Стены

       Ночь окончательно накрыла Сину, завершая таким образом рутинный день. На некоторых улицах тьма разгонялась кристаллическими фонарями, но свет не разгонял темноту в сквозных переулках, длинных улочках. А некоторые окна зданий лишь блёкло мерцали, этого света не хватало для освещения всех улиц. Сегодня даже Генштаб не сиял будто зажжённый факел, свет кристаллических ламп виднелся только в семи кабинетах первого этажа и двух второго. Главнокомандующий не стал сегодня никого задерживать, вся срочность испарилась сама собой. Служащим оставалось только недоумевать такой перемене, ведь ещё вчера Дариус заставил всех остаться и работать чуть ли не до рассвета. Течение жизни вновь стало обычным для этого места, остались только те, кому нужно было закончить работу, в том числе и сам Закклай, да и ночные дежурные. Всю вторую половину дня Закклай потратил на свои изыскания и ни на что больше, потому что никаких новых или тревожных сообщений не поступало. Единственное такое дело, так это утвердить распорядок следующего дня, который составил его главный помощник. Но это было час назад, а сейчас пожилой мужчина чувствовал как начинают болеть глаза от усердного чтения, сверки почерков, дат и цифр. Он потянулся вверх, разминая горящую спину и шею. Взгляд из-под очков в тонкой оправе переместился на часы. «Пора заканчивать», пришёл к простому выводу Дариус. Возраст уже не тот, чтобы так часто задерживаться и почти не спать несколько ночей подряд. Он снял очки и положил их в специальный футляр, стопки на столе разложил по выдвижным ящикам в нужном ему порядке. Завтра предстоит возобновить свой поиск. Кое-что командующий уже нашёл, но предпочитал выстраивать всю цепочку целиком, имея все кусочки мозайки.        Он всегда смотрел на такие дела только таким образом, так было даже в далёком детстве. Однажды отец взял его с собой в мастерскую и тогда маленький Дариус со всей серьезностью, присущей только умудрённым жизнью взрослым, собирал витражи цветного стекла. Но только в том случае, если отец разрешал заняться всей картиной целиком и отдавал все коробочки со стёклами. Часть или один узор его не интересовали, он считал это несерьезным. Но это осталось в прошлой жизни, о которой не стоит и вспоминать. Командующий мог абсолютно спокойно отказываться от прошлого, привязанностей. Если бы не умел, то вряд ли занял свой высокий пост. А грезить о нём, о власти, о некой независимости он начал лет с одиннадцати. Да уж, мальчиком он был особенным, чего скрывать. Слишком башковитым, как мама говаривала иногда, когда сын заявлял ей что-то эдакое, через чур взрослое. Дела прошлые, пускай без приглашения всплыли мимоходом в голове. Закклай взял письмо, которое ему преподнесла в дар сегодняшняя гостья, и положил во внутренний карман форменного кителя. Такие вещи должны храниться только у него. Он направился к вешалке, снял пальто с символикой Генштаба и надел на себя. На улице становилось достаточно прохладно, получить проблемы ещё и со здоровьем особенно в таком возрасте не хотелось. Дариус напоследок оглядел свой кабинет, признаков беспорядка не нашёл и вышел в коридор. Справа за рабочим столом ожидаемо никого не оказалось, помощник уехал полчаса назад. Собственно в здании осталась лишь пара работников, которые заканчивали дела, и ночная смена. Штаб работал круглосуточно, мозг их государства, где принимались решения. Здесь же Закклай решил пять лет назад, что правильным будет выкинуть двести тысяч людей за пределы Стены Роза. И он ни единой секунды не испытывал душевных терзаний. Ни одной.        Дариус, держа спину прямо, не спеша спустился на первый, тихий этаж. Заслышав шаги, клерки, которые дремали, подтянулись и сделали вид, что читают какие-то документы. Если бы командующий застал их спящими, то отчитал бы как нашкодивших малолеток. Он вобще терпеть не мог, когда что-то шло не так как он требовал, возможно поэтому у него и нету таких верных людей, как сегодняшняя гостья или как Ханджи, Леви для Эрвина. Он всегда действовал один, использовал сотни рычагов давления, тысячу хитростей, чтобы почти не сходя с места получить желаемое. Хотя, особенно по молодости, случалось и самому побегать. Настоящий характер, а не тот что он обычно демонстрировал, был у него тяжёлым. За свою жизнь Дариус