Стены

       Кива завтракала на ходу, направляясь к канализационному переходу из Яркела в Митру. Свежая выпечка, купленная у пекаря, подняла настроение с недовольного до нейтрального. Ночь она провела на одном из пыльных чердаков. Неудобно для болящей спины, прохладно для её наряда, но главное что безопасно. Кто будет её искать под крышей одного из сотен домов? Зато в тишине, лежа на плаще, сняв свой УПМ вместе со всеми креплениями, направляющими для тросов, девушка успела поразмышлять над насущным вопросом: и что же дальше. Похищенный груз она перехватила, за него пока можно не думать. Дома Милберна, Вала обшарены ещё до рассвета и никаких новых данных не подбросили. Если всю бучу и правда подняли Фрицы, то нужно для начала ответить себе на вопрос: зачем они затеяли это? Девушка неспешно прогуливалась по улице, тщательно пережевывая ещё тёплую сдобу с травами и чесноком. «Может упрочить власть? Может хотят подорвать обстановку и нынешнее отношение народа к правительству, чтобы потом самим воспользоваться этим? У них есть достаточное количество лояльных людей, чтобы попытаться провернуть обратную революцию. Они сто лет были правящими монархами и успели обрасти влиятельными связями». Возле ворот полицейские вели тщательный контроль и запись всех уходящих и приходящих. Девушка облизала кончики пальцев, слизывая с них крошки. Ожидаемо, поэтому её путь лежал мимо охраняемых ворот. Главная улица сменилась узкими проулками, короткими улочками между близко построенных домов. Что же она может сделать?        Убивать Фрицев без открытого повода не вариант, это только растревожит простой народ, у которого только-только всё стало возвращаться в норму. А если кто-то из них предвидел такой вариант и подготовился, чтобы смерть выглядела в самом невыгодном свете для новых властей… «Надо это выяснить, желательно от самого старика Фрица», девушка остановилась и выгнула спину, разминая её. Ей не нужны были глаза на затылке, чтобы заявить: на пояснице синяк. Противный, ноющий. Мысли вернулись к проблеме «королевского» семейства. Семейка та ещё, из двадцати ныне живущих обладателей этой фамилии минимум четверо были результатом инцеста, ещё двое рождены на стороне и только потом, после скандалов и разносов взяты в дом. Кива, работавшая два десятилетия в специальном отделе полиции, лично застала появление только двух девочек бастардов, отцом которых был Тироун. Он же мог похвастать и двумя сыновьями от своей сестры Реганы. От законной жены у него была лишь одна дочь. «Гнилая семейка, всё началось с моей дочери и сына. Думал что присёк это в их молодость, ан нет. Не сумел», сказал как-то старший Фриц. Ури знал, но лишь молча покачивал головой. Род знал, и предпочитал не говорить об этом лишний раз. Лишь Кенни зло подшучивал на тему, кто там с кем только не ебался и был не так уж и далёк от всей истины. Но если среднее поколение ещё можно было назвать разумным, то которое шло следующим назвать рассудительным не поворачивался язык. Они воспитывались как принцы и принцессы как раз с той мыслью, что один из них пятерых рано или поздно займёт трон. А сейчас выясняется, что не только трона, но и почти всех прежних привилегий они лишились. Да и перемена в привычном образе жизни не сказалась во благо. Впереди послышались шаги и девушка шустро притаилась за первый попавшийся угол здания.        Мимо прошёл отряд полицейских, призванный бдить порядок на этих улицах. Патрули стали меньше, но их самих стало больше и немного изменились маршруты. Не в лучшую для неё сторону. «Работа Закклая», недовольно наморщила нос девушка. Закклай та ещё заноза в заднице, даже в былые времена. Вот у кого секретов в шкафу не меньше, чем у Фрицев, и ей по работе приходилось их вызнавать, раскапывать, добывать, чтобы обеспечить превосходство. «А если стравить Фрицев с Дариусом? У командующего давно не было такого развлечения и он точно сможет сдержать эту семейку в рамках закона. Тихо и без лишнего внимания», Кива решила, что это здравая и продуктивная задумка. Только означала она, что ей нужно предстать перед Закклаем и рассказать ему об этом, натолкнуть на первоисточник недавней