Стены

       Закклай мог бы сказать, что он вполне доволен. Почему нет, всё шло под его контролем или хотя бы не без его внимания. День, начавшийся светлым и солнечным, сменился на пасмурно-серый, но это особо не влияло на настроение строгого главнокомандующего. Сентиментальность слово абсолютно чуждое ему, пришедшая осень не волновала его натуры. Его разум донимала история чужого прошлого, точнее потенциальные следы оставленные этим прошлым. Он же в своё время оставил таковые, значит могла оставить и персона, подкинувшая ему его же письмо. М-да уж, если бы о его содержимом стало известно кому-нибудь в правительстве, то нахождение Дариуса на данном посту вызывало бы сомнения. Что поделать, и он был молод, а значит не слишком опытен. Однако нет человека, который через это бы не прошёл. Даже отдел центральной полиции по устранению неугодных лиц не мог похвастать кристально чистой историей, хотя зацепок и так было через чур мало. И то они были видны лишь потому, что Закклай знал куда надо смотреть и что искать. Вчера всю вторую половину дня пожилой мужчина копался в архивных записях. Делал это спокойно без спешки, никаких срочных донесений, никаких важных писем, никаких вопросов от помощника не поступало. Вся работа шла своим чередом, как и требовалось от Генштаба. Подвижная система, созданная Дариусом, приняла все меры и продолжила функционировать как ни в чём не бывало. Правительство должно постоянно, рационально функционировать независимо от ситуации, и похищение УПМ было лишь небольшим камнем в это объёмное озеро. Здесь всегда готовились к худшему, главнокомандующий придирчиво выбирал сотрудников на руководящие посты. К слову в столе каждого лежала папка с планом действий, если стену Роза проломят титаны. Закклай со своей командой разработали его пять лет назад. Бесчеловечный, бескомпромиссный, но главное рабочий.        Повторять ошибок 845-го года никто не хотел. И пускай угроза несколько отодвинулась от мира стен, выбрасывать старый аварийный план никто не собирался. Объективно положение дел лучше не стало. Зато хоть перекрыт поток титанов на территорию от Марии до Розы. Если враг не сделает шаг первым в ближайшие полгода, то люди внутри стен начнут возвращать себе все земли Марии. А там впервые продвинутся дальше на юг. Главнокомандующий бы неспешно занимался именно этим вопросом, если бы не инцидент с УПМ и всплывшие факторы. Впрочем жаловаться грешно. Именно так Закклай и думал, когда с утра прибыл на рабочее место, вернулся к вчерашнему исследованию прошлого. Спустя чуть ли не двадцать лет появилась возможность не только вытащить старую занозу, но и «поиграться» с Фрицами. В свой подвал он конечно их не заполучит, но и так сможет насладиться страхом, унижением, паникой бывших принцев и принцесс. Самое прелестное: абсолютно безнаказанно и без осуждения, если он не перегнет палку конечно. «Держи локоть согнутым, знай чувство меры», напоминал себе Дариус всякий раз, когда злоба прорывалась наружу сквозь рамки вежливости и учтивости. Положение обязывает быть располагающим к себе человеком. Двадцать лет он продержался и срываться при первой же такой уникальной возможности он не намерен. Старший Фриц прибудет в Генштаб только завтра днём к назначенному времени аудиенции. Значит сейчас главнокомандующий с чистейшей совестью мог себе позволить покопаться в прошлом, сверяя номера, подписи, факты в отчётах. Вчера он уже кое-что отыскал среди целой тонны рукописных букв, надеялся, что сегодняшний день дополнит сведения. Но пока информации ничтожно мало, и чем ближе к к 840-вым годам, тем её ещё меньше.        