встречал только одного человека, который знал его настоящего и принимал. Розабэль. Её он любил как умел, но она сама отказалась тогда поехать с ним. Закклай оставил её в прошлом не потому что ему было всё равно, а потому что считал себя не вправе распоряжаться её жизнью. Единственный человек на которого он смотрел как на равного себе. И сейчас последнее, прощальное письмо отправленное ей много лет назад лежит у него в кармане. Опять. Но делать с этим командующий ничего не собирался, потому что всё должно остаться как есть. Старик дошёл до парадной двери, не смотря ни на одного из своих подчинённых, знал что те только выдохнут с облегчением, едва он скроется в ночной тьме. Дариус оказался на улице, на которой уже веяло ночным, неприятным холодом. Но плащ спасал от этого проникающего ветерка и Закклай уверенно, держа руки сцепленными за спиной, направился к карете, которая терпеливо ожидала и должна была отвести его домой. Как только он разместился на сидении, извозчик тронул двойку лошадей и они поначалу медленно, а потом быстрым шагом направились к дороге, идущей от Генштаба.        Привычный за столько лет, знакомый едва ли не до малейшей кочки маршрут занимал всего лишь минут тридцать. Гордая дорога от одиночества до одиночества. Оно не тяготило его. Сложив руки на коленях в замок, главнокомандующий смотрел прямо перед собой, не обращая внимания на мелькавшие в окнах фонари, здания. Было поздно, прохожих почти не встречалось. Стук колёс, копыт о мостовую слишком громко разлетался по улицам. Вскоре они приехали, кучер помог пожилому мужчине выйти из кареты, потом запрыгнул на козлы и уехал. Закклай же направился к своему дому пустому, тёмному. Ключ без запинки проник в скважину и легко повернулся несколько раз, отпирая дверь. Командующий зашёл внутрь и закрыл её за собой, громко хлопнув. В темноте почти сразу нашёл спички и лампу, которую всегда оставлял на тумбе у выхода. Задымил огонёк и вот свет уже освещал прихожую. Хозяин небольшого дома снял с себя пальто и повесил его на вешалку. Затем присев на стул, с неким усилием стянул сапоги, нашёл домашние туфли. И это простое движение окончательно переместило его домой. Появились простые бытовые мысли, не лишённые некой приятности, уюта. Дариус направился на небольшую кухню, где разжёг печь. Дрова и растопку он всегда заготавливал с утра перед отъездом на работу. Пока вода нагревалась в чайнике, а дом неспешно прогревался, старик помыл и натер сапоги до зеркального блеска мыльным раствором. Во всём должен быть порядок. Голода не было, потому что часов в шесть командующему принесли вполне сытный ужин, поэтому он ограничился только чаем, хитро его заварив. Предпочтение отдавалось красному сорту чая. Сидя на жёстком стуле, с всё такой же прямой спиной, Закклай размышлял о ситуации, но уже с оттенком меланхолии.        У него есть теперь важный человек в содействии и он хотел его подмять под себя, под свои нужды. Кто не хочет хороший инструмент? У него есть приятная, греющая разум цель — поставить Фрицев на место. «На их законное место», поправил себя Дариус, потягивая дымящийся чай. С рождения наделённые властью, по прихоти судьбы, но не имеющие никакого отношения или понимания как работает эта самая власть. Бездарные свиньи, не заслужившие всё то, что имеют. И именно он, который добыл трудом всё, покажет им их настоящую суть. Богачей Закклай всегда не любил, но он не мог представить такую возможность в реальности. Одно дело думать как лучше что-то сделать, а совсем другое когда тебе дают свободу действий, снимают ограничения. Да, пожалуй за такой «подарок, главнокомандующий может закрыть глаза на некие неприятности. Например, в виде письма, что он пока не доставал из кармана. Просто несколько листов из прошлого, которые вернулись к своему владельцу. В целом ситуация стабильная и поддаётся его контролю, а большего ему и не надо. Если есть контроль, то можно всё обернуть так как надо именно тебе. Пожилой мужчина, коего время уже укоротило в росте, допил чай, помыл посуду, расставил всё по своим местам, поднялся наверх. Хотя бы в этом он ещё чувствовал силу. На втором этаже имелась одна достаточно большая комната и небольшая кладовка. Комната была и спальней, и кабинетом. Письмо последовало в сейф, который Закклай держал дома для важных, рабочих бумаг. Так он чувствовал, что будет надёжней. Разложив свои вещи, Дариус отправился в быстрый душ и только потом, когда всё было закончено, везде был порядок, отправился спать. Он вошёл в этот дом под тишину, сидел наедине с тишиной, и лёг спать слушая тишину. Завтра будет новый день.        