проблемы. Может, если она преподнесёт ему такую добычу, он забудет прежние обиды и будет готов к диалогу. Кива вспомнила, как злился, по-настоящему злился, командующий обнаружив, что что-то пропало у него со стола, или что его письма читались кем-то ещё. «Нет, этого маловато», она вышла из-за угла и продолжила путь к одной из решёток канализации. Должно быть что-то ещё, что заставит Дариуса не совершить акт долгожданной мести. Что заставит его чётко распознать её саму и понять, что с ней такие штуки не прокатят. Девушка подумала о стопке давних писем, написанных рукой ещё молодого Закклая. «Если выцепить одно и преподнести, то может это собьёт его с настроя». Возможно это и станет её преимуществом. Но с таким человеком никогда не угадаешь наверняка, слишком его мышление отличалось от мышления остальных.        Никто кроме единиц по-настоящему не знал Дариуса, что неудивительно, он шёл к этой власти наводить порядок и иногда беспорядок очень долго. Кива дошла до решётки, винтики которой были давно откручены. Она присела перед ней, наклонила голову вслушиваясь. Никого там не услышала, что было хорошим признаком. Вряд ли она спрыгнет прямо на полицейский патруль. Осторожно подняв решетку, девушка соскочила внутрь, закрывая её за собой. На этот негромкий шум никто не выбежал, грязная сточная вода продолжала медленно течь. Главный переход наверняка охранялся, но внутренний голос подсказывал, что проблем с этим не будет. Канализация не то место, где полицейские чувствуют себя комфортно. Так и оказалось, сотрудники, охраняющие основной туннель. ведущий в столицу, стояли не возле самого прохода, а поближе к одной из решёток, сквозь которые лился свет и свежий воздух. Пройти пригнувшись мимо них не составило труда, учитывая, что обувь помогала девушке ступать бесшумно. Через Митру можно без особых препятствий попасть в Гермину, а там дом, где она сможет перегруппироваться для дальнейших действий. В Подземный Город сейчас нет смысла спускаться, потому что силы полиции стянуты туда, слишком концентрированное внимание. Пока они ищут внизу, наверху может произойти что-то новое, и она сможет без особых проблем пополнить баллоны газом, пользуясь старым пропуском на чужое имя и разрешением, которое ей добыл почивший Смит. За серийный номер устройства тоже можно не волноваться, официально её УПМ принадлежали солдатам из гарнизона. Всё учтено и сделано с таким расчётом, чтобы Кивы официально нигде не существовало.        Она не оставляет следов своего прибывания, что Кенни одобрял. Нет следов — у врагов нет возможности зацепиться и найти что-то такое, что станет для них неприятным сюрпризом. Правда слухи о их деятельности всё равно откуда-то брались и с этим ничего нельзя было сделать. Малая толика сплетен несла в себе правду, но слишком уж она терялась в додуманных подробностях. Думая об этом, Кива чувствовала некое успокоение и визит к Закклаю уже виделся не таким фатальным. Дариус старался стереть своё прошлое, но до конца это у него не получилось, потому что изначально наоставлял следов. Девушка так увлеклась мыслями, что чуть ли не пропустила поворот, ведущий на юг. Она бы предпочла этот путь по свежему воздуху, под высоким небом, но быстрее и безопасней под землёй. И не она одна решила воспользоваться этими благами канализации, в какой-то момент впереди промелькнули знакомые контрабандисты, идущие к Стохессу, своему любимому городу. Впрочем обмениваться любезностями никто не стал — все были поглощены делом. Через полтора часа быстрых, пружинящих шагов, смрада Кива выбралась на поверхность в Гермине. Ещё через полчаса уже была у себя дома. Там приняв быстрый душ, туго перебинтовала спину, а потом, переодевшись в форму солдата полиции, она поднялась наверх за небольшой стопкой писем, с ней спустилась в кухню, прихватив с полок кладовой оставшиеся кусочки вяленой курицы. Разложив распечатанные конверты, девушка принялась жевать мясо и прикидывать какое из писем менее ценное, но окажет приятный для неё эффект. В конце концов выбор пал на одно письмо, конверт которого был неофициально надписан по центру.        