Словно кто-то рос и учился маскироваться в новой среде, точно так же как и он сам в своё время усваивал правила новой игры. Вечные трудности на пути. Хотя если бы жизнь не расшвыривала таких людей по разные стороны баррикад, то всё было бы не так захватывающе. Целиком погрузиться в бумаги командующему не дали, так как где-то около полудня секретарь принес донесение о том Найл Док вернулся в Митру. Без УПМ, без виновников, но зато с десятком местных арестов. Собственно как старик и ожидал. Хоть сам Закклай теперь-то знал, что приводы вроде в условной безопасности, но командор Военной Полиции этого не ведал. Дариус пригласил того посетить Генштаб послезавтра для более лучшего обсуждения сложившейся ситуации. Наверняка Найл, как хороший и ответственный исполнитель, испытывает некое уныние от ускользнувших правонарушителей. Должен доложить о своём видении ситуации, нуждается в наставлении старшего, да и интересно всё услышать из уст самого Дока. Отчёты отчётами, а вот личные впечатления чаще всего передавали суть дела. У его подопечного выдались напряжённые несколько дней, наверняка принесшие множество разных впечатлений. Совсем немного жаль, что своими впечатлениями и соображениями ему делиться не с кем. И куда как более обидно, что все выуденные из бумаг сведения умещаются на один листок. Один чёртов листок. Это же и портило картину хорошего настроения. Дариусу нужна была эта информация, чтобы иметь возможность держать ново-старую фигуру за горло хотя бы точно так же, как и она его. Установить такое шаткое, но всё же равновесие, пускай и без особого доверия к друг другу. Пока перевес был не в его сторону и это нужно было исправлять как можно быстрее. Не говоря уже о том, что все свои обиды на людей Райссов пожилой мужчины забывать не думал. До этого далеко конечно, просто нужно подождать подходящего момента, благовидного предлога. Впрочем как и всегда, когда такое затевается.        А пока Закклай рассматривал выписанные факты и даты, выискивал прочие зацепки в оставшихся архивных журналах. Делал это так, как будто у него в запасе лет сто не меньше. Таковым было внешнее проявление, путавшее очень многих. Сколько людей поплатились за это заблуждение медлительности? В одной только официальной структуре их было около сорока, закончивших свою жизнь на отшибах. Только вот центральный отдел полиции провести не удалось, сколько раз он не пытался. Столько превосходных комбинаций ему сорвал Кенни Аккерман. И если в начале всё было очень даже по серьёзному, то после 840 года это стало больше походить на затяжную партию в шахматы. Хоть какая-то реальная нагрузка на удивительные мозги обоих. Счёт правда был не в пользу Закклая. Как-то Аккерман однажды пошутил, у него имелись глаза на затылке, да только они куда-то убежали. И по какой-то дикой иронии эти глаза не закрылись с гибелью владельца. Про них Дариус мог уже что-то сказать со своей точки зрения. Девушка бесспорно пришла в Сину из Подземного Города, потому что только у выходцев подземелья не бывает предыстории, и негласно присоединилась к первому составу отряда по устранению неугодных лиц в промежуток с 831 по 833 года. Потому что именно в этот период у него начались проблемы с письмами и редкими тайными встречами, а большая часть намерений и планов рушились как песочный замок. Это настолько выводило его из себя, что в 836 году он попытался скинуть с себя это ярмо надзора, заодно и повеселиться. Вспоминать тот голодный бунт в северных деревнях с улыбкой на губах он будет ещё долго. Так же Закклай откопал несколько подставных пустышек в Гарнизоне и разных отделов Полиции, что якобы контактировали с центральным отделом. Кто-то формально был ещё жив, кто-то на бумагах числился мертвым в той или иной стычке с бандитами или просто несчастных инцидентов. Например при разрыве пушки на стене в 834 году. Но всё это были мелочные обрывки, лишь подтверждающие сам факт деятельности людей Райссов, а не раскрывающие столь важные детали и подробности. Дариус без особого воодушевления притянул к себе одну из оставшихся папок за 840 год и приступил к поиску.        