А для кого-то этот день не спешил заканчиваться. Кива, закончив с рабочими моментами, навестив своих лошадей и выгуляв их в загоне, направлялась в один из гостевых дворов столицы. Там, если верить добытым сведениям, находился Джерлак, почему-то не уехавший обратно. Девушку это не совсем устраивало, обычно люди из Промышленного Города находились под неким её надзором, но сейчас в Митре могло стать очень неспокойно буквально за несколько часов. И никто не знает, чем всё окончится в этом случае. Было бы безопасней, если бы мастер занялся делом, а не маячил в такой обстановке. Кива хотела напомнить ему об этом, поэтому и собиралась навестить его без спроса. И так забот хватает, разорваться на пять фронтов она просто не может. Как раз она дошла до стен гостиницы. Дорого выглядящее, массивное здание белого камня. Здесь обычно останавливались по делам чиновники, богатые торговцы, дворяне. Никакой атмосферы придорожных постоялых дворов, где сидишь, забившись в угол, ешь странную на вкус похлёбку и следишь за всеми постояльцами, потому что в любой момент может начаться разборка, полетят стулья, деревянная посуда. А это просто дом, где можно поесть нормальную пищу, отдохнуть в приятной обстановке, поспать на высокой кровати, не переживая за свою безопасность или за то, что хозяин обдерёт тебя как липку и ещё обжулит напоследок. Правда по этой причине и просто зайти туда, спросить про гостя, подняться к нему в комнату не получиться. Девушка думала, как лучше ей поступить. Разум услужливо, но не слишком-то охотно подкинул несколько вариантов действий.        Первый: действовать по старинке, проверенным методом. Проникнуть в здание, искать нужную цель. Но здесь около сорока комнат с гостями и часто ходит прислуга, а внешний вид Кивы не позволял ей прикинуться одним из постояльцев. Второй вариант: просто притвориться тем же гонцом, благо на ней была форма и имелся пропуск, и пройти наверх к Джерлаку. Достаточно легко, не слишком надёжно, придётся сверкнуть лицом, а Кива этого не любила, предпочитая таиться в тенях. Третий способ самый трудоёмкий: незаметно проникнуть внутрь, дождаться пока служащий отойдёт, добыть домовую книгу, если повезёт, подслушать разговоры рабочих. Так или иначе узнать номер комнаты, дальше действуя с особой осторожностью по первому варианту. Долго, нудно, зато безопасно. Как выжидание добычи на охоте. Несколько раз Кенни выезжал на охоту и брал девушку с собой, но он рассказывал ей разные техники охоты и в свободное время. Его в детстве обучал этим премудростям дед, но внуку больше понравилось применять эти знания на людях, чем на животных. Кива же обращалась к этим знанием, когда испытывала некую тоску или же когда ситуация требовала иного подхода. Сейчас правда она лишь колебалась между полезностью и меньшими телодвижениями, хотя уже знала какой способ предпочтёт. Третий, компромиссный и наиболее надёжный. Пришлось проникнуть на первый, ярко освещённый этаж здания и тупо выжидать в одной из кладовых минут сорок, когда служащий вышел из-за стойки за какой-то надобностью, где лежала домовая книга. Девушка быстро пробежала глазами по открытой странице, перелистнула на одну назад и только там нашла нужную ей фамилию и номер комнаты. Гевальт, двадцать вторая комната. Нудная часть сделана и Кива отступила обратно в кладовую, не забыв вернуть страницы в исконное положение. Нужно подумать как попасть на второй этаж.        