждали.        Кива улыбнулась, сдерживая себя, чтобы не обнажить зубы в привычном хищном оскале. Аккерман чуть нахмурился, он догадывался какие дела могли привести девушку в это место и не хотел, чтобы такие дела касались его или же Ханджи. С них хватит подобного, уж по своей-то воле можно было избегать сомнительных дел. Новоявленный командор же слегка озадачено смотрела на пока неизвестного ей полицейского. Никаких предположений почему их ждал совсем не тот человек, который привёл, не было. Допрос прошёл без проблем, мирно, спокойно. Ровно как и снаружи не было слышно ничего плохого или же подозрительного, что могло требовать внимания. — Что-то не так? — Нет ничего такого, что могло бы нарушить ваши планы, командор Зое. В данном случае моё дело может требовать чуть больше деталей и лишь косвенно касается всех военных структур. — Вы хотели нас о чём-то спросить?        Почему-то Ханджи ощутила смутное чувство беспокойства, у неё не было причин любить людей в этой форме и их вопросы. Она торопливо закрыла за собой дверь в камеру и не могла разглядеть лицо Джера, на котором застыла маска напряженности. Мужчина не сводил глаз с Кивы, но не решался как-либо двигаться, чтобы не привлечь к себе лишнее внимание. Сам факт того, что он видит эту девушку здесь вызвал мысль о том, что с ним может произойти один из тех несчастных случаев, что так любят случаться. Его могут придушить пока он спит, и никто не придёт к нему на помощь. Как таковой смерти Джер сейчас не боялся, но он не хотел так, не хотел умереть от рук этого человека. Потому что такое не даст ему искупления, которого так хотелось.        Но на удачу Санеса, Киву нисколько не интересовало то, что он мог разболтать или уже разболтал. Не было у неё намерения мстить или устранять его. Она прошла вперёд, играя ключом от камеры, повернула его в замке, скользнув взглядом через решётку по мужчине в камере, и отвернулась переводя взгляд на разведчиков. — Много времени это не займёт, я провожу вас до кареты, там и задам вам вопросы по одному делу, которое я веду.        Леви решил не называть девушку по имени, справедливо полагая, что если будет нужно — она сама представится своим или ложными именем. Зое нахмурилась, ей это не нравилось, но повода для возражений не было. Поэтому она молча пошла по коридору, надеясь, что идёт правильно. Аккерман же задержал на знакомой пристальный взгляд, на что та подняла одну руку ладонью вверх, показывая что ничего страшного не будет. Уверенности ему этот жест не вселил, у девушки могут быть свои понятия нормы. Но делать было нечего, поэтому Леви проследовал за Ханджи, пока та не заблудилась в бесчисленных коридоров. Кива же чуть помедлив пошла следом, выдерживая вежливое расстояние. Мрачную тишину прерывал только глуховатый звук шагов по каменному полу. Аккерман поравнялся с командором. Зое посмотрела на него вопросительно, на что он еле заметно покачал головой. Такой ответ удовлетворил девушку, она подумала сжимая исписанные листы: «Ну хоть предварительно ничего плохого случится не должно». Мелькнула мысль что это всё связано с тем, что они узнали сегодня от Джера и записи могут отнять. Это был лишь отголосок пережитого, Ханджи вспомнила что она теперь командор, и никто не имеет право без приказа главнокомандующего или самой королевы что-то отнимать или что-то запрещать Разведкорпусу. Едва это осознание сформировалось у неё в голове, Зое собралась и упрямо сжала губы. Леви, следившей за ней краем глаза, одобрительно хмыкнул. Ханджи должна осознавать вес своей новой должности и быть твёрдой.        Пару раз Зое всё же свернула не туда, но стараясь не показать своего смятения, она упрямо продолжала идти вперёд. По итогу они сделали два лишних круга. Вскоре они всё же вышли к лестнице ведущей на основной этаж и всё так же в молчании направились к выходу. Только у поста охраны Кива отделилась от них и вернула охранникам ключ от камеры Санеса. Свои записи она не стала им передавать, спокойней когда они были у неё в руках. Полицейские не стали задавать каких-либо вопросов, у них было хорошее настроение и они о чём-то разговаривали. Кива направилась к выходу, прикидывая сколько времени у неё займет разговор. Разведчики уже вышли на плац перед тюрьмой. Возле ворот виднелась карета в которой они и приехали сегодня. Кучер очевидно скучал, потому что сидел на своём месте, курил, разглядывал облака. Он уже не обращал внимания на небольшие передвижения лошадей, ходивших то вперёд, то назад. Разведчики не торопились к нему, не сговариваясь они решили какое-то время постоять и прийти в себя. Оба испытывали некое подсознательное облегчение от того, что находятся на солнечном свету, такому приветливо яркому. Свежий воздух словно смывал неприятное ощущение подземелья и заточения.        