Примерно в то же время Шаддис отодвинул просмотренные отчёты и встал из-за стола. Бумажная волокита быстро приедалась и в ней бывший командор Разведкорпуса был не слишком силён. Бумажки дело с места не сдвинут, только движение вперед. Вчера он получил сообщение из Генштаба с рекомендациями соблюдать особую бдительность из-за инцидента с УПМ. «Самый неподходящий момент», покачал Кис лысой головой, выходя из кабинета в длинный коридор. Нужно переварить эту новость. Кадетский корпус южного округа, находившейся под его строгим командованием, через несколько дней ожидал торжественного смотра самой королевой. И как управляющий самой продуктивной учебной частью, Шаддис не хотел, чтобы что-то шло не так. Он был инициатором этой идеи, отправив письмо Ханджи несколько недель назад. Идея самая простая и очевидная была одобрена Зое. Кис знал, что после произошедшего у стены Мария, а именно после потери Смита, разведчиков мягко отстранят от дел. Такой необходимо-принудительный отпуск. И чтобы Ханджи имела пускай даже формальную возможность занять своих подчинённых, бывший командор и предложил Разведкорпусу поучаствовать в смотрах. Разумеется Закклай не обошёлся без своих проверок. Каждому из четырёх кураторов были высланы запросы с приказом отчитаться о готовности корпусов к смотрам и настроению личного состава к новой монархии. Имелось также формальное разрешение отказаться от визита королевы, если нет уверенности в успехе, безопасности или готовности. Шаддис дал положительный ответ, ровно как и другие три руководителя, в чём он не сомневался. Они все болели сердцем за одну идею и ни на миг не забывали про свою ответственность: воспитать новобранцев должны образом. Сделать их сильными, способными, и хоть как-то подготовить к встрече с титанами и всем прочим дерьмом, которого должно только прибавится. Инструкторы осознавали каким патриотическим толчком послужит для новобранцев визит Хистории и героев разведки. Кис испытывал почти необходимость помочь Разведкорпусу набрать новых солдат следующей весной.        Без этого человеческого ресурса можно забыть о скорой вылазке за стену Мария. И двенадцатый командор разведки продолжать болеть за дело всем сердцем. Пускай даже на посту инструктора он принёс больше пользы, чем за все года службы в Разведкорпусе. Да, Шаддису удавалось выбивать раз за разом деньги из казны, не ссориться с Закклаем, поддерживать численность отрядов, покрывать Смита с его амбициями. Но ведь сотворить настоящий прорыв вперёд оказался способен именно Эрвин. Даже сын Гриши оказался более значимым для этого мира, хотя этому Кис не слишком удивлялся. Словно так и должно было быть, особенный сын особенного человека из-за стены. Эрен тоже должен прибыть вместе с Хисторией, однако теперь после сообщения от Генштаба инструктор был не уверен, что королевский конвой прибудет в родной кадетский корпус. Шаддис помнил их ясно и чётко, даже тех, что оказались предателями. Райнера, Бертольда, Энни. Сейчас совсем неудивительно, с какой лёгкостью эти трое попали в десятку лучших. Они ведь уже проходили почти то же самое, только с другой стороны стен. Вот тоже удивительная судьба: почувствовать на своей шкуре жизнь за стенами и внутри стен. Их выбирали, их тренировали для одной цели: быть исполнителями без возможности выбора. Хотя военное ремесло оно такое, не спрашивает чьих-то чувств. За всеми этими размышлениями, пожилой, но ещё высокий, статный мужчина вышел во внутренний двор. «Теперь, когда ты не в эпицентре событий, хватает времени на подобные мысли?», спросил он себя глядя в серое небо. Судя по запаху вечером польёт дождь. Кис скосил глаза на курсантов, возящихся с ремнями приводов, на тренировки погода никак не скажется. Бедолаги может думают, что им удастся избежать лишней пробежки, но главный инструктор был тираном по отношению к своим ученикам. Теперь он мог говорить, что через такие же испытания прошла и королева. Хистория выпускница именно его корпуса. Пускай Шаддис помнил её как мягкую, добрую девушку, отчаянно старающуюся выглядеть хорошей и прилежной. Если она и изменилась, то это только к лучшему.        