Можно попробовать подняться по лестнице, что очень рискованно, можно попробовать через наружные окна, что не слишком надёжно, потому что наизусть она не помнила нумерацию комнат и их расположение. «Какая неудобная ситуация, а», покачала девушка головой. На верх вела одна главная, красивая, резная лестница, и увы, как все парадные лестницы, она была достаточно освещена, её могут заметить, даже если она проползёт по ней. Но ведь её появление всегда вызывало у людей шок именно по этой причине: сложно к кому-нибудь проникнуть оставшись только в тенях, это её профиль, её визитная карточка скажем так. Эта гордая мысль вынудила Киву принять решение зайти с внешних окон. Долго, трудоёмко, но эффектно, поддерживает статус. Не слишком удобно, что приводов нет, но есть стратегия и на такие случаи, не всегда же у неё имелись УПМ. Ночной воздух стал зябким и промозглым, мимоходом заставляя девушку подумать о том, что пора одевать более тёплые вещи. Иногда ей приходилось проводить всю ночь на обдуваемых ветром крышах, а прям крепким, завидным здоровьем она не отличалась. Детство, проведенное под землей, давало о себе знать. Кива забралась на крышу соседнего здания, расстояние позволяло ей заглядывать в окна, потому что в Митре дома строили плотно к друг другу. И были они из камня, кирпича, песчаника, что позволяло не так сильно опасаться возгорания целого квартала. Ей нравилось такое расположение, в своём роде дорога для неё, не нужно тратить время чтобы спускаться вниз и по-новому забираться на соседнее здание. Если приходилось делать так часто, то уж проще бегать по канализации. Не спеша Кива шагала по черепице, рассматривая окна гостевого двора. Одни были темны и закрыты занавесками, в других горел свет от ламп, в иных были видны и сами постояльцы. И за своё упорство она была наконец вознаграждена. В одном из окон девушка заметила Джерлака, сидящего за столом и что-то делающего.        Уже через семь минут Кива карабкалась и опиралась о выступы, филёнки, карнизы, сандрики. В городах возле стен фасады домов частенько украшались всем таким, что хорошенько и служило девушке, чей основной хлеб заключался в шпионаже. Вскоре показалось нужное окно, настроение пугать мастера не было, поэтому поколебавшись она просто тихонько постучала по стеклу. Мужчина поднял голову, огляделся, неуверенный что ему не померещилось, но всё же встал и направился в окну. Лицо выражало озадаченность, затем Кива вынырнула из темноты и подтянулась чуть вверх. Джерлак слегка вздрогнул, прежде чем открыть окно и впустить гостью. — Господи, зачем такие сложности? — спросил он, отступая на шаг, чтобы девушка могла без проблем перемахнуть через подоконник.        Она выкинула вперёд сначала одну руку, потом вторую, ногами оттолкнулась от стены, руками втянула себя внутрь, сделала перекат и уже стояла на кортах в комнате. — Потому что, — прибывшая подняла на него полуприкрытые глаза, — так надо. — Я сказал пускать ко мне гостей, — он закрыл окно, чтобы не терять тепло, — тебя бы пустили без лишних расспросов и внимания.        Кива помолчала, вспоминая сколько времени она потратила, потом долго выругалась про себя, чтобы не выдать своего раздражения. — Ты слишком беспечен, раз к тебе может пройти кто угодно, — вернула девушка несколько резко.        Она направилась к кровати, Гевальт же подошёл к столу, за которым сидел до этого, развернул стул, чтобы было удобней общаться. Когда они заняли свои места, то девушка какое-то время хмурясь смотрела на сверстника, словно не могла решить как именно с ним вести разговор.        Мужчина уже занимал место в гильдии мастеров, что говорило о его таланте и статусе, но в то же время от него не веяло тем уважением, которое она испытывала перед Вилбертом. Мужчина был её сверстником, но девушка не воспринимала его как равного. И пока она пыталась определить направление, тон, эту дилемму за неё решил сам Джерлак. — Я здесь как представитель Промышленного Города. Для нас весьма полезным будет пару дополнительных заказов, и я их уже получил, — он не осязаемо улыбнулся и потёр глаза,— учитывая в какой просак я попал со всей этой историей, мне это необходимо. — Ты же тут не причём, никто не мог предугадать. Уверенна Шмидт думает так же, — девушка чуть наклонила голову, пытаясь понять о чём думает её собеседник, — ты можешь возвращаться. — Хах, ты не понимаешь. Спрос всё равно с меня, я самый молодой мастер за последние лет сорок, и не рождался в том городе. С меня, — он грустно улыбнулся, — спрос всегда больше. — И поэтому ты решил остаться? Сбежал от недовольства старших как ребёнок? — уточнила Кива. — Ну почти. Вдобавок, — он повернулся к столу, что-то отыскивая, — у меня для тебя кое-что есть.        