Кива позволила себе зло рассмеяться, ей понравилась задумка. Затем девушка взяла чистый листок бумаги с тем, чтобы переписать содержимое, имя и адрес человека, у которого из дома она и похитила оригинал. Без особых угрызений совести, потому что тому человеку это письмо на две страницы было давно уже не нужно. Закончив переписывать написанное, копию девушка положила к оставшимся конвертам и поставила их прежней стопкой. — Вот так вот несколько абзацев рушат то, над чем человек старался почти сорок лет, — пальцы крутили старый конверт по гладкой столешнице.        В голове же выстраивалась последовательность действий на сегодняшний день, потому что, что будет вечером известно только богам. Ей нужно попасть в Генштаб, прямо в кабинет к Закклаю, причем попасть легально и не вызывая подозрений ни со стороны работников, ни со стороны самого Дариуса. «Ну это производственный момент. Ты уже промышляла этим», приободрила себя Кива. Значит сначала в штаб, потом пополнить баллоны газом. Такой порядок давал больше уверенности в том, что командующий не станет по привычке проверять малейшие несостыковки в отчётах, например что делают баллоны для гарнизонского УПМ в центральном блоке хранения газа, где в основном пополняются полицейские. Это можно понять лишь только сверив номер с сотнями остальных и Закклай на это способен, но не станет этого делать если его подозрительность угомониться, а разум нацелиться на другую цель. А учитывая, что Фрицы принадлежат к высшему сословию, то цель эта будет особенно «вкусной» для Закклая.        После визита на заправочный блок ей тоже стоит заняться Фрицами, где кто был, кто что говорил, не случилось ли нового громкого внутрисемейного обсуждения. Вероника ей исправно докладывала о том, что творилось после визита Найла Дока. Все громко спорили со стариком Фрицем, говорили что нельзя такого позволять, что это только начало и дальше будет хуже. Может у него отшибло совсем память и принести газеты? Может ему пора на покой? Понимает ли он положение их семьи? Впрочем старший Фриц ничего им на это не сказал, поэтому его отпрыски ушли вымещать гнев в другое место, оставляя старика одного в богато украшенном холле. Вполне вероятно, что после этого они решили перехватить инициативу в свои руки, но в таком случае нужно отгородить старого Фрица от них, потому что фигурой он оставался ещё значимой, способной всколыхнуть простых граждан. Формально правил он лет почти шестьдесят лет, что долго для любого монарха, так что в народе его всё ещё любили. Если собственные внуки в тихую укокошат старика, то могут попытаться открыто обвинить в этом нынешние власти или что-то в таком духе, что вызовет новые возмущения. — А это нехорошо, — сказала вслух Кива, вспоминая недавно улаженные неприятности в Подземном Городе, — время неспокойное.        Впрочем когда в это дело подключится Закклай, то станет попроще, девушка скрутила баллоны с принесённого УПМ, взяла пустые запасные с полок шкафа и положила их в специальный чемоданчик, в котором переносят механизмы. Потом из комода она извлекла фальшивый пропуск полицейского, парное удостоверение личности, избавляющие её от длительных переходов по дурно-пахнущим местам.        Последний штрих — положить пожелтевший от времени конверт во внутренний нагрудный карман, и Кива готова к свободному перемещению. Закрыв за собой массивную дверь, она взглянула вверх на небо. Солнце медленно, но неумолимо приближалось к зениту, ветер лениво гнал небольшие облачка куда-то на юг. Что ж, её дорога вела на север, в столицу, только в этот раз девушка не таилась, а спокойно шла по улицам, не шарахаясь от каждого встреченного патруля. На воротах проблем ожидаемо не возникло, проверяющие посмотрели на её форму, мельком взглянули на пропуск и Кива уже в Митре. В голове она прокручивала возможные варианты того, как ей лучше пройти к Закклаю. Можно сказать, что у неё послание из какого-либо отдела Военной Полиции, но если служащие штаба как-то помешают? Можно проникнуть через окно на первом этаже и спокойно подняться в кабинет, секретарь решит, что всё в порядке раз нижние проверяющие якобы пропустили её, а потом таким же путём покинуть здание. «Да, так