Губы Киса тронула лёгкая горькая улыбка, но если бы кто посмотрел на него сейчас, то вряд ли бы её заметил. Пожилой мужчина был слишком далек от сантиментов и это знали все вокруг. А особо близкие знали, что улыбаться Шаддис перестал после 845 года, когда пала Шиганшина. И почти никто не знал, что причина этому не прорыв стены Мария и та последняя неудачная вылазка для него в роли командора, а смерть любимой женщины, Карлы. Её сын должен был приехать вместе с королевским конвоем. Главный инструктор после возвращения Марии ещё не видел никого из 104-го выпуска. Как они изменились? В последний раз они видел их после революции, когда они приехали в южную кадетку вместе с Ханджи и Леви узнать всю известную правду о Грише Йегере. Бывшие кадеты выросли и смотрели на него серьёзными глазами солдат. Даже у той же Блаус, пускай она и продолжала его бояться, после всех тех трёпок, что он задавал ей. Как они изменились в этот раз? Что увидит он, просто наблюдатель, скромно вносящий свою лепту? Хотелось верить, что что-то хорошее, если конечно гости не повернут к Митре после таких новостей. Что было бы логично и с их стороны, и со стороны людей главнокомандующего. Но Кис, а он имел прекрасное представление о характерах своих бывших подопечных, бы сказал, что его выпускники постараются найти выход из ситуации, нежели согласятся поехать в Сину. Согласно графику, полученному ранее из Генштаба, королева уже должна была побывать в северном и восточном корпусах. Это значит, что если они решат продолжить путешествие вдоль Розы, то доберутся до его учебной части либо через три дня, либо через четыре. Несомненно Пиксис отправит несколько защитных отрядов на встречу важных гостей. Нужно готовиться и Шаддис выдохнул, выгоняя из головы все лишние мысли. Время заниматься работой, он направился к курсантам. — Ну, чего копаетесь, кучка улиток?! — рявкнул инструктор. — Вы должны одевать их за пару минут, иначе станете титаньей блевотиной!        Ученики вздрогнули, не ожидавшие внезапного окрика, и попытались ускориться. Это получалось не у всех, кожаные ремни не собирались сдаваться просто так. Кис следил за этими попытками периодически покрикивая на подростков, и думая о том как лучше провести смотр, и не написать ли Пиксису письмо на всякий случай.        Дот чихнул и потёр усы. Затем ещё и поёжился в теплом форменном плаще. На верхушке стены ветер дул пронизывающий. — Вспоминает кто-то словом добрым, — пробурчал он и продолжил проверять как работают выставленные дозорные и как идёт чистка настенного вооружения.        Дело было даже не в недавней весточке из Генштаба или в приближении королевского конвоя, а просто в банальной проверке. Все пушки должны не только блестеть, но и спокойно переносить грядущие дожди. А это значит все движущие механизмы должны быть смазаны специальным маслом, сами корпуса покрыты защитной смазкой, чтобы избежать ржавчины, снаряды должны были храниться в заранее подготовленных ящиках, а взрывчатая смесь в специальных непромокаемых мешках. Командор, сопровождаемый своей верной помощницей, начал осмотр с внутренней стены, заканчивал внешней, обращённой на юг. Иногда он журил своих солдат, но чаще хвалил, потому что работа была почти закончена и сделана на должном уровне. Несмотря на то, что часть его людей была безжалостно вырвана на патрули по городу и вокруг ближайших деревень. «М-да, удружил Дариус, но что поделать. Надо значит надо», думал Дот глядя на горизонт с высоты стены. Из-за инцидента в столице военные Гарнизона Троста страдали едва ли не больше всех остальных. Совместить дозор на стене, обходы по улицам, а теперь ещё каким-то образом необходимо выделить людей на встречу Хистории. На всякий случай, потому что конвой может отправиться обратно в столицу или пойти совсем другим путем, отличным от той маршрутной карты, что была ему прислана. Пиксис молча смотрел на те земли, которые пока были закрыты для людей, двух живых титанов, которых его людям удалось отловить и обездвижить. Оставалось только злиться на людей, идущих против власти, и на невозможность действовать сейчас. Он уже знал как следует поступить, поэтому спустя какое-то время обратился к помощнице. — Анка, придётся тебе возглавить встречающую группу.        Девушка нахмурилась и оторвалась от списка вооружения и боеприпасов, которые должны быть на стенах в любое время суток для успешного отражения атаки.        