Джерлак кинул ей свёрток бумаги, и девушка поймала его на лету левой рукой. Письмо, к своей радости она распознала почерк Кинмаера, начала жадно открывать. Пока гостья была занята ознакомлением с листами, Джерлак продолжил некое оправдание. — В тот момент я даже не понимал где я, поэтому не сообразил отдать, а Вилберт наказывал мне строго настрого передать тебе письмо прямо в руки. Я не мог подвести и его.        Старый мастер писал девушке смешанные строки, одни касались дел, другие касались скорее личного. И ей было отчего-то больно, когда Вилберт проявлял к ней такую открытую, чуть даже отеческую заботу. С Кенни было не так. Оба, не испытывая таких душевных порывов, считая такое больше жалким, проявляли заботу о друг друге не таким образом. Но и сделанного всегда хватало без всяких слов. Кинмаер же между слов о механизмах, новых чертежах, задавал наводящие вопросы, высказывал некое беспокойство, опять же приглашал её приехать и отдохнуть. Разум девушки не особо застопорился на этих словах, сразу ухватив суть письма. Мастер получил обломки дальней винтовки и её пояснения к ней.        Воссоздать оружие он сумеет, но не так быстро. «Кустарщина, но ладно сделанная. Для меня удивительно как она работает, хотел бы я познакомиться с её создателем, но полагаю что это уже невозможно». — А ты догадливый, — саркастично пробормотала девушка, переворачивая страницу.        Раз пришли обломки, да ещё в некоторые участки из дерева с впитавшейся кровью, то винтовку ей пришлось добывать боем и старик это понимал. Объяснил он, что для начала попытается сделать такой же вариант, а потом будет улучшать характеристики, подбирать материалы, оценивать дальнобойность выстрела. А после попадания снаряда, который между дел сам он и сконструировал около четырнадцати лет назад, от ружья осталось не так-то и много. Хоть Кива и приложила к обломкам записку с примерным наброском, это дело не шибко ускорит. Ей остаётся проявить терпение и не затягивать с ответом. Спрашивал Вилберт сколько и каких патронов ей выслать. Так же имелась приписка позаботиться о Джерлаке на время его визита в город, потому что юнец мог быть слишком заносчивым. Всё в духе мастера Кинмаера, девушка свернула листы и убрала их обратно в конверт, взглянула на этого самого заносчивого юнца. Он же всё так же сидел, полуразвалившись на стуле, сплетал пальцы в затейливые фигуры. На лице читалось скрытые решимостью тревога и беспокойство. «Что ж, лучшая забота, что я могу дать, так это отправить тебя обратно», теперь она постукивала письмом по коленке, размышляя. — Ты свою работу выполнил, лучше тебе поехать домой, — начала гостья. — Не поеду, пока не найдутся УПМ, так бы поступили остальные.        Кива не стала задавать вопросы кто эти остальные, как бы они не поступили или как бы они распорядились этим моментом. Ей нужно свести риски к минимуму, потому что пользы присутствие Гевальта не принесёт. Можно сказать её просто не интересовали мотивы оружейника.        А ему было что сказать. По справедливости, за чувство чести и уважения, которое в нём удалось воспитать мастерам. — Это моя ответственность, — твёрдо заявил он, — и я не уеду пока отправление не дойдёт до армии. К тому же здесь только я смогу оценить состояние УПМ целиком до мельчайшей детали. — Ну знаешь ли, я тоже новый привод не раз разбирала, собирала и перенастраивала, — девушка недовольно на него посмотрела за то, что он цепляется за какие-то мелочи лишь бы остаться в городе. — Не спорю, — кивнул мужчина, — но ты не забыла как у тебя взорвалось баллонное крепление, когда Кинмаер только приступил к работе?        Вот тут Джерлак был совершенно прав, она не забыла и она не смогла отследить этот дефект на пробной, черновой версии. Тогда случайный удар соперника в драке, попавший по правому баллону, отправил их обоих оглушенных в полёт до земли и оставил ей на память небольшой шрам на правом плече. Ей правда куда живей вспомнилось как Кенни уже после стычки вытаскивал из её спины впившиеся металлические обломки. — Помню, царапка осталась, — девушка почесала подбородок и всё же решилась сказать собеседнику, — тебе вряд ли придётся так дотошно их проверять. Они у меня.        На минуту воцарилось молчание, будто бы Гевальт пытался правильно истолковать её слова. — Ты… — он облизнул губы прежде чем уточнить, — нашла их?        