Когда послышались неторопливо приближающиеся шаги, Ханджи, устало выдохнув и надевая на себя маску официальности, повернулась к девушке в форме. Леви, не испытывавший никакой формальной ноты в предстоящем общении, не стал поворачиваться лицом. Он так и остался стоять полубоком, лишь периодически скашивая глаза то на Киву, то на Ханджи, то на здание тюрьмы, то на ворота. — О чём вы хотели нас спросить? Только не задерживайте нас надолго, наши дела тоже не терпят отлагательств, и имеют не меньшую важность, — голос Зое звучал сурово и твёрдо.        Ей и в самом деле не хотелось задерживаться здесь или участвовать в полицейских следованиях. Однако ответ её озадачил и смёл всю официальность и командность. — Ну, теперь когда нет лишних ушей, — девушка поправила форменную куртку полицейского, — позвольте представиться, меня зовут Кива.        Она усмехнулась видя на лице Ханджи озадаченность и смятение, добавила. — Надо полагать обо мне вы слышали, с Леви я уже знакома, — девушка приветственно кивнула Аккерману.        Тот ответил небольшим кивком, выражавшим и приветствие и подтверждение озвученных фактов. Командор пару мгновений растеряно стояла, прокручивая в голове всё известное ей, затем протянула руку новой знакомой.        Жест вышел немного неуместным, но всё же Кива пожала руку, скрывая своё удивление. В кругах, где она вращалась, руку никто ей не протягивал даже для приветствия. — Ханджи Зое, вы в самом деле хотели с нами что-то обсудить?        Девушка в куртке полицейского заинтересованно всматривалась в стоящую перед ней Зое. Формальное обращение на «вы» было не особо привычным, хотя бы потому что командор действительно вкладывала в него долю своего уважения, а не холодной вежливости, призванной чётко обозначить границы общения. — На самом деле я больше хотела познакомиться с вами лично, нежели чем поговорить о чём-то таком.        Леви хмыкнул, обратив этим на себя внимание девушек. Он наконец повернулся к ним лицом, выражающим скептицизм. — Если отбросить все любезности, то о чём ты хотела поговорить? — Я уже говорила: ни о чём таком, — Кива не обиделась на такое, — можно даже сказать решаю проблемы финансирования армии, с этим ведь сейчас проблемы?        Аккерман то ли устало, то ли раздраженно выдохнул и начал осматривать небо и плац, ему эта тема была не такой интересной. Ханджи же чуть сощурила брови, её эта тема касалась напрямую. Ей не удавалось так уверенно и лихо выбивать деньги от правительства, как получалось это у Эрвина. Вдобавок ко всему с этим действительно были неприятности: многие дворяне отказывались вносить свои взносы, пожертвования, сбор налогов проходил не так удачно как раньше. И большая часть казны уходила на укрепление Троста и защитного потенциала армии на случай если враги перейдут в наступление. Поэтому бюджет Полиции сократили до минимума, а бюджет Разведкорпуса сейчас был ничтожно мал. С такими деньгами ни о каких новых исследованиях, разработках, оборудовании речи и не шло. — Верно с этим сейчас трудности у всех, — согласилась Зое, — но не то чтобы нам это мешало, думаю вы и сами знаете. — Да, девять человек погоды не делают. Но почти те же девять человек провернули революцию, так что не надо оправдываться этим или самообманываться, — Кива фыркнула, — просто на ваши проекты нет средств и ресурсов.        Ханджи немного замялась, она предпочитала не смотреть на проблему под таким углом. Ей на помощь пришел Леви. — А каким местом это касается тебя? Ты финансы из казны не получаешь, — равнодушно заметил Аккерман.        Девушка скрестила руки на груди, впрочем держа спину по-армейски прямо. Что-то в лице неуловимо изменилось, стало вроде самую малость серьёзней. — Моё дело не деньги, моё дело то, что идёт вслед за этим: беспорядки. — И ты занимаешься порядком? Делаешь работу полицейских? — если Леви и был удивлён, то никак не показал этого. — Ещё бы. Это очень мешает вести дела, нездоровая обстановка. Сначала дворяне противятся власти, их действия расслаивают армию и она теряет свою силу, затем волной докатывается и до простого населения, а там уже как пожар.        Командор, слушая всё это, нахмурилась, разве она сама не думала о чём-то таком? За соблюдение порядка отвечала Полиция и немного Гарнизон, но сейчас с сокращением бюджета многие сотрудники были недовольны пропорцией труда и оплаты. Увы не все из них были идейными борцами. Да и ведь было то, что власти могли и не увидеть. Зое вмешалась в разговор. — Так вы занимаетесь грубо говоря неофицальными проблемами? Теми о которых власти не знают и не могут решить без особых обстоятельств? — Верно, — Кива выглядела обрадованной такими умозаключениями, — хотите на кого-то пожаловаться? У меня тут есть список по которому нужно пройтись. Но я могу добавить парочку новых имён, если вам мешают.        