Из-под сведённых бровей на командора смотрели недовольные, оценивающие карие глаза подчинённой. Этот взгляд Дот спокойно выдержал, так как недоверие Рейнбергер было несколько оправдано. Без её надзора пожилой мужчина предпочитал не следовать всем правилам и выпивать. — Может отправиться и Густав, — с сомнением предложила Анка. — Мы оба знаем, что он не столь, — Пиксис пошевелил усами, — ответственный как ты. А это важное поручение, кому ещё я могу его доверить?        Девушка не ответила, поджав губы. Командор говорил по существу, но одновременно с этим мог хотеть избавиться на время от надзора. Многие из его помощников, которые относились к нему как родному деду, опасались за его здоровье. Так и сегодня Рейнбергер лично проследила, чтобы Доту принесли утеплённое пальто. Всё же бессменный лидер Гарнизона не молод и постоянно находился на передовой, а увлечение спиртным не добавляло крепости его организму. Сам он просто отшучивался. — А кто займётся документами, оформлением бумаг? — звучало так, как будто девушка уже смирилась со своей поездкой. — Мне ещё надо составлять заказ в Промышленный Город, а бюджет совсем маленький на это полугодие. Я не могу успеть везде. — Анка, этими вопросами займусь я. Или ты думаешь, что я забыл как всё это делается и гожусь только для витрины и парадов? — Дот хитро блеснул глазами. — Я думаю, что вы бываете слишком беспечным, командующий, — Рейнбергер насупилась и свернула листы, что держала в руке. — Когда ты доживёшь до моих лет, Анка, — Пиксис улыбнулся, — ты будешь смотреть на всё по другому, а теперь спустимся вниз, передашь мне бумаги, над которыми работаешь.        Они прошли к спусковому лифту, начал моросить дождь. Пока небольшой, но он вполне мог стать ливнем. Поэтому они поспешили укрыться в карете, которая отвезла их в штаб, где они вышли и пошли к зданию. Дот прекрасно понимал, что помощница зря переживает: максимум за три, четыре дня её отсутствия ничего плохого в Гарнизоне не случится. Никто не уйдёт в запой, никто не плюнет на свои обязанности. Ну может некоторые постовые будут периодически подрёмывать на посту, и может кто-то спустится на кухню за бутылкой вина, чтобы заблаговременно разлить его по многочисленным фляжкам. Пользуясь тем, что Анка шла позади него, Пиксис довольно улыбнулся.        Дождь лил почти стеной на севере от Орвуда, не щадя поместье Фриц. В большей части окон было темно, так как теперь экономили дрова, свечи. Благо батлер и старшая экономка неплохо справлялись с новым, сокращённым бюджетом. За это бывший король был им безмерно благодарен. Большая часть слуг работала в этой дворянской семьи больше тридцати лет, за это время все они становились неотъемлемой её частью. Что с одной стороны хорошо, так как позволяло старому Фрицу доживать свой век хотя бы в частичном окружении дружелюбно настроенных людей. Своих внуков за таковых он не считал вполне обосновано, и самое главное был честен перед самим собой. Даже в лучшие времена они относились к нему нейтрально, сносно, ожидая момента когда он откинется от старости. Прожил старший Фриц в самом деле неправдоподобно долго — больше девяносто лет, почти сотню. Он родился в мире уже, окружённым стенами и секретами, но его отец и дед помнили мир без этого обмана. Передав ему часть правды, драгоценных книг, и дед, и отец наставляли послушно, смиренно играть роль монарха. Защищать таким образом истинных королей, Райссов, поддерживать порядок, грубо говоря за богатство и превосходство своей семьи надеть мишень. И всю свою жизнь старший Фриц следовал этой роли, не больше. Ничего своего он себе не позволял, да и не было ему позволено. Его воспитали для этой цели и яркого пламени действовать в нём не было. Хотя бывший король даже в молодости не считал сложившуюся ситуацию правильной. Он считал, что правители должны защищать свой народ, даже если враг целый мир. Запираться в углу, закрывать глаза, ждать конца не выход. Но Фрицу пришлось играть роль этой слабовольной марионетки, хотя бы ради безопасности своей семьи. Всё же много чего им было неизвестно о силе титана основателя. Ну и что, он прожил неплохую жизнь с любимой женщиной, воспитал дочь и сына, наблюдал за внуками, а теперь и правнуками. Пускай семья была не самой идеальной, но он сделал всё для закрепления своего рода. Помимо прочего совершил на своём веку много хороших поступков и для народа. Часть из них по указке, лишь малую часть по своему желанию. И сейчас, читая приглашение из Генштаба, глубокий старик чувствовал лишь одно: вековую усталость.        