Сказано это было так, как будто бы существовала такая вероятность, что она сама их и похитила. Но вероятно, мужчина просто переживал за груз, опасаясь что гостья может его надурить, лишь бы он уехал. — Да, нашла, — Кива подавила некое раздражение, — и это была не самая приятная прогулка, у меня долго ещё будет болеть спина. Насколько я знаю, УПМ сейчас в безопасности. Так что можешь не переживать за гордость своего города.        Снова тишина, девушка пыталась понять какие эмоции сейчас должен испытывать мужчина, но в полной мере этого ей не удалось. Этого чутья ей не дано.        Джерлак стучал пальцами по скуле, размышляя, но взгляд стал легче, будто бы он испытал облегчение. Губы сначала беззвучно шевельнулись, будто возносили богам тихую благодарность, затем голос обрёл силу. — Я очень рад, что всё разрешилось, Кива, — его глаза несколько осторожно скользнули по ней, — Кинмаер говорил, что у тебя хорошо получается твоя работа.        Ещё бы, потому что кроме работы, которая вмещала в себя все её привязанности, у неё ничего не было. Даже если бы она захотела отойти от дел, она не знала как. Во всяком случае пока. — Теперь-то ты уедешь обратно? — девушка тяжело смотрела на него, — мастера будут рады услышать, что всё хорошо из твоих уст. — Я подумаю, — медленно ответил Гевальт, — закончу тогда со встречами по новым заказам и поеду домой. Могу передать ответное письмо Кинмаеру, если ты конечно напишешь его.        Он кивнул на сверток, который всё это время крутила в руках Кива. Она покачала головой и отложила его в сторону на покрывало. — Потом, сейчас не до этого. Не задерживайся, здесь будет неспокойно. Кстати, — теперь она полезла в карман, — у меня есть к тебе вопрос по твоему профилю.        На тусклый свет настольной лампы показался металлический цилиндр. Бросать его девушка не стала, а поднялась с кровати и протянула его мастеру прямо в руки, не говоря о том что это за штука и откуда она у неё. Было интересно что он может сказать. Джерлак покрутил вещицу, постучал ногтями, слушая отзвук, поднёс к свету, затем прошёлся подушечками пальцев по верхней грани, нахмурился. Кива не выдержала и нарушала сосредоточенную тишину. — Знаешь что это? — Да, только вот, — Гевальт скользнул пальцами внутрь, будто бы хотел что-то нащупать, — только вот кто-то грубо поработал над этим.        Девушка промолчала сжав губы и вернулась на кровать, ожидая больших пояснений.        Наконец мастер поднял на неё недовольный взгляд, цилиндр он поставил на стол. — Это часть корпуса взрывчатки, с помощью которой разгребают завалы в шахтах возле Утопии и туда к северу. Кто-то разрезал её, что само по себе опасно, и высыпал угленит, который мы закладываем как снаряд. — Разрезал? — Кива прищурилась, прокручивая в голове варианты, — то есть ножом или может на заводе кто левачит? — Вряд ли вскрывали на заводе, смотри, — он показал на верхнюю грань, — она совсем чуть неровная и край будто оплавился. Мы так не делаем, скорее всего кто-то после того как высыпал взрывчатую смесь прижег край, чтобы металл не крошился стружкой после разреза. — То есть на обычных кузнях в теории можно это сделать? — уточнила гостья. — Да, если есть нож из сверхпрочной стали. Его кузнецы используют для работ по металлу, но не у всякого он есть. Но человек явно знает, что делает, потому что отсутствует именно часть с серийным номером.        Не слишком-то это ей помогло, всего-то составить круг подозреваемых кузнецов, у которых есть инструменты с добавление сверхпрочной стали. Да только возле одной Сины было около сорока кузен и каждый владелец мог прятать такие вещи. Ей что, проверить каждого? Или каждого зажать с кинжалом у шеи? Если бы не было некой спешки, то ещё можно было бы уделить этому время, но ситуация не та. Ночью она будет искать следы Фрицев и их людей, с утра у неё встреча с Вероникой, а потом через день ещё визит старшего Фрица в Митру на разговор с Закклаем. Его-то пропускать тоже не хотелось, даже больше: ей нужно будет к тому моменту раздобыть больше доказательств. Работа не терпела задержек, девушка встала и направилась к окну, услышанное более или менее её удовлетворило. — Что ж, спасибо, Джерлак, за помощь. Мне пора, — Кива распахнула окно, вдыхая холодный воздух, потом обернулась, — не задерживайся в Сине.        И на этом она исчезла в темноте ночи.