Все посмотрели на листы, которые девушка держала левой рукой. — И решаешь их старым добрым дедовским методом? Вырезаешь всех мешающих? — Леви задал этот вопрос с небольшой ноткой сарказма, проигнорировав предложение об устранении неугодных им лиц. — У меня нет права на ошибку, лучше действовать надёжно и проверенными способами, — пожала плечами Кива, затем оскалилась и указала пальцами в землю, — там внизу человек, который хотел ночью закончить моё существование такими же методами. Но очаровательно то, что он не один такой, и кому-то придётся разобраться с этим. Надо полагать вы не предложите мне помощь.        Обидную интонацию в последних словах парень пропустил мимо ушей. Аккерман обдумал эти слова, проводя некоторую аналогию между ними и действиями Кенни, метнувшегося на сторону монархии, но решавшего проблемы привычными для себя путями силы, не заботясь о морали и законе. Судя по-всему девушка была такой же, она не испытывала никаких угрызений совести по поводу своих действий.        Ханджи же оценивающее смотрела на новую знакомую, прикидывая шутит та или же нет, и на самом деле предложила им поучаствовать. Внешне Кива вроде не испытывала к ним негатива, но лучше будет не проверять. «Леви не испытывает восторга, когда речь заходит об её делах. У меня нет оснований не доверять его интуиции, нужно пока обозначить некую границу», решила она. — И в таком положении мы, разведотряд, можем принести хоть какую-то пользу для всех. Даже сейчас мы здесь по делу. — Догадываюсь, — перебила Кива, — вы хотели узнать побольше про Культ Стен от Санеса. Так как вряд ли вас интересует работа полиции. Но могу вам сказать, что Джер много не знает, особенно после того как он был арестован.        Она не стала упоминать с чьей подачи Джер и его напарник попались разведчикам. Ханджи чуть помялась, прежде чем ответить. — Даже если это не всё, то мы получили достаточно, — командор неуверенно сжала стопку бумаг.        Кива, устало выдохнув, чуть наклонила голову и жестом правой руки попросила передать ей исписанные документы. Зое не нашла причин не передать девушке бумаги. Пару минут они все молчали, Леви отошёл в сторону и мерил плац шагами, очевидно скучая, Ханджи неотрывно и чуть недоверчиво наблюдала за Кивой, а та быстро пробегала глазами по ровным строчкам, часто перелистывая страницы, что-то бормоча себе под нос. — Здесь пара ошибок, — заявила она, возвращая кипу бумаг Зое, — но не вина Джера, он просто не знал об этом. — О чём именно? — Почти все указанные фолианты перепрятаны после революции. Я знаю это, потому что сама их вытаскивала из прежних тайников. — Весьма разумно, — вмешался проходящий мимо Аккерман, — для того кому есть, что защищать. — Стандартная процедура ради безопасности, но думаю… целесообразней будет дать вам их почитать.        Леви хмыкнул, про себя думая что Кива им помогает, но только пока. Впрочем после их ночного разговора он не мог сказать, что не был рад этому. Девушка словно приглядывала за ними. Иногда не так уж и плохо, когда твою спину кто-то прикрывает, пускай лишь на какое-то время. Ханджи не верила своей удаче: она получит книги из надёжных рук, так сказать. — Вы в самом деле передадите нам книги? Когда? — вопросы в которых слышался неподдельный энтузиазм. — Точно не в ближайшие четыре дня, у меня много дел, которые нужно уладить, — кривая улыбка искривила губы Кивы, — вы облегчите мне задачу, если на неделю останетесь в столице, мне не с руки будет ехать за стену Сина. — Думаю, — Зое прикидывала в голове, смотря на реакцию Леви, — что это вполне реально. — Тогда мы договорились, — Кива протянула руку для пожатия.        Чуть замедлившись, Ханджи всё же пожала руку. Улыбка на лице девушки-полицейской стала более фальшивой и вежливой. — А теперь я провожу вас до кареты и вернусь к своей работе. — Наконец-то, — прокомментировал Аккреман и первым направился к упряжке лошадей.        Кучер, заметивший что к нему приближаются, зевнул и взял в руки вожжи. Лошади сразу подобрались, поворачивая свои уши назад, ожидая команд от человека. Леви, молча и не соблюдая этикет, сел первым. Зое последовала за ним, заняла своё место и повернулась к новой знакомой. Та же отдала честь, как и полагает любому солдату перед более высоким чином. Карета тронулась и тюрьма вместе с Кивой стала отдаляться.        Кива же постояла пару минут на свежем воздухе, блаженно жмурясь, когда налетал прохладный ветерок. Затем она повернулась и направилась обратно в тюрьму заканчивать с Осборном и начать следующее дело.