Суставы ломило из-за сырой погоды, бодрость отсутствовала напрочь, но усталость была морального вида. После революции старый Фриц думал, что он отмучился, что наконец-то он отдохнёт от всего этого и побудет в покое. Всё произошедшее было неизбежным и в каком-то смысле правильным. Он спокойно отнёсся к своему свержению, понимая что претензии его семейства на власть почти необоснованны. Сделка с новым правительством позволила его роду не упасть за черту дворянства. Всё было нормальным, всё могло окончится мирно. Проблема состояла во внуках, не готовых к таким переменам. В его избалованных, эгоистичных внуках, которые не могли внять его словам и всё равно сделали всё по-своему. В который раз ему приходится разгребать за ними. И ладно, если бы они нечаянно или без такого масштабного умысла, но ведь они намеренно хотят расшатать только что установившийся порядок. Боги, как он устал. Кое-что он мог сделать. Кое-что сам, принять решение самостоятельно. И чувствовалось, что это время приходит, но для начала нужно посетить столицу, чтобы расставить точки над и, прикрыть тех, кто в самом деле не имел вины в произошедшем. Дариус Закклай не разбирается в зачинщиках в таких случаях, он гребёт всех. И если дело зайдёт слишком далеко, до столкновений людей и кровопролития, то под удар могут попасть даже правнуки. Ход мыслей прервал осторожный стук в дверь. — Войдите, — отозвался старик, сидящий в кресле и замотанный в теплый шерстяной плед.        Дверца открылась и в тускло освещённые покои вошла самая младшая из трех внучек. В руках виднелась дымящаяся чашка, взор был мягким и заботливым. Девушка небольшими шажками подошла к креслу. — Я принесла тебе отвар из целебных трав, дедушка, в такую погоду тебе хуже чем обычно, — она осторожно поднесла чашку прямо ему в руки.        Чистейшая правда, старик отложил письмо на небольшой столик рядом и почувствовал как боль пронзила пальцы. — Спасибо, Рэйлин, ты всегда так внимательна ко мне, — он осторожно принял тёплый напиток.        От тепла пальцам стало чуть лучше и пока старший Фриц осторожно дул на полу-лекарство, полу-чай, внучка присела рядом на невысокий стул с резными ножками.        Выждав какое-то время она решилась спросить. Её беспокоила задумчивость родного деда, было в ней что-то неприятное. — Переживаешь из-за письма? — Нет, это пустяк и ты этим голову не забивай, Рэйлин, — взгляд старика смотрел в никуда, — хотя бы ты. Не надо подражать старшим братьям и сёстрам. — Они и правда сейчас нервничают, — согласилась девушка, — но думаю, что они волнуются за тебя и за нас. Тебе ведь тяжело будет в пути, может Родерик поедет за место тебя? — Я поеду и всё на этом, — отрезал старший Фриц, — мне нужно это сделать, чтобы защитить вас. — Ох, дедушка, — Рэйлин обняла его за хрупкие плечи, — хотела бы я чтобы мы просто жили спокойно. — Я тоже, — он помолчал, потом добавил с улыбкой, — твоими стараниями завтрашняя поездка дастся мне полегче. В моём возрасте лекарства это такая же необходимость как воздух. — Я рада, что Реганна увлекается ботаникой и растениями. В нашем саду достаточно лечебных трав, — девушка вернулась на свой стул, — и нам не нужно посылать за ними в Орвуд. — Да, пожалуй, — старик сделал очередной глоток.        Рэйлин сидела с ним ещё полчаса, спрашивала не нужно ли ему принести что-нибудь, не приказать ли слугам разжечь камин в его комнате. Получив на все вопросы один и тот же отрицательный ответ, внучка удалилась из комнаты, неся в руках опустевшую чашку. Старший Фриц же откинулся в удобном кресле, положив голову на небольшую подушку, и начал думать, чувствуя как то и дело проваливается в дрему. Завтра будет тяжёлый день.