будет лучше. Только чемодан с баллонами придётся где-то оставить, потому что в Генштаб посторонних не пускают с такими вещами», приняла решение девушка, остановившись на перекрёстке, чтобы пропустить карету, запряженную двойкой лошадей. Впереди дети пробегали дорогу и возница сердито прикрикнул на них. Кива пошла дальше, постепенно приближаясь к большой площади, где и располагалась обитель Закклая. Чтобы оставить свой чемодан в надёжном и сохранном месте, ей пришлось сделать круг со стороны запада. Там девушка спустилась в канализацию и поставила ношу на землю, вряд ли кто-то за недолгое время её отсутствия заберёт пустые и ненужные баллоны.        Наверх выбралась она в одном из проулков, ведущих к Генштабу сбоку. Раз уж Кива решила проникать незаметно, то лучше делать это с самого начала. Пришлось ждать того момента, когда людей станет поменьше. Сидя в переулке, девушка выжидала, посматривала то на улицу, то на решетку, ограждающую территорию, то на окна штаба ещё минут двадцать. Была середина дня и служащие не спешили выходить из массивного двухэтажного здания с целью проветрить свои натруженные умы, проблему составляли лишь прохожие спешащие по каким-то своим делам. Но вот ближайший человек оказался на приличном расстоянии и Кива, быстро подбежав, перемахнула через высокую решётку. И она уже спокойно прогуливается про брусчатке, которой выложена земля вокруг штаба. Никто посторонний не обратит внимание на человека в полицейской форме. Память услужливо подсказала какое из окон ведёт в хозяйственное помещение, где вероятность встретить кого-то из секретарей почти равна нулю. Она неспешно ходила, мельком заглядывала в комнаты через стекла, проверяя их. Снова дождавшись просвета в идущих людях, девушка шустро открыла окно, подцепив щеколду тонкой металлической пластиной, и запрыгнула внутрь. Это проникновение не привлекло ничьего внимания и Кива спокойно закрыла за собой окно. Теперь вторая часть этого действа, не менее важная, чем первая — пройти незамеченной по первому этажу до лестницы. Это оказалось не так легко, потому что все были заняты делами и частенько переходили от архива к архиву, располагавшихся на этом этаже. Кое-как добравшись до лестницы девушка быстро взбежала по ней, стараясь не шуметь.        Перед тем как выйти на площадку второго этажа Кива остановилась, восстанавливая спокойное дыхание и прислушиваясь к шумам. Никто не шёл ей навстречу, никто не проходил мимо, никто не поднимался вслед за ней. Осторожно она вышла вперёд, стараясь вести себя естественно, как и любой служащий, исполняющий очередное скучное поручение, затем направилась по знакомым коридорам к кабинету Закклая. Впереди показался стол секретаря, в обязанности которого входило контролировать рабочий график, расписание поездок, визитов главнокомандующего. На вид ему было больше пятидесяти и когда он поднял на пришедшую глаза, то в них виднелась усталость. Последние несколько дней все служащие, как и сам Дариус, работали сверхурочно. — Я из южного отдела полиции в Стохессе, — она протянула свой пропуск, подтверждавший эту информацию, — у меня личное письмо от главы отдела к главнокомандующему.        Секретарь взял удостоверение переписал имя, фамилию, номер в приходной журнал, попросил оставить роспись. Никаких подозрений у него не было, потому что внизу на пропускном пункте таких визитёров проверяют и так же записывают сведения в журнал. Правда Кива знала, что если нет происшествий, то данные не сверяют, вряд ли такая нужда возникнет после её разговора с Закклаем. — Проходите, сейчас там никого нет, — ответил наконец мужчина, возвращаясь к своим бумагам.        Девушка ответила кивком, подавив в себе дикую улыбку хищника, и пошла к заветной двери. Спустя десятилетия скрытого, но ощутимого противоборства они поговорят лицом к лицу. Необходимый для них обоих разговор. «Правда пройдёт он на моих условиях», подумала Кива и постучала по двери костяшками пальцев.        В ответ раздалось сухое и невыразительное: «Войдите», девушка последовала этой команде и зашла, мягко притворив за собой дверь. Дариус лишь на секунду оторвал глаза от бумаг на своём столе, но несмотря на это девушка всё равно отдала честь, как это полагается, и отчиталась об официальной цели своего визита. — Сотрудник южного отдела Военной Полиции в Стохессе, Ребекка Бертраг, — назвалась девушка фальшивым именем, указанным в документах, — меня послал глава отдела с личным письмом.        Сказанное заставило старика вновь поднять на пришедшую глаза. В них мелькнул интерес, но впрочем он быстро спрятался за обычным ничего не выражающим взглядом начальника к подчинённому. — Положите на стол и ждите в коридоре дальнейших распоряжений, — отдал он строгий приказ и снова уткнулся в какой-то отчёт.        Кива позволила себе улыбнуться хищной, предвкушающей улыбкой и подошла к столу. Рука скользнула во внутренний карман, зашуршала бумага. Девушка осторожно, даже приглашающе положила конверт по центру стола. Она не стала удаляться в коридор, выжидала того момента, когда старик увидит, что ему принесли. Он начал поднимать голову, чтобы что-то раздражённо сказать, но тут разглядел знакомое и давно написанное письмо. Дариус замер, пораженный и не верящий своим глазам. Секунд десять ничего в комнате не двигалось кроме секундной стрелки на массивных часах. Тиканье. Молчание.        Наконец Закклай судорожно втянул в себя воздух и неверными движениями потянулся к конверту, на девушку он не смотрел. Словно бы выжидал момент, просчитывал свои дальнейшие действия, а может осознавал, что это бесполезно. Поздно звать на помощь, звонить в колокольчик, открывать ящик с карманным револьвером. Не успеет он его взвести как скорее всего сам получит пулю. Но что Дариус тоже знал, так это то, что если бы непрошеная гостья хотела бы его убить, то давно бы это сделала, без всяких неприятных сюрпризов в виде подарков из прошлого. Медленно старик взял конверт, плавно начал вытаскивать первый лист письма, который он когда-то писал своей рукой дорогому ему человеку. Вот первые строчки стали читаемы, лицо поморщилось, выражая смесь недовольства и страдания. Кива, довольная такой реакцией, оскалилась и беззвучно засмеялась, глотая смешки, затем тихо и вкрадчиво произнесла отрывок из письма. — Мы никогда не вернёмся обратно без сожаления, без боли и гнева, и поэтому, моя Розали, я не вернусь… — Заткнись, — жёстко оборвал её главнокомандующий, сжав бумагу в пальцах.        Дариус менялся буквально на глазах. На лице старика отвращение, ярость, возмущение, презрение боролись со степенной сдержанностью, выдержкой, пониманием. На миг там мелькнула даже тоска и в тот же момент сквозь старческие морщины проступило лицо мужчины, коим старик был лет тридцать или сорок назад. Он взял эмоции под контроль, но по-прежнему тяжело, часто дышал, когда спросил. — Что тебе нужно? — Первый твой вопрос ответ на который ты хочешь знать? — Кива не двигалась с места, лишь тщательно наблюдала за командующим, — ты давно пытался наступить мне на хвост. — Я знаю кто ты. Даже не так, знаю на кого ты работала, что ты делала. — недовольно и сдавленно ответил он, потянувшись рукой к графину, — Даже после смерти Райсса я быстро понял, что ещё остались его люди.        Девушка лениво костяшками пальцев подвинула стеклянный кувшин с водой вперёд, молча села на стул.       Закклай двигался плавно, словно опасался сделать неверное движение, которое спровоцирует гостью. Когда вода оказалась в гранённом стакане, старик продолжил. — Мне не нравится, когда в этих стенах действует кто-то кроме меня. Все эти мелочи за последние месяцы как арест Осборна, временная пропажа формы, направление деятельности разведотряда. Я знал, что это ты, не думай, что самая умная, — он зло сверкнул очками и сделал небольшой глоток, — но раз ты пришла сама, ещё нагло подкидываешь мне компромат на меня же, то тебе что-то нужно. — Всё это так, — просто согласилась девушка, пожимая плечами в форменном кителе, — но в одном сейчас ошибаешься. Нам двоим что-то нужно.        Она сделала особый акцент на последнем предложении, предлагая Закклаю подумать. Что он и сделал, изучающе разглядывая девушку сощурив свои глаза. В его голове быстро крутились мысли, одна за другой. Дариус искал выход из этой неприятной для себя ситуации, у него не было преимуществ, чтобы «обыграть» своего соперника. Поэтому он решил сосредоточиться на деле, которое мог решить. — Надо полагать пропажа УПМ твоих рук дело, у тебя есть всё для такой глупости. Что ты хочешь за них? — Для меня это стало такой же неприятной неожиданностью, — девушка зло оскалилась, — перехватить их было хлопотно. Как и тебя, меня бесит до невозможности беспорядок в своём доме, тут мы можем друг друга понять. — Они у тебя? — резко спросил командующий перед тем как снова приложиться к стакану. — Можно сказать и так, — уклончиво ответила гостья, не желавшая выдавать всю правду, — важнее то, что раз не ты и не я провернули эту авантюру, то сделал это кто-то другой. Что не устраивает ни меня, ни тебя.        Молчание на две секунды, за которые оба подумали о своём. Первым заговорил Закклай. — Так ты пришла, чтобы предложить нам работать сообща? — тон был пропитан язвительностью, — Думаешь это так просто после всего, что вы делали против меня на протяжении многих лет? — А что насчёт тебя? — не осталась в долгу девушка, — Забыл какое дерьмо ты сам заварил четырнадцать лет назад? — Нет, — слово довольно выскользнуло из его губ, — я помню. Славно получилось.       В этот момент он выглядел как человек, которому напомнили об одном из самых счастливых моментов в жизни. Кива расплылась в ответной улыбке, откинулась на спинку стула. — О да, так славно, что мы долго разгребали мусор за тобой. Как думаешь, что сделают с главнокомандующим, который уже как-то раз, когда ещё не был наделён всей нынешней властью, устроил голод и беспорядки в одной крупной деревне?        Дариус проигнорировал этот вопрос, возможно потому что ответ на него был и так очевиден. Вместо этого он сожалеющее покачал головой, ещё витая в воспоминаниях. — Зато как это показало их настоящую природу. Если бы вы не вмешались так быстро, то все остальные увидели то же, что и я, — старик почесал бородку, а потом посмотрел на старое письмо, — но в целом такое мало кто ценит в наши дни. — Я возможно знаю кому понадобились новые УПМ, — девушка прервала этот ход не дружеской беседы.        Тема её не отталкивала, ей самой было что рассказать в таком ключе. Но во-первых долго сидеть и беседовать один на один с проницательным Закклаем ей не хотелось, а во-вторых у неё просто мало времени, чтобы позволить себе такие задержки.        Старик будто нехотя поднял глаза на неё, хотя в них искрился голодный интерес, этого он скрыть не мог. Одновременно с этим командующий пытался получше и как можно незаметней прощупать свою гостью. Он слишком долго ловил её тень, чтобы упустить такую, пускай и неожиданную, возможность. — Возможно знаешь? — чуть насмешливо переспросил Дариус, всматриваясь, — разве ты позволяешь себе такие неточности? В нашем деле они обычно становятся фатальными, приводят к…неприятным последствиям с обоих сторон. — У меня нет времени на доскональную проверку в этот раз, — просто ответила девушка, — дело скоротечно, да и тебе оно понравится. — Знаешь, я много лет шёл к тому, что имею сейчас, — старик поиграл стаканом в руке, — чем ты можешь меня удивить? Я сам руковожу всем, что мне нужно. — Разве я спорю? — хищный оскал озарил лицо девушки, — но всегда приятно когда судьба сама подкидывает карты в руки. Один повод, одно подозрение может решить судьбу целого рода. — Если эти люди не принадлежат к высшему сословию, то ты зря рискнула, придя ко мне, — пожал плечами Дариус, принимая более расслабленную позу, — если я захочу: выйти отсюда ты сможешь с трудом.        Теперь он чувствовал некое превосходство, потому что ей что-то нужно, не ему. Значит пришедшая в зависимом положении, что его более чем устраивало. — Фрицы, — девушка не обратила внимания на угрозу и всё так же улыбалась, — вероятно Фрицам понадобилось более лучшее вооружение для своих людей. Опять же прямого доказательства пока нет, нужно время.        Закклай не выглядел обрадованным или удивлённым, но Кива его неплохо знала, поэтому смогла распознать его довольство, мрачное и не сулящее ничего хорошего. Минутная стрелка на циферблате доползла до двенадцати и часы начали бить.